На самом деле, господа (в отличие от рабов) свободу (как возможность валяться, везде гадить и допиваться до свиноподобия) вообще не ценят. Больше того - они в своих философских трудах и поучительных романах постоянно прославляют служение и службистов, созидание, свершения. Советская парадигма была чисто господская - главное служить, и даже гонорар не так важен. Зато - любимая работа. Как там у Стругацких? «Не надо, - сказал я. - Не надо мерять на деньги». - «Да нет, я пошутил», - сказал бородатый. «Это он так шутит, - сказал горбоносый. - Интереснее, чем у нас, вам нигде не будет» . Только господин может уйти на более интересную работу - с более оплачиваемой. Это трудно и почти нереально. Потому что для этого нужно иметь совершенно иное мышление. Господское. Раб любит не_работу за приличные деньги. Параллельно с этим, раб ненавидит дресс-код и прочие ограничения. Костюм сковывает его вольную волюшку.
Господин любит правила и ограничения . Если их не создаёт общество, он сам будет их создавать. Чем выше осознанность, тем больше разнообразных табу. Самые могущественные короли были рабами этикета. Испанская знать, владевшая всем миром, носила чёрный бархат и истязала себя постами, молебнами, железными корсетами. Дети русских императоров воспитывались в великой строгости. Николай I (он первым это сказал!) ...называл себя рабом на галерах. А ведь мог бы жрать-валяться-совокупляться. Хомо-советикуса с детства приучали к жёсткому политесу и к культу книг. Прививали господское осознание себя. Свобода - это умение сказать самому себе - нет . Рабу всегда мало свободы. Как только ему дают возможность лежать, а не бегать, он тут же начинает требовать сервировочный столик рядом с лежбищем, а ещё - телеящик с развлекаловкой - пред очи. Рабу все обязаны. Господину - никто, ибо господин сам творит свою жизнь. Не устраивает - уходит. Или сражается. Раб - сетует, ноет, обвиняет. Ему недодали. Он желал бы денег и устроенности. Но не созидания. Раб завистлив - ему всегда мало и вечно плохо.
Раб любит Себя, считая своё Я - центром мироздания. Господин способен к скептическому отношению к своей персоне. Раб ценит свою тушку, свои маленькие достиженьица и свои крохотные достоинства, раздуваемые им до размеров гениальности. Господин не думает о себе-прекрасном. Для него важно дело. Раб ощущает свою неповторимость. Господин - просто живёт, ибо он - хозяин жизни. Он может не иметь супер-гаджета и пятиэтажного особняка. А может иметь. Его суть не изменяется. Дворянин - и в дырявом камзоле, и в бриллиантах всё равно остаётся таковым. У него нельзя отнять его статус. Всё то же втюхивалось и советским людям - советское звучит гордо. Мы не рабы. Современный же человек имеет рабью сущность - ему всего и всегда мало. Особенно той самой свободы. Для него воля - это разрушение, топтание, охлократия, критика властей, ничегонеделание. Ему бы порвать оковы... Он бы уууух! Побежал бы в пампасы. Перестал бы бриться. Побил бы всех чиновников. И заодно - велосипедистов. И завёл бы себе гарем. И жрал бы. И плевал бы всем в лицо. Это и сеть свобода раба. А свобода господина - это работа.
– Да почему вы так говорите, как будто у неё их…
– А что, первый он у неё, что ль? Ну, не шестнадцать, поди, ей?
– Да, не шестнадцать. И не первый. А если это любовь, Надя?
– Кака любовь?
– Така – любовь.
Диалог из культовой комедии
Не так давно, в статье «Ностальгия по разрушителям» я говорила о том, что в позднесоветских киносюжетах постоянно крутилась тема «доставания импортного дефицита», а преклонение перед иноземными лейблами сделалось не просто общим местом, но уже – привычным фоном. Бэкграундом эпохи застоя. Именно эти прозаические мелочи, детальки неуклонно формировали особую философию потребления, а поскольку с модными-престижными товарами в СССР было туговато, раззадорившийся обыватель не нашёл для себя ничего лучшего, кроме как сокрушить «серый совок» и устремиться по направлению к сияющим витринам буржуинства. Сегодня разговор пойдёт о семье, о мужчине и женщине. О детях. Что предлагали нам на десерт? И вообще – сто ит ли вообще устраивать акты ностальгии по тому времени? Не там ли кроются причины хаоса 1990-х и росточки нашей современной «глянцевой» бездуховности?
…Искусство никогда не бывает «просто так», ради красного словца – оно всегда что-то выражает: силу или немощь, смысл или его поиски, надежду или безнадёгу. Стремление к свету или – копошение в грязище. Поэтому с писателя и художника – особый спрос. Кроме того, «…поэт в России – больше чем поэт» , а творцы кино для нас не развлекатели, но – созидатели вкусов, истин, стилей жизни. Во всяком случае, мы привыкли так считать. Нынче много спорят о так называемом «перестроечном кино», обо всех этих «Маленьких Верах» с «Интердевочками». Мол, именно в конце 1980-х заржавели наши скрепы, рухнули твердыни, утратилась девическая чистота… и так далее. Вакханалия и похоть. Гнусь, гниль, грязь, мразь. Будто всё это возникло на пустом месте и появилось из ниоткуда. Или из каких-нибудь параллельных сфер. Ан нет, дорогие мои! Вспомните-ка наших положительных (!) героинь предшествующей застойной эпохи – начиная с трепетной стюардессы, которая оставалась ночевать у приглянувшегося ей физика-ядерщика, заканчивая мятущейся бабёнкой из мелодрамы «Прости!». То бишь с середины 1960-х годов и вплоть до пресловутой перестройки нам регулярно показывали ветреных девушек и «опытных» женщин, спокойно меняющих свои привязанности. Ещё раз подчеркну: всё то были правильные советские труженицы, а не размалёванные стиляжки или злостные тунеядки. Авторы сценария как бы говорили нам: адюльтер – это нормально; измена – возможна; любовь – это не штамп в паспорте. А дети? Они – поймут, когда вырастут. Они выросли. Поняли. Просекли смысл. Начитались статеек в Cosmo и Men’s Health, понеслись по клубам, ввели в моду тезис: «Мужчина – полигамен, а женщине для здоровья тоже нужно разнообразие!».
Люди старшего, пожившего поколения с ностальгическим умилением крутят кинокартины 1970-х, браня блудливую да шалопутную современность. Но чем, к примеру, отличается симпатичная Оля Рыжова из «Служебного романа» от вашей офисной сослуживицы, желающей увести мужа из семьи? Зрителю доказывалось: Оленька – славная, милая и вся такая минорная. Больше того – ей по сюжету «достался» приличный муж, а ещё – взрослый ребёнок. Однако же авторы давали понять: желание измены – это естественно, а Рыжова – не наглая хищница, а – бедняжечка. А кто таков у нас Новосельцев? Отец-одиночка, брошенный и оставленный. Жена – закрутила. Плохо, потому что двое детей «мальчик и… мальчик» – это сложности и треволнения, но вместе с тем – дело-то житейское. Все гуляют, и новосельцевская «половинка» слиняла, свинтила, ускакала. Нормально, ребята! Продолжаем гулять. В культовой мелодраме о Москве, слезах и Катюше Тихомировой явственно показано: главная героиня до встречи с принцем Гошей имела любовника, который и не собирался что-то менять в своей устроенной, упакованной и сытой жизни. Плюс пикантная связь на стороне, да ещё и с женщиной-боссом. Впрочем, и сама Катерина – отнюдь не образец женской сдержанности и стыдливости. Интересно, что крепкая, традиционная семья – только у простоватой Тоси, которая так и не избавилась от своих деревенских обыкновений (как, впрочем, и её хороший, но такой незамысловатый Коля). Идём дальше?
Персонажи «Осеннего марафона» не просто бегут по жизни, но по ходу своего движения рушат свои и чужие судьбы. Семьи. Инфантильная, требовательная и, понятное дело, несчастная Алла требует от своего кавалера окончательного разрыва с женой, тогда как мешковатый увалень Бузыкин вечно увиливает. Ему, разумеется, противно сидеть на двух шатких стульчиках, но он до такой степени погряз во лжи и в своих сиюминутных удобностях, что… всё остаётся на своих местах. Зритель наматывал на ус: это – не грех и не провал. Все так бытуют-обитают, вон и в кино – приличные люди, а шастают по любовницам, врут жёнам, изворачиваются, скользят. Так жить – можно! Чем утешиться, если даже кристально-безупречная, прямо-таки дистиллированная медсестричка из «Афони» с ходу оказывается в постели нетрезвого сантехника? Где искомые скрепы-то?!
В великолепном кинофильме «Родня» мы снова наблюдаем привычную коллизию: две одиноких бабы – мать и дочь плюс подрастающая юница, которую по какой-то неведомой мне причине играет мальчик – звезда тогдашнего детского синема Федя Стуков. Хотя… я понимаю, почему именно – Федя, а не какая-нибудь Маша-Наташа. Эпоха требовала и вызывала девочек-хабалок, которые уже с младых ногтей не ждут милостей от природы, а летят на всех парах к своему выстраданному счастью. А кто сможет наиболее сочно и смачно сделать хамоватую детсадовку? Только паренёк, не стесняющийся кинокамер. Больше того – маленькая и одинокая Иришка, слушающая в громадных наушниках забойный хит «Sunny» от Boney-M, никому особо не нужна. Дебелая красавица-мать ищет себе нового мужчину. Бабушка – бабушка в деревне. Папа, точнее – бывший папа, гораздо больше интересуется своим замысловатым хобби, чем налаживанием отношений в семье. В тех фильмах нам весьма часто показывали детей, у которых нет даже традиционного конфликта с отцами – просто отчуждение. Корректное и даже какое-то покорное. Ушла в наушники с Boney-M – и понеслась в дивный новый мир. Кстати, дочка начальницы Тихомировой в «Москве слезам не верит» упивается музыкой той же группы и тоже – в гигантских наушниках. Маме вечно некогда, а девочка – привыкла.
А вот и любимая новогодняя сказка – «Ирония судьбы»! За одну ночь взрослые, сформировавшиеся люди ломают налаженные связи и – устремляются к неведомым далям, непознанным ощущениям, романтической феерии. Недаром пьяненький и грустный Ипполит произносит ключевую фразу: старое разрушить легко, а вот создать новое очень трудно. Точнее – невозможно. Однако зрителю давали надежду, аки сладенькую конфетку: любовь и страсть важнее устойчивых привязанностей, а всё тот же Ипполит стал более-менее похож на… живого человека только после того, как нажрался в стельку. Выходило чу дное – положительный герой просто обязан крушить систему. Любую. И отношения М + Ж здесь выступают удобопонятным символом.
В музыкальной комедии «Карнавал» нам показывают славную и хорошенькую, но очень уж наивную провинциалку Нину Соломатину – понаехавши в столицу, девушка очень быстро заводит необязывающий роман с «мажором» Никитой. Живёт с ним на съёмной квартире, а потом сильно удивляется, что гулёна-Никита оказывается неверным кавалером. Впрочем, и сама Нина – дочь залётного интеллигента, который когда-то устроил себе амурное приключение в далёком затерянном городке. Дело-то житейское. Матери-одиночки и девочки-припевочки – вот были героини того «стабильного» времени! Опять-таки положительная Лида из драмы «Не могу сказать "прощай"» тоже с ходу – с лёту приводит к себе на ночь заводского красавчика Сергея Ватагина. Замечу, это не размалёванная финтифлюшка, а именно – «…хорошая девочка Лида», прямо как из популярного стихотворения. Но… Даже хорошие девочки, судя по всему, не особенно берегутся. Прошли времена Тоси Кислицыной, которая в свои восемнадцать лет не умела целоваться и не знала, что бывает меж мужчиной и женщиной! Что у нас там далее по курсу? Десятиклассница из молодёжного фильма «Школьный вальс»… беременеет накануне выпускного бала, а её бойфренд женится на другой – на обеспеченной. Впрочем, и её скоро бросает – это же так современно!
А уж каким златым кладезем «нравственных уроков» видится «Зимняя вишня»! Три подруги – три судьбины. Оля – разведёнка с ребёнком, на которого ей, в сущности, плевать. Ради своих похотей и прихотей она спокойно кидает Антошку на пятидневку. Самый пронзительный фрагмент кинокартины – это когда мальчик истошно вопит: «Не хочу на пятидневку!» Он-то мечтает хотя бы по вечерам видеть маму, ибо на выходные она предпочитает (если получается!) подкинуть сына бывшей свекрови. Разумеется, женатый любовник. Безусловно, не собирается бросать надоевшую, но привычную жену. А что же Оля? В поисках мужчины она кидается из крайности – в глупости. Это в её нехитрой картине мира именуется «поисками счастья». Могутная баба-конь Лариса – эта тоже без мужика. Сурова, неприступна, каменно-скалиста. Не влезай – убьёт! На протяжении всего повествования транслирует ненависть к «этим тряпкам» мужска пола. Ласковая, надёжная и – вечно побитая Валя – сожительница хоккеиста Саши. Этой – сложнее иных, ибо замазывать синяки и урезонивать бушующего спортсмена – дела скорбные. Вот они – героини времени. Три грации.
В 1980 году на экраны вышел замечательный, добрый фильм «Однажды двадцать лет спустя». Повествование строится вокруг встречи выпускников – каждый должен вспомнить самое главное в своей жизни, ибо это не просто вечер воспоминаний, а телесъёмка – тут важно не ударить в грязь лицом! Мы видим серьёзных людей – с состоявшейся карьерой и солидными проектами, а главная героиня вдруг произносит совсем уж странное – с точки зрения всех этих архитекторов, телеведущих и востребованных поэтесс: «Я просто мама». Ни прибавить, ни убавить. Все взволнованы – Надюшка была отличницей, общественницей, гордостью класса и вдруг – домохозяйка, наседка. Допустимо ли? Вот и бывший одноклассник советует: детей на продлёнку, в детсады, а сама – в бой! На реализацию талантов! Его-то жена – работает, как положено в «нормальной» семье. А дети – они и на детсадовском горшке посидят, не треснут. Разумеется, всё проясняется, когда Надя Круглова сообщает, сколько у неё детей – цифра обескураживает и восхищает. Мать-героиня. Уникум. То есть нормальная женская доля – это нечто из ряда вон. Типичные современницы – это те, другие, у которых Антошки – на пятидневках, а любовники – в бегах.
И это – только всем знакомые, популярные и до сих пор цитируемые стандарты. Кинематограф эпохи застоя транслировал бесчисленные образы разведённых или брошенных женщин; матерей или отцов – одиночек, молодых пар, живущих «просто так», без отягощающего штампа. Героини были хороши собой, стильно одеты, самостоятельны и – свободны. Лет в тридцать пять. Кстати, одна из причин, по которым сделался популярен сценический (и не только сценический!) имидж Аллы Пугачёвой, кроется в тех же самых деталях. Сильная, красивая, модная и одинокая женщина – она жаждет любви и необязательно – навсегда. Мужчины чаще всего смотрелись этакими слабаками, но если присмотреться, то сплошь – вузовские преподаватели, врачи, доценты с кандидатами. Зритель хлопал глазами, впитывал и делал выводы.
Мы сейчас идеализируем поздний СССР с его благостной стабильностью, а все эти премилые киношки про Олю да про Катю бесконечно крутятся по всем каналам. Стройным хором ругаем перестроечный бардак и «брутальную» современность. С рефреном: «Раньше было лучше, потому что оно – раньше! И скрепы – были!» Ан нет. Ржавые оказались скрепы – оттого и притопали в сторону «Маленькой Веры». Она – итог. Она – не вдруг. Теперешние сериальчики про офисных милашек и статейки в глянцевой прессе на тему «Как окрутить босса за три дня» – все они родом из «Служебного романа», из позднесоветского вранья. Вранья на всех уровнях – от политического до семейного. Вы всё ещё полагаете, что Маленькая Вера завелась от сырости?
Предыдущий Следующий
Совсем недавно я узнал об этом музыкальном коллективе и уже успел стать их поклонником. Очень радует, что появляется все больше талантливых и творческих молодых людей с левыми взглядами, да еще так теоретически подкованных. Иначе и быть не может, ведь Коммунизм - это молодость мира!…
В эпоху Перестройки много и пафосно вещалось о свободе творчества. Мятущиеся публицисты разражались откровениями на тему "Как дура-цензура убивает художественную мысль". Читателю и зрителю открывались произведения, когда-то положенные на полку. Что в итоге? Пара-тройка действительных шедевров на фоне псевдо-заумной мути или откровенной халтуры, однако же интеллигенция делала вид, что закатывает глаза от умиления, а не потому, что скучно, тускло, претенциозно и совсем не Бертолуччи. Рок-музыканты превратились в этаких "мэтров гласности" — не пропадали с телеэкранов и в основном трепались о вольном самовыражении, уча Горбачёва, а потом и Ельцина "правильной" демократии…
Но вернёмся в наши дни! Сразу после Нового года в блогах промелькнул фрагмент из "Кинопанорамы" двадцатипятилетней давности — гений советской режиссуры искренне радовался падению системы, которая все годы — как вдруг выяснилось — нещадно его давила и заставляла идти против убеждений. Поучала на партсобраниях. Принуждала городить конъюнктурную ахинею, а иначе — отказ от профессии, забвение, а то и государева кара. И вот теперь, когда спёртый воздух тоталитаризма наконец-то сменился Wind-ом of change (ветром перемен), мы понаделаем разных шедевров.
Кому понадобилось вспоминать сию болтовню четвертьвековой давности? Нам. Потому что в новогодние каникулы, как впрочем и все эти годы, мы опять смотрели похождения доктора Лукашина, страдания тётушки Чарли и танцы Мэри Поппинс. То самое "никудышное" советское кинишко, состряпанное под руководством Славы КПСС и в согласии с высочайшей цензурой. Зато современные недо-блокбастеры можно смотреть только один раз, не до конца и лучше всего вполглаза, даже если их снимают наши киноклассики, кое-что помнящие о мастерстве и совести. Один из них честно выразил общую идею: "Теперь мы зависим от диктатуры продюсера". Господа-ваятели сменили одни вериги на другие, а власть догмы — на диктатуру банкноты. Но свобода творчества формально присутствует: никаких агитпропов и никакой Фурцевой! "Твори — выдумывай-пробуй!", как сказал поэт Маяковский. Но не пробуется. Не творится — не пляшется. И не поётся. А если поётся, то сладенькую попсу, ибо выводить классические рулады — это физически тяжело, требует морально-духовного напряжения и — скудно спонсируется. Простой народ любит блестящее, пряное и сексуальное. Поэтому пой, Вася, песни "для ног" и надень-ка фосфоресцирующие боты. Многие наши "звёзды" на телепроектах поют в самой разной, в том числе и в оперной манере — выясняется, что у этих смазливых девочек и похабных мальчиков недурственные вокалы. Могли бы и что получше исполнять. Но… Кто же на "получше" даст денег? Разве что какой эксцентрический негоциант, которого в детстве таскали в музыкальную школу. Да и успеха иметь не будет — простолюдин любит зрелища. Прошли те лихие годы, когда слесаря и ткачиху подтягивали до высшего уровня, — современного менеджера по инновациям никто воспитывать не собирается. Не те времена, чтоб насилие над слабым мозгом учинять! Свобода личности — гарантируется. Врубаем трёхаккордное! Читаем дурацкое! Хрустим попкорном, чтобы не затосковать в кинозале.
Книгоиздательство и СМИ тоже заточены под создание развлекательного контента. Хотите издать книгу об архитектуре позднего Модерна? Или — красочный альбом о многообразии русских наличников? Нет проблем: соберите нужную сумму по друзьям, коллегам и организациям, продайте дачу (всё равно она уже почти развалилась) и — пожалуйста, издавайте. Вам и обложку с золотым тиснением сварганят — желание клиента закон для продавца. Массовому читателю сие вообще-то не нужно, а кормить эстетов — не наш профиль. Мы — для ширнармасс работаем. Один знакомый писатель вполне востребован и плодовит: он пишет истории про так называемых "попаданцев" — наших современников, которые по самым разным причинам попадают в стародавние эпохи. Так, наш спецназовец оказывается в Средневековье и бьётся на стороне Алой Розы против Белой Розы. Или — на стороне белых против красных — в стане Деникина. Или у трёхсот спартанцев. Или против спартанцев. Можно и в Мезозой — бороться с гигантскими рептилиями. Автору-многостаночнику всё равно, о чём фантазировать. Точнее — издателям всё равно. В том смысле, что грамотно составленный антураж не волнует заказчика сюжетов, как, впрочем, и основного потребителя. Автор честно признаётся, что для современного читателя важен экшн, действие — на фоне условного Акрополя, Версаля и гитлеровской ставки "Вольфшанце". "Ну, там драки и побольше секса… Я как-то раз попробовал умничать — сыпал аутентичными терминами. Так именно эту книжку хуже всего покупали!" Свободен ли он? Вряд ли. Потому что в редакции требуют "поменьше витийствовать" или, как посоветовали другой знакомой писательнице, "…усилить сцены соитий". Да, кто-то запальчиво крикнет: "А при Советах заставили бы ввернуть цитатку из Энгельса и выделить классовую сущность главного героя!"
()
Представьте себе, что, например, во Франции есть радиостанция «Эхо Парижа» или ещё какой-нибудь телеканал Pluie, что в переводе означает… нет, не «плеваться», а всего лишь «Дождь», но занимаются они именно плевками в сторону французской реальности и, конкретно, - в адрес президента. На гранты из… России, предположим. Или пусть даже без грантов, просто из лично-спортивного интереса. Вот сидят они, грея пышные зады, в студии канала Pluie да поплёвывают. А ещё в интернетах, в прессе процветают топовые блогеры антифранцузского направления и профессиональные писаки, бесперебойно тявкающие на тему «Народ-ничтожество» и «Как стыдно быть французом». Вот в каком духе сие звучало бы: «Патриотизм? Прибежище негодяя, да и самоназвание мы взяли от германского племени франков, а ещё когда-то прозывался наш город Лютеция, ибо нас-дураков кто-нибудь вечно завоёвывал - то немцы, то русские, то не пойми кто».
Далее на телеканале «Плевок» - очередной сеанс франкофобии. Почему бы нам не стать русскими? Они у нас взяли не только Париж, но и балет, сделав его своим национальным достоянием. Впрочем, мы сами балет стырили у итальянцев, точнее, нас ему обучила изысканная Екатерина Медичи. Это она, от природы грациозная (не то, что мы - француженки) ввела в моду балетные постановки. Флорентинцы заставили парижан мыть шею и пользоваться парфюмерией, тогда как мы вечно ходили вшивыми в своей недо-Лютеции. Всё то хорошее, что было почему-то (и довольно-таки случайно) создано на территории Франции, придумали иностранцы. Нашу классическую музыку сотворил итальянец Джованни Баттиста Люлли. Шансон популяризировал армянин Шарль Азнавур. Гений лёгкого жанра - Мишель Легран - тоже армянского происхождения. Мы сами не умеем ничего - ни кантату сварганить, ни тру-ля-ля напеть. Вы полагаете, что мы - люди духа и чести? Да ни за что! Сдаёмся без боя и тут же мчимся ублажать захватчика. Мы исключительно бездумно подчинялись здравому, харизматичному, смелому… корсиканцу. Да и тот всё слил в конечном итоге, потому что с нами - французами можно только лететь в пропасть, увлекая в оную все прочие народности. Мы должны покаяться за наполеоновские войны, а потому: простите нас, поляки за поругание Марии Валевской.
()
У неё лицо прелестной шестидесятницы, этакой походницы и скалолазки, верящей в светлое будущее, победу коммунизма, а ещё - в хрестоматийные яблони на Марсе. Никакой дешёвой сексапильности и модного ныне порока: ни громадного размалёванного рта, ни агрессивного макияжа. Просто какая-то нездешняя принцесса! Но лучше, как в том фильме 1967 года: комсомолка, спортсменка и просто красавица - раз уж мне вздумалось сравнивать …Варю Караулову с девушками из космического десятилетия. Итак, юная отличница, а точнее - её восточный вояж сегодня сделался темой дня. Кто-то её осуждает, кто-то - жалеет. Призывы жестоко наказать сменяются просьбами разобраться. Понять и простить. Не знаю насчёт «простить», но понять всё-таки хочется. Публика задаётся вопросом: почему обеспеченная и неглупая (точнее - образованная) девица понеслась прямиком в сторону преисподней? Некоторые малосознательные товарищи выдвинули типовое и не требующее логики объяснение: «С жиру бесится!». Ничтоже сумняшеся, онисравнили мадемуазель Караулову с известными гламурными фифами - с теми, что ломанулись в своё время на Болотную площадь, а потом и на Немцов-мост. Глупо! Те пресыщенные болонки ничем не рисковали, когда дрыгались в протестной колонне - у нас в стране оппозицию не прессуют и дозволяют ей петь, плясать, печатать свои книжонки, кривляться на телевидении, etc. Опять же - иноземные гранты. Не жизнь, а малина - и тут не бьют, и там подкармливают. А студенточка Варвара? Что её роднит с шанелево-шиншилловыми кралями, помимо очевидной «мажорности» и денежного достатка? Ничего! Она реально рисковала жизнью, здоровьем, перспективами. Всем. ИГИЛ - это вам не крики в Твиттере: «Моя страна - быдло!» и не написание дурацких текстов в «Снобе» на тему «Я устала от Путина!» Это - страшно, жестоко и - безумно. Почему же Караулова сделала сей шаг, уводящий в бездну? Сколько ещё девочек и мальчиков захотят ощутить адово пламя на своих оголённых нервах?
"Прекрасная классификация дерьма! Есть у меня задумка (кою уже начала осуществлять) сделать подобный обзор дерьма нашего, эмигрантского. Но раз уже есть такая умная прелесть - то вот вам! Рекомендую - имеющий мозги да поймет!"
На мой взгляд, истеричное неприятие СССР - это не особое мнение, а - диагноз. Конечно, всякое бывает и даже мне встречались здравомыслящие, спокойно рассуждающие антисоветчики. Допустим, православные монархисты, которые не просто отворачиваются от серпа-молота и фильма «Коммунист», а могут спокойно объяснить, почему (с их точки зрения) большевизм - это гибель для русской идентичности. Основная же масса оппонентов и прочих борцов с исторической памятью об СССР - это клинические образцы глупости, подлости и неблагодарного беспамятства. В своём блоге я часто рассуждаю о советской бытности и, надо признаться, сия тема неизменно привлекает к себе комментаторов - благодушных и не очень. Со временем у меня выкристаллизовались устойчивые типы ненавистников СССР. Тут всё просто и грубо, как в итальянской commedia dell"arte.Итак, занавес открывается, и мы встречаем персонажей несмешной комедии под названием «Ненавижу СССР» .
1.
В первом акте на сцену выруливает расслабленный и свободолюбивый…
Лентяй
. Это ныне он благородный рантье, модный блогер, немножечко дизайнер и слегка оппозиционер. Он может вставать в час дня, дабы до пяти зависать в Твиттере и в Живом Журнале, а вечерком - идти развинченной походкой в популярную хипстерскую кафешку. Вкусить маффинов, продегустировать новый вид смузи, запечатлеть свой «полдник аристократа» для девчонок с Инстаграма, которые уже заждались новых креативных фоток. Смысл бытия - жить в своё удовольствие. Благо, прабабушкина квартира, доставшаяся по завещанию, даёт ему некоторые приятные возможности. Креативное ничегонеделание. Dolce far niente. Хипстер-лентяй ненавидит СССР за один только лозунг о бесспорной ценности труда. За созидательный пафос. За презрение к таким, как он. Лентяй взрывается от одного вида карикатур на тунеядцев. Он раздражается от мысли, что если бы не 1991 год, ему бы пришлось…работать. Да. Его «блистающий мир» при Советах был бы невозможен.
2.
Далее на сцену выскакивает не менее занятный персонаж - лощёный, упакованный в остромодные шмотки
Потребленец
(не путать с потребителем). Он меняет айпады и планшеты, как в старину денди меняли платки и перчатки. Его выбор - деликатесы, бренды, тренды. Он крепко запомнил «нищую юность», когда дожёвывал бананово-лимонный баббл-гам после одноклассника-мажора. Пополам с обидой. Ему когда-то снились джинсы, Бьюики и 150 сортов колбасы. Теперь он дорвался и даже объелся, но до сих пор не может простить Советской Власти, что она, запуская человека в Космос, так не осилила производство баночного пива и солёного арахиса в ярких пакетиках. При этом его претензия к дефициту рокфора и «Птичьего молока», разрастается до катастрофических объёмов, ибо любимый рефрен таков:
«При Советах полки были пустыми, люди голодали и по ночам торчали в очередях за серыми макаронами».
3.
А вот и новый фигурант нашей пьесы - снулый, уродливый
Извращенец
. Все его реплики начинаются излюбленной мантрой:
«В СССР секса не было!»
Под собственно сексом он подразумевает все мыслимые и немыслимые девиации, коими перенасыщена его теперешняя жизнь. По счастью, только виртуально. Он плюётся ядом в сторону жизнелюбивых и солнечных советских женщин, обзывая их «колхозными свиноматками», а их мужей - «бездарным пушечным мясом». Все его мыслеформы сводятся к следующему:
«Хомо-советкусу не полагалось красивого белья, ароматного мыла и дезодорантов - а зачем при отсутствии секса-то?! Безобразные толстые бабы укладывали шпалы, а их корявые мужики - пили денатурат. Эстеты задыхались! За просмотр невинной «Эммануэли» здравомыслящий индивидуум попадал на зону!»
Когда Извращенца просишь объяснить, какого-такого секса не было и почему он, болезный, всё-таки появился на свет в конце 1960-х, тот наливается неистовой злобой и принимается кидать оскорбления.
4.
Внимание! Под громовые овации зал встречает наиболее отвратительного, но при этом самого яркого персонажа действа -
Предателя
с недвусмысленной с косой чёлочкой. Он сходу огорошивает всех репликой:
«Если бы не вы - я бы ещё в детстве пил баварское!»
Поклонник писателя Резуна и генерала Власова, утончённый знаток линий Шпеера и Торака, адепт некоего условно-обобщённого западного пути, с которого Россия окончательно свернула при Советах. По большому счёту, Предатель вообще не выносит «эту страну», как данность. Итак, Россия для него - это гнусная Рашка. Она и при царях была всё той же Рашкой, особенно при этих …затянутых в мундиры чудищах с бакенбардами. «Как то бишь их звали? Всегда Николашек и Алексашек путаю!» Но именно СССР для Предателя - точно кость в горле. Ибо - Победа. Ибо - Космос. Ибо явное противостояние с Западом. «
Умные французы быстренько сдались и даже сохранили индустрию красоты, а какой навар получили наивные «ватники»? Голод и холод? Людские потери? Пиррову победу?»
- снисходительно спрашивает Предатель. Да, родной! Хотя бы иногда вспоминай, где были бы твои неарийские косточки, если бы не случилась Победа.
5.
А вот, почёсываясь и вытряхивая крошки из неопрятной бороды, ковыляет старый борец с системой -
Перманентный Диссидент
. Он ещё в детстве начал слушать Би-Би-Си и зарыл свой пионерский галстук где-то на замусоренном пустыре близ гаражей. Ему наплевать на общественный строй - просто ему всегда не нравилась система. Он даже в пятом классе желал быть «против всех», за что регулярно получал по физиономии от окружавших его ребят. Когда-то очень давно его раздражал Брежнев, потом - Андропов и даже невнятный Черненко успел вызвать у него неприкрытое раздражение. Горбачёва он почти принял, но тот оказался слабаком. Не до конца развалил. Не везде - руины. Ельцин? Был на правильном пути, расстрелял коммуно-фашистов в 93-м, предоставил тотальную свободу самовыражения, да и сам любил станцевать в пьяном виде, но… и он не смог разметать клочки по закоулочкам. А наш Диссидент жаждет разрушения и тлена. Натура у него такая - бунтарская. Нравится ломать, но никак не получается. И уж совсем не нравится ему Путин, а особенно та организация, где Путин когда-то служил.
6.
Ах! На сцену выпархивает очаровательное, невыносимо наивное существо по имени
Французская Булочка
. Этакая молодая инженю в кисее, кружевцах и бантиках цвета перванш. Почему вдруг именно булочка, а не эклер и не какая-нибудь ещё профитроль? Всё просто. В 1990-х годах, на волне ностальгии по России, которую мы потеряли», сделался популярен попсово-надрывный хит о той самой, утраченной дореволюционной бытности. Утончённость, блеск и - упоительность. С шампанским, да под вальсы Шуберта. Среди невосполнимых потерь особым пунктом значился «хруст французской булки», выдуманный авторами для складной рифмы к слову «переулки», но оказавшийся самым запоминающимся моментом. Этаким символом всех ностальгирующих идиотов, у которых если и затесался в роду какой-нибудь корнет Оболенский (из другой песни), так исключительно в качестве мимолётного любовника дворовой девки Маланьи, случайно подвернувшейся под руку - по пути из флигеля на конюшню. Но разве нашей Булочке сие объяснишь? В её кисейно-кисельном сознании царит страшный кавардак. Нечто вроде:
«Серым Совком правил усатый Слава КПСС, а за интерес к западной моде людей раскулачивали и отправляли на Байконур!»
Да! Всех этих антигероев роднит безумный, иррациональный страх перед гипотетическим «возвращением совка». Они видят его приметы везде. Им страшно. Очень. Причём - всегда.
Полный текст статьи - тут.
На сайте
Пятница, 29 Августа 2014 г. 21:35 ()
двойные стандарты, плач по Европе и Пётр Чаадаев
Галина Иванкина
Некоторое время назад средства массовой информации озвучили позицию одной популярной писательницы. Беллетристка, сделавшая себе имя на жизнеописаниях (точнее - злоключениях) советской интеллигенции, обречённо всхлипнула… Нет, даже, наверное, возопила: «Прощай, Европа, боюсь, мы никогда не станем частью европейской семьи народов». Помимо этого, она подбавила драматизма и, как принято нынче у нашей либеральной «знати», сочно харкнула в сторону России: «Моя страна больна агрессивным невежеством, национализмом и имперской манией величия». И даже так: «Россия сегодня проводит самоубийственную и опасную политику, которая представляет угрозу в первую очередь для самой России, но вполне может привести и к третьей мировой войне».
Вы вправе неистово потребовать: «Автора!» или, как в «Трёх мушкетёрах»: «Имя, сестра, имя!», но я умышленно не стану его называть, потому как в данном случае оно не столь уж важно. Вот, к примеру, шикарный пассаж другого либерального интеллектуала: «Российское стадо вряд ли изменится за время моей жизни». Логическое продолжениевсхлипа той самой писательницы. Тутдело не в самих фигурантах и уж тем более не в их фамилиях.Всё то же самое мог бы провизжать и вышедший в тираж рок-идол, и гламурная фифа, зачем-то играющаяся в большую политику, и простой - типовой, никому не известный хипстер, зависающий в Твиттере и тоскующий по временам белоленточных кривляний на Болотной площади. Узнаваемо, предсказуемо, стандартно.
Вторник, 29 Июля 2014 г. 19:50 ()
«Молодость танцует при свете звёзд у подножия Олимпа…»
Василий Аксёнов «Звёздный билет».
«Какие же они всё-таки были старые!» - скривилась моя собеседница. «Они были взрослые»,- ответила я. Речь шла о советских женщинах, застигнутых знаменитым фотографом в момент горячего производственного спора. Дамы выглядели солидно, корпулентно, по-матерински. Сейчас таких не помещают на обложку... А всё больше юных, зубасто-хищных, откорректированных фотошопом для пущего глянца. В моде - агрессивная младость, которая желает круглосуточно развлекаться. Можно даже - и насмерть, ибо, как пишут в своих блогах карамельные юницы: «После тридцати жизни всё равно нет!» То есть работа, ответственность, осознанность - это не для нас. Бесись, пока не стукнуло и не перевалило. А потом - вали на свалку.
Антиподом всегда выступают девушки/женщины советской эпохи или, как выразилась одна сильно умная - «самки хомо-советикуса». В 16 лет - на завод, в 18-20 - замуж, вечернее отделение ВУЗа и - никакого драйва! Мол, рано старились и рано «выходили в тираж». Быстро, буквально за пару лет, переходили из подросткового состояния - в осознанно-взрослое. Да. Они с юности взваливали на себя груз трудовой ответственности. Вместе с тем… Вспомните Тосю Кислицыну из «Девчат». Раннее социальное взросление в ней сопрягается с полнейшим отсутствием «любовной практики» - восемнадцатилетняя девушка не умеет даже целоваться. Возможно, кому-то из современных психологов-социологов и - прости, Господи! - сексологов это покажется нездоровым перекосом. Вернёмся, однако, к теме возраста и его восприятия. Как это было в СССР?
Четверг, 24 Июля 2014 г. 16:59 ()
Когда умерла Валерия Новодворская, многие мои знакомые… не то чтобы сильно пожалели о её безвременной кончине, но, тем не менее, поспешили выспренно изречь: "По крайней мере, она была правдива с нами, и ненавидела прямодушно, со всей откровенностью!" Рыцарственно и с открытым забралом. Она не прибегала к спасительным аллегориям и не смягчала свои пламенные речи деликатными иносказаниями. Ильинична прямо говорила, что презирает Россию и русских. Я допускаю, что нужно уважать помойку за то, что она честно пахнет именно помойкой, а не гиацинтом и "Шанелью номер пять". Так сказать, не вводит граждан в заблуждение.
Однако я с трудом понимаю, как можно уважать за такое: "Меня совершенно не волнует, сколько ракет выпустит демократическая Америка по недемократическому Ираку. По мне, чем больше, тем лучше. Так же, как меня совершенно не ужасает неприятность, приключившаяся с Хиросимой и Нагасаки. Зато смотрите, какая из Японии получилась конфетка. Просто "сникерс". Семерка в Токио заседает, парламент либеральный имеется. Игра стоила свеч".
Четверг, 17 Июля 2014 г. 15:14 ()В галерее портретов советской элиты у художника Михаила Нестерова есть изображение Веры Мухиной. Художник "застаёт" её во время работы — суровая, сосредоточенная женщина-скульптор творит очередной шедевр во славу Красной Империи. Занятная деталь! Нестеров — купеческий сын, певец Руси Православной, он сделался после Революции одним из самых последовательных соцреалистов. Мухина — тоже купеческая дочь. В юные лета она ни в чём не знала отказа, ездила учиться за границу, позировала фотографам в новой парижской шляпке с розами и лентами — типичная балованная дева Серебряного века. И — пожалуйста! Создательница ключевого образа Советской власти — статуи Рабочего и Колхозницы, динамичных, победительных героев дня. То был не гнусный, предательский "прогиб под изменчивый мир", но взвешенное осознание преемственности власти. От империи Романовых — к империи генеральных секретарей. Именно поэтому основы молодой пролетарской культуры закладывали выходцы из самых разных сословий. В том числе и купеческие дщери.
Понедельник, 09 Июня 2014 г. 23:07 ()
Кому не угодила русская литература
«…Уж коли зло пресечь:
Забрать все книги бы, да сжечь».
Из просроченной литературы.
Когда нас эпатирует хамоватая бездарность, вроде Нади Толокно из дамского панк-бэнда (чуть не написала – из банды) Pussy Riot – это, разумеется, мерзко, но хотя бы вполне объяснимо. Девочкам не дано природой, но очень уж хочется заявить о «себе – любимых», ибо современные западные психологи настойчиво твердят: «Любой сапиенс – уникален! Ты, детка, тоже - уникальна! Давай уже, проявляйся!» Вот они и …танцуют, как могут. А потом – сидят за хулиганство, что тоже вполне сойдёт за перфоманс. Но когда эпатажные высказывания позволяют себе умные, известные и далеко не бесталанные господа – вот тут я перестаю понимать этот мир. Зачем? Это единственный вопрос, который возникает и, как обычно, повисает в воздухе, не дождавшись внятного ответа.
Мне несказанно повезло в жизни! Я поняла это, когда прочитала ряд воспоминаний-откровений о кошмарном и лютом советском детстве, написанные блогерами, политиками и публицистами. Они будто бы сговорились рассказывать всем про липкую кашу в детском саду, холодный, осклизлый омлет в школе, подтухшие котлеты в пионерском лагере и вонючий кофе (срам и помои!) в студенческой столовой.
Особо мерзко их кормили «на картошке», то бишь на сельхозработах, куда загоняли будущих корифеев науки — помогать колхозникам собирать урожай. Это напомнило сцену из какого-то американского док. фильма, где битые мужьями домохозяйки сидели в уютных креслах и выбалтывали психологу все свои...детские обиды. Именно - детские. Мол, освободи прошлое от пут и развяжешь узлы в настоящем. Тогда-то и полегчает.
Ещё бытуют клубы анонимных алкоголиков, например, или ВИЧ-инфицированных. У нас — не то. В наших краях сформировался кружок пострадавших от советского общепита. Клуб Недоедальцев и Пострадальцев. А мне, как выяснилось, просто по-вез-ло! Не было у нас прогорклых сырников и железобетонных саек. И кефир — вкусный, как о том говорит инопланетный персонаж Весельчак из «Гостьи...» Да! Моя бабушка, если и стояла в очередях за колбасой или мясом, то никогда не брала меня с собой (ещё одна психотравма, описанная недоедальцами — это стояние на морозе за каким-нибудь деликатесом - с непременной старенькой бабушкой, которую априори жалко). Впрочем, я никогда не была фанатом колбасно-сосисочных изделий, посему и тут мне подфартило — я прекрасно обходилась без финского сервелата, за который убивались предки недоедальцев.
В моём советском детстве имелись новогодние мандарины, подарочные (тоже новогодние) наборы конфет — кремлёвские башенки, дивно пахнущие настоящим шоколадом, нормальная школьная столовка (нет, я училась не этих ваших элит-питомниках с ин-язами, а в обычной дворовой школе). Моя бабушка неплохо готовила, и котлеты у неё получались именно котлетами, а не тем, о чём вы там пишете, многоуважаемые недоедальцы. Может, будем честными наконец-то? Быть может, вашей маме было попросту некогда баловать вас разносолами? — она всё-таки работала, как подавляющее большинство женщин Страны Советов. Так, яишенку — себе, вам и папе — он всё равно читает «Советский спорт» и ему всё равно, чем «заедать» Рената Дасаева и Елену Водорезову. Или бабушка полагала, что хлеб с маслом и чай с сахаром — лучший завтрак? Её можно понять, учитывая голодноватую юность и военные будни.
Или вы никак не можете накушаться ананасов, которые наконец-то хлынули в 1990-х? Такое, право, ощущение, что некоторые наши современники пытаются списать какие-то нынешние проблемы на...кашу в детском саду (прямо, как те отчаянные домохозяйки - мужьями битые об печку. Или обо что там на Оклахомщине бьют wives and скво?) А мне-то как повезло — я и в детский сад не ходила. Летом — на даче — мы варили варенье и делали прочие заготовки на зиму. Старые — еще послевоенные яблони. Кусты смородины. Дедушка ездил в совхоз «Матвеевский» - выбирать саженцы. Клубника. Повезло мне — дедушка мало того, что до 80 лет ходил на работу, он ещё и в огороде копался. Советские дачи были некий аналогом старорежимных имений — по сути и по духу — а порядочная барыня (из курса классической литературы) завсегда варила крыжовенное да вишнёвое. Бабушка и варила. А у недоедальцев и пострадальцев были какие-то печальные бабули — кормили отварной докторской колбаской и плохо прожаренной картошкой. Точнее — неправильно жареной.
Безусловно, у нас был особый доступ к благам социализма — моя мама работала в министерстве, а потом - в конторе с фирменным лейблом «Зарубежтрансстрой». Да. Там были пресловутые «заказы» с чёрной икрой, колбасой формата «салями» и ещё какими-нибудь солёными орешками импортного развеса. Так я же и не спорю — повезло! А в 1984 году она привезла мне из дьюти-фри коробку датского печенья. Волшебная вещь, если оно настоящее! Но я и наше — овсяное любила кушать. И «Юбилейное» до сих пор люблю. В моём детстве были вкусные глазированные сырки, купленные в обычном гастрономе и нормальное сливочное масло, купленное там же. Недавно прошла реклама на ТВ — как раз рекламировали сырки. Угадайте с трёх заходов, как он называются?
Ладно, скажу: «Советские традиции». С чего бы вдруг нынешним бизнес-боссам давать своей продукции заведомо проигрышное имя? Деловые люди весьма озабочены проблемой нейминга — то есть буквально «называния» того или иного товара для его удачной реализации. (Заодно, раз уж вы сё ещё здесь - посоветую прочесть классику жанра — Филипп Котлер «Основы маркетинга»). Хлебобулочные изделия также не вызывали никаких отрицательных эмоций. Мягкость хлеба проверялась специальной ложечкой, прилагавшейся (привязанной, прикрученной) к витрине. А ещё там водились рогалики, булочки за 3 копейки, булка «Свердловская» бублики и прочие бараночки. Вспоминайте! Вам - тоже повезло. Некоторые тут пишут, что им баранки формата «челночек» (такие длинные) привозили из соседнего городка. А так — дефицит. Опять же не спорю — у каждого был свой СССР и свои баранки.
Да. Растворимый кофе считался дефицитом, как и чай в пакетиках — особенно с добавками. Помню восторг, который вызвал привезённый из-за рубежа пакетированный Pickwick. Или всё те же пресловутые жвачки. Или — финские конфеты с ликёром Fazer. Диковина-хреновина. Примерно, как в том самом фильме «Икра заморская — баклажанная!» Ну, теперь-то вы упились дрянной растворяшкой в своих офисах? Нажевались всяческого бабл-гама? Поняли, что чай должен быть не в красивых пакетиках, а именно — чай? И можно с тортом. Помните «Подарочный» с орешками? Или «Полёт» из безе? А, может, «Птичье молоко»? Вот оно, да, тоже — в дефиците было. А сейчас — дефицита нет, а вкуса — тоже. Точнее, он есть, но за дорого. Наверное, это правильно. Я — за цивилизованный капитализм (раз мы его избрали, как лучший из путей), но и ругать советское детство, мазать его какой-то липкой кашей — ни-ни. Мы были сыты, счастливы и готовы к труду-обороне, чего и вашим детям желаю искренне.
