Образная система романа «Война и мир» Толстого. Образная система романа «Война и мир Образная система романа «Война и мир» Толстого

ВВЕДЕНИЕ

В исследовательской литературе о творчестве Л.Н.Толстого утвердилось мнение, что повышенный интерес писателя к китайской культуре и философии возник в конце 1870-х - начале 1880-х годов, а в 1860-е годы, в период написания романа «Война и мир», писатель не был знаком с китайской философией. Но даже самое поверхностное знакомство с романом Л.Н. Толстого заставляет читателя, знающего основы китайской культуры, обратить внимание на удивительное совпадение воззрений великого русского писателя и древнекитайских философов на сущность и смысл человеческой жизни, на предназначение человека, на законы, по которым существует мир и человек. Зная основы китайской культуры, нельзя не отметить, насколько точно композиционное построение романа, организация системы образов, внутренняя сущность характеров, образов и символов романа совпадают с опорными идеями учений Конфуция, Лао-Цзы, Мо-Цзы и других древнекитайских философов. Даже российские ученые, утверждающие, что в пору написания романа Толстой не был знаком с трудами Конфуция и Лао-Цзы, отмечают ярко выраженные связи романа «Война и мир» с китайской философией. Как пишет Ким Рехо, «во время работы над "Войной и миром" Толстой еще не был знаком с философией Лао-Цзы. Тем более удивительно то, что нравственно-философская концепция в романе Толстого, образ мышления и характер поведения его любимых героев кажутся созвучными учению китайского философа»1. Но в этом нет ничего удивительного, если учесть, что еще до создания романа Толстой был знаком с историей и культурой Китая, уважал и любил китайский народ, а это означает, что с идеями древнекитайских философов он был знаком априори, ибо вся китайская культура зиждется на даосизме Лао-Цзы и учении Конфуция. Как пишет Ван Юнзцы, некоторые ученые предполагают, что Толстой во время написания романа «Война и мир» «не мог систематически исследовать восточный мир, не мог воспринимать идеи

1 Рехо Ким. Диалог культур: Лев Толстой и Лао-цзы // Восток в русской литературе XVIII - начала XX века. Знакомства. Переводы. Восприятие. - М., 2004. С. 92..

китайских философов для своего творчества», но, как подчеркивает ученый, для него несомненно, что в момент перелома, в момент духовного кризиса Толстой обращается к китайской мудрости, которая выразилась в образах и персонажах романа «Война и мир»2. В наследии Толстого 1850-1860-х годов есть неоспоримые свидетельства его близкого знакомства с китайской культурой и историей. А.И. Шифман писал, что интерес к Китаю появился у Толстого рано. В бытность его военным, он получил приглашение отправиться офицер-инструктором в Китай, но, не собиравшийся продолжать воинскую карьеру, Толстой от предложения отказался3. В написанном в 1852-1854 гг. «рассказе юнкера» «Рубка леса» Толстой упоминает о Китае (3; 65) 4. Осенью 1856 года его внимание к Китаю было вызвано обстрелом Гуанчжоу английской эскадрой. Писатель внимательно следил за развитием событий, а 30 апреля написал в дневнике: «Читал отвратительные дела англичан с Китаем и спорил о том со стариком англичанином» (47; 125).

В произведении «Из записок князя Нехлюдова. Люцерн» 1857 года герой Толстого возмущается тем, как искажены понятия о добре и зле в современном западном обществе, мнящем себя истинной цивилизацией: «Кто больше человек и кто больше варвар: тот ли лорд, который, увидав затасканное платье певца, с злобой убежал из-за стола, за его труды не дал ему миллионной доли своего состояния и теперь, сытый, сидя в светлой покойной комнате, спокойно судит о делах Китая, находя справедливыми совершаемые там убийства...» (5; 25).

В задуманной во время путешествия по Франции в 1860 году статье «О народном образовании» (1862), рассуждая о бессмысленности насильственного «образования народа», Толстой упоминает не только о Китае, но и о Конфуции: «Китайскому мандарину, не выезжавшему из Пекина, можно за-

2 Там же. С. 85.

3 Шифман А.И. Лев Толстой и Восток. -М.: Наука, 1971. С. 15.

ставлять заучивать изречения Конфуция и палками вбивать в детей эти изречения» (8; 6). Дальнейшие рассуждения Толстого свидетельствуют не только о том, что Толстой был знаком с изречениями Конфуция, но и о глубоких познаниях в области китайской истории, религии и философии: «Образование, имеющее своею основою религию, то есть Божественное откровение, в истине и законности которого никто не может сомневаться, неоспоримо должно быть прививаемо народу, и насилие в этом, но только в этом случае, законно. Так до сих пор и делают миссионеры в Африке и Китае» (8; 8). Думается, что дальнейшие рассуждения Толстого о связи философии с религией и педагогикой навеяны писателю китайскими философскими учениями, тесно связанными со всеми сферами жизни человека: «Ответ, может быть, найдется в философии. Имеет ли философия столь же твердые основания, что и религия? Какие эти основания? Кем, когда и как выражены эти основания? Мы их не знаем. Все философы отыскивают законы добра и зла; отыскав эти законы, они, касаясь педагогики (все не могли не касаться педагогики), заставляют образовывать род человеческий по этим законам» (8; 8).

В статье «Прогресс и определение образования» (1862) Толстой писал: «Нам известен Китай, имеющий 200 миллионов жителей, опровергающий всю пашу теорию прогресса, и мы ни на минуту не сомневаемся, что прогресс есть общий закон всего человечества, и что мы, верующие в прогресс, правы, а не верующие в него виноваты, и с пушками и ружьями идем внушать китайцам идею прогресса». И далее: «В древней Греции и Риме было более свободы и равенства, чем в новой Англии с китайской и индийской войнами, в новой Франции с двумя бонапартами и в самой новой Америке с ожесточенной войной за право рабства» (8, 333 - 334). Споря с западными идеями прогресса, Толстой не раз обращается к примеру агрессии против Китая: «Верующие в прогресс, - иронически пишет Толстой, - искренно веруют потому, что вера их выгодна для них, и потому-то с озлоблением и ожесточением проповедуют свою веру. Я невольно вспоминаю китайскую

войну, в которой три великие державы совершенно искренно и наивно вводили веру прогресса в Китай посредством пороха и ядер» (8,337).

О том, что Толстой был хорошо знаком с историей Китая, свидетельствует его запись в «Вариантах из черновых автографов и копий» к роману «Война и мир». Так, в рукописи № 99 читаем рассуждения писателя о роли личности в истории: «С древнейших времен истории Китая, Иудеи, греков, римлян по дошедшим до нас памятникам представляется в форме деятельности одного или нескольких людей, не только руководящими массами, но вполне непосредственно управляющими ими» (15; 185).

В самом романе «Война и мир» есть два прямых упоминания о Китае. Так, в 1 главе 3 части четвертого тома, рассуждая «о народном характере войны 1812 года», Толстой пишет: «После Бородинской победы французов, не было ни одного не только генерального, но сколько-нибудь значительного сражения, и французская армия перестала существовать. Что это значит? Ежели бы это был пример из истории Китая, мы бы могли сказать, что это явление не историческое (лазейка историков, когда что не подходит под их мерку)...» (12; 119). Упоминание о Китае есть и в вариантах к первому тому (13; 350). Об интересе Толстого к китайской культуре свидетельствуют китайские легенды, поговорки, пословицы, которые Толстой использует уже в раннем творчестве. Таким образом, очевидно, что интерес Толстого к Китаю, его несомненная любовь и уважение к китайскому народу уже во время написания романа «Война и мир» были определены не только политическими взглядами, но и знанием основ великой китайской культуры и философии. Думается, что эта гипотеза может быть убедительно подкреплена анализом образной структуры романа «Война и мир» с точки зрения проявления в нем главных постулатов учения Конфуция и JIao-Цзы. В данном случае мы говорим не о прямом воздействии или влиянии трудов китайских мыслителей на Толстого, а о глубинном, мировоззренческим совпадении философских, этических и эстетических представлений Толстого и древних китайских философов.

Известно, что в конце 1870-х - начале 1880-х годов в мировоззрении Толстого происходят глубокие изменения, и в это время увеличивается его интерес к китайской культуре. Обращаясь к трудам мыслителей Востока, Толстой стремится найти в них ответы на самые важные вопросы современности, видит в них идеи, удивительно созвучные его собственным размышлениям о смысле и сущности жизни, о назначении человека, о направлении жизненных исканий. Толстой внимательно изучает философские трактаты Конфуция, Лао-Цзы, Мен-Цзы, произведения народного творчества. Как верно утверждает Ким Рехо, «обратившись к духовному наследию древнего Востока, Толстой находит в нем много созвучного с тем, что пережито им в мучительных поисках всеобщей истины»5. Таким образом, анализ романа «Война и мир» в свете идей китайской философии помогает понять, почему именно китайских философов Толстой полагает своими главными учителями, о чем свидетельствует ответ Толстого на просьбу М.М.Ледерле прислать ему список книг, которые произвели на Толстого в разные периоды жизни наибольшее впечатление. Толстой признавался, что в период с 50 до 63 лет разное влияние на него оказали такие книги, как Евангелие («огромное»), Книга Бытия («очень большое»), а также Конфуций и «Менций» (Мен-Цзы) - «очень большое» и Лаодцы (Лао-Цзы) - «огромное» (66; 68).

Труды китайских философов соответствовали представлениям Толстого об истинной философии, цель которой он видел в том, чтобы решать «единственный вопрос»: «что мне делать?» (35; 183) Китайским философам в своем учении удалось синтезировать религию и этику с целью выработать свод религиозно-нравственных норм, которые облегчили бы человеку «главное дело его жизни» - моральное совершенствование. Вот почему многие европейские философские системы представлялись Толстому «посредственными», и он отбрасывает их, чтобы оставить «одно самобытное, глубокое, нужное»: «Веды, Зороастр, Будда, Лаодзе (Лао-Цзы), Конфуций...» (57; 158).

5 Рехо Ким. Диалог культур: Лев Толстой и Лао-цзы // Восток в русской литературе XVIII - начала XX века. Знакомства. Переводы. Восприятие. - М., 2004. С. 83.

Прав Ким Рехо, полагающий, что не будет никакой ошибки, если предположить, что «у русского писателя была некая генетическая предрасположенность к Востоку, его космологическим и нравственным понятиям, а это отразилось отчасти в "Войне и мире"»6.

Творческий мир Л.Н. Толстого представляет собой сложно организованную систему философских, этических и художественных концепций, сформировавшихся под воздействием самых разных биографических, социально-политических, эстетических, психологических факторов. Немалую роль в формировании мировоззренческих и художественных установок великого русского писателя сыграли различные философские и религиозные системы, среди которых особое место занимает древнекитайская философия.

Актуальность темы диссертационного исследования обусловлена интересом современного российского, западного и китайского литературоведения к проблеме «русская литература и Восток». Думается, творчество Толстого представляет особый интерес, так как его востоковедческие штудии отличались особой систематичностью и самым глубоким интересом писателя к восточной философии и культуре. Проблема «Толстой и китайская философия» тем более актуальна, что до сегодняшнего дня воздействие учения Толстого на культуру Китая очень велико. Так, Р.Роллан справедливо полагал, что «воздействие Толстого на Азию окажется быть может более значительным для ее истории, чем воздействие его на Европу. Он был первой стезей духа, которая связала всех членов старого материка от Запада до Востока»7. Верность этих слов подтверждена столетней философской и художественной практикой мыслителей и писателей Китая. Философские, педагогические, эстетические воззрения Толстого, сформировавшиеся под воздействием учения Конфуция и Лао-Цзы, легли в основу многих концепций, которыми руководствовались и продолжают руководствоваться современные китайские

6 Рехо Ким. Диалог культур: Лев Толстой и Лао-Цзы // Восток в русской литературе XVIII - начала XX века. Знакомства. Переводы. Восприятие. - М., 2004. С. 97.

7 Роллан Р. Ответ Азии Толстому // Роллан Р. Собр. соч.: В 20 тт. Т. XIV. - Л., 1933. С. 4.

философы, педагоги и писатели. Лучшие представители китайской интеллигенции полагают, что именно обращение к учению Толстого поможет нам восстановить былые ценности, взрастить истинную китайскую «духовную аристократию».

Степень изученности темы. В российском литературоведении не так много исследований, в которых исследуются связи Толстого с китайской философией. В советскую эпоху было не принято говорить о воздействии на писателя религиозно-философских систем, тем более восточного, буддийского и даосийского толка. Но и в современном литературоведении почти нет работ, в которых были бы систематизированы и проанализированы связи не только философии, но и художественного творчества Толстого с китайской философией вообще и с учением Конфуция и Лао-Цзы, в частности. И все же об огромном интересе Толстого к Востоку упоминают многие исследователи. В 1925 году А.Бирюков написал книгу «Л.Толстой и Восток», в которой собрал множество материалов об изучении Толстым культуры и философии Китая, а также об общении писателя с китайцами, а во введении дал толкование понятию культурной китайской идеи. А в 1950 году Д.Бодд написал работу «Толстой и Китай» (Лондон), в которой описал процесс освоения Толстым китайских классических философских идей. В 1960 году российский

ученый А. Шифман издает книгу «Лев Толстой и Восток» , которую китайские ученые считают самым полным и авторитетным изданием по данной проблематике.

Если буддийские взгляды русского мыслителя изучены учеными и богословами, то об увлечении Л.Н. Толстого китайской философией написано гораздо меньше (А.И. Шифман, В. Бондаренко9, Ким Рехо10, Е.И. Рачин11,

8 Шифман А. Толстой и Восток. - М., 1960; Изд. 2-е. - М., 1972.

9 Бондаренко В. Дао Льва Толстого // День и ночь. 2006. № 11-12. С. 231-238.

10 Рехо Ким. Диалог культур: Лев Толстой и Лао-цзы // Восток в русской литературе XVIII - начала XX века. Знакомства. Переводы. Восприятие. - М., 2004.

11 Рачин Е.И. Философские искания Льва Толстого. Монография. - М., 1993 .173 с.

Чжан Синюй12, М.Е. Суровцева13). Несколько интересных статей мы нашли в Интернете14. Е.А. Серебряков признает, что писатель испытал «огромное воздействие» даосских идей Лао-Цзы и подпал под сильное влияние мыслителей Конфуция и его последователя Мэн-цзы15.

Неудивительно, что именно китайские ученые первыми обратили внимание на глубокие связи философии и художественного творчества Толстого с китайскими религиозно-философскими системами. Взаимовлияние творчества Толстого и китайской культуры стало изучаться в Китае систематически с 1980-х годов, когда профессор Ге Баочюань написал статью «Л.Толстой и Китай» (1980 г.), в которой рассматривается отношение Толстого к китайской философии и китайскому народу. В последние десятилетия в Китае появилось немало исследований, в которых обсуждаются вопросы влияния различных школ китайской философии на мировоззрение Толстого. Так, Лу Сяоян в статье «Л.Толстой и Лао-Цзы» рассматривает тесное взаимодействие религиозных концепций Толстого и Лао-Цзы16. Гуй Вэйджоу в статье «Просвещение любовью» также указывает на тесное взаимодействие фило-

софских доктрин Лао-Дзы и Толстого. В статье Лю Веньжона «Толстой и Китай» показывается, как философия Толстого складывалась под воздейст-

12 Чжан Синюй. Л.Толстой в Китае: исследование приятия и влияния произведений Л.Толстого на китайский художественный круг (2000-2009 // Вопросы гуманитарных наук. - М., 2010. - № 2. - С. 112-113.

13 Суровцева М.Е. Лев Толстой и философия Лао-Цзы // Вестник ЦМО МГУ / Центр международного образования. - М., 2010. №.1. С. 85-90.

14 Мень А. Духовная революция на Востоке и Толстой // http://www.krotov.info/library/l 3 m/myen/00081 .html: Иеромонах Серафим Петровский. Христианство и даосизм в творчестве Л.Н.Толстого // http://pravkniga.ru/reviews.html?id=899: Кобзев А. Конфуцианство // www.synologia.ru: Опарин А. Конфуцианство и Китай // http://nauka.bible.com.ua/religion/rel2-02.htm; Ту Вэй-Мын. Конфуцианство // www.svnologia.ru: Маслов А. Конфуций. Человек и символ // http://ec-deiavu.ru/c-2/Confucio.html: Юрков С. Толстой, мудрецы и мыслители // http://www.tspu.tula.ru/res/other/Tolstoy/APPEAL/appeal.htm

15 Серебряков Е.А. Взаимообмен духовным опытом и художественными достижениями литератур Китая и народов России // Межлитературные связи Востока и Запада. - СПб., 1995. С. 81.

16 Jly Сяоян. Л.Толстой и Лао-Цзы // Вестник Педагогического университета Восточного Китая. 1982. № 5. С.

17 Гуй Вэйджоу. Просвещение любовью // Сравнительное исследование творчества Л.Толстого. - Шанхай: Изд-во Педагогического университета Восточного Китая, 1988.

вием идей китайской философии. В работах китайских ученых рассматриваются разные аспекты взаимодействия творчества Толстого с китайской

культурой, переводятся и труды русских литературоведов.

Изучение работ китайских ученых показывает, что с каждым годом увеличивается глубина исследований: от разрозненных рассуждений об отношении Толстого к конфуцианству, буддизму, даосизму или к Лао-Цзы, Конфуцию, Мо-Цзы, они переходят к комплексному исследованию классической культуры Китая как органического единства, рассматривают проблемы ее воздействия на творческое сознание Толстого, исследуют, как усваивались им основные принципы китайской философии в процессе нравственных исканий. От рассмотрения социально-политических взглядов Толстого-мыслителя исследователи переходят к синтетическому исследованию философского и художественного аспектов его творчества, а также обращаются к комплексному рассмотрению его жизни, общественной деятельности и художественной практики. В процессе исследования творчества Толстого ученые обращают все большее внимание на исторический фон исканий Толстого, учитывая фактор влияния на писателя и мыслителя традиционной культуры России. Джен Ваньпен в своей работе «Толстой и восточная культура» касается вопроса о тесном взаимоотношении между классической культурой Китая и культурой России. Профессор Лю Венжон в своей работе «Л.Толстой и Китай», с точки зрения сравнительной науки о культуре, рассматривает причины интереса Толстого к классической культуре Китая. Есть исследования, в которых китайские ученые обращаются и к роману «Война и мир», причем анализ романа строится на мысли, что уже в пору написания

18 Лю Венъжун. Толстой и Китай // Русская литература и Китай - Шанхай: Изд-во Педагогического университета Восточного Китая, 1991.

19 Джен Ваньпен. Толстой и восточная культура // Исследование китайской культуры. 1995. Зимний том; Ван Цзиншен. Вопросы сравнительного исследования творчества Л.Толстого // Вестник Института иностранных языков провинции Сычуань. 1995. № 3.; Ли Минпин. Толстой и Конфуцианско-Даосское учение // Вестник Пекинского университета. № 5. 1997; У Цзэлин. Толстой и традиционная философия Китая // Советская литература. №4.1992.

20 Лисевич И. Толстой и Лао-Цзы // Иностранная литература. - Пекин, 1991. № 4.

романа Толстой был хорошо знаком с учением Конфуция и Лао-Цзы, что отразилось в характерах его героев21.

Но, на мой взгляд, и сейчас есть работы, в которых рассматривается лишь простое влияние классической философии Китая на мировоззрение Толстого, причем иногда оно явно переоценивается. Так, Ге Баочюань утверждает, что только восхищение Толстого Лао-Цзы и даосизмом привело русского мыслителя к проповеди принципов «не отвечать злом на зло», «не противиться злу насилием». А Джоу Цзонмэй в статье «Л.Толстой и Лао-

Цзы» полагает, что все творчество Толстого сводится к проповеди идей Лао-Цзы и его учения "у-вей" (недеяние). Нельзя сказать, что Толстой сумел постичь истину, потому что прочитал китайских мыслителей, и в результате возникло толстовство. Толстой во всем был мыслителем самобытным и оригинальным. Для него не существовало непререкаемых авторитетов ни в чем. Он даже Евангелия переписал на свой лад. Неудивительно поэтому, что его путь к постижению восточной философии тоже был необычным. Так, к великому Конфуцию он обратился только после того, как прочел книгу Лао-Цзы «Дао дэ Дзин», приняв истины китайского мыслителя «как свое родное». Поэтому Конфуция он во многом воспринимал через откровения Лао-Цзы, «по-даосски» (В.Бондарев). Толстой всегда отбирал для себя те истины китайских мыслителей, которые отвечали его собственным воззрениям на мир и человека.

Формирование «восточных особенностей» (В.Бондарев) толстовства не зависит от поверхностного знакомства с восточной культурой, так как Толстой принимает именно идеи восточных мудрецов, нравственную сущ-

21 Джу Линь. Духовные искания героев в романе Л.Толстого «Война и мир» // Вестник Цзьаньцинского педагогического университета. - Наньчан, 2005. - № 2 . - С. 89-102; Хуан Тинмэй. Сущность мировоззрения Л.Толстого: По роману «Война и мир» // Исследования по иностранной литературе. - Пекин, 2001. - № 8. - С. 86-104; Юань Шинуй. Анализ характеров героев в романе «Война и мир» Л.Толстого // Вестник Наньцзинского университета. - Наньцин, 2008. - № 1. - С. 32-55.

Джоу Цзонмэй. Л.Толстой и Лао-Цзы. // Вестник Педагогического университета Восточного Китая. - Шанхай, 1982. №5.

ность китайской классической философии, порой не соглашаясь с социально-политическими положениями, выдвигаемыми китайскими мудрецами. Рассматривая процессы взаимодействия национальных культур, нужно искать имманентные причины, зависящие от закономерностей развития нации, общества, культуры, учитывать внутреннюю потребность в усвоении иных культурных традиций.

Ошибочной представляется и позиция китайских ученых, которые рассматривают Толстого-мыслителя отдельно от Толстого-художника. А между тем, художественное творчество Толстого рождалось и совершенствовалось в процессе духовных исканий писателя. Поэтому основным способом исследования наследия Толстого может быть только синтетический подход, когда Толстой-мыслитель помогает понять смысл идейно-художественных построений, а Толстой-художник проясняет философские искания. Интерес Толстого к Востоку определялся многими причинами: страстной заинтересованностью в судьбах мира, критическим отношением к западной цивилизации, интересом к культуре древних народов, у которых он искал «животворные силы для грядущего обновления человечества». Русского мыслителя привлекал уклад жизни восточных народов, в котором он видел отголоски патриархального уклада русского крестьянства, его «честной трудовой морали», он восхищался «восточной мудростью» с ее пристальным вниманием к духовной сущности человека. Как верно утверждает Ким Рехо, «обратившись к духовному наследию древнего Востока, Толстой находит в нем много созвучного с тем, что пережито им в мучительных поисках всеобщей истины»24. В мудрости древних китайцев искал русский писатель ответы на мучительные вопросы российской действительности.

Процесс взаимодействия творчества Толстого и основных идей китайской философии можно обозначить как многоэтапный. На первом этапе в

23 Шифман А. Лев Толстой и Восток. - М., 1960. С. 84.

24 Рехо Ким. Диалог культур: Лев Толстой и Лао-цзы // Восток в русской литературе XVIII - начала XX века. Знакомства. Переводы. Восприятие. - М., 2004. С. 83.

произведениях Толстого сказывалось опосредованное влияние восточной философии, обусловленное синтетизмом мировоззрения Толстого, ориентированного на христианство и «восточный тип» мироощущения. На следующем этапе Толстой знакомится с трудами восточных философов и создает религиозно-философские труды, в которых излагает свое понимание древнекитайских философских систем. И уже затем проявляется совокупное воздействие учения Толстого и его художественного творчества на философские и эстетические системы Китая.

Объект исследования - художественная рецепция идей китайских философов в романе «Война и мир». Предмет исследования - образная система романа Л.Н. Толстого «Война и мир» в свете идей китайской философии. Материал исследования - роман «Война и мир», философские труды и дневники Толстого, труды Конфуция и Лао-Цзы, а также работы китайских критиков и литературоведов о творчестве Толстого и его связях с китайской философией.

Цель работы - исследование взаимодействия характерологии, символики и идейно-образной структуры романа с философскими системами Конфуция и Лао-Цзы. Очень важной целью исследования мы полагаем и введение в научный оборот российского литературоведения работ китайских критиков и литературоведов о творчестве Толстого, переведенные с китайского языка специально для данного исследования и вносящие в современное российское литературоведение новые аспекты в интерпретации образов романа «Война и мир».

Задачи исследования:

^ исследовать особенности характерологии романа «Война и мир» в свете идей китайской философии, в частности, таких понятий, как ПУТЬ, ДАО, учение о «благородном муже», учение о естественности, «слабости и силе», «середине», о роли и предназначении женщины;

проанализировать поведенческий модус героев романа с точки зрения проявления в нем учение о «недеянии» («у-вэй»);

проанализировать проявления в системе образов романа «Война и мир» представлений древнекитайских философов о «круглости» и всеединстве;

акцентировать внимание на тех различиях в интерпретации образов романа, которые существуют в китайской и российской науке о Толстом.

Научная новизна исследования заключается в том, что в ней впервые предпринята попытка комплексного анализа образной системы романа «Война и мир» в свете идей китайской философии. Автором работы впервые ставится и на материале романа Война и мир» доказывается гипотеза о тесном взаимодействии эстетических и нравственных исканий Толстого 1860-х годов с китайской философией. Анализ характеров и образов романа в свете идей китайской философии позволяет ввести в научный оборот новые семантические оттенки в их трактовку и интерпретацию.

Методологической и теоретической основой диссертации послужили исследования Г.Я. Галаган, Г. Лесскиса, О. Сливицкой, В.А. Туниманова о творчестве Л.Н. Толстого, а также работы Т.Л. Мотылевой, Л.В. Карасева, Г.Б. Курляндской, В.Г. Одинокова, В.Е. Хализева, Г.М. Фридлендера, В.А. Туниманова о взаимодействии различных творческих систем, а также работы китайских ученых Ван Цзиншена, Ван Юнцзы, Джен Ваньпена, Джоу Цзон-мэя, У Цзе-Линя, в которых рассматриваются проблемы взаимодействия творчества Толстого и китайской философии.

В диссертационном исследовании используется методология сравнительного литературоведения и методы исследования, основанные на принципах целостного, типологического и сопоставительного анализа художественного произведения. Сопоставительное прочтение романа «Война и мир» и трудов древнекитайских философов, осмысление внутритекстовой корреляции философско-нравственных идей и художественной природы образа осуществлялось с помощью приемов культурно-исторического и структурно-семантического методов анализа.

На защиту выносятся следующие положения:

1. В образной системе романа Л.Н.Толстого «Война и мир» явственно выражена рецепция идей древнекитайских философов о смысле и цели человеческой жизни, о необходимости нравственного самосовершенствования.

2. Понятие ПУТИ в романе Толстого связано с учением Конфуция о ТЯНЬ (Небо) и Лао-Цзы о ДАО (Путь); образ неба в романе восходит к конфуцианскому понятию Тянь; в концепте НЕБО (ТЯНЬ) - СУДЬБА, ПУТЬ (ДАО) в романе создан художественный синтез основных идей Конфуция и Лао-Цзы;

3. Новые аспекты в трактовке образа Андрея Болконского и Пути его нравственных исканий более глубоко и полно раскрываются в свете учения Конфуция о «благородном муже».

4. Сущность Пути исканий Пьера Безухова раскрывается в свете учения Толстого о естественности и идей Конфуция о гармонии, естественности и «середине».

5. В образе Наташи Ростовой отразились патриархальные идеалы Толстого, родственные представлениям китайцев о роли и предназначении женщины;

6. Структурообразующие символы романа, связанные с мифологемой «круг», наиболее полно раскрываются через призму идей «круглости» и всеединства, опорных для древнекитайской философии;

7. В основе поведенческого модуса Кутузова, Пьера Безухова и Платона Каратаева читается рецепция учения Лао-Цзы об «у-вэй» (недеянии);

8. Художественное функционирование мифологемы «Вода» в романе связано не только с общекультурной мифопоэтической традицией, но и с китайской натурфилософией, проявившейся в трудах Конфуция и Лао-Цзы.

Теоретическая значимость работы обусловлена тем, что в ней реализуются принципы анализа художественного текста через призму философских идей. Предлагается ряд новых интерпретаций художественных образов романа «Война и мир», раскрываются новые аспекты в трактовке типологии

основных характеров и философско-эстетическом содержании опорных символов романа.

Практическая ценность настоящего исследования заключается в том, что его материалы могут использоваться в дальнейшем изучении взаимодействия художественного творчества Толстого с идеями китайской философии, в курсе «Истории русской литературы XIX века», в спецкурсах по творчеству Л.Н.Толстого в вузовский и школьной практике преподавания.

Апробация работы. Результаты научного исследования представлены в докладах на конференциях: научно-практическая конференция по итогам НИР и НИРС ВСГАО (Иркутск, 2009, 2010, 2011, 2012); международная научно-практическая конференция «Гуманитарные исследования молодых ученых» (Иркутск, 2011); международная научно-практическая конференция XIX педагогических чтений, посвященных памяти профессора В.Д.Кудрявцева «Филологическая компетентность в контексте современной образовательной парадигмы: Содержание, формирование, пути оптимизации» (Иркутск, 2010, 2011); научно-практическая региональная конференция «Современные проблемы изучения и преподавания литературы» (Иркутск, 2010,2011,2012).

Соответствие диссертации паспорту научной специальности.

Диссертационная работа посвящена исследованию рецепции идей китайской философии в художественной системе романа Л.Н.Толстого «Война и мир». Полученные результаты соответствуют пунктам 3, 8, 9, 12 и 19 паспорта специальности «10.01.01. Русская литература».

Структура и основное содержание диссертации

Диссертационное исследование состоит из введения, двух глав, заключения и библиографического списка.

Анализ романа «Война и мир» показал, что в его художественной структуре особую роль играют ключевые в китайской культуре и философии идеи и образы: идея «у-вэй» (недеяние), символ круга, мифологема воды, что позволяет говорить о близости мировоззренческих и философско-эстетических установок Толстого, Конфуция и Лао-Цзы.

Если обратиться к литературе, трактующей мифопоэтику круга, то становится очевидным тот факт, что символика круга в романе Л.Н.Толстого «Война и мир» связана не только с общекультурной мифопоэтической традицией, но и с китайской философией.

Понятие «круг», «круглый» имеет богатый, разветвленный смысл. Круг есть символ неба и орбиты движения вселенных. Кругом обозначается общий закон природы, в которой все повторяемо и циклично. Конфуций говорил, что сам закон природы называется «круглостью», так как круглый - это обозначение кольцевого движения. I

В романе «Война и мир» проявляется нравственная концепция древнекитайской философии, согласно которой все в природе и в мире стремится к завершенности, к гармонии, выраженной в форме круга. Эта идея воплощена в опорном символе романа - шаре-глобусе, воплощающем идеи вечности, естественности, бесконечности. Символика круга отражена, в кольцевой композиции романа, во внешнем облике героев, особенно близких писателю. Полнота, округлость фигуры таких героев, как Анисья, Платон Каратаев, Пьер Безухов, Кутузов, замужняя Наташа, символизирует естественно-органическое начало в их характере, столь важное и дорогое для Толстого.

Определение «круглый» сразу становится опорным в характеристике Платона Каратаева. В круглости Платона - мудрость природы, воля Бога-Дао, провидение, которое помогает Платону понять и объяснить все, что происходит в мире просто и доступно. Причем это объяснение осуществляется, как определили этот принцип Лао-Цзы, «знанием без слов». Это - знание вещей «напрямую», без рассуждений. Второй опорной чертой облика Платона становится «слабость», но это не слабость, равная бессилию, это слабость, которая, согласно учению Лао-Цзы, победить твердость, это «путь к живому».

Неотъемлемой принадлежностью характера Платона является ЛЮБОВЬ. Платон, как сама природа, не выделяет среди живых существ тех, кого он любит и кого не любит. Он любит всех, как предписано христианским законом. Об этом же говорил Лао-Цзы.

Если рассмотреть поведенческий модус таких героев романа, как Пьер Безухов, Кутузов и Платон Каратаев, то становится ясным, что он явственно соотносится с учением Лао-Цзы об у-вэй (недеянии).

Жизненная позиция Пьера в начале романа - не истинное «у-вэй», то есть неделание как жизненная позиция мудреца, это бездействие человека, у которого не сформировались нравственные принципы. И только тяжелые жизненные испытания, знакомство с Платоном Каратаевым, любовь к Наташе Ростовой помогают Пьеру Безухову обрести веру, смысл жизни и душевное равновесие, делают его истинным мудрецом.

Но наиболее ярко учение об у-вэй выразилось в образе полководца Кутузова, ставшего для китайского читателя наиболее любимым и почитаемым. Модус поведения Кутузова очень точно соответствует принципу «деятельного бездействия» Лао-Цзы. Кутузов Толстого - это русское воплощение воеточного мудреца, руководствующегося учением у-вэй (недеяние). Но это вовсе не означает, что Толстой изображает Кутузова пассивным и бессильным созерцателем чужой воли. Толстой неизменно подчеркивает его опытность, которая реализуется в романе как огромная моральная вдохновляющая сила, незримо направляющая и угадывающая ход событий. Кутузов Толстого является воплощением философии Дао, учения о Тянь - Пути, по которому идет человек, подчиняя ему все свои личные помыслы и устремления. Русские историки не смогли разглядеть за внешней статичностью неостановимого движения к цели, в отличие от китайских исследователей, не поняли, что слабость и мягкость побеждают силу и твердость.

Особым образом принцип неделания воплощен Толстым в образе Платона Каратаева, весь поведенческий модус которого ориентирован на идею у-вэй, в состав которой входят такие смысловые коннотации, как пассивность, непротивление, течение по таинственному пути жизни. Относительно Платона Каратаева у-вэй не означает праздности и ничегонеделания. Это недеяние, то есть непротивление воле судьбы и жизни, умение построить свою жизнь так, как учил китайский ученый: «Кто ничего не делает, тот делает все». Недеяние - это умение принять то, что ты не можешь изменить - законы природы, волю Неба и Судьбы. Ведь недеяние, или «неделание» Лао-Цзы связывает с подчинением закону Дао. Безличное Дао Лао-Цзы в романе Толстого явственно отождествляется с христианским Богом, что сближает учение Лао-Цзы с христианством. Именно учение Лао-Цзы в дальнейшем становится теоретической основой этики Толстого о непротивлении злу силой.

Возрожденный к жизни Платоном Пьер Безухов в своем дальнейшем поведении руководствуется принципом у-вэй, и это спасает ему жизнь.

Постулаты китайской философии в творчестве Толстого обретают ярко выраженные черты христианской идеологии, и сам Толстой позже будет говорить о родственности христианского учения и учения Лао-Цзы, а концепция «недеяния» Лао-Цзы станет для писателя одним из теоретических источников обоснования собственной этики непротивления злу силой. Причем понимание этого принципа у Толстого не означает абсолютного бездействия по отношению к злу. Толстой близок Конфуцию, который, отвечая на вопрос, нужно ли отвечать добром на зло, отвечал: «Если отвечать добром на зло, чем же тогда отвечать на добро?»

Обращение к мифологеме воды в образной структуре романа позволило выявить дополнительные точки соприкосновения Толстого и китайской философии. Древнекитайские философы придавали большое философско-этическое значение культу воды. Амбивалентность стихии привлекала их внимание: с одной стороны, вода дарует и питает жизнь, она мягка, послушна, принимает форму сосуда, в который ее наливают. С другой стороны, нет более мощной и губительной стихии, чем вода, если нарушить ее спокойствие. В романе «Война и мир» русский писатель от начала до конца выразил великий водной дух, когда слабое и мягкое побеждает твердое и сильное, в чем выражается истинный дух Дао.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Интерес Толстого к китайской культуре возник у Толстого уже в 1850-е годы, о чем свидетельствуют довольно частые упоминания о Китае. И хотя в пору создания романа «Война и мир» Толстой не читал трудов древнекитайских философов, но он был хорошо знаком китайской культурой, в основе которой лежат идей Конфуция и Лао-Цзы. Первое же крупное произведение Толстого, роман-эпопея «Война и мир», стал воплощением основных философских и историософских взглядов Толстого, что позволяет нам судить о степени взаимосвязи художественного творчества Толстого с основными постулатами древней китайской философии.

В художественной системе романа наиболее отчетливо отразились основы учения Конфуция о Тянь (Небе-Судьбе-Пути), о «серединности», самосовершенствования, «круглости», естественности, о неостановимости развития и исканий истины, о непротивлении злу насилием; учения Лао-Цзы о Дао (Пути), об У-вэй (недеянии). Центральная мысль, которую можно выделить в философской доктрине романа и в учении китайских философов - это идея естественного равенства и всеобщей любви. Осмысление человеческой жизни как Пути к нравственному самосовершенствованию - излюбленная мысль китайских философов и центральная в творческом сознании Толстого.

Анализ образной структуры романа «Война и мир» позволил выявить множественные совпадения художественно-философского осмысления жизни и характеров Толстым с основными постулатами китайской философии.

Концепт ПУТЬ является в романе структурообразующим и семантически связан с учением Конфуция о Тянь и Лао-Цзы о Дао. Образ НЕБА в романе близок к конфуцианскому понятию ТЯНЬ, которое по семантике близко к мифологеме «НЕБО» в ее изначальной сакральной сущности - как воплощения Бога, божественной высоты, нравственного совершенства.

В китайском литературоведении образ князя Андрея трактуется как образ человека, которому природой и происхождением было многое дано, но его эгоцентризм, сознательное нарушение законов подлинной, естественной, «живой жизни» приводят к тому, что герой отклоняется от истинного Пути, не может осуществить свой истинный Дао, воплотить идеал Тянь - слияние с миром. Исследование образа Болконского в свете идей китайской философии, в частности, в свете учения Конфуция о «благородном муже», позволило выявить сущность феномена этого характера, состоящего в том, что его судьба - это судьба героя отрицательного плана, тогда как личность его почти идеальна. «Внешний человек» с его рассудочными построениями, противоречащими «живой жизни», подавляет «внутреннего человека» в Болконском, «наполеоновское начало» главенствует над «кутузовским». Сущность трагедии Болконского - в неумении и нежелании извлекать уроки из жизненных коллизий, выстраивать взаимоотношения с миром как единство Пути самосовершенствования и Пути слияния семьей, обществом, природой, миром, Богом.

Параллельно развивающийся Путь Пьера складывается по-другому именно потому, что Пьер умеет извлекать уроки, а свой Путь строит, как указывал великий Конфуций, как единство самосовершенствования с единением с миром и Богом. От «ничегонеделания», ведущего к моральному падению и духовному кризису в начале романа, Пьер идет по пути испытаний, которые ведут его не к разочарованию и унынию, а к поиску новых путей. Путь Пьера - это чаемый Конфуцием и Лао-Цзы Дао, складывающийся как соединение любви, веры и правды народной, опирающейся на добродетель и милосердие. Сила Пьера - в его слабости, «внешний человек» в Пьере подчиняется «внутреннему», естественному, доброму, открытому, поистине гуманному «благородному мужу», о котором говорил Конфуций. Как истинный «благородный муж» Пьер сумел соединить семейные дела и общественную деятельность, цель которой - служение людям.

Оттолкнувшись от детали портрета графини Ростовой, «женщины с восточным типом худого лица», можно определить сущность женского идеала Толстого как синтез русского патриархального идеала и женского канона китайской культуры, который вбирает в себя такие понятия, как женственность, материнство, преданность, любовь и самопожертвование. Именно эти черты выражены в облике вышедшей замуж за Пьера Наташе. В китайской литературе есть даже типологический двойник Наташи Ростовой - героиня известного романа XVIII века Цао Сюэ-Цзиня «Хунлоумэн» («Сон в красном тереме»).

Такие идеи, как «у-вэй» (недеяние), символика круга в романе, художественная функция мифологемы воды позволяют понять, насколько близки по своим мировоззренческим и философско-эстетическим установкам Толстой, Конфуций и Лао-Цзы. Натурфилософская концепция мироздания, воплощенная в романе «Война и мир», очень близка китайской, согласно которой все в природе и в мире стремится к завершенности, к гармонии, выраженной в форме круга. Эта идея воплощена в опорном символе романа - шаре-глобусе с вечно двигающимися по его поверхности каплями. Шар-глобус в романе «Война и мир» - символ вечности, естественности, бесконечности. Символика круга отражена и в кольцевой композиции романа. Во внешнем облике героев, особенно близких писателю, выражающих какую-то важную авторскую идею, присутствует символика круга. Полнота, округлость фигуры таких героев, как Анисья, Платон Каратаев, Пьер Безухов, Кутузов, замужняя Наташа, символизирует естественно-органическое начало в их характере, столь важное и дорогое для Толстого. В этой круглости - мудрость природы, воля Бога-Дао, провидение, которое помогает героям понять, принять и объяснить все, что происходит в мире.

В образе Платона Каратаева особенно явственно проявляются идеи Лао-Цзы о «знании без слов», о «слабости и нежности», которые «победят твердость» и которые являются единственно верным путем «к живому».

Поведенческий модус таких героев романа, как Пьер Безухов, Кутузов и Платон Каратаев более полно раскрывается в свете учения Лао-Цзы о «недеянии» («у-вэй»). Так, сущность образа Кутузова выражена в словах Лао-Цзы «Совершенномудрый живет в мире спокойно и в своем сердце собирает мнения народа. Он смотрит на народ, как на своих детей», а также: «Главное состоит в том, чтобы соблюдать спокойствие, а в случае победы себя не прославлять. Прославлять себя победой - это значит радоваться убийству людей». Действия Кутузова очень точно соответствует принципу «деятельного бездействия» Лао-Цзы. Кутузов у Толстого похож на восточного мудреца, воплощающего идею «у-вэй» - недеяния. Но это не пассивность и бессильное созерцание чужой воли, это огромная моральная вдохновляющая сила, незримо направляющая и угадывающая ход событий. Толстовский образ Кутузова - один из самых любимых в Китае. Ведь именно в нем выражена философия Дао, учение о Тянь - Пути, по которому идет человек, подчиняя ему все свои личные помыслы и устремления.

Принцип неделания, воплощенный в образе Платона Каратаева, также ориентирован на идею у-вэй, в состав которой входят такие смысловые коннотации, как пассивность, непротивление, течение по таинственному пути жизни. Постулаты китайской философии в творчестве Толстого обретают ярко выраженные черты христианской идеологии, и сам Толстой позже будет говорить о родственности христианского учения и учения Лао-Цзы, а концепция «недеяния» Лао-Цзы станет для писателя одним из теоретических источников обоснования собственной этики непротивления злу силой.

Обращение к мифологеме воды в образной структуре романа позволило выявить дополнительные точки соприкосновения Толстого и китайской философии. Кроме символики круга, в опорном символе шара-глобуса воплощена и мифологема воды. Колеблющаяся, состоящая из водяных капель поверхность шара - это вечно движущаяся жизнь. В романе Толстой постоянно обращается к мифологеме воды. Текучесть воды, ее стремление к безостановочному движению, умение воды принимать различные формы и существовать в разных видах, и в то же время внутренняя сила, способность к накоплению и удерживанию объема и информации - все это роднит героев Толстого с водным духом. Не случайно созданные им характеры Толстой называет «текучими». Дух воды воплотился в образе Кутузова, чья мягкость и гибкость обернулась победительной мощью. Этот дух воплотился в образе Платона Каратаева, который строил свою жизнь в соответствии с предлагаемыми ему судьбой условиями, довольствовался тем, что есть, никогда не роптал и, как вода, распространял свою любовь и заботу на все окружающее. Дух воды воплотился и в образе Пьера Безухова, в его естественности, в его способности «плыть» по течению жизни, принимать «форму сосуда», в способности дарить любовь и спасать. Причем все герои-носители водного духа как бы содержат в себе максимальное количество воды - они полны и круглы. Даже тоненькая Наташа в конце романа располнела. Главное, что присутствует в образах любимых героев Толстого - это мягкость, текучесть, гибкость, пластичность, податливость, добросердечие, то есть все те качества, которые характеризуют водный дух в китайской философии.

Завершая работу, хотелось бы обратить внимание на очень важное обстоятельство, касающееся восприятия творчества Толстого в современном мире. В русском литературоведении представлены в основном художественные произведения Толстого, которые анализируются с точки зрения идейно-художественной структуры. Заметно, что в последние десятилетия интерес к творчеству классика не столь велик, как хотелось бы. В европейском литературоведении фигура Толстого представляется в аспекте воздействия русского классика на творчество тех или иных европейских писателей. И только в современном литературоведении Китая Толстой занимает особое место не только как писатель, но и мыслитель, творчество которого могло бы помочь современным китайским деятелям культуры помочь своему народу справиться с теми проблемами, которые ставит перед ними сложное время.

Об этом свидетельствует статья Лжоу Сы-Мина (ЛДИВД), опубликованная в феврале 2011 года в газете провинции Ляонин «Ляонин Жибао». «Лев Николаевич Толстой ушел из этого мира сто лет назад, - пишет Чжоу Сы-Мин. - Но его великие труды, как священные каноны остались на этом свете, а его писательская деятельность и высокий человеческий дух до сих пор вдохновляют китайских писателей. Мы часто говорим, что искусство останется пустой болтовней, если в нем отсутствуют вопросы о смысле жизни, так как сущность искусства - вне времени и пространства, а иначе оно переродится в утопию, в веселое, угодливое обслуживание мещанства и вульгарности, а как источник энергии и вдохновения искусство просто иссякнет». Чжоу Сы-Мин пишет, что Лев Толстой глубоко и проницательно исследовал и показал в художественных образах сущность человека и богатство и глубину его внутренней его жизни, оставив нам ценное наследство. Именно поэтому, как полагает Чжоу Сы-Мин, Толстой должен стать зеркалом, в котором современные китайские писатели должны искать источник своего вдохновения. Чжоу Сы-Мин полагает, что «китайские писатели должны унаследовать величайшие достижения корифея мировой литературы, его уникальных художественных произведений. Во-первых, это серьезная и глубокая идея. Используя автобиографический стиль, Толстой исследует широчайший спектр вопросов о нравственности, религии, обществе, жизни человека, о духовных исканиях, о крестьянах, о земле, рассматривает также вопросы о сельском хозяйстве и экономике, о государственной политике, о семье и браке. Активно Толстой проповедовал законы самосовершенствования и «непротивления злу насилием».

Во-вторых, Толстой внес огромный вклад в формирование реалистической русской литературы, поднимая на самый высокий уровень изображение истинной жизни. С глубокой проницательностью Толстой рассматривал жизнь, вскрывал сущность и закономерность объективных вещей, скрывающихся за сложными явлениями реальной жизни. Не зря В.И.Ленин оценил

Толстого как «самого трезвого реалиста». Называл он великого писателя и «зеркалом русской революции», потому что в его творчестве раскрыты не только собственный идейные искания, но затронуты проблемы политического просвещения, литературного и художественного образования и воспитания, всесторонне показаны исторические события и описан портрет общества. Эти искания в своё время уже определили психологию всех классов и слоев общества дореволюционной и постреволюционной России». Но это, как пишет Чжоу Сы-Мин, всего лишь общие рассуждения, «что же касается области литературы, хотелось бы, чтобы и для китайских писателей Толстой стал зеркалом, прекрасным и чистым»103.

Чжоу Сы-Мин полагает, что современным китайским писателям нужно многому учиться у Толстого: собственному мнению, широте взглядов. Критик подчеркивает, что романы, рассказы, повести и драмы Толстого стали «каноническими шедеврами», которые появились в результате длительных идеологических и художественных исканий. Чжоу Сы-Мин полагает, что ни в Китае, ни за его пределами нет писателя, чьи произведения были бы столь же глубоки и сильны. «У Толстого своя уникальная философия и мировоззрение, оставившие глубокий след в истории человечества, его любовь и свободная воля еще долго будут вдохновлять людей. Талантливо написанные произведения, его великая личность и возвышенные мечты делают Толстого одним из немногих «писателей-мудрецов». Чжоу Сы-Мин утверждает, что стыдящийся своего богатства Толстой раздавал свое имущество бедным, а это «почти что поступок Будды». Критик убежден, что «Толстовство, основанное на пацифизме и гуманизме, всегда вдохновляло людей на упорство в самосовершенствовании». Чжоу Сы-Мин призыват китайских писателей, идущих под знаменами реализма, не рассматривать литературу как средство самовыражения Критик сетует, что в современной китайской литературе отсутствует «толстовская обеспокоенность общественными течениями, глубина

103 Чжоу Сы-Мин. Сегодня Л.Толстой должен стать зеркалом для китайских писателей // Ляонин Жибао. № 2.17 февраля 2011. С. 1. мысли, проницательность, отсутствует сила мысли, которой должен обладать писатель, аналитические способности, нет того взгляда, способного видеть мир сквозь завесу скоротечности, моды, поверхностности, тщеславия и пустого блеска». Критик призывает сегодня побольше читать Толстого, так как это «особенно важно для переосмысления отношений между литературой и реальной жизнью, а также для исследования литературного и эстетического воздействия на ценности жизни». Чжоу Сы-Мин сетует, что в нашу потребительскую эпоху «писатели работают ради славы и богатства, литературное просвещение больше не является для них священным долгом, литература для них полностью превратилась в некий промысел. Культуру «выпускают на сцену» только для того, чтобы она спела свою арию в «экономической опере». Современная китайская литература часто за ходом жизни не видит ее природу, писатели говорят о выживании и не размышляют о существовании, у современников нет идеала, нет широты и глубины Толстого». После того, как в Китае создали рыночную экономику, началось воспитание слоя «культурной элиты». Но, к сожалению, эта "культурная элита" создана только из костей, в ней нет "духа", только материал, «нет темперамента, только низкопоклонничество, нет возвышенности, только приземленность, нет духовного, только телесное». Критик призывает вспомнить Толстого, который действительно был «духовным аристократом», «смело отбрасывающим свои интересы, он - настоящий представитель интеллигенции, а посмотрите на теперешних писателей - сплошь циники, ни одного мудрого гуманиста, идеей пробуждающего в людях восхищение!» Огорчает и то, что осталось очень мало людей, любящих и способных читать Толстого. Чжоу Сы-Мин ссылается на опрос, который показал, что многие студенты-филологи считают произведения Толстого трудными и неактуальными. «Давно ли мы гордились чтением и обсуждением Толстого? А сейчас, не только обычные, но даже творческие люди лишь уважают его, а трудов не читали», - восклицает критик.

Русская литература была популярна в Китае, но сейчас люди, ищущие во всем выгоду, больше не читают классику, в эпоху развитых технологий выбор больше, больше искушений, это естественно, но мы не забываем Толстого, его классические произведения - это не просто похвала или критика, это моральный и духовный портрет современного ему общества, это исчерпывающее изучение тех социальных тенденций. Такая проницательность, сила мысли и выразительность заслуживают изучения и подражания китайскими писателями», - заключает Чжоу Сы-Мин.

Таким образом, в Китае творчество Толстого, его религиозно-философские труды не утратили своей актуальности. Близкий китайцам по способу мировосприятия и мироотношения, Толстой является не только одним из самых любимых авторов в современном Китае, но и духовным учителем китайского народа, наряду с Конфуцием, Лао-Цзы, Мэн-Цзы и другими великими китайскими мыслителями.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

1. Абрамович Н.Я. Религия Толстого. - М.: Изд-во Маевского, 1914. - 139 с.

2. Алексеева Г.В., Туниманова В.А. Л.Н.Толстой на пороге двадцать первого столетия // Русская литература. - 1997. - № 2. - С. 238-240.

3. Апостолов H.H. Живой Толстой: Жизнь Л.Н.Толстого в воспоминаниях и переписке. - СПб., 1995. - 685 с. - (Жизнь гениев: В 5 т.; Т. 5).

4. Арденс Н. Н. Творческий путь Л. Н. Толстого. - М., 1962. - 680 с.

5. Артемьева О.В. Мораль в жизнеучении Льва Толстого // Этика: новые старые проблемы. - М., 1999. - С. 149-168.

6. Асмус В.Ф. Мировоззрение Толстого. // Асмус В.Ф. Избранные философские труды. - Т. 1. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 1969. - С. 40-101.

7. Бабаев Э.Г. Статьи о Толстом // Бабаев Э.Г. Высокий мир аудиторий / Сост. Е.Э.Бабаева, И.В. Петровицкая; предисл. И.Волгина; общ. Ред. Т.Ф.Пирожковой. - М., 2008. - С. 423-459.

8. Басинский П. Лев Толстой: бегство из рая. - М.: ACT: Астрель, 2010. - 672

9. Белый А. Трагедия творчества. Достоевский и Толстой. // Белый А. Критика. Эстетика. Теория символизма. - Т.1. - М.: Искусство, 1994. - с.391-421.

10. Берман Б.И. Сокровенный Толстой: Религиозные видения и прозрения художественного творчества Льва Николаевича. - М., 1992. - 206 с.

11. Бердяев H.A. Ветхий и Новый Завет в религиозном сознании Толстого. // Русь. Ростов Великий. 1992. -№2.-С. 139-153.

12. Бердяев H.A. Л. Толстой // Бердяев H.A. Философия творчества, культуры и искусства: В 2 тт. Т. 2. -М., 1994. - С. 456-461.

13. Бердяев H.A. Ветхий и Новый Завет в религиозном сознании Л.Толстого // Бердяев H.A. Философия творчества, культуры и искусства: В 2 тт. - Т. 2. -М., 1994.-С. 461-483.

14. Билинкис Я. Человековедение Толстого // Вопросы литературы. -1987. -№2.-С. 246-252.

15. Бондаренко В. Дао Льва Толстого // День и ночь. - 2006. - № 11-12.

16. Боровиков С. О русском жанре: Над страницами «Войны и мира» Л.Н.Толстого // Новый мир. - 1999. - № 9. - С. 176-182.

17. Бочаров С.Г. «Мир» в «Войне и мире» // Бочаров С.Г. О художественных мирах. - М., 1985. - С. 229-249.

18. Бочаров С.Г. Роман Л.Толстого «Война и мир». - М., 1987. - 155 с.

19. Буланже П. А. Жизнь и учение Конфуция. М.: Посредник. 1903. - 161 с.

20. Буланже П. А. Ми-Ти, китайский философ. Учение о всеобщей любви. / Под ред. Л.Н.Толстого. - М.: Посредник. 1910. - 16 с.

21. Булгаков Ф.И. Граф Л.Н.Толстой и критика его произведений, русская и иностранная. - М.: Книжный дом ЛИБРОКОМ, 2012. - 240 с.

22. Буряк Л.И. Религиозно-философские искания Л.Толстого // Мысль: Философские исследования. - Мурманск, 2010. - Вып. 1. С. 70-80.

23. В мире Толстого: Сборник статей. - М., 1978. - 526 с.

24. Ван Дер Энг Я. Новаторские приемы построения романа Л.Н.Толстого "Война и мир" // Автор и текст. - СПб., 1996. - Вып. 2. - С. 213228.

25. Ван Миндже. Учение Лао-Цзы и современные проблемы экологии // [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://blogsina.com.cn. - Загл. с экрана (дата обращения: 18.02.2010).

26. Ван Цзиншен. Вопросы сравнительного исследования творчества Л.Толстого // Вестник Института иностранных языков провинции Сычуань. 1995. -№3.- С. 23-31.

27. Ван Юнцзы. Восточная составляющая в эстетике Л.Н.Толстого // Вестник Шаньсиньского педагогического университета. - Си-Ань, 2006. -Выпуск 4. -С. 79-95.

28. Васильев Л.С. Культы, религии, традиции в Китае. - М., 1970. - 480 с.

29. Васильев Л.С. Проблемы генезиса китайской мысли. - М., 1989. - 307 с.

30. Великанова Н.П. "Война и мир": поэтика и текстология // Современная текстология: теория и практика. - М., 1997. - С. 33-50.

31. Вересаев В. Художник жизни: О Льве Толстом // Вересаев В. Живая жизнь. - М., 1911.- С. 495-504.

32. Виницкий И. «Вопрос о двери», или Куда смотрит князь Андрей в «Войне и мире» Толстого // Вопросы литературы. - 2005.- №1.- С.315-322.

33. Виноградов И. "Главнейшая из наук": О нравственных исканиях Л.Толстого // Литературная учеба. - 1980. - № 5. - С. 157-168.

34. Война из-за «Войны и мира»: Роман Л.Н.Толстого «Война и мир» в русской критике и литературоведении. - СПб., 2002. - 480 с.

35. Галаган Г.Я. Л.Н.Толстой: Художественно-этические искания. - Л.: Наука, 1981.-175 с.

36. Ге Баочуань. Лев Толстой и Китай // Вестник Шанхайского педагогического университета. - Вып. 1. - Шанхай, 1981. С. 26-35.

37. Гей Н.К. О поэтике романа "Война и мир", "Анна Каренина", "Воскресение" // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. - 1978. - № 2. -С. 121-133.

38. Гей Н.К. Художественный мир Л.Н.Толстого // Новый мир. -1978. - № 8. - С. 238-254.

39. Го Можо. Философы древнего Китая. - М., 1961. - 738 с.

40. Гране М. Китайская мысль. - М., 2004. - 526 с.

41. Громов П. О стиле Льва Толстого: «Диалектика души» в «Войне и мире».-Л., 1977.-482 с.

42. Гуй Вэйджоу. Просвещение любовью // Сравнительное исследование творчества Л.Толстого. - Шанхай: Изд-во Педагогического университета Восточного Китая, 1988. - С. 41-56.

43. Гулак А.Т. Диалектика и позиция повествователя в романе Л.Толстого «Война и мир» // Филологические науки. - 2002. - №3. - С. 9-19.

44. Гулин A.B. Лев Толстой и пути русской истории. - М.: РАН; Ин-т мировой лит. Им. А.М.Горького, 2004. - 253 с.

45. Гулыга А. Философия русской истории: Опыт прочтения романа "Война и мир" // Литературное обозрение. - 1978. - № 9. - С. 31-37.

46. Гусейнов А. Вера, Бог и ненасилие в учении Льва Толстого // Свободная мысль. - М., 1997. - № 7. - С. 46-55.

47. Гэн Цзиджи. Философия Толстого // Преобразование. - Пекин, 1921. - Т. 4. №2.-С. 24-48.

48. Джен Ваньпен. Толстой и восточная культура // Исследование китайской культуры. - Пекин, 1995. - Зимний том. - С. 24-35.

49. Джен Гоюй. Основные особенности даосского воззрения на жизнь в Китае досиньского периода // Шелковый путь. - Си-Ань, 2009. - № 14. - С. 57-65.

50. Джен Гоюй. Идея Лао-Цзы о жизни и смерти и современная проблема эфтаназии // Вестник Юго-Западного педагогического университета. - СиЧуань, 2008. - № 2. - С. 52-61.

51. Джоу Цзонмэй. Л.Толстой и Лаоцзы. // Вестник Педагогического университета Восточного Китая. - Шанхай, 1982. -№5.-С. 102-116.

52. Джу Линь. Духовные искания героев в романе Л.Толстого «Война и мир» // Вестник Цзьаньцинского педагогического университета. - Наньчан, 2005.-№2.-С. 89-102.

53. Днепров В. Д. Искусство человековедения (из художественного опыта Льва Толстого). - Л.: Советский писатель, 1985. - 288 с.

54. Долинина Н.Г. По страницам «Войны и мира». - СПб, 1999. - 250 с.

55. Древнекитайская философия. Собрание текстов в 2-х тт. - М.: Мысль, 1972-1973. - Т.1. 1972. - 363 е.; Т.2. - 1973. - 384 с.

56. Ду Цзинь-мин. Очерк истории китайского конфуцианства. - Пекин, 1943. - 606 с. (на англ. яз)

57. Еремина Л.И. Рождение образа: О языке художественной прозы Льва Толстого.-М., 1983.-191 с.

58. Ермаков С.А. Философия жизненного пути человека в творчестве Л.Толстого // Отечественная философия: русская, российская, всемирная. -Н.Новгород, 1998. - С. 425-432.

59. Есаулов И. Идея соборности в романе Л.Н.Толстого "Война и мир" // Лепта. - М., 1996. № 30. - С. 194-223.

60. Жданов В.А. Неизвестный Толстойб тайная жизнь гения. - М.: Эксмо: Алгоритм, 2010.-447 с.

61. Жирков Г.В. Л.Н.Толстой и цензура. - СПб., 2009. - 319 с.

62. Жу-цзя. Новое осмысление конфуцианской идеологии. - Шанхай, 1948. -270 с.

63. Зеньковский В.В. Толстой как мыслитель: К диалектике его идейных исканий // Зеньковский В.В. Русские мыслители и Европа. - М., 1997. - С. 300308.

64. Игнатьев В.А. Религия и нравственность в представлениях Л.Н.Толстого и в зеркале науки // Рос. Науч.журн. + Russ.sci.j. - М., 2010. - № 6 (19). - С. 4261.

65. Интервью и беседы с Львом Толстым / Ред., сост. и коммент. В.Я.Лакшина. - М.: Современник, 1986.

66. Искакова И.Н. "Люди как реки...": О номинации персонажей в повести Л.Н.Толстого "Детство" // Русская словесность. - 1998. - № 6. - С. 45-50.

67. История китайской философии. - М.: Наука, 1989. - 552 с.

68. Камянов В.И. Поэтический мир эпоса: О романе Л.Толстого «Война и мир». - М., 1978.-295 с.

69. Карасев Л.В. Л.Толстой и мир (о романе «Война и мир») // Вопросы философии.-2001.-№ 1.-С. 33-54.

70. Квитко Д.Ю. Философия Толстого. / Изд. 2-е, доп. - М: Коммунист. Акад. Ин-т философии, 1930. - 227 с.

71. Кобзев А.И. Учение Ван Янмина и классическая китайская философия. -М., 1983.-352 с.

72. Ковалев В.А. Творческий путь Л.Н.Толстого. - М., 1988. - 95 с.

73. Кожинов В. Трижды великая: К столетию "Войны и мира" // Кожинов В. Размышления о русской литературе. - М., 1991. - С. 232-236.

74. Конфуцианство в Китае: проблемы теории и практики. - М., 1982. - 264

75. Крайнева И.И. Проблема свободы в идейных исканиях Л.Н.Толстого // Философские науки. - 1978.- №5.- С.150-153. .

76. Краснов Г. В. Герой и народ. О романе Л. Толстого "Война и мир". - М., 1964.-272 с.

77. Купреянова Е.Н. О проблематике и жанровой природе романа Л.Толстого "Война и мир" // Русская литература. - 1985. - № 1. - С. 161-172.

78. Купреянова Е. Н. Эстетика Л. Н. Толстого. - М.; Л., 1966. - 324 с.

79. Курляндская Г.Б. "Диалектика души" и проблема свободной воли в "Войне и мире" // Русская литература. - 1979. - № 2. - С. 73-91.

80. Курляндская Г.Б. Нравственный идеал героев Л.Н.Толстого и Ф.М.Достоевского. - М., 1988.-255 с.

81. Лакшин В. Возвращение Толстого-мыслителя // Вопросы литературы. -1988,- №5.-С. 104-118.

82. Лебедев Ю.В. Судьба человека и смысл жизни в мироощущении Л.Н.Толстого // Литература в школе. - 1991. - № 1. - С. 2-15.

83. Леонтьев К. Анализ, стиль и веяние: О романах гр. Толстого. Критический этюд//Вопросы литературы. - 1988. - №12.- С. 201-246; 1989. - №1.- С. 203-249.

84. Лесскис Г. Лев Толстой. 1852-1869. - М.: ОГИ, 2000. - 640 с.

85. Ли Минпин. Толстой и Конфуцианско-Даосское учение // Вестник Пекинского университета. - 1997. - №5. - С. 98-114.

86. Линков В.Я «Война и мир» Л.Толстого. - М.: Наука, 1998. - 103 с.

87. Ломунов К.Н. Наследие Л.Н.Толстого и пути его изучения // Литература.Язык.Культура. - М., 1986.-С. 159-166.

88. Ломунов К.Н. 1812-й год в "Войне и мире" Л.Н.Толстого // Отечественная война 1812 года и русская литература XIX века. - М., 1998. - С.321-343.

89. Лосский Н.О. Л.Н.Толстой как художник и как мыслитель // Л.Н.Толстой: Pro et contra. Личность и творчество Льва Толстого в оценке русских мыслителей и исследователей. - СПб.: Изд-во Русского Христианского гуманитарного института, 2000. С. 669-683.

90. Jly Сяоян. Л.Толстой и Лао-Цзы // Вестник Педагогического университета Восточного Китая. - Шанхай, 1982. - № 5. - С. 206-218.

91. Лукацкий М.А. Религиозная философия Л.Н.Толстого в диалоге культур Запада и Востока // Россия и Запад: Диалог культур. - Тверь, 1994. - С. 111125.

92. Лукацкий М.А. Социокультурный идеал будущего в философии Л.Н.Толстого // Горизонты культуры накануне XXI века. - Тверь, 1997. - С. 122-130.

93. Лукьянов А.Е. Лао-Цзы и Конфуций: Философия Дао. - М., 2000. - 383

94. Лурье Я.С. «Дифференциал истории» в «Войне и мире» // Русская литература.- 1978.- №3.- С.43-60.

95. Лю Веньжун. Толстой и Китай // Русская литература и Китай: Изд-во Педагогического университета Восточного Китая. - Шанхай, 1991. - С. 35- 48.

97. Малявин В.В. Конфуций. - М.: Наука, 1992. - 335 с.

98. Мардов И. Лев Толстой. Поприще духовной жизни: Мировоззрение писателя // Знание - сила. - 2003. - № 8. - С. 55-63.

99. Мардов И.Б. О "новом жизнепонимании" Льва Толстого // Вопросы философии. - 1996. - № 9. - С. 39-45.

100. Маслов A.A. Тайный смысл и разгадка кодов Лао-Цзы // [Электронный ресурс] http.7/www.bookfb2.ru/?cat=6750 (Дата обращения 29.05.2010)

101. Мелешко Е. Д. Христианская этика Л. Н. Толстого. - М.: Наука, 2006. -308 с.

102. Мережковский Д.С. Толстой и Достоевский: Вечные спутники. - М.: Республика, 1995. - 624 с.

103. Мотылева Т.Л. «Война и мир» за рубежом. Переводы. Критика. Влияние. - М.: Советский писатель, 1978. - 440 с.

104. Мотылева Т. Л. О мировом значении Л. Н. Толстого. - М.: Советский писатель, 1957.-726 с.

105. Мышковская JI.M. Мастерство Л.Н.Толстого. - M., 1958. - 435 с.

106. Мудрецы Поднебесной. Конфуций, Лао-Цзы, Мо-Цзы, Мэн-Цзы, Чжуанцзы, Сюнь-Цзы, Хуань Фэй. - Симферополь, 1998. - 384 с.

107. Немировская Л.З. Л.Толстой и современность: проблемы гуманизма. -М., 1988.-60 с.

108. Ненасилие: Философия, этика, политика: Сб. ст. / Отв. ред. А.А.Гусейнов. РАН. Ин-т философии. -М.: Наука, 1993. - 188 с.

109. Николаева Е.В. Художественный мир Льва Толстого, 1880-1990-е годы. - М., 2000. - 272 с.

110. Одиноков В.Г. Поэтика романов Л.Н.Толстого. - Новосибирск, 1978. -160 с.

111. Опульская Л.Д. Мировоззрение Л.Н.Толстого // История философии. -Т.4. -М.: Изд-во АН СССР, 1959. - С. 50-61.

112. Опульская Л.Д. Роман-эпопея Л.Н.Толстого «Война и мир». М., 1987. -174 с.

113. Парахин Ю.И. Творческий путь Л. Н. Толстого к Книге Жизни: Дис. ... д-ра филол. наук: 10.01.01. - Москва, 2004.-417 с.

114. Переверзин В.М. Жанрообразующая роль романизации истории в большой эпической форме (на примере «Войны и мира» Л.Толстого) // Филологические науки. - 2003.- №5.- С.3-11.

115. Переломов Л.С. Конфуций: жизнь, учение, судьба. - М., 1993. - 440 с.

116. Петров С.М. «Война и мир» Л.Н.Толстого как исторический роман // Петров С.М. Русский исторический роман XIX века. - М., 1984. - С.257-373.

117. Половинкина Л.М. Проблемы свободы в философии Л.Н.Толстого // Отечественная философия: русская, российская, всемирная. - Н.Новгород, 1998.-С. 185-187.

118. Потапов И. А. Роман Л. Н. Толстого "Война и мир". - М.: Просвещение, 1970.-320 с.

119. Потапов И.А. Философская основа романа Л.Н.Толстого "Война и мир" // Вопросы русской и зарубежной литературы. - Т.2. - Куйбышев, 1966. - С. 142-164.

120. Рачин Е.И. Философские искания Льва Толстого: Монография. - М.: Изд-во РУДН, 1993.-173 с.

121. Ранчин А. Две смерти: Князь Андрей и Иван Ильич // Октябрь. - М., 2010. -№10. С. 95-106.

122. Рехо Ким. Диалог культур: Лев Толстой и Лао-Цзы // Восток в русской литературе XVIII - начала XX века. Знакомства. Переводы. Восприятие. - М.: ИМЛИ РАН, 2004. - С. 83-100.

123. Роман Л.Н.Толстого «Война и мир» в русской критике. - Л., 1989. - 407

124. Романов Е. Г. Нравственно-этические искания молодого Л.Н.Толстого (конец 40-х начало 60-х гг.). // Проблемы теории и истории этики. / Сб. статей. Отв. ред. Ю.Дробнев. / Тамбовский гос. пед. ин-т. - Тамбов, 1980. - с. 110-122.

125. Роллан Р. Жизнь Толстого. // Собр. соч. Т. 2. - М., 1954. - С. 219 -360.

127. Рымарь Н.Т. Реалистический роман XIX века: поэтика нравствен-ного компромисса // Поэтика русской литературы. - М., 2002. - С.9-21.

128. Семененко И.И. Милосердие в конфуцианском учении. - М., 1989. - 63

129. Серебряков Е.А. Взаимообмен духовным опытом и художественными достижениями литератур Китая и народов России // Межлитературные связи Востока и Запада. - СПб, 1995.- С.81-92.

130. Скиба С.А. Современное толстовство: Церковь Льва Толстого // Вестник Моск. ун-та. Серия 7. Философия. - М., 1998. № 5. - С. 65-73.

131. Сливицкая О.В. «Война и мир» Л.Н.Толстого: Проблемы человеческого общения. - Л., 1988. - 192 с.

132. Сливицкая О. «Истина в движеньи»: О человеке в мире Л.Толстого. -СПб., 2009.-443 с.

133. Свенцицкий В. Религия «здравого смысла»: Из лекций о Льве Толстом / Публ. Подгот. Чертков C.B. // Москва. -М., 2010. № 11. С. 199-205.

134. Суровцева М.Е. Лев Толстой и философия Лао-Цзы // Вестник ЦМО МГУ / Центр международного образования. - М., 2010. № 1. - С. 85-90.

135. Тарасов А.Б. Феномен праведничества в художественной картине мира Л. Н. Толстого: Дис.... д-ра филол. наук: 10.01.01. - Москва, 2006. - 388 с.

136. Толстой и наше время: Сб. статей / Отв. ред. К.Н.Ломунов и др. - М. : Наука, 1978. - 336 с.

137. Толстой и ненасилие. Материалы Всероссийской конференции "Толстой и ненасилие". - Москва. Июнь 1995 г. / РАН. Ин-т философии. М. : Славянская школа, 1995. - 55 с.

138. Толстой и религия. Научные доклады Моск. Толстовского об-ва. Вып. 5. - М.: Изд. РУДН. 1996. - 76 с.

139. Толстой. Pro et contra. Личность и творчество Льва Толстого в оценке русских мыслителей и исследователей: Антология. - СПб.: Изд-во Русского Христианского гуманитарного института, 2000. - 976 с.

140. У Цзелинь. Л.Толстой и традиционная китайская философия. - Пекин, 2000. -255 с.

141. Фойер К.Б. Генезис «Войны и мира». - СПб., 2002. - 334 с.

142. Фортунатов Н.М. Творческая лаборатория Л.Толстого. Наблюдения и раздумья. - М., 1983.-319 с.

143. Фэн Юлань. Краткая история китайской философии. - СПб., 1998. - 373

144. Хализев В.Е., Кормилов С.И. Роман Л.Н.Толстого «Война и мир». - М., 1983.-112 с.

145. Хуан Тинмэй. Сущность мировоззрения Л.Толстого: По роману «Война и мир» // Исследования по иностранной литературе. - Пекин, 2001. - № 8. - С. 86-104.

146. Хьетсо Г. Неизвестные страницы "Войны и мира" Л.Н.Толстого // Skando-Slavica.- Копенгаген, 1997.-С. 108-116.

147. Чжан Синюй. Л.Толстой в Китае: исследование приятия и влияния произведений Л.Толстого на китайский художественный круг (2000-2009 // Вопросы гуманитарный наук. - М., 2010. - № 2. - С. 112-113.

148. Чжоу Сы-Мин. Сегодня Л.Толстой должен стать зеркалом для китайских писателей // Ляонин Жибао. - № 2. - 17 февраля 2011. - С. 2.

149. Чуприна И.В. Нравственно-философские искания Л.Толстого в 60-е и 70-е годы. - Саратов: Изд. Саратовского ун-та, 1974. - 318 с.

150. Шипков В.А. Лев Толстой: от патриотизма к пацифизму. Этапы пути // Пространство и время = Spais and Time/ - М., 2010. - № 2. - С. 195-202.

151. Шифман А.И. Лев Толстой и Восток. -М.: Наука, 1971. - 552 с.

152. Щипанов И.Я. Философские искания Л.Н.Толстого // Вестник МГУ. Сер. "Философия". - 1979. -№ 1. - С. 44-58.

153. Эйхенбаум Б.М. Лев Толстой. Семидесятые годы / Предисловие Г. Вялого - Л.: Худ. литература, 1974. - 360 с.

154. Эсалнек А.Я., Замзина Л.Л. Еще раз о жанре «Война и мир» Л.Н.Толстого // Вестник Московского университета. Сер. 9. Филология. - 2001. -№5. _С. 26-38.

155. Юань Шинуй. Анализ характеров героев в романе «Война и мир» Л.Толстого // Вестник Наньцзинского университета. - Наньцин, 2008. - № 1. -С. 32-55.

156. Юрьева О.Ю. Русская литература XIX века: И.С.Тургенев, Н.С.Лесков, И.А.Гончаров, А.А.Фет, Л.Н.Толстой. -Иркутск, 2010.-172 с.

157. Яснополянский сборник. - Вып. 1-10.- Тула, 1955-1974.

158. Ян Джансянь. Творчество Л.Толстого. - Пекин, 2008. - 260 с.