Сегодня риск коллапсов является предметом пристального изучения во всем мире. Монументальные руины, оставшиеся от погибших цивилизаций, покрыты мраком и тайнами. Долгое время считалось, что многие из этих таинственных исчезновений связаны с экологическими катастрофами - люди необратимо уничтожали природные ресурсы, на которых выстраивали собственные государства. Археологи, историки, палеонтологи и палинологи (ученые, изучающие пыльцу) после длительных исследований подтвердили свои подозрения в непреднамеренном экологическом самоубийстве канувших в лету цивилизций. Лауреат Пулитцеровской премии Джаред Даймонд, автор интеллектуального бестселлера “Коллапс”, выделяет восемь категорий процессов, посредством которых общество подтачивает само себя. Среди них - сведение лесов и уничтожение среды обитания, почвенные нарушения, нарушение водоснабжения, истребляющая охота, чрезмерное вылавливание рыбы, воздействие ввезенных видов на местные, рост населения и конфликты между людьми.
Разные комбинации этих факторов, по мнению Даймонда, определяют разные случаи коллапсов. Так, рост населения заставляет увеличивать сельское хозяйство. А нехватка ресурсов может привести к голоду, войне и даже к гибели или миграции всех членов общества. Масштабы экологического убийства заслоняют даже призраки ядерной войны или глобальных эпидемий. Экология заставляет нас сталкиваться с теми восемью проблемами, с которыми на протяжении веков сталкивались еще древние люди. По предположению ученых, то, какую из многочисленных форм будет принимать коллапс - войны или эпидемии, зависит от истощения природных ресурсов.
В своей книге Даймонд старается ответить на ряд вопросов, вызванных серьёзным беспокойством за жизнь планеты в связи с последними экологическими катастрофами. Он обращается к катастрофам прошлого, чтобы выявить некую взаимосвязь, которая прольет свет на темные пятна коллапсов разных обществ. Почему некоторые общества коллапсировали, а другие - нет? Чем были вызваны и к каким последствиям приводили экологические катастрофы в прошлом?
Даймонд на примере нескольких печально знаменитых обществ расклыдывает пошагово свою теорию. Он не обходит вниманием общество майя с его затерянными в джунглях древними городами. По мнению автора, катастрофа майя иллюстрирует совместное воздействие факторов экологического ущерба, роста численности населения и климатических изменений. На примере Норвежской Гренландии, которая является сложным случаем исторического коллапса, автор доказывает, что даже в условиях экологической катастрофы коллапс зависит только от самого общества, в котором развивается. Так, из двух равно сильных обществ одно может погибнуть (Гренландия), а другое останется процветать (Норвегия). И перед некоторыми действующими государствами, такими как Китай или Северная Америка, по свидетельствам Даймонда, сейчас остро стоит проблема выбора - хотят ли они существовать дальше, сохраняя свою культуру и нацию, или готовы погибнуть как древнейшие государства и племена.
Книга будет интересна каждому, кто интересует исчезнувшими с лица земли цивилизаями, на руинах которых многие из нас часто мечтают побывать в качестве туристов. Книга поможет не только понять причины гибели этих цивилизаций, создать в голове некую систему исторических событий прошлого - от древности до современности, но и ответить на ряд вопросов, касающихся нашего современного мира и дальнейшей жизни того государства, в котором мы живем.
Посвящается Джеку и Энн Херши, Джилл Херши Элиел и Джону Элиелу, Джойсу Херили Макдауэлл, Дику (1929–2003) и Марджи Херши и парням из Монтаны, хранителям ее огромного неба
Я встретил путника; он шел из стран далеких
И мне сказал: вдали, где вечность сторожит
Пустыни тишину, среди песков глубоких
Обломок статуи распавшейся лежит.
Из полустертых черт сквозит надменный пламень -
Желанье заставлять весь мир себе служить;
Ваятель опытный вложил в бездушный камень
Те страсти, что могли столетья пережить.
Перси Биши Шелли.
Озимандия
История двух ферм
Две фермы. - Коллапсы прошлого и настоящего. - Потерянный рай? - Схема из пяти пунктов. - Экология и бизнес. - Сравнительный метод. - План книги
Несколько лет назад я посетил две молочных фермы - Халс и Гардар. Несмотря на тысячи миль расстояния между ними, у них очень много общего. Обе самые большие, самые преуспевающие и технологически развитые в своей местности. На каждой живописные коровники с двумя рядами стойл для мясного и молочного скота. На обеих фермах летом коровы паслись на лугах, хозяева запасали сено на зиму и увеличивали урожайность пастбищ при помощи искусственного орошения. Обе фермы сходны по занимаемой площади (несколько квадратных миль), по размерам коровников. Коровники Халса вмещали чуть большее число коров, чем в Гардаре (200 и 165 соответственно). Владельцы обеих ферм занимали видное положение в местном обществе. Нет сомнения в глубокой религиозности обоих владельцев. Обе фермы расположены в живописной, привлекающей туристов местности на фоне покрытых снегом горных вершин. Рядом протекают богатые рыбой ручьи, которые впадают в одном случае в знаменитую реку, а в другом - во фьорд.
Таковы преимущества обеих ферм. Что касается недостатков, то обе фермы находятся в регионах, неблагоприятных для молочного животноводства, поскольку располагаются в северных широтах, где короткий летний период ограничивает производство кормов. Поскольку климат там не слишком оптимален по сравнению с более низкими широтами, даже в хорошие годы, обе фермы очень чувствительны к изменению климата в прилегающих районах, как в сторону потепления, так и в сторону похолодания. Оба района лежат далеко от крупных населенных пунктов, где можно сбывать продукцию, так что высокая стоимость транспортировки товаров ставит фермы в невыгодное положение по сравнению с более близкими к потребителю. Экономика на обеих фермах определяется распоряжениями владельца, который учитывает такие факторы, как прихоти клиентов и соседей. Ну и, по большому счету, их экономика зависит от экономики страны, в которой находится каждая из ферм, их прибыли и убытки связаны с успехами и поражениями страны, ее взаимодействием с внешними, чуждыми обществами.
Кардинальное различие между фермами состоит в их сегодняшнем статусе. Ферма Халс, семейное предприятие, которым владеют двое супругов и пятеро их детей, в долине Битеррут на западе США, штат Монтана, сегодня процветает. Округ Равалли, где находится эта ферма, имеет самые высокие показатели по приросту населения в Америке. Тим, Труд и Дэн Халс, совладельцы фермы, лично устроили мне экскурсию по новому коровнику, оснащенному по последнему слову техники, и терпеливо разъяснили все прелести и недостатки молочного бизнеса в Монтане. Невероятно, чтобы в США вообще и в Халсе в частности этот бизнес пришел в упадок в обозримом будущем.
А Гардар, бывшее наследное поместье норвежского епископа в Юго-Западной Гренландии, более пятисот лет назад было покинуто. Общество норвежской Гренландии коллапсировало полностью - тысячи жителей, истощенные голодом, погибли в войнах и беспорядках, тысячи уехали, и не осталось никого. Хотя прочные каменные стены коровников Гардара и собора неподалеку все еще стоят, так что я смог различить отдельные стойла, здесь уже нет владельца, который рассказал бы мне о прелестях и недостатках бизнеса тех времен. Но в лучшие времена, когда ферма Гардар и норвежская Гренландия процветали, их закат казался таким же невероятным, как и закат фермы Халса в сегодняшних Соединенных Штатах.
Позвольте пояснить. Сравнивая эти две фермы, я не утверждаю, что американское общество обречено на упадок. Скорее, верно обратное - ферма Халс развивается, новые технологии, применяемые там, изучаются на соседних фермах, а США - самая могущественная страна в мире. Также я не утверждаю, что общества или фермы вообще склонны к упадку. Некоторые в самом деле коллапсируют, как Гардар, другие же нерушимо стоят тысячи лет. Тем не менее мои поездки в Халс и Гардар, которые разделены тысячами миль, но которые я посетил в одно лето, заставили меня живо представить, что даже богатейшее, самое технологически развитое общество сегодня встречается с экологическими и экономическими проблемами, значение которых нельзя недооценивать. Многие из наших проблем похожи на проблемы Гардара и норвежской Гренландии, с иными пытались бороться другие государства прошлого. Иногда это не удавалось (как в норвежской Гренландии), иногда приносило успех (как у японцев и полинезийцев острова Тикопия). Последние являют нам бесценный опыт, которым стоит воспользоваться ради успеха в нашей борьбе за выживание.
Норвежская Гренландия - всего лишь один из многих примеров, когда общество коллапсировало или погибло, оставив после себя монументальные руины, как в стихотворении Шелли «Озимандия». Под коллапсом я подразумеваю резкое падение численности населения и/или потерю политических, экономических, социальных достижений на значительной территории на продолжительное время. Явление коллапса, таким образом, считается крайней формой длительного процесса упадка, и нужно задаться вопросом, насколько резким должен быть упадок в обществе, чтобы его можно было считать коллапсом. Порой постепенные процессы упадка включают в себя мелкие случайные взлеты и падения и мелкие политические\экономические\социальные перестройки, неизбежные для каждого общества. Какое-то государство завоевывается соседом, либо его упадок связан с усилением соседа, при этом состав населения и культура в регионе не меняются. Происходит замена одной правящей элиты на другую. В свете этого чаще всего в качестве коллапсов рассматривают скорее известные примеры, чем мелкие: индейцы анасази и каокийцы в пределах США, города майя в Центральной Америке, цивилизации моче и Тиуанако в Южной Америке, микенская цивилизация в Греции и минойская на Крите в Европе, Великий Зимбабве в Африке, Ангкор-Ват и хараппские города долины Инда в Азии и остров Пасхи в Тихом океане (карта 1).
Карта 1. Доисторические, исторические и современные общества
Монументальные руины, оставшиеся от погибших цивилизаций, для всех нас покрыты налетом романтики. Мы восхищаемся, как дети, когда впервые видим их на картинках. Когда мы вырастаем, многие из нас планируют во время отпуска съездить туда в качестве туристов. Нас чарует величественная красота и тайны, которые они хранят. Масштабы руин свидетельствуют о былой мощи и искусстве их строителей, как похвальба «Взгляните на мои великие деянья» словами Шелли. Уже ушли в небытие строители, заброшены здания, которым было отдано столько сил. Как могло коллапсировать общество, бывшее таким могущественным? Что стало с его гражданами? Ушли ли они, и если да, то почему? Может быть, погибли? Подспудно эти романтические загадки навевают неприятную мысль: а не висит ли угроза гибели и над нашим преуспевающим обществом? Не будут ли туристы будущего дивиться на развалины нью-йоркских небоскребов так же, как мы любуемся потонувшими в джунглях городами майя?
Даймонд размышлял на тему: почему человеческие общества развиваются так неравномерно - белым европейцам за короткое время удалось покорить весь мир, а австралийские аборигены за десятки тысяч лет так и не вышли из каменного века. «Коллапс» логически продолжает «Ружья», анализируя теперь, в чем секрет процветания одних и упадка и гибели других.
Для этого автору потребовался семисотстраничный экскурс в историю и материальную культуру дюжины древних и современных обществ: жителей островов Пасхи и Питкерна, поселения викингов в Гренландии, американских цивилизаций анасази и майя, а также Гаити, Японии, Китая, Руанды, Австралии и сельской Монтаны. С первой же главы прослеживается простой и четкий ответ: выживают те, кому повезло с климатом и ландшафтом, и кто достаточно гибок, чтобы учиться на своих ошибках и не допускать экологической катастрофы.
Такой подход называется экологическим детерминизмом. И хотя сам Даймонд вовсю открещивается от него, признавая, сколь много значит воля власть имущих и общественное сознание, все же на протяжении всей книги никак не отделаться от ощущения, что общества гибнут исключительно потому, что они или выращивают слишком много коз, или вырубают все леса, или нерадиво ведут свои погодные записи, забывая, что раз в двести лет к ним приходит великая засуха. Даймонд ничего не знает (или делает вид, что не знает) ни об «организмической» теории культур Шпенглера, ни о вызовах и ответах Тойнби - в лучших традициях диаматчиков он игнорирует культ, миф и душу культуры как нечто вторичное, в свою очередь подменяя интернациональную борьбу классов интернациональной борьбой человека и природы. Легче всего понять (и принять) концепцию Даймонда современному поколению, воспитанному на компьютерных стратегиях. Для пущей наглядности я бы предложил продавать «Коллапс» в комплекте с компакт-диском какого-нибудь клона «Civilization»: вас забрасывает на рандомный участок карты, где вы развиваете свое общество, перераспределяя ресурсы и завидуя соперникам, на чьей территории их гораздо больше. Как при этом называется ваша нация: римляне, анасази или зерги - совершенно не существенно. Главное: продержаться как можно дольше. Ведь в конце концов все равно придет могущественный белый человек с ружьем, микробами и огненным зельем.
И все же читать «Коллапс» не только можно, но и нужно. Во-первых, солидная эрудиция автора, охват и проработка темы вызовут уважение и у самого закоренелого экологического скептика. Во-вторых, текст написан порой как заправский детектив, многие страницы которого побуждают к собственному увлекательному расследованию. Например, почему в мусорных кучах гренландских викингов практически нет рыбьих костей, несмотря на то что у их скандинавских сотоварищей рыбьи отбросы буквально хрустели под ногами? Что вынудило гренландских поселенцев променять вкусную форель на отвратительную тюленину?
Даймонду эти ответы не важны - для него важен сам факт отсутствия в рационе гренландцев такого доступного источника белка, но ведь эта загадка интересна и сама по себе. И таких интригующих сюжетов в «Коллапсе» предостаточно. Да и что бы там ни говорили скептики от экологии, нам действительно нужно побольше заботиться о старушке-Земле, чтобы, подобно персонажам «Матрицы», не остаться наедине с виртуальной реальностью.
Ого, это было даже лучше, чем его же «Ружья, микробы и сталь». Если вам кажется, что эрозия почвы, вырубка лесов, исследование пыльцы и подсчет костей в мусорных кучах древних поселений – темы слишком скучные для увлекательного научпопа, то «Коллапс» вас переубедит. Кроме того, эта книга дает еще и колоссальное количество новых знаний – не только о цивилизациях древности, но и о природных взаимосвязях и закономерностях, условиях выживания и экологии. Наконец-то мифические каменные истуканы острова Пасхи обрели плоть, контекст и объяснение!
Подзаголовок книги – «Почему одни общества выживают, а другие умирают» - предельно просто и понятно выражает суть исследования Даймонда. Майя, индейцы анасази, аборигены острова Пасхи, колония в Гренландии – все эти общества погибли, хотя некоторые из них отличались довольно высоким уровнем развития. Даймонд ищет причины гибели в природной среде этих обществ и способах ее эксплуатации. Засушливый климат, не слишком плодородные почвы, изолированность, отсутствие необходимых полезных ископаемых способствовали тому, что люди потерпели поражение. Однако его главной причиной была все же не скудость и сложность среды обитания, а недальновидная, расточительная позиция жителей. Аборигены острова Пасхи строили гигантские статуи, пока не вырубили весь лес. Анасази – жители засушливого каньона Чако – стали жертвой роста населения при уменьшающихся ресурсах. Колонисты Гренландии, считавшие себя продолжателями традиций фермерства и христианами, выращивали скот, тратили силы и ресурсы на постройку церквей, не ели рыбу даже при угрозе голода и презрительно отгораживались от инуитов. Англичане завезли в Австралию кроликов, чтобы сделать чуждые им пейзажи чуть более похожими на родные, английские. Кролики, расплодившиеся в невероятных количествах, поедают траву и способствуют засолению почвы. Случаи Гренландии и Австралии – еще и примеры того, как «привозные» ценности оказываются совершенно неподходящими для новых условий. Люди, считающие эти ценности основополагающими для своих обществ, держатся за них до последнего. К слову, с приходом похолодания гренландская колония рухнула, тогда как инуиты выжили.
Джаред Даймонд, однако, написал свою книгу не только с целью рассказать о древних людях. А не грозит ли и нам, современным обитателям Земли, такая же судьба? Тем, кто считает нынешние общества куда более прочными и устойчивыми, стоит принять во внимание следующий факт. Гренландцы сумели поддерживать свою колонию на протяжении 700 лет, в то время как современное североамериканское общество существует едва ли половину этого срока. Что может случиться за 300-400 лет? Полагаю, что угодно. Не менее пугающим является и осознание того, как уменьшилась, сжалась планета. Жители все того же острова Пасхи развивались и умирали в одиночестве, не воздействуя на остальной мир. Сегодня такое невозможно. Вырубка тропических лесов скажется на Земле целиком. Голод и геноцид в одних странах отражается на обстановке в других. Повышение жизни в государствах третьего мира может и вовсе опрокинуть нашу планету. Сложно представить, но она вовсе не так надежна, как кажется.
Конечно, «Коллапс» - всего лишь теория, которую, тем не менее, сложно воспринимать критически. Доказательства столь убедительны, что воспринимаются как бесспорные факты. В то же время «Коллапс» не может не вызывать вопросов. Один из них Даймонду задавали не раз в различных вариациях, суть которых можно свести к следующему: «Что думал абориген острова Пасхи, когда рубил последнее дерево?». В этом вопросе – естественное недоверие, сомнение в том, что кто бы то ни было может совершить такую глупость и своими руками уничтожить свою же жизненную среду. Действительно, что думал абориген? Наверное, примерно то же самое, что и моя коллега, бросившая использованные батарейки в ближайшую мусорку, вместо того чтобы пройти 200 метров до специальной урны – просто потому, что она «никогда не ходит той дорогой». Или он, абориген, думал о том, о чем и мужчина, моющий машину в озере, куда завтра придет купаться в том числе и его ребенок. Думаю, у каждого найдется, чем продолжить этот список «мыслей».
Читайте «Коллапс» Джареда Даймонда. Спорьте, не соглашайтесь, критикуйте, но читайте.