Все современное человечество относится к единому полиморфному виду - Homo sapiens - человек разумный. Подразделениями этого вида являются расы - биологические группы, отличающиеся мелкими морфологическими признаками (тип и цвет волос; цвет кожи, глаз; форма носа, губ и лица; пропорции тела и конечностей). Эти признаки являются наследственными, они возникли в далеком прошлом под непосредственным влиянием среды. Каждая раса имеет единое происхождение, ареал возникновения и формирования.
В настоящее время в составе человечества выделяют три «большие» расы: австрало-негроидную (негроидную), европеоидную и монголоидную, в пределах которых насчитывается более тридцати «малых» рас (рис. 6.31).
У представителей австрало-негроидной расы (рис. 6.32) темный цвет кожи, курчавые или волнистые волосы, широкий и мало выступающий нос, толстые губы и темные глаза. До эпохи европейской колонизации эта раса была распространена только в Африке, Австралии и на островах Тихого океана.
Для европеоидной расы (рис. 6.33) характерны светлая или смуглая кожа, прямые или волнистые мягкие волосы, хорошее развитие волосяного покрова на лице у мужчин (борода и усы), узкий выступающий нос, тонкие губы. Ареалом этой расы является Европа, Северная Африка, Передняя Азия и Северная Индия.
Представители монголоидной расы (рис. 6.34) характеризуются желтоватой кожей, прямыми, часто жесткими волосами, уплощенным широким лицом с сильно выступающими скулами, средней шириной носа и губ, заметным развитием эпикантуса (кожной складки над верхним веком во внутреннем углу глаза). Первоначально монголоидная раса заселяла Юго-Восточную, Восточную, Северную и Центральную Азию, Северную и Южную Америку.
Хотя некоторые человеческие расы заметно отличаются друг от друга по комплексу внешних признаков, они связаны между собой рядом промежуточных типов, незаметно переходящих один в другой.
Формирование человеческих рас. Исследование найденных останков показало, что кроманьонцы имели ряд черт, характерных для разных современных рас. В течение десятков тысяч лет их потомки занимали самые разнообразные места обитания (рис. 6.35). Длительное воздействие внешних факторов, характерных для конкретной местности, в условиях изоляции постепенно приводило к закреплению определенного комплекса морфологических признаков, свойственных локальной расе.
Различия между расами человека - результат географической изменчивости, имевшей адаптивное значение в далеком прошлом. Например, пигментация кожи более интенсивна у жителей влажных тропиков. Темная кожа менее повреждается лучами солнца, так как большое количество меланина препятствует проникновению ультрафиолетовых лучей вглубь кожи и предохраняет ее от ожогов. Курчавые волосы на голове негра создают своеобразную шапку, защищающую голову от палящих лучей солнца. Широкий нос и толстые вздутые губы с большой поверхностью слизистых оболочек способствуют испарению с высокой теплоотдачей. Узкая глазная щель и эпикантус у монголоидов - адаптация к частым пылевым бурям. Узкий выступающий нос европеоидов способствует согреванию вдыхаемого воздуха и т.д.
Единство человеческих рас. О биологическом единстве человеческих рас свидетельствует отсутствие генетической изоляции между ними, т.е. возможность плодовитых браков между представителями разных рас. Дополнительным доказательством единства человечества служит локализация на втором и третьем пальцах рук кожных узоров типа дуг (у человекообразных обезьян - на пятом) у всех представителей рас, одинаковый характер расположения волос на голове и т.д.
Различия между расами касаются только второстепенных признаков, обычно связанных с частными приспособлениями к условиям существования. Однако многие признаки возникали в разных популяциях человека параллельно и не могут быть доказательствами тесного родства популяций. Независимо приобрели некоторые внешние сходные черты меланезийцы и негроиды, бушмены и монголоиды, независимо возникал в разных местах признак невысокого роста (карликовость), характерный для многих племен, попавших под полог тропического леса (пигмеи Африки и Новой Гвинеи).
Расизм и социал-дарвинизм. Практически сразу после распространения идей дарвинизма стали делаться попытки перенести закономерности, вскрытые Ч. Дарвином в живой природе, на человеческое общество. Некоторые ученые стали допускать, что и в человеческом обществе борьба засуществование является движущей силой развития, причем социальные конфликты объясняются действием естественных законов природы. Эти взгляды получили название социал-дарвинизм
Социал-дарвинисты считают, что идет отбор биологически более ценных людей, а социальное неравенство в обществе - следствие биологического неравенства людей, которое контролируется естественным отбором. Таким образом, социал-дарвинизм применяет термины эволюционной теории для истолкования общественных явлений и по своей сущности является антинаучным учением, так как нельзя переносить закономерности, действующие на одном уровне организации материи, на другие уровни, характеризующиеся иными законами.
Прямым порождением самой реакционной разновидности социал-дарвинизма является расизм. Расисты расценивают расовые различия как видовые, не признают единства происхождения рас. Сторонники расовых теорий утверждают, что между расами существует различие по способности овладевать языком и культурой. Делением рас на «высшие» и «низшие» основоположники учения оправдывали социальную несправедливость, например, жестокую колонизацию народов Африка и Азии, уничтожение «высшей» нордийской расой фашистской Германии представителей других рас.
Несостоятельность расизма доказана наукой о расах - расоведением, которая изучает расовые особенности и историю формирования человеческих рас.
Особенности эволюции человека на современном этапе. Как уже отмечалось, с возникновением человека биологические факторы эволюции постепенно ослабляют свое действие, ведущее значение в развитии человечества приобретают социальные факторы.
Овладев культурой изготовления и применения орудий труда, производством продуктов питания, устройством жилищ, человек настолько защитил себя от неблагоприятных климатических факторов, что отпала необходимость в его дальнейшей эволюции по пути преобразования в другой, биологически более совершенный вид. Однако в пределах сформировавшегося вида эволюция продолжается. Следовательно, биологические факторы эволюции (мутационный процесс, волны численности, изоляция, естественный отбор) по-прежнему имеют определенное значение.
Мутации в клетках человеческого организма возникают в основном с той же частотой, которая была характерна для него в прошлом. Так, примерно один человек из 40 000 несет вновь возникшую мутацию альбинизма. Близкую частоту имеют мутации гемофилии и т.д. Вновь возникающие мутации постоянно изменяют генотипический состав отдельных популяций человека, обогащая их новыми признаками.
В последние десятилетия темп мутационного процесса в некоторых районах планеты может несколько повыситься из-за локального загрязнения окружающей среды химическими веществами и радиоактивными элементами.
Волны численности еще сравнительно недавно играли заметную роль в развитии человечества. Например, завезенная в 16 в. в Европу чума унесла жизни около четверти ее населения. К аналогичным последствиям приводили вспышки и других инфекционных заболеваний. В настоящее время численность населения не подвержена таким резким колебаниям. Поэтому влияние волн численности как эволюционного фактора может сказываться в очень ограниченных локальных условиях (например, стихийные бедствия, приводящие к гибели сотен и тысяч людей в отдельных районах планеты).
Роль изоляции как фактора эволюции в прошлом была огромной, о чем свидетельствует возникновение рас. Развитие средств передвижения привело к постоянной миграции людей, их метисации, в результате чего на планете почти не осталось генетически изолированных групп населения.
Естественный отбор. Физический облик человека, сформировавшийся около 40 тыс. лет назад, почти не изменился до настоящего времени благодаря действию стабилизирующего отбора.
Отбор идет на всех стадиях онтогенеза современного человека. Особенно четко он проявляется на ранних этапах. Примером действия стабилизирующего отбора в популяциях людей является значительно большая
выживаемость детей, масса которых близка к средней величине. Однако благодаря успехам медицины в последние десятилетия отмечается снижение смертности новорожденных с низкой массой тела - стабилизирующий эффект отбора становится при этом менее действенным. В большей степени влияние отбора проявляется при грубых отклонениях от нормы. Уже при образовании половых клеток погибает часть гамет, формирующихся с нарушением процесса мейоза. Результатом действия отбора является ранняя гибель зигот (составляет около 25% от всех зачатий), плода, мертворождение.
Наряду со стабилизирующим действует и движущий отбор, который неизбежно связан с изменением признаков и свойств. По мнению Дж. Б. Хол-дейна (1935), в течение последних 5 тыс. лет основным направлением естественного отбора в популяциях человека можно считать сохранение генотипов, устойчивых к различным инфекционным заболеваниям, которые оказались фактором, существенно снижающим численность популяций. Речь идет о врожденных иммунитетах.
В древние времена и средние века популяции человека неоднократно подвергались эпидемиям различных инфекционных заболеваний, которые значительно снижали их численность. Однако под действием естественного отбора на генотипиче-ской основе увеличивалась частота иммунных форм, устойчивых относительно определенных возбудителей заболеваний. Так, в некоторых странах смертность от заболеваний туберкулезом уменьшилась еще до того, как медицина научилась бороться с этим заболеванием.
Развитие медицины и совершенствование гигиены существенно снижает опасность инфекционных заболеваний. При этом изменяется направление естественного отбора и неизбежно уменьшается частота генов, определяющих иммунитет к этим болезням.
Итак, из элементарных биологических эволюционных факторов в современном обществе неизменным осталось только действие мутационного процесса. Изоляция практически потеряла свое значение в эволюции человека на современном этапе. Давление естественного отбора и особенно волн численности значительно уменьшилось. Однако отбор идет, следовательно, эволюция продолжается.
Все современное человечество относится к единому полиморфному виду, подразделениями которого являются расы - биологические группы, отличающиеся мелкими и несущественными для трудовой деятельности морфологическими признаками. Эти признаки наследственны, они возникли в далеком прошлом под непосредственным влиянием среды. В настоящее время в составе человечества выделяют три «большие» расы: автрало-негроидную, европеоидную и монголоидную, в пределах которых насчитывается более тридцати «малых» рас.
На современном этапе эволюции человека из элементарных биологических факторов неизменным осталось только действие мутационного процесса. Изоляция практически потеряла свое значение, давление естественного отбора и особенно волн численности значительно уменьшилось
Согласно исторической концепции расы, выдвинутой В.В. Бунаком, расы не являются стабильными, а представляют собой меняющиеся во времени категории (Бунак, 1938). Эти изменения более чем очевидны в современном быстро меняющемся мире с его массовыми миграциями и метисацией всех возможных расовых типов в обширных зонах контактов, как естественных, так и искусственных, например, в гигантских мегаполисах. Тем не менее, комплексы расовых признаков позволяют достаточно отчётливо различать несколько основных значительных группировок человечества – больших рас. Опуская длинную историю расоведения, пропуская бесконечные дебаты специалистов и учитывая терминологическое изобилие, можно констатировать, что даже самые первые расовые классификации не слишком отличаются от самых современных. Как и прежде, по суммарному комплексу признаков человечество делится всего на несколько больших рас – от трёх до пяти.
Расовые признаки включают сотни черт строения человека, имеющих наследственную природу, достаточно большую изменчивость и минимально зависящих от влияния окружающей среды. Для нашей цели, из них, впрочем, приходится исключить подавляющую часть, как неопределимую на ископаемых останках (можно надеяться, что неопределимую сейчас, но потенциально определимую в недалёком будущем, с развитием генетики и изучением ДНК из древних находок).
Исследование ископаемых рас сталкивается с традиционными проблемами палеоантропологии: недостаток материалов и слабая изученность имеющихся материалов. Первая из них выражается в том, что известные находки, как правило, изолированы во времени и пространстве. Для верхнего палеолита почти нет сколь-нибудь представительных серий.
Мнение о том, что расы в том или ином виде существовали всегда, с одной стороны, подтверждается значительными различиями ископаемых черепов, с другой – тоже имеет недостатки. Во-первых, уже несколько раз упоминалось, что зачастую в одном древнем местонахождении мы имеем черепа, которые формально можно отнести к разным расам . Конечно, можно объяснять это индивидуальной изменчивостью, смешанными браками или переходом индивидов из группы в группу, но в таком случае неясно, как же тогда, при такой лёгкости смены группы, сохранялась значительная расовая разница между этими группами?
Древнейшие находки в Африке, часто определяемые как сапиенсы: черепа из Ндуту (350 – 500-600 тыс.л.н.), Нгалоба LH 18 (110-130 – 200-370 – 490 тыс.л.н.) и Эяси (древнее 130 тыс.л.н.) в Танзании, Гуомде (270-280 тыс.л.н.) в Эфиопии, Элие-Спрингс в Кении (200-300 тыс.л.н.), Флорисбад (259 тыс.л.н.) в Южной Африке.
Гораздо более сапиентен и сохранен, нежели все предыдущие, череп Назлет Хатер 2 из южного Египта. Его датировка колеблется от 30 до 45 тыс.л.н., по разным данным может быть 33, 37 или 38-45 тыс.л.н. (обзор мнений см.: Дробышевский, 2010в).
Расы - это исторически сложившиеся группировки (группы популяций) людей разной численности, характеризующиеся сходством морфологических и физиологических свойств, а также общностью занимаемых ими территорий. Развиваясь под влиянием исторических факторов и принадлежа к одному виду (Н. sapiens), раса отличается от народа, или этноса, который, обладая определенной территорией расселения, может состоять из нескольких расовых комплексов и наоборот, к одной и той же расе может принадлежать ряд народов и носителей многих языков.
О существовании рас люди знали еще до нашей эры. Тогда же были предприняты и первые попытки объяснить их происхождение. Например, в мифах древних греков происхождение людей с черной кожей объяснялось неосторожностью Фаэтона (сына бога Гелиоса), который на солнечной колеснице так приблизился к Земле, что обжег стоявших на ней белых людей. Греческие философы в объяснениях причин возникновения рас большое значение придавали климату.
В соответствии с библейским описанием родоначальниками белой, желтой и черной рас были сыновья Ноя - Яфет, Сим и Хам (соответственно).
Стремления научно систематизировать представления о физических типах народов, населяющих земной шар, датируется XVII в., когда опираясь на различия людей в строении лица, цвета кожи, волос, глаз, а также особенностей языка и культурных традиций, французский врач Ф. Бернье впервые в 1684 г. классифицировал человечество на три расы - европеоидную, негроидную и монголоид-ную. Сходную классификацию, как известно, предлагал и К. Линней, который, признавая человечество в качестве единого вида, выделил дополнительно (четвертую) лапландскую расу (население северных районов Швеции и Финляндии).
В 1775 г. И. Ф. Блуменбах (1752-1840) разделял род человеческий на основе цвета кожи на 5 рас - кавказскую (белую), монгольскую (желтую), эфиопскую (черную), американскую (красную) и малайскую (коричневую). Почти через 200 лет У. Бойд (1953) на основе результатов изучения антигенов крови классифицировал человечество на пять рас, а именно:
1. Европейская группа, включающая лопарей, южных европейцев и северных африканцев.
2. Африканская группа.
8. Азиатская группа, включая жителей индийского субконтинента.
4. Американская группа, включая всех аборигенов.
5. Тихоокеанская группа (меланезийцы, полинезийцы, австралийцы).
На основе понимания расогенеза в качестве процесса, продолжающегося и в настоящее время, Т. Добжанский (1962) классифицировал человечество на 34 расы (рис. 183), а именно:
1. Северо-западная европейская - жители Скандинавии, северной части Германии, Северной Франции, Великобритании и Ирландии.
2. Северо-восточная европейская - жители Польши, европейской части бывшего СССР, большинство существующих популяций в Сибири.
3. Альпийская - жители территорий, простирающихся от Центральной Франции, южной части Германии, Швейцарии, Северной Италии до побережья Черного моря.
4. Средиземноморская - популяции по обе стороны Средиземноморья, от Танжера до Дарданелл, Аравии, Турции, Ирака.
5. Хинду - жители Индии, Пакистана.
6. Тюркская - жители Туркестана, Западного Китая.
7. Тибетская - жители Тибета.
8. Северо-китайская - жители Северного и Центрального Китая, Манчжурии.
9. Классическая монголоидная - жители Сибири, Монголии, Кореи, Японии.
10. Эскимосская - жители арктической Азии и Америки.
11. Юго-восточная азиатская - жители Южного Китая до Таиланда, Бирмы, Малайи и Индонезии.
12. Айну - популяция аборигенов в Северной Японии.
13. Лопари (саами) - аборигены арктической Скандинавии и Финляндии.
14. Северо-американская индейская - туземные популяции Канады и США.
15. Центрально-американская индейская - популяции, обитающие на территориях, простирающихся от юго-западных районов Северной Америки через Центральную Америку до Боливии.
16. Южно-американская индейская - популяции Перу, Боливии и Чили, занимающиеся главным образом сельским хозяйством.
17. Фужиан - аборигены юга Южной Америки, не занимающиеся сельским хозяйством.
18. Восточно-африканская - популяции Восточной Африки, Эфиопии, части Судана.
19. Суданская - популяции большей части Судана.
20. Лесная негроидная - популяции, обитающие в лесах Западной Африки и вдоль большей части р. Конго.
21. Банту - аборигены Южной Африки и части Восточной Африки.
22. Бушмены и готтентоты - аборигены, населяющие Южную Африку.
23. Африканские пигмеи - популяция малорослых людей, обитающих в лесах Экваториальной Африки.
24. Дравидианы - аборигены Южной Индии и Цейлона.
25. Негрито - популяция малорослых людей с вьющимися волосами на территории от Филиппин до Андаманса, Малайи и Новой Гвинеи.
26. Меланезийская папуасская - аборигены Новой Гвинеи до Фиджи.
27. Мураджиан - популяция аборигенов Юго-Восточной Австралии.
28. Карпентариан - популяция аборигенов Северной и Центральной Австралии.
29. Микронезийская - популяции островов западной части Тихого океана.
30. Полинезийская - популяции островов центральной и восточной части Тихого океана.
31. Неогавайская - популяция, недавно возникшая на Гавайских островах.
32. Ладино - популяция, недавно возникшая в Центральной и Южной Америке.
33. Северно-американская цветная - негритянская популяция в США.
34. Южно-африканская цветная - негритянская популяция Южной Африки.
Наряду с этими расами, получившими название локальных рас, иногда выделяют 9 географических рас, поскольку они приурочены к определенным географическим территориям (европейская, индийская, азиатская, индейская, африканская, австралийская, меланезий-ско-папуасская, микронезийская и полинезийская). Использование классификации рас по географическому признаку удобно, однако такая классификация не отражает сущности расовых группировок, сформировавшихся на тех или иных географических территориях.
В практическом плане очень популярна классификация рода человеческого на европеоидов, негроидов, монголоидов и австрало-идов(рис. 184).
Европеоиды светлокожи, для них характерны прямые или волнистые светло-русые или темно-русые мягкие или средней жесткости волосы, серые, серо-зеленые и каре-зеленые широко открытые глаза, умеренно развитый подбородок, широкий таз, узкий и сильно выступающий нос, нетолстые губы и довольно обильный волосяной покров тела и лица. Для женщин этой расы характерны полусферические груди и выпуклые ягодицы. Люди, принадлежащие к этой расе, занимают большую часть Европы, а также прилегающие к ней области.
Негроиды темнокожи, для них характерны курчавые или шерстистые темные волосы, толстые губы, очень широкий и плоский нос, очень крупные зубы, карие или черные глаза, длинная голова, редкая растительность на лице и теле, узкий таз, большие ступни. Для женщин характерны груди конической формы и маловыпуклые ягодицы. Люди, принадлежащие к этой расе, занимают практически весь экваториальный пояс от Африки до островов Тихого океана. К этой расе принадлежит население Африки, а также негрито (пигмеи), океанические негроиды (меланезийцы), южноафриканские бушмены и готтентоты.
Монголоиды смуглокожи, обладают желтой или желто-коричневой кожей. Для них характерны прямые жесткие иссиня-чер-ные волосы, плоское крупное скуластое лицо, узкие и слегка раскосые карие глаза со складкой верхнего века (третьим веком или эпикантусом) во внутреннем углу глаза, плоский и довольно широкий нос, редкая растительность на лице и теле. Люди, принадлежащие к этой расе, занимают Восточную Сибирь и Монголию, Дальний Восток, Центральную и Юго-Восточную Азию. Смешанную монголоидную расу представляют индонезийцы и американские индейцы.
Часто в виде отдельной расы выделяют австралоидов, которые почти так же темнокожи (их кожа имеет шоколадный цвет), как и негроиды, но для них характерны темные волнистые волосы, крупная голова и массивное лицо с очень широким и плоским носом, выступающим подбородком, значительный рост волос на лице и теле. Австралоиды являются аборигенами Австралии. Однако австралоидов часто считают негроидами. Иногда выделяют америка-ноидов, для которых характерны смуглая кожа, скуластое лицо, достаточно выступающий нос и эпикантус, иссиня-черные волосы. Однако часто американоидов относят к монголоидам.
Распределение групп крови и типов отпечатков пальцев в популяциях, принадлежащих к разным расам, показано в табл. 39 и табл. 40.
Правильное понимание процессов расогенеза зависит от подходов к определению сущности и классификации рас. Длительное время господствовал так называемый типологический подход, в соответствии с которым определение расы проводили на основе стереотипов, якобы отражающих все признаки расы. Поэтому, руководствуясь характеристиками отдельных индивидов, считали, что между расами существуют абсолютные различия. Между тем развитие популяционной генетики показало, что типологический подход к пониманию природы рас не имеет достаточной аргументации.
Таблица 39
Распределение групп крови в разных популяциях (в %)
На Земле уже насчитывается около 6 млрд. людей. Среди них нет, и не
может быть двух совершенно одинаковых людей; даже близнецы, развившиеся из
одного яйца, несмотря на огромное сходство их внешнего облика, и
внутреннего строения, всегда какими-то мелкими чертами отличаются друг от
друга. Наука, изучающая изменения физического типа человека, известна под
именем «антропологии» (греч, «антропос» – человек). Особенно сильно заметны
телесные различия между территориальными группами людей, удаленными друг
от друга и живущими в различной естественно-географической обстановке.
Деление вида Homo Sapiens на расы произошло два с половиной столетия назад.
Происхождение термина «раса» точно не установлено; возможно, что он
представляет собой видоизменение арабского слова «рас» (голова, начало,
корень). Есть также мнение, что термин этот связан с итальянским razza, что
значит «племя». Слово «раса» примерно в том смысле, как оно употребляется
теперь, встречается уже у французского ученого Франсуа Бернье, который
Расы - это исторически сложившиеся группировки (группы популяции) людей
разной численности характеризующиеся сходством морфологических и физиологических свойств, а также общностью занимаемых ими территорий.
Развиваясь под влиянием исторических факторов и относясь к одному виду
(H.sapiens), раса отличается от народа, или этноса, который, обладая
определенной территорией расселения, может содержать несколько расовых
комплексов. К одной и той же расе может принадлежать ряд народов и
носителей многих языков. Большинство ученых сходятся во мнении, что
существует 3 крупных расы, которые в свою очередь распадаются на более
мелкие. В настоящее время по мнению разных ученых, насчитывается 34 – 40
рас. Расы отличаются друг от друга по 30-40 элементам. Расовые особенности
наследственны и являются приспособительными к условиям существования.
Целью моей работы является систематизировать и углубить знания о
человеческих расах.
Расы и их происхождение.
Наука о расах называется Расоведение. Расоведение изучает расовые
особенности (морфологические), происхождение, формирование, историю.
1.1. История человеческих рас.
О существовании рас люди знали еще до нашей эры. Тогда же были предприняты
и первые попытки, объяснить их происхождение. Например, в мифах древних
греков возникновение людей с черной кожей объяснялось неосторожностью сына
бога Гелиоса Фаэтона, который на солнечной колеснице так приблизился к
Земле, что обжег стоявших на ней белых людей. Греческие философы в
объяснениях причин возникновения рас большое значение придавали климату. В
соответствии с библейской историей родоначальниками белой, желтой и черной
рас были сыновья Ноя - любимый богом Яфет, Сим и проклятый богом Хам
соответственно.
Стремления систематизировать представления о физических типах народов,
населяющих земной шар, датируются XVII веком, когда, опираясь на различия
людей в строении лица, цвета кожи, волос, глаз, а также особенности языка и
культурных традиций, французский врач Ф. Бёрнье впервые в 1684 году
разделил человечество на {три расы - европеоидную, негроидную и
монголоидную). Сходную классификацию предлагал К.Линней, который, признавая
человечество в качестве единого вида, выделял дополнительную (четвертую)
pacy - лапландскую (население северных районов Швеции и Финляндии). В 1775
году Ж. Блюменбах разделил род человеческий на пять рас- кавказскую
(белую), монгольскую (желтую), эфиопскую (черную), американскую, (красную)
и малайскую (коричневую), а в 1889 году русский ученый И.Е.Деникер - на
шесть основных и более чем на двадцать дополнительных рас.
На основании результатов изучения антигенов крови (серологических
различий) У.Бойдом в 1953 году было выделено в человечестве пять рас.
Несмотря на наличие современных научных классификаций, в наше время очень
широко распространено подразделение человечества на европеоидов, негроидов,
монголоидов и австралоидов.
1.2. Гипотезы о происхождении рас.
Представления о происхождении рас и первичных очагах расообразования
отражены в нескольких гипотезах.
В соответствии с гипотезой полицентризма, или полифилии, автором которой
является Ф.Вайденрайх (1947), существовало четыре очага расообразования - в
Европе или Передней Азии, в Африке южнее Сахары, в Восточной Азии, в Юго-
Восточной Азии и на Больших Зондских островах. В Европе или Передней Азии
сложился очаг расообразования, где на основе европейских и переднеазиатских
неандертальцев возникли европеоиды. В Африке из африканских неандертальцев
образовались негроиды, в Восточной Азии синантропы дали начало монголоидам,
а в Юго-Восточной Азии и на Больших Зондских островах развитие
питекантропов и яванских неандертальцев привело к формированию
австралоидов. Следовательно, европеоиды, негроиды, монголоиды и австралоиды
имеют свои собственные очаги расообразования. Главным в расогенезе были
мутации и естественный отбор. Однако эта гипотеза вызывает возражения. Во-
первых, в эволюции не известны случаи, когда бы идентичные эволюционные
результаты воспроизводились несколько раз. Более того, эволюционные
изменения всегда новые. Во-вторых, научных данных о том, что каждая раса
обладает своим собственным очагом расообразования, не существует. В рамках
гипотезы полицентризма позднее Г.Ф.Дебец (1950) и Н.Тома (I960) предложили
два варианта происхождения рас. По первому варианту, очаг расообразования
европеоидов и африканских негроидов существовал в Передней Азии, тогда как
очаг расообразования монголоидов и австралоидов был приурочен к Восточной и
Юго-Восточной Азии. Европеоиды передвигались в пределах Европейского
материка и прилегающих к нему районов Передней Азии.
По второму варианту, европеоиды, африканские негроиды и австраловды
составляют один ствол расообразования, тогда как азиатские монголоиды и
американоиды- другой.
B соответствии с гипотезой моноцентризма, или. монофилии (Я.Я.Рогинский,
1949), которая основана на признании-общности происхождения, социально-
психического развития, а так же одинакового уровня физического и
умственного развития всех рас, последние возникли от одного предка, на
одной территории. Но последняя измерялась многими тысячами квадратных
километров Предполагается, что формирование рас произошло на территориях,
Восточного Средиземноморья, Передней и, возможно Южной Азии.
2. Механизм образования рас.
Выделяют четыре этапа расообразования (В.П.Алексеев, 1985) На первом
этапе имело место формирование первичных очагов расообразования
(территории, на которых происходит этот процесс) и основных расовых
стволов,-западного (европеоиды, негроиды и австралоиды) и восточного
(азиатские монголоиды и монголоиды и американоиды). Хронологически это
приходится на эпохи низшего или среднего палеолита (около 200 000 лет
назад), т.е. совпадает с возникновением человека современного типа.
Следовательно, основные расовые сочетания в западных и восточных районах
Старого Света складывались одновременно с оформлением признаков, присущих
современному человеку, а также с переселением части человечества в Новый
Свет. На втором этапе происходило выделение вторичных очагов
расообразования и формирование ветвей в пределах основных расовых стволов.
Хронологически этот этап приходится на верхний палеолит и частично мезолит
(около 15 000 - 20 000 лет назад).
На третьем этапе расообразования происходило становление локальных рас. По
времени это канун мезолита и неолита (около 10 000 - 12 000 лет назад).
На четвертом этапе возникли четвертичные очаги расообразования и
сформировались популяции с углубленной расовой дифференциацией, сходной
ссовременной. Это началось в эпоху бронзы и раннего железа, т.е. в IV-III
тысячелетиях до нашей эры.
2.1. Факторы расогенеза.
Среди факторов расогенеза наибольшая роль принадлежит естественному отбору,
особенно на ранних стадиях расообразования. За цвет кожи ответственны
кожные клетки, содержащие пигмент называемый меланином. Все люди, за
исключением альбиносов, имеют в клетках кожи меланин, количество которого
детерминируется генетически. В частности, образование пигмента определяется
присутствием гена, контролирующего тирозиназу которая катализирует
конверсию тирозина в меланин. Однако помимо тирозиназы на пигментацию кожи
оказывает влияние еще один фермент, за который ответствен другой ген,
меланина. Когда этот фермент синтезируется, то меланин образуется в малых
количествах и кожа является белой. Напротив, когда он отсутствует (не
синтезируется), то меланин образуется в больших количествах и кожа является
значение и меланин, стимулирующий гормон. Таким образом, в контроле цвета
кожи принимают участие, по меньшей мере, три пары генов.
Важность цвета кожи в качестве расового признака объясняется связью между
солнечным освещением и продукцией витамина D, который необходим для
поддержания в организме баланса кальция. Избыток этого витамина
сопровождается отложением кальция в костях и ведет к их хрупкости, тогда
как недостаток кальция имеет следствием рахит. Между тем количество
витамина D, синтезируемого в норме, контролируется дозой солнечного
облучения, которое проникает в клетки, находящиеся глубже слоя меланина.
Чем больше меланина в коже, тем меньше света он пропускает. До периода,
когда были разработаны способы искусственного обогащения пищи витамином D,
люди были зависимы в продукции витамина D от солнечного света. Чтобы
витамин D синтезировался в оптимальных количествах, т.е. достаточных для
поддержания нормального баланса кальция, люди со светлой кожей должны были
обитать на определенной географической широте далеко от экватора, где
солнечная радиация более слабая. Напротив, люди с черной кожей должны были
находиться ближе к экватору. Как видно, территориальное распределение людей
с разной пигментацией кожи является функцией географической широты.
Просветление кожи у европеоидов способствует проникновению солнечного света
глубоко в ткани человека, что ускоряет синтез противорахитического витамина
D, который обычно медленно синтезируется в условиях недостатка солнечной
радиации. Миграции людей с интенсивно пигментированной кожей к отдаленным
от экватора широтам, а людей с недостаточно пигментированной кожей - к
тропическим широтам могла вести к дефициту витамина D у первых и избытку у
вторых с вытекающими последствиями. Таким образом, в прошлом цвет кожи имел
селективное значение для естественного отбора.
Значительно выступающий узкий нос у европеоидов удлиняет носоглоточный
путь, благодаря чему холодный воздух нагревается, что защищает от
переохлаждения гортань и легкие. Развитие слизистых способствует большей
теплоотдаче. Курчавые волосы лучше предохраняют голову от перегрева, так
как создают воздухоносную прослойку. Вытянутая высокая голова тоже
нагревается слабее, чем широкая и низкая. Несомненно, что эти признаки
являются адаптивными. Таким образом, в результате мутаций и естественного
отбора многие расовые признаки возникали как приспособление к условиям
географической среды обитания.
К факторам расогенеза относятся также дрейф генов, изоляция и смешение
популяций.
Дрейф генов, контролирующих признаки, способен изменять генетическую
структуру популяций. Подсчитано, что в результате дрейфа генов облик
популяций может измениться на протяжении 50 поколений, т.е. около 1250 лет.
Сущность генетического дрейфа состоит в том, что в изолированных
популяциях, где почти все браки эндогамны, значительно повышаются шансы
встречи в аллельных парах рецессивных генов, снижается уровень
гетерозиготности и повышается концентрация рецессивов в гомозиготном
состоянии.
В популяциях (демах), где на протяжении многих поколений браки заключаются
преимущественно внутри своей группы, с течением времени могут происходить
заметные изменения расовых особенностей, которые приводят к тому, что
первоначально сходные популяции оказываются различными. Возникновение
таких различий, не носящих адаптивного характера, является результатом
сдвигов в частоте появления отдельных признаков. Они приводят к тому, что
одни особенности могут совершенно исчезнуть, а другие получить очень
широкое распространение.
Изоляция популяций проявлялась в различных формах и объемах. Например,
географическая изоляция первобытных коллективов в эпоху палеолита
сопровождалась дифференциацией их генетического состава, прерыванием
контактов с другими коллективами. Различные географические барьеры
оказывали влияние не только на генетическую дифференциацию популяций, но и
на концентрацию культурных традиций.
Смешение популяций имело значение в далеком прошлом и еще большее значение
При формировании молодых рас. В далеком прошлом более прогрессивные формы
встречались с архаичными, что вело не только к истреблению последних, но и
к метисации. Среди «молодых» рас наиболее характерной является
североамериканская цветная раса (негритянское население США), которая
возникла в результате смешения лесной негроидной расы с расами банту, а
также северо-западной европейской, альпийской, средиземноморской и,
возможно, другими расами Южно-африканская цветная раса возникла на основе
банту, бушменов и готтентотов. В настоящее время на Гавайских островах
формируется новая расовая группа вследствие метисации европеоидов,
монголоидов и полинезийцев.
На современном этапе будущее рас определяется рядом действующих в наше
время факторов. Продолжается рост численности населения земного шара,
увеличивается его миграция, повышается частота межрасовых браков.
Предполагают, что благодаря двум последним факторам в отдаленном будущем
начнет формироваться единая раса человечества. В то же время возможно и
другое последствие межрасовых браков, связанное с формированием новых
популяций с собственными специфическими сочетаниями генов.
2.2 Роль условий среды на формирование рас.
Влияние природных условий на развитие человеческих рас, несомненно.
Первоначально в древнем человечестве оно было, наверное, более сильным, в
процессе же формирования современных рас сказывалось слабее, хотя и до сих
пор в некоторых при знаках, например в пигментации кожного покрова,
обнаруживается с достаточной ясностью. Влияние всей сложной совокупности
условий жизни, очевидно, имело важнейшее значение для возникновения,
формирования, ослабления и даже исчезновения расовых признаков.
При расселении по Земле люди попадали в разные природные условия. Но эти
условия, столь сильно влияющие на виды и подвиды животных, не могли так же
и с той же интенсивностью действовать на качественно отличные от них расы
человечества, все более и более использующего природу и преобразующего ее в
процессе общественного труда.
В эволюции разных человеческих групп многие расовые особенности,
несомненно, имели известное приспособительное значение, но позже в
значительной мере утратили его в связи с нарастанием роли факторов
общественного характера и постепенным ослаблением, и почти полным
прекращением действия естественного отбора. Первоначально большое значение
для развития рас имело расселение по новым областям, благодаря чему многие
группы людей, попав в разные природные условия, длительно существовали
отдельно друг от друга. Образ питания их соответственно дифференцировался.
Позже, однако, по мере увеличения численности человечества, все более
усиливалось соприкосновение расовых групп, которое приводило к процессу их
смешения друг с другом.
3. Расогенез и генетика.
Раньше существовало представление, согласно которому каждый индивидум
несет признаки определенной расы. Оно получило название типологической
концепции расы. Это название связано с вполне четкой и практически лишь
единственной задачей расового анализа - определением расового типа
индивидуума. В основе типологической концепции расы лежала гипотеза
наследования расовых признаков, согласно которой они передаются от
поколения к поколению целым комплексом. Это означает, что расовые свойства
наследственно сцеплены, гены расовых признаков расположены в одной или
нескольких близких хромосомах и любой расовый признак физиологически
неразрывно связан со всеми остальными. Но физиологическая зависимость между
расовыми признаками на самом деле либо совсем отсутствует, либо очень
слаба. На что указывают низкие коэффициенты корреляции между расовыми
признаками. Существует группа ученых, которая утверждает о независимом
наследовании расовых признаков, их первый основной постулат - индивидуум не
есть носитель расовых свойств. Второй постулат - популяция и раса (как
группа популяций) представляет собой не сумму, а совокупность индивидуумов;
внутри популяции и расы действуют определенные закономерности изменчивости.
Расовая изменчивость – групповая, а не индивидуальная, и о ней имеет смысл
говорить, начиная с популяционного уровня. Сходные морфологически и
генетически популяции, образующие ту или иную расовую общность, связаны
между собой не случайно, а в силу происхождения или каких-то иных
исторических причин. Раса, любая расовая общность состоит из отдельных
исторически организованных элементов, но это, однако, не индивидуумы (как
думали раньше), а популяции. Мозаика расовой изменчивости складывается из
мозаики популяционной изменчивости. Обе они в совокупности и создают все
богатство изменчивости человеческого вида. Каждую популяцию стали изучать
не как сумму индивидуумов, а как неповторимое по своей специфике сочетание
групповых свойств. Популяционная концепция опирается на достижения
популяционной генетики, новейшей биометрии, математической теории эволюции
Бывший научный редактор New York Times рассказывает об исследованиях, указывающих на то, что эволюция с началом человеческой истории не остановилась.
Социологи издавна придерживаются точки зрения о том, что человеческие расы — это социальное построение, не имеющее биологической основы. Соответственно, они исходят из того, что эволюция человека остановилась в далеком прошлом — настолько давно, что историкам и экономистам нет необходимости рассматривать эволюционные доводы и объяснения.
После расшифровки генома человека появляется все больше данных, наглядно подтверждающих то, что эти две посылки, которые всегда казались маловероятными, просто неверны. На самом деле, у расы есть биологическая основа. И сейчас не вызывает никаких сомнений то, что эволюция человека — это непрерывный процесс, который активно продолжается последние 30 000 лет. И почти наверняка он шел на всем протяжении человеческой истории, и идет по сей день (хотя новейшую эволюцию измерить количественно довольно трудно).
В результате новых исследований человеческого генома было установлено, что эволюция человека продолжается, что она обширна и носит региональный характер. Биологи, сканирующие геном и ищущие доказательства естественного отбора, обнаружили сигналы многих генов, которым естественный отбор в недавнем эволюционном прошлом отдавал предпочтение. Согласно данным одного анализа, не менее 14 процентов генома человека изменилось под воздействием недавней эволюции.
Анализ геномов со всего мира показывает, что у расы есть биологическая основа, несмотря на официальные заявления ведущих социологических организаций об обратном. Иллюстрацией данного довода является тот факт, что у представителей смешанных рас, скажем, у афроамериканцев, генетики могут сегодня выявить индивидуальный геном и отнести каждый его сегмент к африканскому или европейскому предку. Это было бы невозможно, если бы у рас не имелось некоего базиса в биологической действительности.
Расизм и дискриминация ошибочны в принципе, а не с научной точки зрения. При этом в новых представлениях о расе трудно увидеть что-то такое, что дало бы новые аргументы расистам. Верно как раз обратное. Исследования генома показывают, что у всех людей, независимо от расы, имеется одинаковый набор генов. Каждый ген существует во множестве разновидностей, известных под названием аллели. В связи с этим можно предположить, что у разных рас имеются свои собственные характерные и особенные аллели. Но и это не так. У некоторых аллелей действительно имеется весьма асимметричное распределение, но этого недостаточно, чтобы объяснить разницу между расами. Похоже, что такая разница основана на столь тонкой материи как относительные частоты аллелей. Окончательный вердикт по геному заключается в том, что человечество в основе своей одинаково.
Генетика и социальное поведение
Эволюция человека не только идет до настоящего времени, причем в больших масштабах. Она также носит региональный характер. Период времени от 30 000 до 5000 лет тому назад, по которому можно выявить сигналы недавнего естественного отбора, начался после разделения на три основные расы. Поэтому он представляет тот отбор, который происходил в основном независимо в рамках каждой отдельной расы. Три основные расы — это африканцы (живущие южнее Сахары), восточные азиаты (китайцы, японцы, корейцы) и кавказская раса (европейцы, народы Ближнего Востока и индийского субконтинента). В каждой из этих рас свой набор генов претерпевает изменения в результате естественного отбора. Именно этого можно ожидать от населения, которому пришлось приспосабливаться к различным условиям на каждом континенте. Те гены, на которые особенно повлиял естественный отбор, должны управлять не только вполне ожидаемыми чертами, такими как цвет кожи и питательный обмен веществ, но и некоторыми аспектами функционирования головного мозга. Хотя роль этих прошедших процесс селекции генов пока непонятна, очевидная истина состоит в том, что влияющие на мозг гены точно так же подвержены естественному отбору, как и любой другой тип генов.
Какой может быть роль этих генов, которым отдал предпочтение естественный отбор? Эдварда Уилсона (Edward O. Wilson) пригвоздили к позорному столбу за то, что он в своей вышедшей в 1975 году книге Sociobiology (Социобиология) написал о наличии у человека множества социальных инстинктов. Однако последующие исследования подтвердили мысль о том, что все мы изначально социальны и дружелюбны. С самых ранних лет мы хотим принадлежать к группе, соответствовать ее правилам и наказывать тех, кто эти правила нарушает. Позднее наши инстинкты побуждают нас выносить нравственные суждения и защищать свою группу, иногда даже жертвуя ради нее собственной жизнью.
Все, что имеет генетическую основу, например, эти самые социальные инстинкты, могут меняться в результате естественного отбора. Изменяющая сила общественных инстинктов заметнее всего у муравьев, которые, подобно человеку, занимают господствующую высоту общественного поведения. Общественный инстинкт в природе встречается редко, поскольку индивидуумам необходимо обуздывать свои мощные эгоистические инстинкты и становиться хотя бы отчасти альтруистами, чтобы их общество функционировало. Но когда появляется социальный вид, он может очень быстро занять новые ниши и использовать их путем лишь незначительных корректировок своего общественного поведения. Таким способом муравьи и люди покорили мир, хотя, к счастью, каждый в своем масштабе.
Традиционно эти социальные различия приписывают исключительно культуре. Но если так, то почему племенным обществам типа иракского или афганского столь трудно изменить свою культуру и начать жить как все современные государства? Объяснение может заключаться в том, что у племенного поведения имеется генетическая основа. Уже известно, что генетическая система, основанная на гормоне окситоцин, регулирует степень внутригруппового доверия. Это один из способов, при помощи которого естественный отбор может усиливать племенное поведение или ослаблять его.
Человеческие общественные структуры меняются настолько медленно и с таким трудом, что можно подумать, будто эволюционное влияние в них напрочь отсутствует. Современный человек жил 185 000 лет как охотник и собиратель, прежде чем обосновался и осел в составе постоянных общин. Возвести крышу над головой и иметь больше, чем можно унести на себе — это казалось вполне очевидным и само собой разумеющимся шагом. То, что на это ушло так много времени, говорит о необходимости генетических изменений в социальном поведении человека и о том, что они возникали на протяжении жизни многих поколений.
Похоже, что племенной строй — это принимаемый по умолчанию способ политической самоорганизации человека. Он может быть очень эффективным, ведь самая крупная в мире сухопутная империя монголов имела племенную организацию. Но от трайбализма трудно уйти, а это опять же указывает на то, что в данном случае могут понадобиться постепенные перемены эволюционного характера.
Различные расы развиваются по сути дела параллельными путями, но поскольку они делают это самостоятельно, неудивительно, что два этих важнейших перехода в своей социальной организации они осуществили в разное время. Кавказская раса первой создала оседлые общины, сделав это примерно 15 000 лет назад. За ней последовали восточные азиаты и африканцы. Китай, создавший первое в мире современное государство, отказался от племенного строя две тысячи лет назад. Европа сделала это всего тысячу лет назад, а население Ближнего Востока и Африки до сих пор переживает родовые муки этого процесса.
Два конкретных тематических исследования предоставляют нам новые доказательства того, что эволюция причастна к формированию общественного поведения человека в недавнем прошлом. Первое посвящено промышленной революции, а второе познавательным достижениям евреев.
Поведенческие изменения, стоящие за промышленной революцией
По своей сути промышленная революция была квантовым скачком в производительности общества. До этого времени все, кроме знати, жили на грани голода. Такое существование на уровне прожиточного минимума было характерной чертой аграрных экономик, причем с того самого времени, когда было изобретено сельское хозяйство.
Причиной такой экономической стагнации был не дефицит изобретательности. У Англии в начале 18-го века были парусные корабли, огнестрельное оружие, печатные машины и прочая техника, о которой охотники и собиратели не могли даже и мечтать. Но эта техника не улучшала материальное благосостояние обычного человека. Причиной тому была аграрная экономика, которую называли мальтузианской ловушкой по имени священника Томаса Мальтуса. В своем написанном в 1798 году «Опыте о законе народонаселения» Мальтус отмечал, что всякий раз, когда производительность повышается, и еда появляется в изобилии, все больше младенцев начинает доживать до зрелого возраста, пополняя армию голодных ртов, которая съедает все излишки. И в течение жизни одного поколения все возвращаются к жизни впроголодь.
Это довольно странно, но Мальтус написал свое сочинение в тот самый момент, когда Англия, а вскоре после нее и другие европейские страны были готовы вот-вот выбраться из его мальтузианской ловушки. Это произошло благодаря существенному повышению эффективности производства, когда дополнительная рабочая сила увеличивала доходы, а не сдерживала их.
Данное событие, известное как промышленная революция, является выдающимся моментом в экономической истории. Однако историки экономики говорят, что между ними нет согласия в вопросе о том, как его объяснить. «Значительная часть современных общественных наук появилась в конце 19-го и в 20-м веке благодаря попыткам европейцев понять, что делает уникальным путь экономического развития Западной Европы. Однако эти попытки не привели к единому мнению», — пишет историк Кеннет Померанц (Kenneth Pomeranz). Некоторые специалисты утверждают, что реальной движущей силой является демография: европейцы выбрались из мальтузианской ловушки благодаря тому, что ограничивали рождаемость благодаря таким методам как поздний брак. Другие объясняют это базисными изменениями, такими как зачатки современной английской демократии, гарантии имущественных прав, развитие конкурентных рынков, а также появление патентов, которые стимулировали изобретательскую деятельность. Однако многие указывают на появление новых знаний, начиная с эпохи просвещения 17-го и 18-го веков, а также на доступность капитала.
Такое изобилие объяснений и то обстоятельство, что ни одно из них не удовлетворяет в полной мере всех экспертов, указывает на необходимость совершенно нового типа обоснований. Историк экономики Грегори Кларк (Gregory Clark) предложил свое толкование, отважившись взглянуть на весьма правдоподобную, но неизученную возможность: что производительность повышается из-за изменений качеств человека.
Своим предположением Кларк бросил вызов традиционным представлениям, потому что экономисты повсюду смотрят на людей как на идентичные и взаимозаменяемые блоки общей структуры. Некоторые экономисты заявили о неправдоподобности такой точки зрения и начали задавать вопросы о том, может ли природа примитивных человеческих блоков, которые производят и потребляют все товары и услуги экономики, иметь какое-то влияние на показатели ее производительности. Они обсуждают человеческие качества, но под ними обычно подразумевают лишь образование и подготовку. Другие ученые полагают, что различия в экономических показателях между странами могут объясняться культурой. Но при этом они не уточняют, какие именно аспекты культуры имеют в виду. Никто пока не осмелился сказать, что культура может включать эволюционные изменения в поведении. Но никто и не исключает напрямую такую возможность.
Чтобы в полной мере оценить подоплеку идеи Кларка, нам придется вернуться к Мальтусу. Его «Опыт о законе народонаселения» произвел огромное впечатление на Чарльза Дарвина. Именно у Мальтуса Дарвин взял принцип естественного отбора, сделав его центральным механизмом в своей теории эволюции. Дарвин понял: если люди живут на грани голода, едва сводя концы с концами, то любое, даже малейшее преимущество может оказаться решающим. И обладатель такого преимущества обязательно передаст его по наследству своим детям. Эти дети и их потомство станут процветать, в то время как остальные люди будут гибнуть.
«В октябре 1838 года, то есть спустя пятнадцать месяцев после того, как я приступил к своему систематическому исследованию, я случайно, ради развлечения прочитал книгу Мальтуса „О народонаселении“ и так как благодаря продолжительным наблюдениям над образом жизни животных и растений я был хорошо подготовлен к тому, чтобы оценить [значение] повсеместно происходящей борьбы за существование, меня сразу поразила мысль, что при таких условиях благоприятные изменения должны иметь тенденцию сохраняться, а неблагоприятные — уничтожаться. Результатом этого и должно быть образование новых видов. Теперь, наконец, я обладал теорией, при помощи которой можно было работать».
Учитывая верность теории Дарвина, нет причин сомневаться в том, что естественный отбор действует среди того самого английского населения, которое предоставило доказательства его существования. Вопрос в том, какие именно черты при этом отбираются.
Четыре ключевых особенности
Кларк указывает на четыре поведенческие особенности населения Англии, которые претерпевали устойчивые изменения в период с 1200 по 1800 годы, а также описывает весьма правдоподобный механизм таких изменений. К ним он относит межличностное насилие, грамотность, склонность к сбережению и экономии, а также трудолюбие.
Показатели по количеству убийств у мужчин, например, уменьшились с 0,3 на тысячу человек в 1200 году до 0,1 на тысячу человек в 1600 году. А в 1800-м они снизились еще примерно в десять раз. Даже в начале этого периода уровень насилия над людьми был значительно ниже, чем в современном обществе охотников и собирателей. В Парагвае у аборигенов аче показатель убийств составляет 15 на тысячу мужчин.
Все это время рабочий день неизменно увеличивался, а процентные ставки снижались. Когда вычитается инфляция и риск, процентные ставки отражают ту компенсацию в виде немедленного вознаграждения, которую человек требует отсрочить путем переноса потребления благ с текущего момента на более поздний срок. Экономисты называют это временным предпочтением, а психологи отсроченным вознаграждением. Дети, которым отсроченное вознаграждение в целом не по душе, имеют высокие показатели временного предпочтения. В своем хорошо известном эксперименте отсроченного вознаграждения с зефиром психолог Уолтер Мишел (Walter Mischel) проверял детей на их предпочтения. Он предлагал им один зефир немедленно или два через пятнадцать минут. Оказалось, что простое детское решение имело далеко идущие последствия: дети, не поддавшиеся искушению, лучше учились в школе и в целом были более успешны в обществе во взрослой жизни. У детей очень высокие показатели временного предпочтения, но по мере взросления, когда они развивают в себе свойства самоконтроля, эти показатели снижаются. У американских детей шестилетнего возраста, например, показатель временного предпочтения составляет около трех процентов в день или 150 процентов за месяц. Это то дополнительное вознаграждение, которое им надо предлагать, чтобы они отказались от незамедлительного удовольствия. У охотников и собирателей показатели временного предпочтения тоже высокие.
Процентные ставки, отражающие временные предпочтения общества, тоже были очень высоки. С самых ранних времен нашей истории и до 1400 года н.э. (за этот период имеются данные) во всех обществах они составляли около 10 процентов. Затем начался период устойчивого снижения процентных ставок, которые к 1850 году составляли уже менее трех процентов. Как утверждает Кларк, поскольку инфляции и других факторов воздействия на ставки в то время практически не было, их снижение указывает на то, что люди становились менее импульсивными, более терпеливыми, более готовыми откладывать деньги впрок.
Эти поведенческие перемены в Англии в период с 1200 по 1800 год имели важнейшее экономическое значение. Они постепенно превращали жестокое и недисциплинированное крестьянское население в эффективную и высокопроизводительную рабочую силу. Каждый день приходить на работу вовремя и без опозданий, а также заниматься однообразным и монотонным трудом по восемь часов и более — это отнюдь не естественная манера поведения человека. Охотники и собиратели не стали бы заниматься этим делом по доброй воле, однако аграрное общество изначально требовало дисциплины при работе в поле, когда сеять и собирать урожай необходимо в нужное время. Видимо, такое качество как самодисциплина у сельского населения Англии развивалось постепенно на протяжении многих веков до 1200 года. А этот момент времени просто был зафиксирован документально.
Кларк открыл генетический механизм, посредством которого мальтузианская экономика могла породить такие изменения у населения Англии. У богатых людей выживало больше детей, чем у бедных. Исследуя завещания, написанные в период с 1585 по 1638 год, он обнаружил, что у завещателя, оставлявшего своим наследникам девять и менее фунтов стерлингов, в среднем было два ребенка, а то и меньше. Количество наследников стабильно росло с увеличением богатства. Так, у самых богатых мужчин, оставлявших после себя наследство на 1000 фунтов и свыше того, было четверо и более детей.
С 1200 по 1760 год население Англии было весьма устойчивым, и его численность мало менялась. Это означало, что если у богатых рождалось больше детей, чем у бедных, им приходилось опускаться вниз по социальной лестнице, поскольку в целом таких детей было слишком много, чтобы всем оставаться в высшем классе.
Такое социальное понижение имело далеко идущие генетические последствия. Эти дети наследовали те черты характера, благодаря которым их родители стали богатыми. Ценности верхушки среднего класса, такие как отказ от насилия, грамотность, бережливость и настойчивость, теперь передавались более низкому экономическому классу, распространяясь по всему обществу. Поколение за поколением они со временем становились ценностями всего общества в целом. Этим и объясняется устойчивое снижение насилия и повышение грамотности у английского населения, отмеченное Кларком. Более того, эти черты появлялись постепенно, на протяжении нескольких столетий, а такие временные рамки более типичны для эволюционных изменений, нежели для культурных.
В более широком смысле такие перемены в поведении были лишь частью многих изменений, произошедших в английском обществе, которое приспосабливалось к рыночной экономике. Рынкам нужны цены и символы, они вознаграждают человека за умение считать, читать и писать, а также за его способность мыслить символами. «Характеристики населения менялись на всем протяжении дарвиновского отбора, — пишет Кларк. — Англия оказалась в авангарде таких изменений благодаря своей длительной мирной истории, начавшейся самое позднее в 1200 году, а возможно, еще раньше. Культура среднего класса распространилась на все общество через биологические механизмы».
Специалисты по истории экономики обычно считают промышленную революцию довольно неожиданным и внезапным явлением, и видят свою задачу в том, чтобы раскрыть исторические условия, которые предшествовали и вызвали эти глубочайшие преобразования в экономической жизни. Но у важных событий скорее всего есть важные причины. Причиной промышленной революции стали не события предшествовавшего ей столетия, а изменения экономических привычек и поведения человека, которые медленно происходили в аграрных обществах на протяжении предыдущих 10 000 лет.
Конечно, этим объясняется и то, почему опыт и практику промышленной революции с такой легкостью и готовностью переняли другие европейские государства, Соединенные Штаты Америки и Восточная Азия. Ведь население всех этих стран жило в аграрных экономиках и эволюционировало в течение тысячелетий при тех же самых жестких ограничениях мальтузианского режима. Ни один ресурс, ни одно основополагающее изменение, которые чаще всего считают причинами промышленной революции, не могли проявиться в этих странах со всей эффективностью в 1760-х годах. И не проявились.
Таким образом, без ответа остаются вопросы о том, почему промышленную революцию надо считать внезапной, и почему она сначала произошла в Англии, а не в какой-то другой стране, где для нее созрели все необходимые условия. Кларк дает ответы на эти вопросы, объясняя это резким ростом населения Англии, которое в период с 1770 по 1860 годы увеличилось втрое. Это было тревожное предзнаменование, заставившее Мальтуса написать свой «Опыт о законе народонаселения».
Но вопреки мрачным предсказаниям Мальтуса о массовой гибели населения от пороков и голода, что было бы верно на любом более раннем этапе человеческой истории, на сей раз доходы у людей выросли, и экономика впервые выбралась из мальтузианской ловушки. Кларк сухо замечает, что английские рабочие ускорили этот рывок своим упорным трудом как в цеху, так и в постели.
Своими данными Кларк убедительно доказывает, что население Англии генетически отреагировало на суровые испытания мальтузианского режима, и что изменения в его общественном поведении в период с 1200 по 1800 год формировались под воздействием естественного отбора. Безусловно, бремя доказательства ложится теперь на тех, кто станет утверждать, что население Англии каким-то чудесным образом было освобождено от влияния тех самых сил естественного отбора, о существовании которых говорил Дарвин.
Объясняя коэффициент умственного развития евреев-ашкенази
Второй пример новейшей человеческой эволюции преподносят нам европейские евреи, особенно ашкенази из северной и центральной Европы. В пропорции к численности своего населения евреи внесли несоразмерно большой вклад в западную цивилизацию. Это просто измерить количеством Нобелевских премий. Евреи составляют всего 0,2 процента от населения мира, однако они получили 14 процентов Нобелевских премий в первой половине 20-го века, 29 процентов во второй и на сегодня 32 процента в 21-м веке. Здесь есть нечто такое, что требует разъяснений. Если успехи евреев носят чисто культурный характер (стращающие детей матери или усердие в учебе), то другие народы могли бы добиться таких же успехов, просто копируя их культурные обычаи и привычки. Поэтому было бы разумно подумать вот о чем: а может, генетическое давление на евреев в их особой истории способствовало развитию познавательных навыков и умений этого народа?
О таком давлении в своей книге «Немногие избранные: как образование определило ход еврейской истории с семидесятого по тысяча четыреста девяносто второй год» (The Chosen Few: How Education Shaped Jewish History, 70-1492) пишут историки экономики Маристелла Боттичини (Maristella Botticini) и Цви Экштайн (Zvi Eckstein). В 63 или 65 году нашей эры верховный вероучитель Джошуа бен Гамла (Joshua ben Gamla) издал и ввел в действие указ о том, что каждый отец-еврей должен отправить своих сыновей в школу, чтобы они могли читать и понимать еврейский закон. Евреи в то время жили в основном за счет сельского хозяйства, как и все остальные, а образование было дорого и не приносило особой практической пользы. Многие евреи отказывались от иудаизма, переходя в новую и менее строгую веру, ныне известную как христианство.
Боттичини и Экштайн ничего не говорят о генетике, но совершенно очевидно, что если менее способные к усвоению грамоты евреи поколение за поколением переходили в христианство, то грамотность и соответствующие способности в среднем вырастали у тех, кто оставался иудеем.
Когда в средневековой Европе начала развиваться торговля, еврейская община оказалась идеально приспособленной к тому, чтобы стать европейскими торговцами и ростовщиками. В мире, где большинство людей были неграмотны, евреи могли читать контракты, вести бухгалтерию, оценивать залоги и осуществлять коммерческие расчеты. Они сформировали естественную торговую сеть через своих единоверцев в других городах, и у них были суды раввинов для урегулирования споров. Евреи занялись ростовщичеством не из-за того, что были вынуждены это делать, как полагают некоторые историки, а потому что они сами выбрали это занятие, говорят Боттичини и Экштайн. Это было рискованное, но очень доходное занятие. Чем больше преуспевали способные евреи, тем больше самые богатые из них могли прокормить выживших детей — как и остальные нации до 19-го века.
Когда евреи освоились в своей требующей больших знаний нише, их способности развились до такой степени, что коэффициент умственного развития у евреев-ашкенази составляет в среднем от 110 до 115. Это самый высокий показатель среди всех известных этнических групп. Генетики Генри Харпендинг (Henry Harpending) и Грегори Кокран (Gregory Cochran) посчитали, что при условии высокой степени наследуемости интеллекта коэффициент умственного развития у ашкенази увеличился на 15 пунктов всего за пять столетий. Первые евреи-ашкенази появились в Европе около 900 года н.э., и скорее всего, их умственные способности начали развиваться гораздо раньше.
Если развитые умственные способности у ашкенази имеют генетическую основу, то это явление интересно само по себе, а также в качестве примера того, как естественный отбор повлиял на население в недавнем прошлом.
Адаптационная реакция на различные общества
Руку эволюции можно заметить в крупных преобразованиях структуры человеческого общества и в двух вышеописанных случаях. Конечно, все это гипотезы, и влияние генов пока еще ждет своего доказательства. Если значительные эволюционные изменения могут происходить в такие короткие исторические сроки, то эволюционные составляющие могут присутствовать и в других крупных исторических событиях. Один из возможных вариантов — это развитие и усиление Запада, вызванное из ряда вон выходящей экспансией европейских обществ, как в области знаний, так и в сфере географического влияния. Запад быстро обогнал две другие крупные силы средних веков, которые были на подъеме вплоть до 16-го века н.э., такие как Китай и исламский мир.
В своей книге «Богатство и бедность наций» (The Wealth and Poverty of Nations) историк экономики Дэвид Ландес (David Landes) исследует всевозможные факторы в попытке найти объяснение усилению Запада и застою Китая. По сути дела, он приходит к выводу о том, что ответ заключается в характере народа. Ландес называет решающим фактором культуру, но при этом дает ей такое определение, которое подразумевает понятие расы.
«Если история экономического развития чему-то нас научила, то это тому, что культура имеет решающее значение, — пишет он. — Свидетельством тому является предприимчивость эмигрантских меньшинств — китайцев в Восточной и Юго-Восточной Азии, индийцев на востоке Африки, ливанцев в западной части Африки, евреев и кальвинистов почти во всей Европе, и так далее. Однако культура в узком смысле внутренних ценностей и взглядов, служащая направляющим ориентиром для населения, пугает ученых. В этом есть дьявольский душок расизма и наследственности, впечатление непреложности и неизменности».
Есть в этом дьявольский душок или нет, но как считает Ландес, именно культура каждой расы формирует разницу в экономическом развитии. Собранные Кларком данные о снижении насилия и увеличении грамотности с 1200 по 1800 годы дают нам некоторые свидетельства того, что в культуре и общественных институтах присутствует социальный компонент.
Хотя по населению Китая соответствующие данные отсутствуют, китайское общество имело свои отличительные особенности как минимум 2000 лет. Мощная тяга к выживанию должна была приспособить китайцев к их обществу точно так же, как европейцы приспособились к своему.
Может, китайцы несут в себе гены приверженности традициям и авторитарной власти? Может, у европейцев есть такие аллельные гены, которые формируют у них предрасположенность к свободному обществу и власти закона? Вряд ли это так. Но наверняка существует некий генетический компонент, формирующий склонность к соблюдению правил общества и к наказанию тех, кто эти правила нарушает. Если бы у европейцев было немного меньше склонности наказывать нарушителей, а у китайцев чуть больше, этим можно было бы объяснить то, почему европейские общества терпимее относятся к инакомыслию и новшествам, а китайское общество такой толерантности не проявляет. Гены, управляющие стремлением соблюдать правила и наказывать нарушителей, пока не выявлены, а поэтому мы не знаем, различаются ли они у европейцев и китайцев таким образом, о котором мы только что говорили. У природы много кнопок и клавиш для настройки интенсивности общественного поведения у разных народов и много разных путей для поиска одного и того же решения.
На протяжении большей части задокументированной истории китайская цивилизация превосходила остальные, а поэтому разумно будет предположить, что превосходство китайских институтов зиждется на сплаве культуры и унаследованного общественного поведения.
Усиление Запада тоже вряд ли могло быть просто какой-то культурной случайностью. По мере того, как европейское население приспосабливалось к географическим и военным условиям своего конкретного ареала, оно создавало общества, которые оказывались более новаторскими, прогрессивными и продуктивными, чем другие, по крайней мере, в своих обстоятельствах.
Конечно, это ни в коей мере не означает, что европейцы стоят выше остальных. С точки зрения эволюции это в любом случае бессмысленная идея. Точно так же бессмысленно говорить о том, что китайцы в эпоху своего расцвета превосходили остальных. Китайское авторитарное общество может когда-нибудь снова оказаться более успешным, особенно в условиях серьезных экологических нагрузок.
Цивилизации могут усиливаться и ослабевать, но эволюция никогда не останавливается. Вот почему генетики могут сыграть определенную роль вместе с могущественными силами культуры в формировании характера человеческого общества. История и эволюция — это не отдельные процессы, и эволюция человека не остановилась на приличном расстоянии от точки начала истории. Чем дольше мы вглядываемся в геном человека, тем больше нам кажется, что два эти процесса изящно переплетаются между собой.
Николас Уэйд бывший научный редактор New York Times. Данная статья — сокращенная версия его новой книги «Неспокойное наследие» (A Troublesome Inheritance).