Повесть "Гобсек" (1830), романы "Евгения Гранде" (1833) и "Отец Горио" (1834) О.Бальзака, входящие в состав цикла "Человеческая комедия", принадлежат к шедеврам мировой литературы.
Имя ваше, имя той, чей портрет
лучшее украшение этого труда, да
будет здесь как бы зеленой веткою
благословенного букса, сорванною
неведомо где, но, несомненно,
освященною религией и обновляемою в
неизменной свежести благочестивыми
руками во хранение дома.
Де Бальзак
Бывают в иных провинциальных городах такие дома, что одним уже видом своим наводят грусть, подобную той, какую вызывают монастыри самые мрачные, степи самые серые или развалины самые унылые. В этих домах есть что-то от безмолвия монастыря, от пустынности степей и тления развалин. Жизнь и движение в них до того спокойны, что пришельцу показались бы они необитаемыми, если бы вдруг не встретился он глазами с тусклым и холодным взглядом неподвижного существа, чья полумонашеская физиономия появилась над подоконником при звуке незнакомых шагов. Этими характерными чертами меланхолии отмечен облик жилища, расположенного в верхней части Сомюра, в конце кривой улицы, что поднимается в гору и ведет к замку. На улице этой, ныне малолюдной, летом жарко, зимой холодно, местами темно даже днем; примечательна она звонкостью своей мостовой из мелкого булыжника, постоянно сухой и чистой, узостью извилистого пути, тишиною своих домов, принадлежащих к старому городу, над которым высятся древние городские укрепления. Трехвековые эти постройки, хотя и деревянные, еще крепки, и разнородный внешний вид их способствует своеобразию, привлекающему к этой части Сомюра внимание любителей старины и людей искусства. Трудно пройти мимо этих домов и не полюбоваться огромными дубовыми брусьями, концы которых, вырезанные причудливыми фигурами, увенчивают черными барельефами нижний этаж большинства этих домов. Перекрестные балки покрыты шифером и вырисовываются синеватыми полосами на ветхих стенах здания, завершенного деревянной островерхой крышей, осевшей от времени, с гнилым гонтом, покоробленным от переменного действия дождя и солнца. Кое-где виднеются подоконники, затертые, потемневшие, с едва заметной тонкой резьбой, и кажется, что им не выдержать тяжести темного глиняного горшка с кустиками гвоздик или роз, выращенных какой-нибудь бедной труженицей. Далее бросится в глаза узор из огромных шляпок гвоздей, вбитых в ворота, на которых гений предков наших начертал семейные иероглифы, смысл коих никому не разгадать. Не то протестант изложил здесь свое исповедание веры, не то какой-нибудь член Лиги проклял Генриха IV. Некий горожанин вырезал тут геральдические знаки своего именитого гражданства, своего давно забытого славного звания купеческого старшины. Тут вся целиком история Франции. Бок о бок с шатким домом, стены которого покрыты грубой штукатуркой, увековечившей труд ремесленника, возвышается особняк дворянина, где на самой середине каменного свода ворот еще видны следы герба, разбитого революциями, потрясавшими страну с 1789 года. На этой улице нижние этажи купеческих домов заняты не лавками и не складами; почитатели средневековья могут здесь найти неприкосновенным лабаз наших отцов во всей его откровенной простоте. Эти низкие просторные помещения без витрин, без нарядных выставок, без расписных стекол лишены всяких украшений, внутренних и наружных. Тяжелая входная дверь грубо обита железом и состоит из двух частей: верхняя откидывается внутрь, образуя окошко, а нижняя, с колокольчиком на пружине, то и дело отворяется и затворяется. Воздух и свет проникают в это подобие сырой пещеры или через фрамугу, вырезанную над дверью, или через проем меж сводом и низенькой, в высоту прилавка, стенкой, - там в пазах укрепляются крепкие внутренние ставни, которые по утрам снимают, а по вечерам ставят на место и задвигают железными засовами. На этой стенке раскладываются товары. И здесь уж не пускают пыль в глаза. Смотря по роду торговли, образцы состоят из двух или трех кадок, доверху наполненных солью и треской, из нескольких тюков парусного полотна, из канатов, из медной посуды, подвешенной к потолочным балкам, из обручей, поставленных вдоль стен, из нескольких штук сукна на полках. Войдите. Опрятная молоденькая девушка, пышущая здоровьем, в белоснежной косынке, с красными руками, оставляет вязанье, зовет мать или отца. Кто-нибудь из них выходит и продает что вам требуется, - на два су или на двадцать тысяч товару, держась при этом равнодушно, любезно или высокомерно, смотря по характеру. Вы увидите - торговец дубовыми досками сидит у своих дверей и перебирает большими пальцами, разговаривая с соседом, и по виду у него только и есть, что неказистые доски для бочонков да два-три пучка дранок; а на пристани его лесной двор снабжает всех анжуйских бочаров; он высчитал до единой дощечки, сколько бочек он осилит, ежели сбор винограда будет хорош: солнце - и он богач, дождливая погода - он разорен; в одно и то же утро винные бочки стоят одиннадцать франков или падают до шести ливров*. В этом краю, как и в Турени, превратности погоды властвуют над торговой жизнью. Виноградари, землевладельцы, лесоторговцы, бочары, трактирщики, судовщики - все подстерегают солнечный луч; ложась вечером спать, они дрожат, как бы утром не узнать, что ночью морозило; они опасаются дождя, ветра, засухи и хотят влаги, тепла, облаков - что кому на руку. Происходит непрерывный поединок между небом и земной корыстью. Барометр попеременно опечаливает, просветляет, озаряет весельем физиономии. Из конца в конец этой улицы, древней Большой улицы Сомюра, слова "Золотой денек!" перелетают от крыльца к крыльцу. И каждый отвечает соседу. "Луидоры** с неба льются", понимая, что несет ему луч солнца или дождь, подоспевший вовремя. В летнюю пору по субботам уже с полудня не купить ни на грош товару у этих честных купцов. У каждого свой виноградник, свой хуторок, и всякий дня на два отправляется за город. Тут, когда все рассчитано - покупка, продажа, прибыль, - у торговцев остается десять часов из двенадцати на пикники, на всяческие пересуды, непрестанные подглядывания друг за другом. Хозяйке нельзя купить куропатку без того, чтобы соседи потом не спросили мужа, удачно ли птица зажарилась. Девушке нельзя высунуть голову из окна, чтобы со всех сторон не увидели ее кучки праздных людей. Здесь ведь и душевная жизнь каждого у всех на виду точно так же, как и все события, происходящие в этих непроницаемых, мрачных и безмолвных домах. Жизнь обывателей почти вся проходит на вольном воздухе. Каждая семья усаживается у своего крыльца, тут и завтракает, и обедает, и ссорится. Всякого, кто пройдет по улице, оглядывают с головы до ног. А встарь стоило только чужаку появиться в провинциальном городе, его начинали высмеивать у каждой двери. Отсюд- забавные рассказы, отсюда - прозвище пересмешники, данное обывателям Анжера, которые особенно отличались в этих пересудах.
* Ливр - старинная французская серебряная монета, позднее замененная франком.
** Луидор - золотая французская монета в 20 франков.
Древние особняки старого города расположены в верхней части улицы, некогда населенной местными дворянами. Угрюмый дом, где протекали события, описанные в этой истории, был как раз одним из таких обиталищ, почтенным осколком былого века, когда вещи и люди отличались той простотою, которую французские нравы утрачивают с каждым днем. Пройдя по этой живописной улице, где каждая извилина пробуждает воспоминания о старине, а общее впечатление навевает невольную унылую задумчивость, вы замечаете довольно темный свод, в середине которого сокрыта дверь дома господина Гранде. Невозможно понять все значение этого словосочетания, не зная биографии г-на Гранде.
Оноре де Бальзак один из первых литераторов, стремящихся к справедливости и беспощадному показу современной ему Франции, показу реальной жизни его современников. Одна из главных тем в его произведениях – тема губительной власти денег, деградации души под влиянием золота. Эту тему затрагивает и роман Бальзака «Евгения Гранде».
На нашем сайте вы сможете без проблем найти статьи, описывающие роман Бальзака «Евгения Гранде».
Отец Евгении Гранде до Великой Французской Революции 1789 года был простым бочаром. Во времена Революции он разбогател, скупив за бесценок конфискованные церковные владения, лучшие в Самюрском округе виноградники и несколько ферм. Папаша Гранде, так называли его самюрцы, даже стал мэром своего городка. Кроме нотариуса и директора банка никто не знал о размере его состояния, но и те помалкивали, хотя очень хотели породниться с ним. Гранде был необычайно скуп, его семья жила очень бедно. Его дочь Евгения мысленно осуждала отца за скупость и бездушие. На каждый день рождения отец дарил Евгении золотую монету. Как раз в один из таких дней к ним приехал племянник, сын разорившегося в Париже брата. Но папаша Гранде не захотел помочь родственнику. Евгения и Шарль полюбили друг друга. Втайне от отца Евгения отдала возлюбленному, уехавшему в Вест-Индию в поисках богатств, все деньги, которые надарил ей отец. Узнав, тот пришёл в ярость и строго наказал Евгению.
Прошли годы. Гранде умер, передав, Евгении управление своим состоянием. Она жила также скромно, но в отличие от отца много денег тратила на благотворительность. К этому времени в Париж вернулся разбогатевший на работорговле Шарль, но он забыл клятву, которую когда-то дал Евгении, и собирался жениться на молодой и знатной девушке. Тогда Евгения тоже вышла замуж за нотариуса Крюшо, предварительно оплатив все долги своего дяди, отца Шарля. Деньги отца не загубили душу Евгении, похоронив нотариуса, она вновь становится завидной невестой, но ни один из многочисленных женихов, охотников за её деньгами не способен сделать её счастливой.
В нашей электронной библиотеке вы можете ознакомиться с информацией, которая описывает роман Бальзака «Евгения Гранде» совершенно бесплатно. Мы предоставляем Вам как историю создания романа «Евгения Гранде» так и статьи об авторе. Мы предлагаем Вам по достоинству оценить художественный замысел, который красной нитью проходит через весь роман Бальзака «Евгения Гранде».
Произведения Бальзака не утратили своей актуальности и в наше время. Поэтому они так популярны среди читателей разных возрастов.
Eugénie Grandet ) - роман Оноре де Бальзака , впервые частично опубликованный в журнале «L"Europe littéraire » в сентябре 1833 года. Первая полная публикация была осуществлена в 1834 году .Персонажи
- Господин Гранде , сомюрский буржуа -миллионер , отличающийся чрезвычайной скупостью и расчетливостью.
- Госпожа Гранде , супруга господина Гранде.
- Евгения Гранде , дочь господина и госпожи Гранде.
- Шарль Гранде , кузен Евгении из Парижа .
- Нанетта , верная служанка дома сомюрских Гранде.
Переводы
Перевод Ф. М. Достоевского
Первый перевод романа «Евгения Гранде» на русский язык был осуществлен в 1843 году страстным поклонником Бальзака Ф. М. Достоевским , вышедшим в 1844 году в журнале «Репертуар и пантеон » без указания имени переводчика , который стал первой публикацией начинающего писателя. Сам Достоевский в письме брату Михаилу охарактеризовал свою версию перевода как «бесподобную» .
Перевод можно считать вольным переложением, поскольку он содержит некоторые ошибки, пропуски, неточности, но также и некоторые дополнения от самого Достоевского. Перевод «Евгении Гранде» осуществлялся с первого полного отдельного издания, вышедшего в 1834 году, и поэтому в некоторой степени отдалён от окончательной версии оригинала - от третьей (канонической) редакции романа, опубликованной в 1843 году в цикле «Человеческая комедия » серии «Сцены провинциальной жизни» (Scènes de la vie de province ) . Французский исследователь Ф. Торранс в своей статье 2013 года указывает, что «все исследователи сходятся в одном: Достоевский следовал изданию Беше, вышедшему в 1834 году» .
В. П. Владимирцев писал, что перевод Достоевского «не был „вольным“, но далеко не всегда следовал букве и духу бальзаковского текста» .
Александра Лешневская писала: «Сегодня, полтора столетия спустя, даже взыскательный читатель вряд ли сочтет эту оценку завышенной. В „Евгении Гранде“ Достоевского нет обычных для переводных текстов недостатков». Однако А. Лешневская, признавая цельность и стилистическую яркость перевода, отмечает существенное искажение стиля оригинала, впрочем, в значительной степени обусловленное как низким уровнем развития французско-русской лексикографии середины XIX века, так и строгостью николаевской цензуры . Согласно А. Лешневской «В передаче внутреннего напряжения оригинала переводчику Достоевскому нет равных, однако он последовательно усиливает романтический компонент образов Евгении и старика Гранде».
Перевод И. Б. Мандельштама
Вторая версия перевода романа, осуществленная И.Б. Мандельштамом , появилась в 1927 году в ленинградском издательстве «Прибой» с транскрибированным названием «Эжени Гранде». Перевод Мандельштама наиболее точно передает стилистические особенности оригинала, отличается бережным отношением к синтаксису и ритмике О. Бальзака .
Экранизации
- - Евгения Гранде , режиссёр Марио Сольдати (Италия).
- - Евгения Гранде , режиссёр Эмилио Гомес Муриэль (Мексика).
- - Евгения Гранде , режиссёр Алексей Сергеев (СССР).
Напишите отзыв о статье "Евгения Гранде"
Примечания
КомментарииИспользованные источники
Литература
- Евгения Гранде = Eugénie Grandet / Бальзак, Оноре де; Пер. с фр. без указания автора [Достоевский Ф. М. ] // / Издатели: В. Межевич, И. Песоцкий. - СПб. : Тип. К. Жернакова, 1844. - Вып. 6-7. - С. 386-457; 44-125.
- Оноре де Бальзак . Бальзак в переводе Достоевского: Приложение / Гроссман Л. П. // Евгения Гранде = Eugénie Grandet / Пер. с фр. Достоевский Ф. М . - М ., 2012. - 272 с. - ISBN 978-5-389-03515-7 .
- Поспелов Г. Н. «Eugenie Grandet» Бальзака в переводе Ф. М. Достоевского // Уч. зап. Ин-та языка и литературы: сборник. - , 1928. - Т. 2. - С. 103-136.
Ссылки
- в библиотеке Максима Мошкова
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Евгения Гранде
– Простите, mon cousin, что я пришла к вам, – сказала она укоризненно взволнованным голосом. – Ведь надо наконец на что нибудь решиться! Что ж это будет такое? Все выехали из Москвы, и народ бунтует. Что ж мы остаемся?– Напротив, все, кажется, благополучно, ma cousine, – сказал Пьер с тою привычкой шутливости, которую Пьер, всегда конфузно переносивший свою роль благодетеля перед княжною, усвоил себе в отношении к ней.
– Да, это благополучно… хорошо благополучие! Мне нынче Варвара Ивановна порассказала, как войска наши отличаются. Уж точно можно чести приписать. Да и народ совсем взбунтовался, слушать перестают; девка моя и та грубить стала. Этак скоро и нас бить станут. По улицам ходить нельзя. А главное, нынче завтра французы будут, что ж нам ждать! Я об одном прошу, mon cousin, – сказала княжна, – прикажите свезти меня в Петербург: какая я ни есть, а я под бонапартовской властью жить не могу.
– Да полноте, ma cousine, откуда вы почерпаете ваши сведения? Напротив…
– Я вашему Наполеону не покорюсь. Другие как хотят… Ежели вы не хотите этого сделать…
– Да я сделаю, я сейчас прикажу.
Княжне, видимо, досадно было, что не на кого было сердиться. Она, что то шепча, присела на стул.
– Но вам это неправильно доносят, – сказал Пьер. – В городе все тихо, и опасности никакой нет. Вот я сейчас читал… – Пьер показал княжне афишки. – Граф пишет, что он жизнью отвечает, что неприятель не будет в Москве.
– Ах, этот ваш граф, – с злобой заговорила княжна, – это лицемер, злодей, который сам настроил народ бунтовать. Разве не он писал в этих дурацких афишах, что какой бы там ни был, тащи его за хохол на съезжую (и как глупо)! Кто возьмет, говорит, тому и честь и слава. Вот и долюбезничался. Варвара Ивановна говорила, что чуть не убил народ ее за то, что она по французски заговорила…
– Да ведь это так… Вы всё к сердцу очень принимаете, – сказал Пьер и стал раскладывать пасьянс.
Несмотря на то, что пасьянс сошелся, Пьер не поехал в армию, а остался в опустевшей Москве, все в той же тревоге, нерешимости, в страхе и вместе в радости ожидая чего то ужасного.
На другой день княжна к вечеру уехала, и к Пьеру приехал его главноуправляющий с известием, что требуемых им денег для обмундирования полка нельзя достать, ежели не продать одно имение. Главноуправляющий вообще представлял Пьеру, что все эти затеи полка должны были разорить его. Пьер с трудом скрывал улыбку, слушая слова управляющего.
– Ну, продайте, – говорил он. – Что ж делать, я не могу отказаться теперь!
Чем хуже было положение всяких дел, и в особенности его дел, тем Пьеру было приятнее, тем очевиднее было, что катастрофа, которой он ждал, приближается. Уже никого почти из знакомых Пьера не было в городе. Жюли уехала, княжна Марья уехала. Из близких знакомых одни Ростовы оставались; но к ним Пьер не ездил.
В этот день Пьер, для того чтобы развлечься, поехал в село Воронцово смотреть большой воздушный шар, который строился Леппихом для погибели врага, и пробный шар, который должен был быть пущен завтра. Шар этот был еще не готов; но, как узнал Пьер, он строился по желанию государя. Государь писал графу Растопчину об этом шаре следующее:
«Aussitot que Leppich sera pret, composez lui un equipage pour sa nacelle d"hommes surs et intelligents et depechez un courrier au general Koutousoff pour l"en prevenir. Je l"ai instruit de la chose.
Recommandez, je vous prie, a Leppich d"etre bien attentif sur l"endroit ou il descendra la premiere fois, pour ne pas se tromper et ne pas tomber dans les mains de l"ennemi. Il est indispensable qu"il combine ses mouvements avec le general en chef».
[Только что Леппих будет готов, составьте экипаж для его лодки из верных и умных людей и пошлите курьера к генералу Кутузову, чтобы предупредить его.
Я сообщил ему об этом. Внушите, пожалуйста, Леппиху, чтобы он обратил хорошенько внимание на то место, где он спустится в первый раз, чтобы не ошибиться и не попасть в руки врага. Необходимо, чтоб он соображал свои движения с движениями главнокомандующего.]
Возвращаясь домой из Воронцова и проезжая по Болотной площади, Пьер увидал толпу у Лобного места, остановился и слез с дрожек. Это была экзекуция французского повара, обвиненного в шпионстве. Экзекуция только что кончилась, и палач отвязывал от кобылы жалостно стонавшего толстого человека с рыжими бакенбардами, в синих чулках и зеленом камзоле. Другой преступник, худенький и бледный, стоял тут же. Оба, судя по лицам, были французы. С испуганно болезненным видом, подобным тому, который имел худой француз, Пьер протолкался сквозь толпу.
– Что это? Кто? За что? – спрашивал он. Но вниманье толпы – чиновников, мещан, купцов, мужиков, женщин в салопах и шубках – так было жадно сосредоточено на то, что происходило на Лобном месте, что никто не отвечал ему. Толстый человек поднялся, нахмурившись, пожал плечами и, очевидно, желая выразить твердость, стал, не глядя вокруг себя, надевать камзол; но вдруг губы его задрожали, и он заплакал, сам сердясь на себя, как плачут взрослые сангвинические люди. Толпа громко заговорила, как показалось Пьеру, – для того, чтобы заглушить в самой себе чувство жалости.
– Повар чей то княжеский…
– Что, мусью, видно, русский соус кисел французу пришелся… оскомину набил, – сказал сморщенный приказный, стоявший подле Пьера, в то время как француз заплакал. Приказный оглянулся вокруг себя, видимо, ожидая оценки своей шутки. Некоторые засмеялись, некоторые испуганно продолжали смотреть на палача, который раздевал другого.
Пьер засопел носом, сморщился и, быстро повернувшись, пошел назад к дрожкам, не переставая что то бормотать про себя в то время, как он шел и садился. В продолжение дороги он несколько раз вздрагивал и вскрикивал так громко, что кучер спрашивал его:
– Что прикажете?
– Куда ж ты едешь? – крикнул Пьер на кучера, выезжавшего на Лубянку.
– К главнокомандующему приказали, – отвечал кучер.
– Дурак! скотина! – закричал Пьер, что редко с ним случалось, ругая своего кучера. – Домой я велел; и скорее ступай, болван. Еще нынче надо выехать, – про себя проговорил Пьер.
Пьер при виде наказанного француза и толпы, окружавшей Лобное место, так окончательно решил, что не может долее оставаться в Москве и едет нынче же в армию, что ему казалось, что он или сказал об этом кучеру, или что кучер сам должен был знать это.
Приехав домой, Пьер отдал приказание своему все знающему, все умеющему, известному всей Москве кучеру Евстафьевичу о том, что он в ночь едет в Можайск к войску и чтобы туда были высланы его верховые лошади. Все это не могло быть сделано в тот же день, и потому, по представлению Евстафьевича, Пьер должен был отложить свой отъезд до другого дня, с тем чтобы дать время подставам выехать на дорогу.
Оноре де Бальзак
роман "Евгения Гранде"
Краткое содержание
Пересказ
В романе Оноре де Бальзак переносит читателя во французскую провинцию – городок Сомюр, где проживают виноградари, землевладельцы, лесоторговцы, трактирщики, которые реализуют свою продукцию на древней Большой улице города. Городок не большой, ритм жизни у жителей Сомюр размеренный.
Наверху Большой улицы находятся древние особняки, в которых ранее жили дворяне. В одном из них и проживает господин Гранде с женой и дочерью Евгенией.
В 1789 году «папаша» Гранде, как до сих пор его за глаза называют жители Сомюре, был простым бочаром, но с хорошим достатком. Его доход складывался из его личного имущества и приданного супруги, на которой он женился в возрасте сорока лет. В то время французская республика стала продавать земли духовенства в Сомюре и бочар Гранде, дав взятку чиновнику, за сущие копейки смог купить лучшие виноградные плантации, монастырь и кое-какие приличные фермы. Позже его избрали членом административного управления Сомюрского округа и уже на этой должности, он смог, за счет поставок вина французской армии, добиться, чтобы за товар с ним расплатились великолепными лугами из владений одного женского монастыря, оставленных для продажи в последнюю очередь. С течением времени он был назначен мэром, но с приходом к власти императора Наполеона, ему пришлось оставить этот пост. Жители городка судачили о доходах господина Гранде, кто-то даже утверждал, что его состоянии составляет около семи миллионов. Однако, хотя состояние семейства Гранде было более, чем приличное, деньги тратились весьма скромно, расходовались средства только на самое нужное и то, что невозможно было принять от арендаторов его земель. Таким образом, покупалась одежда его жене и дочери.
Папаша Гранде не созывал званые балы и сам не любил ходить в гости, но если же попадал к кому-то домой, то ни к чему не прикасался, из «укоренившегося в нем почтения к собственности».
К ним в дом захаживали только следующие люди: господин Крюшо, который предоставлял услуги нотариуса, его брат – аббат, председатель суда города Сомюр господин де Бонфон, который был племянником нотариуса Крюшо, также очень богатый банкир господин Грассен с женой и сыном Адольфом. Банкир Бонфон и Грассен младший испытывали неприязнь друг к другу, поскольку каждый из них претендовал на руку Евгении.
Жена и дочь Гранде почти все свое время проводят за ремонтом одежды для всех домочадцев дома. Еще в доме живет Нанета, являющаяся единственной служанкой в доме.
Октябрь 1819год. Евгения празднует свой двадцать третий день рождения. В этот день, вопреки правилам, отец разрешил растопить камин и, как всегда, подарил имениннице золотую монету. Ближе к вечеру начали приходить гости. Первыми появились Крюшо в полном составе, председатель подарил Евгении букет редких цветов и расцеловал в шею, от чего имениннице стало конфузно.
Чуть позже появились и Грассены. Адольф подарил шкатулку из позолоченного серебра с вырезанными инициалами «Е.Г.». Подарок очень понравился девушке и она не скрывает своего восторга. Такое восхищение будущей наследницы подарком весьма расстроило Крюшонов. Вечер проходил за игрой в лото. Вдруг слышится стук в дверь и в доме появляется кузен Евгении – Шарль, являющийся сыном г-на Гильома Гранде, проживающего в Париже. Хотя господа Гранде за тридцать лет виделись не более двух раз, именно сейчас парижский Гранде отправляет своего сына в Сомюр.
Шарль произвел сильное впечатление на Евгению. Она хлопочет с матерью и Нанетой по устройству комнаты для кузена.
Племянник передает «папаше» Гранде письмо отца, из которого становится известно, что парижский Гранде разорен и решил покончить с собой. Он просит об опеке его сына.
Всю ночь Евгения думала о госте. Поутру она более старательно, чем обычно оделась, причесалась и последовала с отцом на прогулку. Вскоре им компанию составил нотариус Крюшо. Сначала разговор был о бизнесе, но потом заговорили о вновь прибывшем племяннике. Крюшо показал газету, в которой сообщается о самоубийстве парижского Гранде и о его банкротстве. Евгения понимает, что ни при каких обстоятельствах отец не выдаст ее замуж за Шарля.
По возвращению с прогулки, г-н Гранде сообщает племяннику о том, что его отец застрелился из-за банкротства. В это время мать понимает, что ее дочь впервые влюбилась.
Кузен побежал в свою комнату, откуда весь день был слышен плач. На следующее утро Евгения приносит кузену кофе. Шарль растроганный такой заботой, осознает, что любит Евгению.
Г-н Гранде приглашает на обед семейство Крюшо и подводит их к мысли, заняться долгами парижского Гранде. Но появление де Грассенов меняет ситуацию и, в конце концов, в Париж едут именно они ходатайствовать по долгам Гранде и просить отсрочки у кредиторов.
Поздно ночью с помощью Нанет г-н Гранде грузит на повозку бочонок золота и отправляется Анжер, чтобы там сдать золото по удвоенной цене.
В это время Евгения услышала стоны из комнаты Шарля, она идет туда и видит письма юноши к своей любовнице и другу Альфонсу. Из писем она узнает, что кузен собирается отправиться в Ост-Индия, дабы заработать там состояние, но у него нет денег даже на дорогу. Евгения передает ему свои золотые монеты, которые получает от отца на Новый год и день рождение, их стоимость составляет примерно шесть тысяч франков. Шарль же просит девушку хранить драгоценный несессер, принадлежащий его матери на которым изображены портреты его родителей.
Утро началось с прогулки Шарля и Евгении, а Гранде еще не вернулся с Анжера.
Хозяин дома на некоторое время соглашается с присутствием Шарля в его доме. Однако присматривать за ним и дочерью, Гранде наказывает жене, рассчитавая на ее моральность и благочестие.
Юноша все больше привыкает к правилам дома и с каждым днем все сильнее проникается чувствами к Евгении. Шарль ставит подпись на документах об отказе от наследства, с помощью друга распродает мебель в Париже. В провинциальном Сомюре он сбывает свои не дешевые одеяния. Дяде Шарль продает украшения из золота, лишь напёрсток из золота он дарит госпоже Гранде, застежки - Евгении, дяде же достаются даром бриллиантовые запонки.
Влюбленные признаются друг другу в своих чувствах, впервые целуются и Шарль уезжает.
Де Грассен занимается делами обанкротившегося Гранде в Париже. Создается ликвидационная комиссия, в состав которой вошли сомюрский Гранде и Франсуа Келлер, являющийся одним из крупных кредиторов парижского Гранде. После первого года работы комиссии кредиторам возвращается 47% долга, а затем на протяжении порядка пяти лет папаша Гранде «кормит» кредиторов обещаниями погасить долг. На тот момент остаток общего долга составил один миллион двести тысяч франков, однако бывший бочар даже и не собирается платить по оставшимся счетам. Де Грассен, находясь в Париже, был избран депутатом. Ему надоела провинциальная жизнь, он познакомился и влюбился в красавицу Флорину – актрису театра герцогини Беррийской. Чета Грассенов разводится. Их дочь к тому же была неудачно выдана замуж и, конечно же, планам по женитьбе Адольфа на Евгении не суждено было сбыться. Такое развитие событий несомненно радует Крюшонов.
Прошло четыре месяца. Наступил новый 1820 год. Первого января Гранде, по уже устоявшейся традиции,
просит дочь принести ее мешочек с золотом и предлагает отдать ему его, дабы он смог с помощью финансовых манипуляций вложить его в государственную ренту и, тем самым, каждые пол года она сможет получать около 200 франков прибыли без каких либо забот и затрат. Ведь он именно так и сделал со своим бочонком золота. Дочь сообщает, что у нее нет золота. Отец требует сказать, куда она его вложила, но Евгения, движимая любовью, молчит. Гранде в ярости. Он запирает девушку в комнату и велит кормить ее только хлебом и водой. Госпоже гранде становится плохо. Нанета как может в тайне кормит Евгению запретной едой.
Когда хозяина нет дома Евгения приходит в комнату к матери и сидит возле нее. Теперь посещение церкви проходит исключительно под присмотров Нанеты. Конечно же со временем весь Сомюр узнал о состоянии дел в семье Гранде. Папашу Гранде все осуждают, когда он идет мимо какой-нибудь компании, то люди перешептываются и тычут в него пальцами. Матери Евгении становится все хуже и хуже. Госпожа Гранде обращается к Крюшо и просит его уладить конфликт Евгении и отца.
Как-то в начале лета, Крюшо как нотариус, сообщает Гранде, что со смертью его жены, Евгении отойдет в качестве наследства имущество матери, которым супружеская пара владеет на равных правах, таким образом, «папаше» придется делить свое имущество с дочерью.
Решив наладить отношения с дочерью, Гранде отправляется к жене в ее комнату и видит тот изумительный несессер, оставленные Евгении возлюбленным. Радости Гранде нет предела, он гордится своей дочерью, которая, по его мнению, совершила выгодное дельце. Гранде пытается отодрать золотую пластинку со шкатулки. Евгения, дабы остановить отца, хватает нож и обещает зарезать себя, если отец посмеет выполнить задуманное.
Гранде оставляет затею со шкатулкой и возвращает ее Евгении. Они мирятся. К жене вызывают врача.
Однако через некоторое время в октябре 1822 года госпожа Гранде умирает. Евгения скорбит за матерью. И в этот момент, неожиданно для всех, отец проявляет не виданную ранее заботу и опеку о дочери. Окружающие были поражены таким проявлением отцовской заботы, но только нотариус Крюшо понимал, в чем здесь дело. В первый же день, как только семья надела траур, Гранде пригласил нотариуса и убедил Евгению подписать отказ от доли матери, пообещав выдавать ей сто франков в ливрах ежемесячно на ее расходы. Однако, по прошествии года, дочь ни разу денег не получила. Когда она вскользь напомнила ему об этот, то папаша Гранде передал ей примерно третью часть драгоценностей, ранее принадлежавших Шарлю. Отец пообещал и на следующий год отдать ей еще одну часть ценностей. Даже здесь он спекулирует на чувствах дочери, понимая, что для нее будет за радость хранить у себя его вещи.
Никто и ничто не вечен. Это понимал и папаша Гранде. В течение пяти лет он прививал Евгении все навыки и умения вести дела. Где-то на третьем году обучения, дочь так переняла повадки и принципы ведения хозяйства, что отец стал доверять ей даже ключи от кладовых, установил ее хозяйкой дома. Годы шли однообразным течением, все события, происходившие в жизни отца и дочери, были ожидаемы и предсказуемы. В Сомюре судачили по поводу сердечных дел Евгении, а она не подтверждала и не опровергала эти догадки. В дом вхожи были, как и раньше, Крюшоны, которые еще ввели в дом несколько своих друзей. Вечера проходили за игрой в вист.
На пятом году бывшего бочара разбивает паралич. Евгения становится наследницей семнадцати миллионов франков. Антуан Корнуайе женится на служанке Нанет. Наследница делает его доверенным лицом в вопросах своих земель.
Председатель суда де Бонфон оказывает Евгении знаки внимания, преподносит букеты цветов. Однако Евгения продолжает надеяться получить письмо от Шарля, так проходит семь лет после их последней встречи.
Поездка в Ост-Индию оказалась очень удачной для младшего Гранде. Он достаточно скоро заработал себе состояние. Поначалу от распродавал всякие безделицы, а затем стал торговать людьми и, не желая компрометировать свое имя, стал зваться Карлом Сефером. В памяти Шарля Евгения была только лишь как дама, которая в нужный момент помогла ему деньгами. На своем пути в Бордо, Шарль встречает камергера Карла Х и вознамеривается взять в жены его страшноватую, но знатную дочь мадемуазель д"Обрион. Хотя семейство д"Обрион было разорено, их особняк был заложен и перезаложен, Шарлю такая партия обрисовывала перспективу получить звание камер-юнкера, что подогревало честолюбие молодого человека.
Обосновавшись во Франции, Шарль пишет письмо Евгении. В письме он сообщает, что помнит об их совместных юношеских мечтаниях, их любви, но ныне он стал старше, мудрее и собирается жениться на женщине, которую любит меньше всего на свете, но которая даст ему соответствующее положение в обществе. Вложив в письмо чек на восемь тысяч франков, Шарль считает, что расплатился с Евгенией за то золото, которое она когда-то ему отдала. Также он просит вернуть ей маменькин несессер.
Евгения разбита, надломлена, ее разочарованию нет предела. Она решает уйти в монастырь, однако аббат Крюшо убеждает ее выйти замуж. Из письма де Грассена она узнает, что положение Шарля весьма шатко, его предполагаемый будущий тесть не желает отдавать дочь замуж за человека, чьего отца могут признать несостоятельным. Евгения отправляет в Париж председателя де Бонфона с чеком на полтора миллиона франков, дабы он смог оплатить все кредитные обязательства отца Шарля, а также соглашается выйти замуж за председателя на условиях исключительной дружбы между ними. Их брак не был долгим, когда Евгении исполнилось 36 шесть лет господин де Бонфон умер, а вдова продолжала вести такую же не богатую жизнь, как и при отце.
Характеристика героя
ЕВГЕНИЯ ГРАНДЕ (фр. Eugenie Grandet) - героиня романа «Евгения Гранде» (1833), входящего в эпопею «Человеческая комедия» Оноре де Бальзака. Е.Г. - один из самых привлекательных женских образов Бальзака, который так писал о своем творении в предисловии к первому изданию романа: «Среди женщин Евгения Гранде станет, быть может, образцом самоотверженных душ, ввергнутых в бурное житейское море и поглощенных им, подобно благородной греческой статуе, упавшей во время перевозки в морскую пучину, где она навеки пребудет неведомой». На редкость чистая, самоотверженная девушка, способная творить добро даже ценой самоотречения, едва ли не с ранней юности становится объектом спекуляций сначала своего скопидома-отца, потом пренебрегшего ею возлюбленного, потом пожелавших ее богатств женихов. Е.Г. с достоинством несет свой крест, не переча отцу и не нарушая дочерний долг, но и не «утрачивая иллюзий», не принимая жестокую философию дельца, в жертву которой он приносит жену и единственную дочь. Как для него естественно отобрать у дочери долю материнского наследства, так для нее естественно отдать наследство, чтобы сохранить хотя бы иллюзию святого семейного очага. Гораздо труднее пришлось Е.Г, когда ее возлюбленный, по дороге к богатству растеряв все свои юношеские идеалы, забыл и о ней, разве что записал в своей долговой книге ее имя как кредитора «суммы в шесть тысяч франков». Но и тут Е.Г. не изменила своим жизненным принципам, не унизила себя, не уронила своего человеческого достоинства, что, к несчастью, и оценить-то было некому, кроме автора, да, может быть, еще и читателей. Е.Г. отрешается от жизни, теперь уже сознательно пряча ото всех не востребованное, ненужное в окружающем ее мире истинное сокровище - свою чистую любящую душу.