как это было в конце войны

Как же вели себя немки при встрече с советскими войсками?

В донесении зам. начальника Главного Политического управления Красной Армии Шикина в ЦК ВКП(б) Г.Ф.Александрову от 30 апреля 1945 г. об отношении гражданского населения Берлина к личному составу войск Красной Армии говорилось:
«Как только наши части занимают тот или иной район города, жители начинают постепенно выходить на улицы, почти все они имеют на рукавах белые повязки. При встрече с нашими военнослужащими многие женщины поднимают руки вверх, плачут и трясутся от страха, но как только убеждаются в том, что бойцы и офицеры Красной Армии совсем не те, как им рисовала их фашистская пропаганда, этот страх быстро проходит, все больше и больше населения выходит на улицы и предлагает свои услуги, всячески стараясь подчеркнуть свое лояльное отношение к Красной Армии».

Наибольшее впечатление на победителей произвела покорность и расчетливость немок. В этой связи стоит привести рассказ минометчика Н.А.Орлова, потрясенного поведением немок в 1945 г.

«Никто в минбате не убивал гражданских немцев. Наш особист был «германофил». Если бы такое случилось, то реакция карательных органов на подобный эксцесс была бы быстрой. По поводу насилия над немецкими женщинами. Мне кажется, что некоторые, рассказывая о таком явлении, немного «сгущают краски». У меня на памяти пример другого рода. Зашли в какой-то немецкий город, разместились в домах. Появляется «фрау», лет 45-ти и спрашивает «гера коменданта». Привели ее к Марченко. Она заявляет, что является ответственной по кварталу, и собрала 20 немецких женщин для сексуального (!!!) обслуживания русских солдат. Марченко немецкий язык понимал, а стоявшему рядом со мной замполиту Долгобородову я перевел смысл сказанного немкой. Реакция наших офицеров была гневной и матерной. Немку прогнали, вместе с ее готовым к обслуживанию «отрядом». Вообще немецкая покорность нас ошеломила. Ждали от немцев партизанской войны, диверсий. Но для этой нации порядок - «Орднунг» - превыше всего. Если ты победитель - то они «на задних лапках», причем осознанно и не по принуждению. Вот такая психология...».

Аналогичный случай приводит в своих военных записках Давид Самойлов :

«В Арендсфельде, где мы только что расположились, явилась небольшая толпа женщин с детьми. Ими предводительствовала огромная усатая немка лет пятидесяти - фрау Фридрих. Она заявила, что является представительницей мирного населения и просит зарегистрировать оставшихся жителей. Мы ответили, что это можно будет сделать, как только появится комендатура.
- Это невозможно, - сказала фрау Фридрих. - Здесь женщины и дети. Их надо зарегистрировать.
Мирное население воплем и слезами подтвердило ее слова.
Не зная, как поступить, я предложил им занять подвал дома, где мы разместились. И они успокоенные спустились в подвал и стали там размещаться в ожидании властей.
- Герр комиссар, - благодушно сказала мне фрау Фридрих (я носил кожаную куртку). - Мы понимаем, что у солдат есть маленькие потребности. Они готовы, - продолжала фрау Фридрих, - выделить им нескольких женщин помоложе для…
Я не стал продолжать разговор с фрау Фридрих».

После общения с жительницами Берлина 2 мая 1945 г. Владимир Богомолов записал в дневнике:

«Входим в один из уцелевших домов. Все тихо, мертво. Стучим, просим открыть. Слышно, что в коридоре шепчутся, глухо и взволнованно переговариваются. Наконец дверь открывается. Сбившиеся в тесную группу женщины без возраста испуганно, низко и угодливо кланяются. Немецкие женщины нас боятся, им говорили, что советские солдаты, особенно азиаты, будут их насиловать и убивать... Страх и ненависть на их лицах. Но иногда кажется, что им нравится быть побежденными, - настолько предупредительно их поведение, так умильны их улыбки и сладки слова. В эти дни в ходу рассказы о том, как наш солдат зашел в немецкую квартиру, попросил напиться, а немка, едва его завидела, легла на диван и сняла трико».

«Все немки развратны. Они ничего не имеют против того, чтобы с ними спали», - такое мнение бытовало в советских войсках и подкреплялось не только многими наглядными примерами, но и их неприятными последствиями, которые вскоре обнаружили военные медики.
Директива Военного Совета 1-го Белорусского фронта № 00343/Ш от 15 апреля 1945 г. гласила: «За время пребывания войск на территории противника резко возросли случаи венерических заболеваний среди военнослужащих. Изучение причин такого положения показывает, что среди немцев широко распространены венерические заболевания. Немцы перед отступлением, а также сейчас, на занятой нами территории, стали на путь искусственного заражения сифилисом и триппером немецких женщин, с тем, чтобы создать крупные очаги для распространения венерических заболеваний среди военнослужащих Красной Армии».
Военный совет 47-й армии 26 апреля 1945 г. сообщал, что «...В марте месяце число венерических заболеваний среди военнослужащих возросло по сравнению с февралем с.г. в четыре раза. ... Женская часть населения Германии в обследованных районах поражена на 8-15%. Имеются случаи, когда противником специально оставляются больные венерическими болезнями женщины-немки для заражения военнослужащих».

Интересные дневниковые записи оставил австралийский военный корреспондент Осмар Уайт, который в 1944-1945 гг. находился в Европе в рядах 3-й американской армии под командой Джорджа Патона. Вот что он записал в Берлине в мае 1945 г., буквально через несколько дней после окончания штурма:
«Я прошелся по ночным кабаре, начав с «Фемины» возле Потсдаммерплатц. Был теплый и влажный вечер. В воздухе стоял запах канализации и гниющих трупов. Фасад «Фемины» был покрыт футуристическими картинками обнаженной натуры и объявлениями на четырех языках. Танцевальный зал и ресторан были заполнены русскими, британскими и американскими офицерами, сопровождавшими женщин (или охотящимися за ними). Бутылка вина стоила 25 долларов, гамбургер из конины и картошки - 10 долларов, пачка американских сигарет - умопомрачительные 20 долларов. Щеки берлинских женщин были нарумянены, а губы накрашены так, что казалось, что это Гитлер выиграл войну. Многие женщины были в шелковых чулках. Дама-хозяйка вечера открыла концерт на немецком, русском, английском и французском языках. Это спровоцировало колкость со стороны капитана русской артиллерии, сидевшего рядом со мной. Он наклонился ко мне и сказал на приличном английском: «Такой быстрый переход от национального к интернациональному! Бомбы RAF - отличные профессора, не так ли?».

Общее впечатление от европейских женщин, сложившееся у советских военнослужащих, - холеные и нарядные (в сравнении с измученными войной соотечественницами в полуголодном тылу, на освобожденных от оккупации землях, да и с одетыми в застиранные гимнастерки фронтовыми подругами), доступные, корыстные, распущенные либо трусливо покорные. Исключением стали югославки и болгарки.
Суровые и аскетичные югославские партизанки воспринимались как товарищи по оружию и считались неприкосновенными. А учитывая строгость нравов в югославской армии, «партизанские девушки, наверное, смотрели на ППЖ [походно-полевых жен], как на существа особенного, скверного сорта».

О болгарках Борис Слуцкий вспоминал так: «...После украинского благодушия, после румынского разврата суровая недоступность болгарских женщин поразила наших людей. Почти никто не хвастался победами. Это была единственная страна, где офицеров на гулянье сопровождали очень часто мужчины, почти никогда - женщины. Позже болгары гордились, когда им рассказывали, что русские собираются вернуться в Болгарию за невестами - единственными в мире, оставшимися чистыми и нетронутыми».

Но в остальных странах, через которые прошла армия победителей, женская часть населения не вызывала к себе уважения. «В Европе женщины сдались, изменили раньше всех… - писал Б.Слуцкий. - Меня всегда потрясала, сбивала с толку, дезориентировала легкость, позорная легкость любовных отношений. Порядочные женщины, безусловно, бескорыстные, походили на проституток - торопливой доступностью, стремлением избежать промежуточные этапы, неинтересом к мотивам, толкающим мужчину на сближение с ними.
Подобно людям, из всего лексикона любовной лирики узнавшим три похабных слова, они сводили все дело к нескольким телодвижениям, вызывая обиду и презрение у самых желторотых из наших офицеров… Сдерживающими побуждениями служили совсем не этика, а боязнь заразиться, страх перед оглаской, перед беременностью», - и добавлял, что в условиях завоевания «всеобщая развращенность покрыла и скрыла особенную женскую развращенность, сделала ее невидной и нестыдной».

Интересно, не правда ли?

О.Казаринов "Неизвестные лики войны". Глава 5. Насилие порождает насилие (окончание)

Посмотрите на карты военных действий, на жирные стрелы боевых операций, на кляксы районов дислокации частей и подразделений, на гребёнки позиций и флажки штабов. Вглядитесь в тысячи названий населённых пунктов. Больших и малых. В степях, горах, лесах, на побережьях озёр и морей. Напрягите внутреннее зрение, и вы увидите, как саранча в мундирах заполоняет города, оседает в деревнях и сёлах, добирается до самых отдалённых хуторов и повсюду оставляет за собой истерзанные тела и опустошённые души изнасилованных женщин.

Ни армейские бордели, ни местные проститутки, ни фронтовые подруги не в состоянии заменить солдату ритуал насилия. Он испытывает не потребность в физической любви, а жажду разрушения и неограниченной власти.

«В фашистских обозах много проституток, обслуживающих германских офицеров. По вечерам к обозам подъезжают с фронта гитлеровские офицеры, и начинаются пьяные оргии. Часто гитлеровские молодчики привозят сюда местных жительниц и насилуют их…»

Трудно сказать, что творится в голове солдата, когда он превращается в насильника. В сознании происходят вещи необъяснимые, сатанинские, страшные.

Об этом может знать только ВОЙНА.

Тёмная и непонятная история связана с именем кавалера ордена Мужества полковника Ю.Д. Буданова, который, воюя в Чечне, в селении Танги-Чу арестовал 18-летнюю девушку и во время допроса якобы изнасиловал и задушил её. По крайней мере, наедине они оставались более часа, после чего чеченку обнаружили обнажённой и мёртвой.

Скандал потрясал страну чуть ли не целый год и не сходил со страниц газет и экранов телевидения.

«Буданов утверждал на следствии: у него были данные, что снайпершей была мама молодой чеченки, и он хотел выяснить, где она скрывается. Девушка в ответ угрожала ему, стала кричать, кусаться, потянулась к его пистолету. В борьбе он разорвал на ней кофту и лифчик. А потом схватил её за горло. Полковник был нетрезв и признавал, что убийство совершил в состоянии аффекта. Факт изнасилования он отрицал».

Как показала экспертиза, стрессовое расстройство действительно было результатом трёх контузий. Отсюда и неадекватность поведения, сумеречное состояние и неспособность владеть собой. Поэтому в момент совершения преступления полковник находился в состоянии аффекта.

Буданов был тщательно обследован. В таких случаях человек проходит специальное тестирование.

С испытуемым проводятся так называемые клинические беседы о его прошлом, о перенесённых болезнях. Делают тесты на агрессивность. Пациенту показывают порядка 20 картинок двусмысленного содержания (двое целуются, один подглядывает…). Для диагностики применяют и специальные приборы. Например, ядерно-магнитный резонанс, который выявляет поражённые клетки головного мозга.

В конце концов обвинение в изнасиловании было снято.

Отзывы населения в прессе были самыми разнообразными, начиная от парадоксального предложения поставить полковнику памятник и присвоить звание Героя России до кровожадного вердикта: «Он заслуживает высшей меры!»

Но ближе всех к истине оказалась, по-моему, жительница Свердловской области Лидия К.: «Моего сына в Чечне убил снайпер. Я не жажду отмщения. Но считаю издевательством суд над человеком, которого послали на войну, а судят по меркам мирных условий».

«Да „башню“ Дмитричу свернуло, - мрачно говорили подчинённые Буданова. - Полгода безвылазно тут посиди, на головы простреленные теми же снайпершами посмотри - на корову полезешь!»

На протяжении всей истории человечества женщины подвергались во время боевых действий насилию. «История массовых изнасилований является одновременно историей массовых убийств и погромов. Насиловали во все времена и во всех войнах. Всегда мужчины утоляли свою ненависть на слабейших членах человеческого общества, чтобы насладиться легко доступным триумфом чувства превосходства».

Начиная с античной эпохи и кончая современностью солдаты-победители считали изнасилование своим неотъемлемым правом, чем-то вроде награды.

Ставшие крылатыми слова призыва к штурму: «В крепости вино и бабы!» лучше всего характеризуют отношение к женщине на войне.

Увы, именно эти слова (или тут стимул, который в них воплощён) часто заставляли павших духом солдат совершать чудеса храбрости и героизма. «Тело обесчещенной женщины становилось церемониальным полем битвы, плацем для парада победителей».

Женщин просто насиловали, и насиловали до смерти. Насиловали и потом убивали. Или сначала убивали, а потом насиловали. Иногда насиловали во время смертельной агонии жертвы.

Насиловали солдаты с орденом Почётного легиона и Георгиевскими бантами, с Железными Крестами и медалями «За отвагу».

Уже в Библии (в Книге Судей) рассказывается о похищении женщин, что означало массовое изнасилование.

Во время очередной гражданской войны израильтян с вениамитянами, израильтяне по своему обыкновению поражали всех «мечом, и людей в городе, и скот, и всё, что ни встречалось, и все находившиеся на пути города сожгли огнём». А перебив всех женщин вениамитян, израильтяне взамен решили одарить побеждённых соотечественников трофейными девственницами и специально для этого отрядили целую экспедицию в Иавис Галаадский. «И послало туда общество двенадцать тысяч человек, мужей сильных, и дали им приказание, говоря: идите и поразите жителей Иависа Галаадского мечом, и женщин и детей. И вот что сделайте: всякого мужчину и всякую женщину, познавшую ложе мужеское, предайте заклятию. И нашли они между жителями Иависа Галаадского четыреста девиц, не познавших ложа мужеского, и привели их в стан в Силом, что в земле Ханаанской. И послало всё общество переговорить с сынами Вениамина, бывшего в скале Риммоне, и объявило им мир. Тогда возвратились сыны Вениамина, и дали им жён, которых оставили в живых из женщин Иависа Галаадского; но оказалось, что этого было недостаточно».

Тогда израильтяне рекомендовали своим бывшим противникам в праздник Господень совершить набег на Силом, «который на север от Вефиля и на восток от дороги, ведущей от Вефиля в Сихем, и на юг от Левоны. И приказали сынам Вениамина и сказали: пойдите и засядьте в виноградниках. И смотрите, когда выйдут девицы Силомские плясать в хороводах, тогда выйдите из виноградников, и схватите себе каждый жену из девиц Силомских, и идите в землю Вениаминову. И когда придут отцы их или братья их с жалобою к нам, мы скажем им: „простите нас за них; ибо мы не взяли для каждого из них жены на войне, и вы не дали им; теперь сами виноваты“. Сыны Вениамина так и сделали, и взяли жён по числу своему из бывших в хороводе, которых они похитили, и пошли и возвратились в удел свой, и построили города, и стали жить в них».

Наиболее древнее в Европе литературное свидетельство об изнасилованиях на войне есть в «Илиаде» Гомера. Греческий военачальник Агамемнон, руководивший осадой Трои, пытался убедить своего героя Ахилла продолжить борьбу обещанием, что он после победы отошлёт в гарем Ахиллу всех женщин острова Лесбос и города Трои, которые будут «наиболее прекрасны после Елены».

Когда вандалы в 455 году ворвались в Рим, то они на протяжении четырнадцати дней не только грабили, поджигали и убивали жителей, но и устроили первую в истории массовую охоту за женщинами с целью их изнасилования. Потом подобная практика стала повторяться всё чаще и чаще. До вандалов «цивилизованные» народы старались сберечь наиболее привлекательных пленниц и девственниц для того, чтобы как можно выгоднее продать их работорговцам.

«Есть и страшноватенькая находка в Киеве. Часть слоя гибели города - полуземлянка гончара, в одной половине которой располагалась мастерская, в другой, отделённой печкой, - жилая часть.

У входа в землянку лежат двое: среднего роста человек с лёгкой монголоидностью, в типичном для степняков шлеме, с кривой саблей. И рослый, без панциря, с топором. На полу мастерской - скелет молодой женщины, в позе распятой; в руки скелета вогнаны два кинжала, лезвия которых уходят глубоко в земляной пол. А на печке, в другой „комнате“ - скелетики детей четырёх и пяти лет… Пока… монголы убивали их отца и насиловали мать, дети забрались на печку…»

В 1097 году к армии крестоносцев Первого крестового похода присоединился отряд византийского войска. Довольно специфический отряд. Дело в том, что византийский император Алексей I Комнин, получив письмо от римского папы Урбана III, стал призывать добровольцев встать под знамёна освободителей гроба Господня, приманивая их возможностью безнаказанно насиловать завоёванных женщин во время похода. И византийцы охотно пошли на войну.

Впрочем, женщина как добыча во все времена привлекала на войну всякого рода авантюристов, пиратов, конкистадоров, бродяг и изгоев, которые были готовы рисковать своей жизнью, а взамен, кроме обогащения в результате грабежей, пользовались женщинами побеждённых.

Для таких изнасилование становилось чем-то вроде наркотика, маниакальной зависимости.

Непередаваемым был ужас после штурма Константинополя 12 апреля 1204 года во время Четвёртого крестового похода. «Разграбление города не имеет аналогов в истории», - пишет английский историк Стивен Ранкман. Он сообщает, как крестоносцы бесчинствовали в городе на протяжении трёх дней: «Французы и фламандцы были охвачены диким порывом разрушения и отрывались от своего занятия только для того, чтобы насиловать и убивать».

Однако, когда в 1453 году городом овладели турки, картина повторилась. Ранкман описывает, как привлекательные молодые девушки и красивые мальчики, пытавшиеся найти защиту в Софийском соборе, отправлялись турками в свой военный лагерь.

Во время Третьего периода Итальянских войн 1521–1559 гг. «войско медленно продвигалось через Намбург, Кобург, Бамберг, Нюрнберг в Аугсбург. При этом испанцы „скверно хозяйничали“. Вдоль всего пути, по которому проезжал император (Карл V, бывший одновременно немецким кайзером и испанским королём), лежало немало мёртвых тел. Так же плохо обращались испанцы с женщинами и девушками, не щадя ни одной из них. Из Бамберга они вели с собой до Нюрнберга 400 женщин и, обесчестив, прогнали их. В настоящее время едва ли можно передать все ужасающие подробности их зверств. Но Бартоломей Застров, посланник померанских герцогов при Карле V, повествует о них с большим хладнокровием. „Разве же это не шаловливая нация?..“».

Конечно - шаловливая, если женщин всего-навсего прогнали после изнасилования, а не изрубили в куски и не развешали по ветвям придорожных деревьев. Значит, всё же с женщинами и девушками обращались не так плохо, как с теми, чьи тела видел проезжавший мимо император.

И если подробности зверств дошли до нашего времени в весьма скудном изложении, то обратим внимание на другой аспект. Зачем нужно было кого-то бесчестить, если за войском шли целые табуны «продажных женщин», с лёгкостью обслуживающих солдат буквально за гроши (а деньги у солдат водились)?

Страшная участь выпала на долю женщин в Тридцатилетней войне. В 1631 году войска баварского фельдмаршала и генералиссимуса графа Иоганна Тилли и кавалерия императорского генерала Г.Г. Паппенгейма захватили саксонскую столицу Магдебург и устроили там страшную резню. Из тридцати тысяч жителей города в живых осталось только около десяти тысяч человек, преимущественно женщины. Большинство из них католические войска пригнали к себе в военный лагерь на массовое изнасилование.

Это и есть проявление жажды насилия, не имеющее ничего общего с удовлетворением сексуальных потребностей.

В «Уставе морском» Петра Первого в главе 16-й книги пятой предусматривается смертная казнь или ссылка на галеры для тех, кто «женский пол изнасильствует». Но это относилось к условиям мирного времени. Попробуй удержать солдат на войне!

И неужели церемонились петровские гренадеры и драгуны в Нотебурге и Нарве?

Сохранились описания, как во время штурма Варшавы в 1794 году русские солдаты насиловали и убивали польских католических монахинь.

Документы 1812 года повествуют о том, как «девочки десяти лет изнасильничены на улицах». Спасаясь от французов, молодые женщины мазали лица сажей, одевались в лохмотья, стараясь выглядеть как можно менее привлекательными и тем самым спастись от бесчестия. Но, как известно, «женское естество не спрячешь». Известны случаи, когда москвички бросались с мостов, чтобы избежать изнасилования.

Арнольд Тойнби, позднее всемирно известный английский историк, издал в 1927 году две книги о зверствах немецких солдат в Бельгии и Франции в начале Первой мировой войны: явно с одобрения своих офицеров, хотя и без их приказа, немецкие солдаты изнасиловали и поместили во фронтовые или этапные бордели огромное количество девушек и женщин.

В 1930-х годах в Китае зверствовали японцы. В качестве примера можно привести неслыханное по своим масштабам изнасилование женщин в китайском городе Нанкин в 1936 году.

Вот свидетельство китаянки Вонг Пэн Цзе, которой было пятнадцать лет, когда японцы оккупировали город:

«Отца, сестру и меня уже переселили в расположенный в зоне для беженцев дом, в котором находилось более 500 человек. Я часто видела, как японцы приходят и ищут женщин. Один раз какую-то женщину изнасиловали прямо во дворе. Было это ночью, и все мы слышали, как она истошно кричала. Но когда японцы ушли, мы так и не нашли её, видно, они взяли её с собой. Никто из тех, кого они увозили на грузовиках, не возвращался. Лишь одной удалось добраться до дома после того, как её изнасиловали японцы. Девушка рассказала мне, что японцы насилуют всех по многу раз. Однажды было такое: женщину изнасиловали, а потом японец стал тыкать стеблями тростника ей во влагалище, и она от этого умерла. Я пряталась каждый раз, когда какой-нибудь японец приближался к дому, - только поэтому они меня и не поймали».

Только в течение первого месяца оккупации Нанкина японские войска жестоко изнасиловали 20 000 горожанок, а всего до 1945 года здесь были изнасилованы более двухсот тысяч женщин.

Рассказы женщин, которые были предъявлены обвинителями на Нюрнбергском процессе, документируют многочисленные изнасилования в оккупированных областях во время Второй мировой войны. Имеются свидетельства о применении сексуального насилия к еврейским женщинам со стороны охранного персонала в концентрационных лагерях.

Впрочем, союзники успели «отомстить».

Так, в начале 1945 года французские солдаты изнасиловали тысячи немецких женщин при вступлении на территорию Баден-Вюртемберга.

В американской армии зафиксирован 971 случай осуждения за совершение изнасилования во время Второй мировой войны. «Не подлежит сомнению, что многие изнасилования остались неотмеченными, так как никакого официального расследования в отношении неправомерных действий союзнических армий не проводилось».

Я думаю, что к цифре 971 можно смело приписать ещё два нуля.

Хотя военный уголовный кодекс США грозит суровыми наказаниями, изнасилование по большей части встречалось с терпеливым отношением командования. Во Вьетнаме американское командование также сквозь пальцы смотрело на «инциденты с вьетконговскими женщинами».

Один из морских пехотинцев США так объяснял мотивы изнасилований во время войны во Вьетнаме: «Когда мы обыскивали людей, то женщины должны были снимать с себя всю одежду, и под предлогом того, что необходимо убедиться, не спрятали ли они что-нибудь ещё кое-где, мужчины использовали свои пенисы. Это было изнасилование».

Не спешите возмущаться этим «наивным» объяснением морпеха: «…необходимо убедиться… мужчины использовали…» Послушайте лучше воспоминания одного из наших «афганцев».

«При выезде из Джелалабада, в местечке Самархеле, был обстрелян грузовик из окна небольшого магазинчика. С автоматами наперевес они заскочили в эту паршивую лавчонку и в задней, за прилавком, комнате обнаружили девушку-афганку и дверь во двор. Во дворе находились продавец кебаба и водонос-хазареец. За убитого расплатились сполна. В человека, оказывается, вмещается двадцать два кебаба, но последний нужно заталкивать шампуром, и только тогда человек с кебабом в горле умирает. А водоносу повезло, его сразу автоматной очередью убили. Но стреляла девушка, она пистолет, красивый такой, в трусы спрятала, стерва…»

Нетрудно представить участь этой афганки, если уж обыск производился у неё в трусах. Возможно, полового акта как такового в тот момент и не было. Ярость и без этого дала избыток адреналина. Но ведь кебабы можно забивать человеку шомполом не только в горло…

Я невольно при этом вспоминаю один документ времён Великой Отечественной. Немецкому лейтенанту пишет его приятель Эбальт:

«Куда проще было в Париже. Помнишь ли ты эти медовые дни? Русские оказались чертовками. Приходится связывать. Сперва эта возня мне нравилась, но теперь, когда я весь искусан и исцарапан, я поступаю проще - пистолет у виска, это охлаждает пыл. Недавно русская девчонка взорвала себя и обер-лейтенанта Гросса гранатой. Мы теперь раздеваем их донага, обыскиваем, а потом… После всего они бесследно исчезают».

То, что «русские оказались чертовками», оккупанты подметили сразу.

«Среди причин поражения фашистских войск на территории нашей страны (наряду с крепкими морозами) немецкие историки всерьёз называют девственность советских девушек. Захватчики были поражены, что почти все они оказывались невинными. Для фашистов это был показатель высоких моральных устоев общества.

Немцы уже прошли всю Европу (где множество податливых женщин легко удовлетворяли сексуальное влечение оккупантов) и поняли: покорить людей со стержнем, нравственно крепких будет не столь легко».

Не знаю, какими путями германское командование получало статистику о наличии девственности у жертв. Не то оно обязывало отчитываться солдат, не то этим занималась цензура военно-полевой почты, которая «шерстила» солдатские письма, после чего с немецкой аккуратностью составляла классификацию изнасилованных для вышестоящих органов имперского министра по делам оккупированных восточных территорий Альфреда Розенберга. Может быть, это были специальные команды, занятые исследованием девственности и темперамента будущих рабынь рейха (что вполне возможно, после создания фашистами магического общества «Туле» и целой системы исследовательских институтов «Ананербе», выводящих особую породу арийских пчёл, направляющих по всему миру экспедиции на поиски амулетов и языческих артефактов, и т. д.).

В любом случае - отвратительно.

Но со Второй мировой история массовых изнасилований на войне не закончилась. Там, где разгорался очередной вооружённый конфликт, будь то в Корее, во Вьетнаме, на Кубе, в Анголе, в Афганистане, в Югославии, военное насилие порождало насилие над женщинами.

В 1971 году наиболее печальную славу получили широкомасштабные изнасилования, имевшие место во время пакистанского вторжения в Бангладеш. Во время этого вооружённого конфликта пенджабцы изнасиловали от 200 000 до 300 000 женщин!

В конце 80-х - начале 90-х годов XX века разгорелась гражданская война в Судане. Чернокожее население нубийцев подверглось нападениям арабов-мусульман генерала Омара Хассана аль-Башира. Суданское правительство называло это борьбой с повстанцами.

Сопредседатель организации «Права Африки» Алекс де Ваал в те годы выступил с заявлением: «То, что терпят нубийцы, удивительно похоже на жестокое обхождение с чёрными рабами в Америке XIX века: принудительный труд, разбитые семьи, сексуальное принуждение».

Скорей всего, господин де Ваал выразился довольно мягко и дипломатично. О таком «сексуальном принуждении» можно судить на примере его жертвы, Абук Мару Кир, жительницы деревни Ньямлелл в Южном Судане. «Оставив после себя 80 трупов, солдаты согнали уцелевших жителей в колонну. Затем Абук с ужасом услышала крики своей сестры и других женщин, которых тащили в кусты. Вскоре взяли и её. После того как её изнасиловал третий человек, Абук потеряла сознание».

Чернокожих женщин и девушек правительственные солдаты превращали в наложниц. Любой ребёнок, рождённый от такого «брака», считался арабом. Одна 17-летняя нубийская девушка, бежавшая из рабства, рассказывала следователю из «Прав Африки», что её насиловали сто ночей (!) подряд.

Безжалостно обращались с женщинами в Кувейте и иракцы во время войны в Персидском заливе в 1990 году. По оценкам, здесь было изнасиловано более пяти тысяч женщин. Большинство жертв затем были выгнаны своими мужьями из дома.

Документально подтверждено, что наёмники с Ближнего Востока и Афганистана насиловали в Чечне женщин, так как местное население было для них чужим.

Солдаты насиловали не только стихийно, утоляя свою свирепость. В XX веке к изнасилованиям стали прибегать как к средству террора мирного населения.

Страшный след оставили после себя войска генерала Чан Кайши в 1927 году в Шанхае. Они получили приказ не только расправиться с бойцами коммунистической армии, но и изнасиловать и убить их женщин.

Французский обвинитель предъявил в Нюрнберге материалы о массовых изнасилованиях, которые применялись в качестве возмездия за операции французского Сопротивления. Это доказывает, что в некоторых случаях изнасилование применялось для достижения военно-политических целей.

И на Восточном фронте в годы Второй мировой войны «немецкие войска систематически осуществляли массовые казни мирных жителей, женщин насиловали, а их обнажённые изувеченные тела выставлялись на обозрение уцелевших горожан». Для устрашения.

При подходе к Сталинграду германские самолёты вместе с бомбами засыпали город листовками: «Сталинградские дамочки, готовьте ваши ямочки!»

В конце войны советские войска получили возможность обрушить на Германию свою ненависть.

Как писал Виктор Суворов в своём нашумевшем «Ледоколе»:

«Пьёт батальон горькую водку перед вступлением в бой. Хорошие новости: разрешили брать трофеи, грабить разрешили. Кричит комиссар. Охрип. Илью Эренбурга цитирует: сломим гордость надменного германского народа!

Смеются чёрные бушлаты: это каким же образом гордость ломать будем, поголовным изнасилованием?

Всего этого не было? (…)

Нет, это было! Правда, не в сорок первом году - в сорок пятом. Разрешили тогда советскому солдату грабить, назвав это термином „брать трофеи“. И „гордость немецкую ломать“ приказали…»

Я знаю, что многие относятся к книгам В. Суворова с изрядной долей скептицизма, и поэтому не злоупотребляю его цитированием. Но имеются многочисленные свидетельства нападения советских солдат в 1945 году на женщин в районах Восточной Германии, и прежде всего в Берлине, ставшем «городом женщин».

Фашистам можно и не верить. А вот очевидцам из числа освободителей не верить трудно.

«…У штаба свои заботы, бой продолжается. Но город разлагает солдат: трофеи, женщины, попойки.

Нам рассказывают, что командир дивизии полковник Смирнов собственноручно расстрелял одного лейтенанта, который из своих солдат образовал очередь к одной немке, лежавшей в подворотне…» (Описание ситуации в Алленштайне (Восточная Пруссия) после вступления Советской Армии в конце января 1945 г., сделанное Львом Копелевым.)

Что бы там ни говорили, а женская часть фашистской Германии в полной мере примерила на себя участь завоёванной нации.

Другой ветеран, прошедший войну от Курской дуги до Берлина, признаёт: «…Под обстрелом, в атаках у меня и мысли об этом не было. (…) А в Германии наш брат не церемонился. Кстати, немки и не сопротивлялись вовсе».

Череповецкий историк Валерий Вепринский отмечал:

«Когда наши войска вступили на территорию Германии, первое время командование негласно позволяло солдатам „утолять сексуальный голод“ - победителей не судят. Один знакомый признался мне, что он с другом проходил через пустую немецкую деревню, зашёл в дом - взять что-нибудь ценное из вещей и, обнаружив там старуху, изнасиловал её. Но вскоре вышел приказ о мародёрстве. „Мирное немецкое население не является нашим врагом“, - вело разъяснительную работу командование. И некий череповчанин, освободитель Европы от коричневой чумы, загремел в „Магадан, второй Сочи“ после того, как немецкая фрау сообщила в комендатуру о насилии…»

После приказа о мародёрстве осмелевшие немки стали приходить с заявлениями об изнасилованиях. Много было этих заявлений.

Это вело к новым трагедиям. Даже в мирное время факт изнасилования доказать непросто: опросы, экспертизы, свидетельства. А уж о чём можно говорить во время войны!

Возможно, многие из мести наводили напраслину на наших солдат.

Но лично для меня правдивее всего выглядят дневники немецких девушек, измученных страхом и уже далёких от всякой идеологии и пропаганды.

Дневниковые записи 17-летней жительницы Берлина Лили Г. о взятии Берлина с 15.04. по 10.05.1945 г.

«28.04. В наш дом попал уже четвёртый снаряд.

29.04. В наш дом уже около 20 попаданий. Готовить еду очень трудно из-за постоянной опасности для жизни, если выходить из подвала.

30.04. При попадании бомбы я была с фрау Берендт наверху на лестнице в подвале. Русские уже здесь. Они совершенно пьяные. Ночью насилуют. Меня нет, маму да. Некоторых по 5–20 раз.

1.05. Русские приходят и уходят. Все часы пропали. Лошади лежат во дворе на наших постелях. Подвал обвалился. Мы прячемся на Штубенраухштрассе, 33.

2.05. Первую ночь тихо. После ада мы оказались на небе. Плакали, когда нашли цветущую сирень во дворе. Все радиоприёмники подлежат сдаче.

3.05. Всё ещё на Штубенраухштрассе. Мне нельзя подходить к окнам, чтобы меня не увидели русские! Кругом, говорят, изнасилования.

4.05. Никаких вестей от отца на Дерффлингерштрассе.

5.05. Назад на Кайзераллее. Беспорядок!

6.05. В наш дом 21 попадание. Целый день наводили порядок и упаковывались. Ночью буря. От страха, что придут русские, я залезла под кровать. Но дом так дрожал от пробоин».

Но страшнее всего представляется участь женщин в гражданских войнах. В борьбе с внешним врагом соблюдается хоть какая-то ясность: там - чужие, им в руки лучше не попадаться, здесь - свои, которые защитят, не обидят. В условиях гражданской войны женщина, как правило, становится добычей обеих сторон.

В 1917 году большевики, опьянённые свободой, превратно истолковав её, явно перегнули палку со своими проектами национализации (или «социализации») женщин.

Вот документ, составленный 25 июня 1919 года в г. Екатеринодаре, после вступления в него белогвардейских частей.

«В г. Екатеринодаре большевики весною 1918 года издали декрет, напечатанный в „Известиях Совета“ и расклеенный на столбах, согласно коему девицы в возрасте от 16 до 25 лет подлежали „социализации“, причём желающим воспользоваться этим декретом надлежало обращаться в надлежащие революционные учреждения. Инициатором этой „социализации“ был комиссар по внутренним делам - Бронштейн. Он же выдавал и „мандаты“ на эту „социализацию“. Такие же мандаты выдавал подчинённый ему начальник большевистского конного отряда Кобзырев, главнокомандующий Иващев, а равно и другие советские власти, причём на мандатах ставилась печать штаба „революционных войск Северо-Кавказской Советской республики“. Мандаты выдавались как на имя красноармейцев, так и на имя советских начальствующих лиц, - например, на имя Карасеева, коменданта дворца, в коем проживал Бронштейн: по этому мандату предоставлялось право „социализации“ 10 девиц. Образец мандата:

Мандат. Предъявителю сего товарищу Карасееву предоставляется право социализировать в городе Екатеринодаре 10 душ девиц возрастом от 16-ти до 20 лет на кого укажет товарищ Карасеев.
(Главком Иващев.)

На основании таких мандатов красноармейцами было схвачено больше 60 девушек - молодых и красивых, главным образом из буржуазии и учениц местных учебных заведений. Некоторые из них были схвачены во время устроенной красноармейцами в Городском Саду облаву, причём четыре из них подверглись изнасилованию там же, в одном из домиков. Другие были отведены в числе около 25 душ во дворец Войскового Атамана к Бронштейну, а остальные в „Старокоммерческую“ гостиницу к Кобзыреву и в гостиницу „Бристоль“ к матросам, где они и подверглись изнасилованию. Некоторые из арестованных были засим освобождены - так была освобождена девушка, изнасилованная начальником большевистской уголовно-розыскной милиции Прокофьевым, другие же были уведены уходившими отрядами красноармейцев, и судьба их осталась невыясненной. Наконец, некоторые, после различного рода жестоких истязаний, были убиты и выброшены в реки Кубань и Карасунь. Так, напр., ученица 5-го класса одной из екатеринодарских гимназий подвергалась изнасилованию в течение двенадцати суток целою группою красноармейцев, затем большевики подвязали её к дереву и жгли огнём и, наконец, расстреляли.

Настоящий материал добыт Особой Комиссией с соблюдением требований Устава Уголовного Судопроизводства».

Впрочем, не отставала в этом отношении от большевиков и «белая гвардия».

Перефразируя известное высказывание, можно бы было сказать: «красные придут - насилуют, белые придут - тоже насилуют». (Например, молодых девушек из городов и ближайших деревень обычно приводили к стоявшему на железнодорожной станции поезду уже упоминавшегося мной атамана-генерала Анненкова, насиловали, а затем тут же расстреливали.)

Ещё одной формой изнасилования на войне являлась сексуальная эксплуатация женщин для нужд армии или в секс-индустрии.

Автор книги «Теневые стороны секса» Рой Эскапа писал о том, как в 1971 году пакистанские солдаты похищали и доставляли в штаб армии бенгальских девочек школьного возраста, их раздевали догола, чтобы они не могли скрыться бегством. Их также использовали для съёмок порнографических фильмов.

«Во время военных действий в Косово (1999 год) женщин отлавливали и насильно содержали в подпольных притонах. Их пользовали американские солдаты и бывшие боевики „Освободительной армии Косово“, а затем наложниц убивали и пускали „на органы“. Убивали аккуратно, чтобы эти самые органы не повредить. И „на иглу не сажали, и спиртного много не давали, чтобы печень и другие органы не попортить“, - говорит чудом спасшаяся девушка Вера К. Во время рейдов полиции накрывались такие невольничьи бордели. В лучах полицейских фонарей предстаёт страшная картина: в совершенно нечеловеческих условиях - по двое на узеньких койках и на несвежем белье, а то и просто на сдвинутых стульях, в крохотных обшарпанных комнатках за занавесками - содержатся „девочки“, давно уже на девочек непохожие. Пропитые, прокуренные, измученные, немытые, с пустыми глазами, всего боящиеся - они уже даже на органы не годятся. Такие отрабатывают своё и бесследно исчезают. Поняв, наконец, что теперь они могут выйти на свободу, одна из них говорит: „А зачем? Куда мне теперь такой? Будет только хуже… Лучше здесь умереть“. Голос, которым она это говорит, уже мёртвый».

Во время Второй мировой войны принудительная отправка женщин в публичные дома была в порядке вещей. «Война кормит войну». В этом случае она кормила себя женскими телами.

«В Витебске, например, полевой комендант приказал девушкам в возрасте от 14 до 25 лет явиться в комендатуру якобы для назначения на работу. На деле же самые молодые и привлекательные из них силой оружия были отправлены в дома терпимости».

«В городе Смоленске германское командование открыло для офицеров в одной из гостиниц публичный дом, в который загонялись сотни девушек и женщин; их тащили за руки, за волосы, безжалостно волокли по мостовой».

Учительница деревни Рождествено Трофимова рассказывает: «Всех наших женщин согнали в школу и устроили там публичный дом. Туда приходили офицеры и под страхом оружия насиловали женщин и девушек. 5 офицеров коллективно изнасиловали колхозницу Т. в присутствии двух её дочерей».

Жительница Бреста Г.Я. Пестружицкая рассказывала о событиях на стадионе «Спартак», куда было согнано местное население: «Каждую ночь на стадион врывались пьяные фашисты и насильно уводили молодых женщин. За две ночи немецкие солдаты увезли больше 70 женщин, которые потом бесследно исчезли…»

«В украинском селе Бородаевка Днепропетровской области фашисты изнасиловали поголовно всех женщин и девушек. В деревне Берёзовка Смоленской области пьяные немецкие солдаты изнасиловали и увели с собой всех женщин и девушек в возрасте от 16 до 30 лет».

«15-летнюю девочку Марию Щ., дочь колхозника из деревни Белый Раст, фашисты раздели догола и водили по улице, заходя во все дома, где находились немецкие солдаты».

Публичные дома для солдат охраны существовали при концлагерях. Женщины набирались только из числа заключённых.

И хотя условия содержания там были несколько лучше, но на самом деле это было лишь продолжением пытки. Обезумевшие от ежедневных казней солдаты вымещали свои психические отклонения на безмолвных, иноязычных узницах. И не было обычных для таких заведений вышибал и «мамок», готовых вступиться за истязаемую женщину. Такие публичные дома превращались в полигоны для всевозможных пороков, извращений и проявления комплексов.

Методами контрацепции не пользовались, как в борделях с обслуживающим персоналом из немок. Заключённые были дешёвым материалом. «При обнаружении беременности женщины немедленно уничтожались». Их заменяли новыми.

Один из самых страшных борделей был при женском концентрационном лагере Равенсбрюк. Средний «срок службы» составлял три недели. Считалось, что за это время женщина ни заболеть, ни забеременеть не успеет. А потом - газовая камера. За четыре года существования Равенсбрюка таким образом было умерщвлено более 4 тысяч женщин.

Закончить эту главу я бы хотел цитатой из книги Э. Ремарка «Искра жизни».

«- Нам нельзя думать о прошлом, Рут, - сказал он с лёгким налётом нетерпения в голосе. - Иначе как мы тогда вообще сможем жить?

Я и не думаю о прошлом.

Что же ты тогда плачешь?

Рут Холланд кулачками отёрла с глаз слёзы.

Хочешь знать, почему меня не отправили в газовую камеру? - спросила вдруг она.

Бухер смутно почувствовал, что сейчас откроется такое, о чём ему лучше бы не знать вовсе.

Ты не обязана мне об этом говорить, - сказал он поспешно. - Но можешь и сказать, если хочешь. Всё равно это ничего не меняет.

Это кое-что меняет. Мне было семнадцать. И я тогда ещё не была такая страшная, как сейчас. Именно поэтому меня и оставили в живых.

Да, - сказал Бухер, всё ещё ничего не понимая.

Он посмотрел на неё. Впервые он вдруг заметил, что глаза у неё серые и какие-то очень чистые, прозрачные. Прежде он никогда такого взгляда не видал у неё.

Ты не понимаешь, что это значит? - спросила она.

Меня оставили в живых, потому что им были нужны женщины. Молодые женщины для солдатни. И для украинцев тоже, которые вместе с немцами сражались. Теперь понял?

Бухер сидел, словно оглушённый. Рут не сводила с него глаз.

И они с тобой это делали? - спросил он наконец. Он не смотрел на неё.

Да. Они со мной это делали. - Она больше не плакала.

Это неправда.

Это правда.

Я не о том. Я о том, что ты же этого не хотела.

Из горла у неё исторгся горький смешок.

Тут нет разницы.

Теперь Бухер поднял на неё глаза. Казалось, в лице её погасло всякое выражение, но именно поэтому оно превратилось в такую маску боли, что он внезапно почувствовал и понял то, что прежде только услышал: она сказала правду. И он почувствовал, правда эта когтями раздирает ему нутро, но он пока что не хотел её признавать, в эту первую секунду он хотел лишь одного: чтобы в этом лице не было такой муки.

Это неправда, - сказал он. - Ты этого не хотела. Тебя там не было. Ты этого не делала.

Её взгляд вернулся из пустоты.

Это правда. И этого нельзя забыть.

Никому из нас не дано знать, что можно забыть, а что нельзя. Мы многое должны забыть. И многим…»

На мой взгляд, это лучший ответ на вопрос, нужен ли памятник изнасилованным женщинам.

Поговорим о трофеях Красной Армии, которые советские победители везли домой из побежденной Германии. Спокойно поговорим, без эмоций – только фотографии и факты. Потом затронем щекотливый вопрос изнасилования немецких женщин и пройдемся по фактам из жизни оккупированной Германии.

Советский солдат отнимает у немки велосипед (по мнению русофобов), или советский солдат помогает немке выровнять руль (по мнению русофилов). Берлин, август 1945 года. (как было на самом деле, в расследовании ниже)

А правда, она как всегда, находится посередине, и заключается она в том, что в брошенных немецких домах и магазинах советские солдаты брали всё, что им нравилось, но наглого грабежа у немцев было довольно мало. Мародёрство, конечно, случалось но за него, бывало, и судили показательным судом трибунала. И никому из солдат не хотелось пройти войну живым, и из-за какого-то барахла и очередного витка борьбы за дружбу с местным населением, поехать не домой победителем, а в Сибирь осужденным.

Советские солдаты скупаются на «чёрном рынке» в саду Тиргартен. Берлин, лето 1945 года.

Хотя барахло ценилось. После того как в Красная Армия вступила на территорию Германии, приказом НКО СССР № 0409 от 26.12.1944г. всем военнослужащим действующих фронтов разрешили раз в месяц отправлять в советский тыл одну личную посылку.
Самым суровым наказанием было лишение права на эту посылку, вес которой устанавливался: для рядового и сержантского состава – 5 кг, для офицерского – 10 кг и для генералов – 16 кг. Размер посылки не мог превышать 70 см в каждом из трех измерениях, но домой разными способами ухитрялись переправлять и крупногабаритную технику, и ковры, и мебель, и даже рояли.
При демобилизации офицерам и солдатам разрешалось увезти всё, что они смогли бы взять с собой в дорогу в личной поклаже. Крупногабаритные вещи при этом часто везли домой, закрепив на крыши теплушек, и у поляков на поток был оставлен промысел по стаскиванию их по ходу поезда верёвками с крючьями (дед рассказывал).
.

Три угнанных в Германию советских женщины несут вино из брошенного винного магазина. Липпштадт, апрель 1945 года.

Во время войны и первые месяцы после её окончания солдаты в основном пересылали домашним в тыл непортящуюся провизию (наиболее ценными считались американские сухие пайки, состоящие из консервов, галет, яичного порошка, джема, и даже растворимого кофе). Еще очень ценились лечебные препараты союзников – стрептомицин и пенициллин.
.

Американские солдаты с юными немками совмещают торговлю и флирт на «чёрном рынке» в саду Тиргартен.
Советским военным на заднем плане на рынке не до глупостей. Берлин, май 1945 года.

А достать это можно было только на «чёрном рынке», который мгновенно возник в каждом немецком городе. На барахолках можно было купить всё: от автомобиля до женщин, а самой распространенной валютой были табак и продукты.
Немцам была нужна еда, а американцев, англичан и французов интересовали лишь деньги – в Германии тогда ходили нацистские рейхсмарки, оккупационные марки победителей, и иностранные валюты стран-союзников, на чьих курсах делались большие деньги.
.

Американский солдат торгуется с советским младшим лейтенантом. Фото LIFE от 10 сентября 1945 года.

А средства у советских солдат водились. По мнению американцев они были самыми хорошими покупателями – легковерными, плохо торгующимися и очень богатыми. Ведь с декабря 1944 года советские военнослужащие в Германии стали получать двойное жалование и рублях, и в марках по курсу (это система двойной оплаты будет отменена гораздо позже).
.

Фотографии торгующихся на барахолке советских солдат. Фото LIFE от 10 сентября 1945 года.

Зарплата советских военнослужащих зависела от звания и занимаемой должности. Так, майор, заместитель военного коменданта, в 1945 году получал 1500 руб. в месяц и на такую же сумму в оккупационных марках по курсу. Кроме того, офицерам от должности командира роты и выше, выплачивались деньги для найма немецкой прислуги.
.

Для представления о ценах. Справка о покупке советским полковником у немца автомобиля за 2 500 марок (750 советских рублей)

Советские военные получали очень большие деньги – на «чёрном рынке» офицер мог за одну свою месячную зарплату купить себе всё что душе угодно. Кроме того военнослужащим были выплачены долги по денежному довольствию за прошлые времена, и денег у них было вдоволь даже в случае отправки домой рублевого аттестата.
Поэтому рисковать «попасть под раздачу» и понести наказание за мародёрство было просто глупо и незачем. И хотя жадных мародёрствующих дураков, конечно же, хватало, но они были скорее исключением, чем правилом.
.

Советский солдат с прикрепленным к поясу эсэсовским кинжалом. Пардубицки, Чехословакия, май 1945 года.

Солдаты бывали разными, и вкусы у них тоже были разными. Некоторые, например, очень ценили вот такие немецкие эсэсовские (или морские, летные) кинжалы, хотя практической пользы от них не было никакой. Я в детстве держал один такой эсэсовский кинжал в руках (друг деда с войны привез) – его чёрно-серебряная красота и зловещая история, завораживали.
.

Ветеран Великой Отечественной войны Петр Пациенко с трофейным аккордеоном Admiral Solo. Гродно, Беларусь, май 2013 года

Но у большинства советских солдат ценились обыденная одежда, аккордеоны, часы, фотоаппараты, радиоприемники, хрусталь, фарфор, которыми и много лет после войны, были завалены полки советских комиссионных магазинов.
Многие из тех вещей сохранились и поныне, и не спешите обвинять их старых хозяев в мародёрстве – истинных обстоятельств их приобретения уже никто не узнает, но скорее всего они были победителями у немцев просто и банально куплены.

К вопросу об одной исторической фальсификации, или о снимке "Советский солдат отбирает велосипед".

Этот хорошо известный снимок традиционно используется для иллюстрации статей о зверствах советских солдат в Берлине. Тема эта с удивительным постоянством из года в год поднимается ко Дню Победы.
Сам снимок публикуется, как правило, с подписью "Советский солдат отбирает велосипед у жительницы Берлина" . Встречаются также подписи из цикла "В Берлине 45-го процветало мародерство" и т.д.

По вопросу самой фотографии и того, что на ней запечатлено, идут жаркие споры. Аргументы противников версии "мародерства и насилия", которые мне приходилось встречать в сети, к сожалению, звучат неубедительно. Из них можно выделить, во-первых, призывы не строить суждений на основании одной фотографии. Во-вторых, указание на позы немки, солдата и других попавших в кадр лиц. В частности, из спокойствия персонажей второго плана следует вывод, что речь идет не о насилии, а о попытке выправить какую-то велосипедную деталь.
Наконец, выдвигаются сомнения, что на фотографии запечатлен именно советский солдат: скатка через правое плечо, сама скатка очень странной формы, слишком большая пилотка на голове и т.д. Кроме того на заднем плане, сразу за солдатом, если приглядеться, можно увидеть военного в форме явно не советского образца.

Но, еще раз подчеркну, все эти версии не кажутся мне достаточно убедительными.

В общем, я решил разобраться в этой истории. У снимка, рассудил я, явно должен быть автор, должен быть первоисточник, первая публикация, и - скорее всего - оригинальная подпись. Которая может пролить свет на то, что же изображено на фотографии.

Если брать литературу то, насколько мне помнилось, этот снимок попадался мне в каталоге Документальной экспозиции к 50-летию со дня нападения Германии на Советский Союз. Сама экспозиция была открыта в 1991 году в Берлине в зале "Топография террора", затем, насколько мне известно, экспонировалась в Петербурге. Ее каталог на русском языке "Война Германии противо Советского Союза 1941-1945" был издал в 1994 году.

У меня этого каталога нет, но у коллеги, к счастью, нашелся. Действительно, искомая фотография опубликована на 257 странице. Подпись традиционная: "Советский солдат отнимает велосипед у жительницы Берлина, 1945 г."

Судя по всему, этот изданный в 1994 году каталог и стал русским первоисточником нужной нам фотографии. По крайней мере на ряде старых, еще начала 2000-ных годов ресурсах, я наткнулся на этот снимок именно со ссылкой на "Войну Германии противо Советского Союза.." и со знакомой нам подписью. Похоже, оттуда фотография и кочует по сети.

В каталоге в качестве источника снимка указан Bildarchiv Preussischer Kulturbesitz - Фотоархив Фонда прусского культурного наследия. У архива есть сайт , но сколько я ни пытался, найти нужный снимок на нем мне так и не удалось.

Зато в процессе поисков на наткнулся на этот же снимок в архиве журнала Life . В версии Лайфа он называется "Bike Fight" .
Обратите внимание, здесь фото не обрезано по краям, как в каталоге экспозиции. Возникают новые интересные детали, например, слева за спинами можно увидеть офицера, причем, как бы не германского офицера:

Но главное - подпись!
A Russian soldier involved in a misunderstanding with a German woman in Berlin, over a bicycle he wished to buy from her.

"Между русским солдатом и немкой в Берлине произошло недоразумение из-за велосипеда, который он хотел у нее купить".

В общем, не стану утомлять читателя нюансами дальнейшего поиска по ключевым словам "недоразумение", "немецкая женщина", "Берлин", "советский солдат", "русский солдат" и т.д. Я нашел оригинал фотографии и оригинальную подпись под ней . Снимок принадлежит американской компании Corbis. Вот он:

Как не трудно заметить, здесь снимок полный, справа и слева присутствуют детали, отрезанные в "российской версии" и даже в версии Life. Детали эти весьма важны, так как придают снимку совсем другое настроение.

Ну и, наконец, оригинальная подпись:

Russian Soldier Tries to Buy Bicycle from Woman in Berlin, 1945
A misunderstanding ensues after a Russian soldier tries to buy a bucycle from a German woman in Berlin. After giving her money for the bike, the soldier assumes the deal has been struck. However the woman doesn"t seem convinced.

Русский солдат пытается купить велосипед у женщины в Берлине, 1945
Недоразумение случилось после того, как русский солдат пытался купить велосипед у немецкой женщины в Берлине. Отдав ей деньги за велосипед, он полагает, что сделка состоялась. Однако женщина считает иначе.

Вот такие дела, дорогие френды.
Кругом, куда ни копнешь, ложь, ложь, ложь...

Так кто изнасиловал всех немок?

Из статьи Сергея Манукова.

Профессор криминалистики Роберт Лилли из США проверил американские военные архивы и пришел к выводу, что к ноябрю 1945 года трибуналы рассмотрели 11 040 случаев серьезных сексуальных преступлений, совершенных американскими военнослужащими в Германии. Согласны с тем, что западные союзники также "распускали руки", и другие историки из Великобритании, Франции и Америки.
Долгое время западные историки пытаются возложить вину на советских солдат при помощи доказательств, которые не примет ни один суд.
Наиболее яркое представление о них дает один из главных доводов британского историка и писателя Энтони Бивора, одного из самых известных на Западе специалистов по истории Второй мировой войны.
Он считал, что западным солдатам, особенно американским военным, не нужно было насиловать немок, потому что они в достатке обладали самым ходовым товаром, при помощи которого можно было добиться согласия фройляйн на секс: консервами, кофе, сигаретами, нейлоновыми чулками и т. д.
Западные историки считают, что подавляющее большинство сексуальных контактов между победителями и немками носили добровольный характер, т. е. что это была самая обычная проституция.
Неслучайно в те времена была популярна шутка: "Американцам понадобилось шесть лет, чтобы справиться с немецкими армиями, но хватило дня и плитки шоколада, чтобы завоевать немецких женщин".
Однако картина была далеко не такой розовой, как пытается представить Энтони Бивор и его сторонники. Послевоенное общество было не в состоянии дифференцировать добровольные и насильственные сексуальные контакты женщин, которые отдавались, потому что умирали от голода, и тех, кто становились жертвами изнасилований под дулом пистолета или автомата.

О том, что это чересчур идеализированная картина, громко заявила Мириам Гебхардт, профессор истории Университета Констанца, что на юго-западе Германии.
Конечно, при написании новой книги ею меньше всего руководило желание защитить и обелить советских солдат. Главный мотив - установление истины и исторической справедливости.
Мириам Гебхардт отыскала несколько жертв "подвигов" американских, британских и французских солдат и взяла у них интервью.
Вот рассказ одной из женщин, пострадавших от американцев:

Шестеро американских солдат приехали в деревню, когда уже начало смеркаться, и вошли в дом, где жила Катерина В. с 18-летней дочерью Шарлоттой. Женщинам удалось бежать перед самым появлением непрошеных гостей, но те и не думали сдаваться. Очевидно, они занимались этим не первый раз.
Американцы начали обыскивать один за другим все дома и в конце концов почти в полночь нашли беглянок в чулане у соседа. Они вытащили их, швырнули на кровати и изнасиловали. Вместо шоколадок и нейлоновых чулок насильники в форме достали пистолеты и автоматы.
Это групповое изнасилование произошло в марте 1945 года, за полтора месяца до окончания войны. Шарлотта в ужасе звала мать на помощь, но Катерина ничем не могла ей помочь.
В книге приводится немало подобных случаев. Все они произошли на юге Германии, в зоне оккупации американских войск, численность которых составляла 1,6 млн человек.

Весной 1945 года архиепископ Мюнхена и Фрайзинга приказал подчиненным ему священникам документировать все события, связанные с оккупацией Баварии. Несколько лет назад часть архивов 1945 года была опубликована.
Священник Михаэль Мерксмюллер из деревни Рамсау, которая находится около Берхтесгадена, написал 20 июля 1945 года: "Восемь девушек и женщин были изнасилованы. Причем некоторые прямо перед их родителями".
Отец Андреас Вейнганд из Хаага-ан-дер-Ампера, крошечной деревушки, расположенной на том месте, где сейчас находится Мюнхенский аэропорт, написал 25 июля 1945 года:
"Самым печальным событием во время наступления американской армии были три изнасилования. Пьяные солдаты изнасиловали одну замужнюю женщину, одну незамужнюю и девушку 16 с половиной лет.
"По приказу военных властей, - написал 1 августа 1945 года священник Алоис Шимль из Мосбурга, - на двери каждого дома должен висеть список всех жильцов с указанием возраста. В больницу попали 17 изнасилованных девушек и женщин. Среди них есть и такие, кого американские солдаты изнасиловали по много раз".
Из донесений священников следовало: самой юной жертве янки было 7 лет, а самой пожилой - 69.
Книга "Когда пришли солдаты" появилась на прилавках книжных магазинов в начале марта и сразу же вызвала горячие споры. Ничего удивительного в этом нет, потому что фрау Гебхардт посмела замахнуться, причем во время сильного обострения отношений между Западом и Россией, на попытки уравнять тех, кто развязал войну, и тех, кто больше всего от нее пострадал.
Несмотря на то что основное внимание в книге Гебхардт уделено подвигам янки, совершали "подвиги", конечно, и остальные западные союзники. Хотя в сравнении с американцами, они набедокурили значительно меньше.

Американцы изнасиловали 190 тыс. немок.

Лучше всех, по мнению автора книги в 1945 году вели себя в Германии британские солдаты, но не по причине какого-то врожденного благородства или, скажем, кодекса поведения джентльмена.
Порядочнее своих коллег из других армий оказались британские офицеры, которые не только строго-настрого запретили своим подчиненным приставать к немкам, но и очень внимательно следили за ними.
Что касается французов, то у них так же, как в случае с нашими солдатами, ситуация несколько иная. Франция была оккупирована немцами, хотя, конечно, оккупация Франции и России, как говорится, две большие разницы.
К тому же, большинство насильников французской армии были африканцами, т. е. выходцами из французских колоний на Чёрном континенте. Им по большому счету было все равно, кому мстить - главное, чтобы женщины были белыми.
Особенно французы "отличились" в Штутгарте. Они согнали жительниц Штутгарта в метро и устроили трехдневную оргию насилий. По разным данным, за это время были изнасилованы от 2 до 4 тыс. немок.

Так же, как союзники с востока, с которыми они встретились на Эльбе, американские солдаты были в ужасе от совершенных немцами преступлений и озлоблены их упрямством и желанием до конца защищать родину.
Сыграла свою роль и американская пропаганда, внушавшая им, что немки без ума от освободителей из-за океана. Это еще сильнее разжигало эротические фантазии лишенных женской ласки вояк.
Семена Мириам Гебхардт упали в подготовленную почву. После преступлений американских военнослужащих, совершенных несколько лет назад в Афганистане и Ираке, и в особенности в печально известной иракской тюрьме Абу-Грейб, многие западные историки стали критичнее относиться к поведению янки перед и после окончания войны.
Исследователи все чаще находят в архивах документы, например, о разграблениях американцами церквей в Италии, убийствах мирных жителей и немецких пленных, а также об изнасилованиях итальянок.
Однако отношение к американским военным меняется крайне медленно. Немцы продолжают относиться к ним как к дисциплинированным и порядочным (особенно по сравнению с союзниками) солдатам, которые дарили детям жвачку, а женщинам - чулки.

Конечно, доказательства, приведенные Мириам Гебхардт в книге "Когда пришли военные", убедили далеко не всех. Неудивительно, если учесть, что никто никакой статистики не вел и все расчеты и цифры носят приблизительный и умозрительный характер.
Энтони Бивор со своими сторонниками высмеял подсчеты профессора Гебхардт: "Практически невозможно получить точные и надежные цифры, но думаю, что сотни тысяч - явное преувеличение.
Даже если взять за основу расчетов количество детей, родившихся у немок от американцев, то и здесь следует помнить, что немало из них были зачаты в результате добровольного секса, а не изнасилований. Не забывайте, что у ворот американских военных лагерей и баз в те годы с утра до ночи толпились немки".
В выводах Мириам Гебхардт, и особенно в ее цифрах, конечно, можно усомниться, но едва ли даже самые рьяные защитники американских солдат будут спорить с утверждением, что они не были такими "пушистыми" и добрыми, какими их пытаются представить большинство западных историков.
Хоты бы потому, что они оставили "сексуальный" след не только во враждебной Германии, но и в союзнической Франции. Солдаты американской армии изнасиловали тысячи француженок, которых они освободили от немцев.

Если в книге "Когда пришли солдаты" янки обвиняет профессор истории из Германии, то в книге "Что делали солдаты" это делает американка Мэри Робертс, профессор истории из Университета Висконсина.
"Моя книга развенчивает старый миф об американских солдатах, которые по всеобщему мнению всегда вели себя хорошо, - говорит она. - Американцы занимались сексом везде и со всеми, на ком была юбка".
Спорить с профессором Робертс труднее, чем с Гебхардт, потому что она представила не умозаключения и подсчеты, а исключительно факты. Главным из них являются архивные документы, согласно которым за изнасилования во Франции были осуждены 152 американских военнослужащих, а 29 из них были повешены.
Цифры, конечно, мизерные по сравнению с соседней Германией, даже если учесть, что за каждым случаем скрывается человеческая судьба, но следует помнить, что это только официальная статистика и что она представляет лишь вершину айсберга.
Без особого риска ошибиться можно предположить, что с жалобами на освободителей в полицию обращались лишь единицы жертв. Идти в полицию им чаще всего мешал стыд, потому что в те дни изнасилование было для женщины клеймом позора.

Во Франции у насильников из-за океана были другие мотивы. Многим из них изнасилования француженок казались чем-то вроде амурных приключений.
Отцы многих американских солдат воевали во Франции в Первую мировую войну. Их рассказы наверняка настроили немало военных из армии генерала Эйзенхауэра на романтические приключения с привлекательными француженками. Многие американцы считали Францию чем-то вроде огромного борделя.
Внесли свою лепту и военные журналы типа "Звезды и полосы". Они печатали фотографии, на которых смеющиеся француженки целовали своих освободителей. Они также печатали фразы на французском языке, которые могут понадобиться при общении с француженками: "Я не женат", "У вас прекрасные глаза", "Вы очень красивая" и т. д.
Журналисты едва ли не прямым текстом советовали солдатам брать то, что им нравилось. Неудивительно, что после высадки союзников летом 1944 года в Нормандии север Франции захлестнули "цунами мужского вожделения и похоти".
Особенно отличились освободители из-за океана в Гавре. В городском архиве сохранились письма гаврцев мэру с жалобами на "самые разнообразные преступления, которые совершаются и днем и ночью".
Чаще всего жители Гавра жаловались на изнасилования, причем нередко на глазах у окружающих, хотя были, конечно, и грабежи с кражами.
Американцы вели себя во Франции, как в завоеванной стране. Понятно, что и отношение к ним со стороны французов было соответственное. Немало жителей Франции считали освобождение "второй оккупацией". Причем зачастую более жестокой, чем первая, немецкая.

Говорят, что французские проститутки нередко вспоминали немецких клиентов добрым словом, потому что американцев частенько интересовал не только секс. С янки девушкам приходилось следить и за своими кошельками. Освободители не гнушались банального воровства и грабежей.
Встречи с американцами были опасны для жизни. 29 американских солдат были приговорены к смертной казни за убийства французских проституток.
Для того чтобы остудить разгоряченных солдат, командование распространяло среди личного состава листовки, осуждающие изнасилования. Особой строгостью военная прокуратура не отличалась. Судили лишь тех, не судить кого было просто нельзя. Четко просматриваются и царившие в то время в Америке расистские настроения: из 152 солдат и офицеров, которые попали под трибунал, 139 были неграми.

Как жилось в оккупированной Германии

После Второй мировой войны Германия была поделена на оккупационные зоны. По поводу того, как в них жилось, сегодня можно прочитать и услышать разные мнения. Часто прямо противоположные.

Денацификация и перевоспитание

Первейшей задачей, которую поставили перед собой союзники после поражения Германии - денацификация немецкого населения. Все взрослое население страны прошло анкетирование, подготовленное «Контрольным советом по Германии». В анкете «Erhebungsformular MG/PS/G/9a» был 131 вопрос. Анкетирование было добровольно-принудительным.

Отказников лишали продуктовых карточек.

На основании опроса все немцы поделены на «не замешанных», «оправданных», «попутчиков», «виновных» и «виновных в высшей степени». Граждане из трех последних групп представали перед судом, который определял меру вины и наказания. «Виновные» и «виновные в высшей степени» отправлялись в лагеря для интернированных, «попутчики» могли искупить вину денежным штрафом или имуществом.

Понятно, что такая методика была несовершенной. Круговая порука, коррупция и неискренность опрашиваемых делали денацификацию малоэффективной. Сотням тысяч нацистов удалось избежать суда и по подложным документам по так называемым «крысиным тропам«.

Также союзники провели в Германии масштабную кампанию по перевоспитанию немцев. В кинотеатрах непрерывно шли фильмы о зверствах нацистов. Ходить на сеансы жители Германии также должны были в обязательном порядке. Иначе могли лишиться все тех же продуктовых карточек. Также немцев водили на экскурсии в бывшие концлагеря и вовлекали в проводимые там работы. Для большинства гражданского населения полученная информация была шокирующей. Геббельсовская пропаганда в годы войны рассказывала им о совсем другом нацизме.

Демилитаризация

По решения Потсдамской конференции в Германии должна была пройти демилитаризация, включающая в себя демонтаж военных заводов.
Принципы демилитаризации западные союзники приняли по своему: в их зонах оккупации не только не спешили демонтировать заводы, но и активно восстанавливали их, при этом стараясь повысить квоту выплавки металлов и желая сохранить военный потенциал западной Германии.

К 1947 году в английской и американской зонах только было скрыто от учета более 450 военных заводов.

Советский Союз был в этом отношении честнее. По данным историка Михаила Семиряги, за один год после марта 1945 года высшие органы власти Советского Союза приняли около тысячи решений, относящихся к демонтажу 4389 предприятий из Германии, Австрии, Венгрии и других европейских стран. Однако и это количество не идет ни в какое сравнение с числом мощностей, разрушенных войной в СССР.
Количество демонтированных СССР немецких предприятий составило меньше 14% от довоенного числа заводов. По данным Николая Вознесенского, тогдашнего председателя Госплана СССР, поставками трофейного оборудования из Германии было покрыто только 0,6% прямого ущерба СССР

Мародерство

До сих пор дискуссионной является тема мародерства и насилия в отношении мирного населения в послевоенной Германии.
Сохранилась масса документов, свидетельствующих о том, что западные союзники вывозили имущество из побежденной Германии буквально кораблями.

«Отличился» в сборе трофеев и маршал Жуков.

Когда в 1948 году он впал в немилость, следователи приступили к его «раскулачиванию». Итогом конфискации стали 194 предмета мебели, 44 ковра и гобелена, 7 ящиков с хрусталем, 55 музейных картин и многое другое. Всё это было вывезено из Германии.

Что касается солдат и офицеров Красной Армии, случаев мародерства по имеющимся документам было зарегистрировано не так много. Советские воины-победители скорее занимались прикладным «барахольством», то есть занимались сбором бесхозного имущества. Когда советское командование разрешило отправку посылок домой, в Союз поехали коробки со швейными иглами, обрезами тканей, рабочими инструментами. При этом отношение ко всем этим вещам было у наших солдат было довольно брезгливым. В письмах родным они оправдывались за все это «барахло».

Странные подсчеты

Самая проблемная тема - тема насилия над мирными гражданами, особенно над немецкими женщинами. Вплоть до перестроечного времени количество немецких женщин, подвергшихся насилию, было небольшим: от 20 до 150 тысяч по всей Германии.

В 1992 году в Германии вышла книга двух феминисток, Хельке Зандер и Барбары Йор, «Освободители и освобожденные», где появилась другая цифра: 2 миллиона.

Цифры эти были «притянуты» и основывались на статданных только одной немецкой клиники, помноженных на гипотетическое количество женщин. В 2002 году вышла книга Энтони Бивора «Падение Берлина», где также появилась эта цифра. В 2004 году эта книга была издана и в России, породив миф о жесткости советских солдат в оккупированной Германии.

На деле по документам такие факты считались «чрезвычайными происшествиями и аморальными явлениями». С насилием над мирным населением Германии боролись на всех уровнях, а мародеры и насильники попадали под трибунал. Точных цифр по этому вопросу до сих пор нет, не все документы еще рассекречены, но в докладе военного прокурора 1-го Белорусского фронта о противоправных действиях в отношении гражданского населения за период с 22 апреля по 5 мая 1945 года есть такие цифры: по семи армиям фронта на 908,5 тысяч человек зафиксировано 124 преступления, из которых 72 изнасилования. 72 случая на 908,5 тысяч. О каких двух миллионах может идти речь?

Мародерство и насилие над мирным населением было и в западных оккупационных зонах. Минометчик Наум Орлов своих мемуарах писал: «Охранявшие нас англичане катали между зубов жевательную резинку – что было для нас в новинку – и хвалились друг перед другом своими трофеями, высоко вскидывая руки, унизанные наручными часами…».

Осмар Уйат, австралийский военный корреспондент, которого вряд ли можно подозревать в пристрастности к советским солдатам, в 1945 году писал: «В Красной Армии господствует суровая дисциплина. Грабежей, изнасилований и издевательств здесь не больше, чем в любой другой зоне оккупации. Дикие истории о зверствах всплывают из-за преувеличений и искажений индивидуальных случаев под влиянием нервозности, вызванной неумеренностью манер русских солдат и их любовью к водке. Одна женщина, которая рассказала мне большую часть сказок о жестокостях русских, от которых волосы встают дыбом, в конце концов была вынуждена признать, что единственным свидетельством, которое она видела собственными глазами, было то, как пьяные русские офицеры стреляли из пистолетов в воздух и по бутылкам…».

О.Казаринов "Неизвестные лики войны". Глава 5. Насилие порождает насилие (продолжение)

Психологи-криминалисты уже давно установили, что изнасилование, как правило, объясняется не желанием получить сексуальное удовлетворение, а жаждой власти, стремлением подчеркнуть своё превосходство над более слабым путём его унижения, чувством мести.

Что же как не война способствует проявлению всех этих низменных чувств?

7 сентября 1941 года на митинге в Москве было принято воззвание советских женщин, в котором говорилось: «Нельзя передать словами того, что чинят фашистские злодеи с женщиной во временно захваченных ими районах Советской страны. Их садизму нет предела. Эти подлые трусы гонят впереди себя женщин, детей и стариков, чтобы укрыться от огня Красной Армии. Изнасилованным ими жертвам они вспарывают животы, вырезают груди, они давят их машинами, разрывают танками…»

В каком состоянии может находиться женщина, подвергающаяся насилию, беззащитная, подавленная чувством собственной осквернённости, позора?

В сознании возникает ступор от творящихся вокруг убийств. Мысли парализованы. Шок. Чужие мундиры, чужая речь, чужие запахи. Они даже не воспринимаются как насильники-мужчины. Это какие-то чудовищные существа из другого мира.

И они безжалостно разрушают все воспитанные годами понятия целомудрия, порядочности, стыдливости. Они добираются к тому, что всегда скрывалось от посторонних глаз, обнажение чего всегда считалось неприличным, о чём шушукались в подворотнях, что доверяют только самым любимым людям и врачам…

Беспомощность, отчаяние, унижение, страх, отвращение, боль - всё переплетается в одном клубке, разрывающем изнутри, уничтожающем человеческое достоинство. Этот клубок ломает волю, сжигает душу, убивает личность. Выпивает жизнь… Срывают одежду… И нет никакой возможности противостоять этому. ЭТО всё равно произойдёт.

Я думаю, тысячи и тысячи женщин проклинали в такие моменты природу, по воле которой они родились женщинами.

Обратимся к документам, которые более показательны, чем любое литературное описание. Документам, собранным лишь за 1941 год.

«…Это произошло в квартире молодой учительницы Елены К. Средь бела дня сюда ворвалась группа пьяных немецких офицеров. В это время учительница занималась с тремя девочками, её ученицами. Закрыв на ключ дверь, бандиты приказали Елене К. раздеться. Молодая женщина решительно отказалась выполнить это наглое требование. Тогда фашисты сорвали с неё одежду и изнасиловали на глазах у детей. Девочки пытались защитить учительницу, но мерзавцы так же зверски надругались над ними. В комнате оставался пятилетний сын учительницы. Не смея кричать, ребёнок смотрел на происходящее широко раскрытыми от ужаса глазёнками. К нему подошёл фашистский офицер и ударом шашки разрубил его надвое».

Из показаний Лидии Н., г. Ростов:

«Вчера я услышала сильный стук в дверь. Когда я подошла к двери, по ней били прикладами, пытаясь выломать её. В квартиру ворвались 5 немецких солдат. Моего отца, мать и маленького братишку они выгнали из квартиры. После я нашла труп моего брата на лестничной клетке. Немецкий солдат сбросил его с третьего этажа нашего дома, как мне рассказали очевидцы. У него была разбита голова. Мать и отец были застрелены у подъезда нашего дома. Сама я подверглась групповому насилию. Я была без сознания. Когда я очнулась, то слышала истеричные крики женщин в соседних квартирах. В этот вечер все квартиры нашего дома были опоганены немцами. Они изнасиловали всех женщин». Жуткий документ! Пережитый страх этой женщины невольно передаётся несколькими скупыми строчками. Удары прикладов в дверь. Пятеро чудовищ. Страх за себя, за уведённых в неизвестном направлении родных: «Зачем? Чтобы не видели, что произойдёт? Арестовали? Убили?» Обречённость на мерзкую пытку, лишившую сознания. Многократно усиленный кошмар от «истеричных криков женщин в соседних квартирах», словно стонет весь дом. Нереальность…

Заявление жительницы села Ново-Ивановка Марии Таранцевой: «Ворвавшись ко мне в дом, четыре немецких солдата зверски изнасиловали моих дочерей Веру и Пелагею».

«В первый же вечер в городе Луга фашисты поймали на улицах 8 девушек и изнасиловали их».

«В гор. Тихвине Ленинградской области 15-летняя М. Колодецкая, будучи ранена осколком, была привезена в госпиталь (бывш. монастырь), где находились раненые немецкие солдаты. Несмотря на ранение, Колодецкая была изнасилована группой немецких солдат, что явилось причиной её смерти».

Каждый раз содрогаешься, когда думаешь о том, что скрывается за сухими текстом документа. Девушка истекает кровью, ей больно от полученной раны. Зачем началась эта война! И, наконец, госпиталь. Запах йода, бинты. Люди. Пусть даже нерусские. Они ей помогут. Ведь в госпиталях людей лечат. И вдруг вместо этого - новая боль, крик, звериная тоска, доводящая до безумия… И сознание медленно угасает. Навсегда.

«В белорусском местечке Шацк гитлеровцы собрали всех молодых девушек, изнасиловали их, а затем голых выгнали на площадь и заставили танцевать. Тех, кто сопротивлялся, фашистские изверги расстреливали на месте. Подобные насилия и надругательства захватчиков были повсеместным массовым явлением».

«В первый же день в деревне Басманово Смоленской области фашистские изверги выгнали в поле более 200 школьников и школьниц, приехавших в деревню на уборку урожая, окружили их и перестреляли. Школьниц они вывезли в свой тыл „для господ офицеров“». Я силюсь и не могу представить этих девочек, которые приехали в деревню шумной группой однокашников, со своей подростковой любовью и переживаниями, с присущей этому возрасту беззаботностью и весёлостью. Девочек, которые потом сразу, одномоментно, увидели окровавленные трупы своих мальчишек и, не успев осмыслить, отказываясь верить в случившееся, оказались в аду, созданном взрослыми людьми.

«В первый же день прихода немцев в Красную Поляну к Александре Яковлевне (Демьяновой) явились два фашиста. Они увидели в комнате дочь Демьяновой - 14-летнюю Нюру - хилую и слабую здоровьем девочку. Немецкий офицер схватил подростка и изнасиловал её на глазах у матери. 10 декабря врач местной гинекологической больницы, осмотрев девочку, констатировал, что этот гитлеровский бандит заразил её сифилисом. В соседней квартире фашистские скоты изнасиловали другую 14-летнюю девочку Тоню И.

9 декабря 1941 г. найден труп финского офицера в Красной Поляне. В кармане обнаружена коллекция женских пуговиц - 37 штук, счёт изнасилованиям. И в Красной Поляне он изнасиловал Маргариту К. и тоже сорвал с её кофточки пуговицу».

У убитых солдат часто находили «трофеи» в виде пуговиц, чулок, локонов женских волос. Находили фотографии, запечатлевшие сцены насилия, письма и дневники, в которых они описывали свои «подвиги».

«В письмах гитлеровцы с циничной откровенностью и бахвальством делятся своими похождениями. Ефрейтор Феликс Капдельс посылает своему другу письмо: „Пошарив в сундуках и организовав хороший ужин, мы стали веселиться. Девочка попалась злая, но мы её тоже организовали. Не беда, что всем отделением…“

Ефрейтор Георг Пфалер без стеснения пишет матери (!) в Саппенфельд: „В маленьком городке мы пробыли три дня… Можешь представить себе, сколько мы съели за три дня. А сколько сундуков и шкафов перерыли, сколько маленьких барышень перепортили… Весёлая теперь наша жизнь, не то что в окопах…“

В дневнике убитого обер-ефрейтора имеется следующая запись: „12 октября. Сегодня принимал участие в очистке лагеря от подозрительных. Расстреляли 82. Среди них оказалась красивая женщина. Мы, я и Карл, отвели её в операционную, она кусалась и выла. Через 40 минут её расстреляли. Память - несколько минут удовольствия“».

С пленными, которые не успели избавиться от подобных компрометирующих их документов, разговор был короткий: отводили в сторону и - пуля в затылок.

Женщина в военной форме вызывала у врагов особенную ненависть. Она не только женщина - она ещё и воюющий с тобой солдат! И если пленных солдат-мужчин ломали морально и физически варварскими пытками, то солдат-женщин - изнасилованием. (К нему же прибегали во время допросов. Девушек из «Молодой гвардии» немцы насиловали, а одну обнажённой бросили на раскалённую печь.)

Попавших в их руки медработниц насиловали поголовно.

«В двух километрах к югу от села Акимовка (Мелитопольщина) на машину, в которой находились два раненых красноармейца и сопровождавшая их женщина-фельдшер, налетели немцы. Женщину они уволокли в подсолнухи, изнасиловали её, а потом пристрелили. У раненых красноармейцев эти звери вывернули руки и также пристрелили их…»

«В селе Воронки, на Украине, немцы разместили 40 раненых красноармейцев, военнопленных и медицинских сестёр в помещении бывшей больницы. Медсестёр изнасиловали и расстреляли, а возле раненых поставили охрану…»

«В Красной Поляне раненым бойцам и раненой санитарке не давали 4 дня воды и 7 дней пищи, а затем напоили солёной водой. Санитарка начала агонизировать. Умирающую девушку фашисты изнасиловали на глазах у раненых красноармейцев».

Извращённая логика войны требует от насильника проявить ПОЛНУЮ власть. А значит, одного только унижения жертвы недостаточно. И тогда над жертвой совершаются немыслимые издевательства, и в заключение у неё отбирают жизнь, в качестве проявления ВЫСШЕЙ власти. Иначе, чего доброго, она возомнит, что доставила тебе удовольствие! А ты можешь выглядеть в её глазах слабым, раз не совладал со своим сексуальным желанием. Отсюда садистское обращение и убийства.

«Гитлеровские разбойники в одной деревне схватили пятнадцатилетнюю девочку и зверски изнасиловали её. Шестнадцать зверей мучили эту девочку. Она сопротивлялась, она звала свою мать, она кричала. Они выкололи ей глаза и бросили её, растерзанную, заплёванную на улицу… Это было в белорусском местечке Чернин».

«В городе Львове 32 работницы львовской швейной фабрики были изнасилованы и затем убиты германскими штурмовиками. Пьяные немецкие солдаты затаскивали львовских девушек и молодых женщин в парк Костюшко и зверски насиловали их. Старика священника В.Л. Помазнева, который с крестом в руках пытался предотвратить насилия над девушками, фашисты избили, сорвали с него рясу, спалили бороду и закололи штыком».

«Улицы села К., где некоторое время бесчинствовали немцы, были устланы трупами женщин, стариков, детей. Уцелевшие жители села рассказали красноармейцам, что фашисты согнали в здание больницы всех девушек и изнасиловали их. Затем заперли двери и подожгли здание».

«В Бегомльском районе жену советского работника изнасиловали, а потом посадили на штык».

«В Днепропетровске на Большой Базарной улице пьяные солдаты задержали трёх женщин. Привязав их к столбам, немцы дико надругались над ними, а затем умертвили».

«В деревне Милютино немцы арестовали 24 колхозника и увели их в соседнее село. Среди арестованных находилась тринадцатилетняя Анастасия Давыдова. Бросив крестьян в тёмный сарай, фашисты стали пытать их, требуя сведений о партизанах. Все молчали. Тогда немцы вывели из сарая девочку и спросили, в каком направлении угнан колхозный скот. Юная патриотка отказалась отвечать. Фашистские мерзавцы изнасиловали девочку и затем застрелили».

«К нам ворвались немцы! Двух 16-летних девушек ихние офицеры затащили на кладбище и над ними надругались. Затем приказали солдатам повесить их на деревьях. Солдаты выполнили приказание и повесили их вниз головами. Там же солдаты надругались над 9-ю пожилыми женщинами». (Колхозница Петрова из колхоза «Пахарь».)

«Мы стояли в деревне Большое Панкратово. Это было в понедельник 21-го числа, в четыре часа утра. Фашистский офицер пошёл по деревне, заходил во все дома, отбирал у крестьян деньги, вещи, грозил, что перестреляет всех жителей. Потом мы пришли в дом при больнице. Там находились врач и девушка. Он сказал девушке: „Следуйте за мной в комендатуру, я должен проверить ваши документы“. Я видел, как она спрятала на груди свой паспорт. Он завёл её в сад возле самой больницы и там изнасиловал. Потом девушка бросилась в поле, она кричала, видно было, что она лишилась рассудка. Он её нагнал и вскоре показал мне паспорт в крови…»

«Фашисты ворвались в санаторий Наркомздрава в Августове. (…) Немецкие фашисты изнасиловали всех женщин, которые были в этом санатории. А потом изуродованные, избитые страдалицы были расстреляны».

В исторической литературе неоднократно отмечалось, что «при расследовании военных преступлений обнаружено множество документов и свидетельств об изнасилованиях молодых беременных женщин, которым потом перерезали горло и протыкали штыками груди. Очевидно, ненависть к женской груди в крови у немцев».

Я приведу несколько таких документов и свидетельств.

«В селе Семёновское Калининской области немцы изнасиловали 25-летнюю Ольгу Тихонову, жену красноармейца, мать трёх детей, находившуюся на последней стадии беременности, причём шпагатом связали ей руки. После изнасилования немцы перерезали ей горло, прокололи обе груди и садистски высверлили их».

«В Белоруссии, возле города Борисова, в руки гитлеровцев попали 75 женщин и девушек, бежавших при приближении немецких войск. Немцы изнасиловали, затем зверски убили 36 женщин и девушек. 16-летнюю девушку Л.И. Мельчукову по приказу немецкого офицера Гуммера солдаты увели в лес, где изнасиловали. Спустя некоторое время другие женщины, также отведённые в лес, увидели, что около деревьев стоят доски, а к доскам штыками приколота умирающая Мельчукова, у которой немцы на глазах других женщин, в частности В.И. Альперенко и В.М. Березниковой, отрезали груди…»

(При всей моей богатой фантазии я не могу представить, какой нечеловеческий вопль, сопровождавший мучения женщин, должен был стоять над этим белорусским местечком, над этим лесом. Кажется, услышишь такое даже вдали, и не выдержишь, заткнёшь уши обеими руками, и побежишь прочь, потому что знаешь, что это КРИЧАТ ЛЮДИ.)

«В селе Ж. на дороге мы видели изувеченный раздетый труп старика Тимофея Васильевича Глобы. Весь он исполосован шомполами, изрешечён пулями. Невдалеке в саду лежала убитая нагая девушка. Глаза у неё были выколоты, правая грудь отрезана, в левой торчал штык. Это дочь старика Глобы - Галя.

Когда фашисты ворвались в село, девушка пряталась в саду, где провела трое суток. К утру четвёртого дня Галя решила пробраться к хате, надеясь достать чего-нибудь поесть. Здесь её настиг немецкий офицер. На крик дочери выбежал больной Глоба и костылём ударил насильника. Из хаты выскочили ещё два бандита-офицера, созвали солдат, схватили Галю и её отца. Девушку раздели, изнасиловали и зверски над ней издевались, а отца держали, чтобы всё видел. Выкололи ей глаза, правую грудь отрезали, а в левую вставили штык. Потом раздели и Тимофея Глобу, положили на тело дочери (!) и били шомполами. А когда он, собрав остатки сил, попытался убежать, его нагнали на дороге, пристрелили и закололи штыками».

Какой-то особой «удалью» считалось насиловать и мучить женщин на глазах у близких им людей: мужей, родителей, детей. Может быть, зрители были необходимы, чтобы перед ними продемонстрировать свою «силу» и подчеркнуть их унизительную беспомощность?

«Повсеместно озверевшие немецкие бандиты врываются в дома, насилуют женщин, девушек на глазах у их родных и их детей, глумятся над изнасилованными и зверски тут же расправляются со своими жертвами».

«По деревне Пучки шёл колхозник Терёхин Иван Гаврилович со своей женой Полиной Борисовной. Несколько немецких солдат схватили Полину, оттащили в сторону, повалили на снег и на глазах у мужа стали поочерёдно насиловать. Женщина кричала, сопротивлялась изо всех сил.

Тогда фашистский насильник выстрелил в неё в упор. Полина Терехова забилась в агонии. Муж её вырвался из рук насильников и бросился к умирающей. Но немцы догнали его и всадили ему в спину 6 пуль».

«На хуторе Апнас пьяные немецкие солдаты изнасиловали 16-летнюю девушку и кинули её в колодец. Туда же они бросили и её мать, пытавшуюся помешать насильникам».

Василий Вишниченко из деревни Генеральское показывал: «Немецкие солдаты схватили меня и повели в штаб. Один из фашистов в это время потащил мою жену в погреб. Когда я вернулся, то увидел, что жена лежит в погребе, платье на ней разорвано и она уже мертва. Злодеи изнасиловали её и убили одной пулей в голову, другой - в сердце».

Изнасилование во время вооруженных конфликтов всегда имеют военно-психологическое значение как средство запугивания и деморализацию противника. В то же время насилие над женщинами выступало как манифестация сексистского (т.е. чисто мужского) и расистского синдромов, особенно сильного в масштабных стрессовых ситуациях.

Военные насилия отличаются от изнасилований, совершенных в мирное время. Сексуальное насилие во время войны или в ходе вооруженного конфликта может иметь двойное значение, если осуществляется в больших масштабах. Оно служит не только для унижения конкретного лица, которое его испытывает, но и для демонстрации народу государства-противника, что его политические лидеры и армия не способны защитить его. Поэтому такие акты насилия, в отличие от осуществляемых в повседневной жизни, происходят не тайком, а публично, нередко даже с принудительным присутствием других людей.

В общем выделяют три черты, которые отличают военное сексуальное насилие от изнасилований совершенных в мирное время. Первая — это публичный акт . Враг должен видеть, что происходит с его «собственностью», потому насильники нередко насилуют женщин перед их собственным домом. Это акт против мужа (символически отца нации или лидера противника), а не акт против женщины. Вторая — групповое изнасилование . Боевые товарищи совершают его в одном согласии: каждый должен быть как другие. Это отражает постоянную групповую необходимость укреплять и воспроизводить солидарность. Иными словами, пить вместе, гулять вместе, насиловать вместе. Третья — убийство женщины после сексуального насилия .

Доступные исследователям документы свидетельствуют о массовых насилия солдатами Вермахта женщин на захваченных территориях. Однако определить реальные масштабы сексуальной преступности во время войны, вызванной оккупантами на территории СССР сложно: прежде всего из-за отсутствия обобщающих источников. Кроме того, в советское время на этой проблеме не акцентировали внимание и не велось учета таких жертв. Определенные статистические данные могли дать обращения женщин к врачам, но они не обращались за помощью к медикам, боясь осуждения общества.

Еще в январе 1942 года народный комиссар иностранных дел СССР В.Молотов отмечал: «Нет границ народному гневу и возмущению, которые вызывают в советском населении и в Красной армии бесчисленные факты подлых насилий, подлого глумления над женской честью и массовых убийств советских граждан и гражданок, которые совершают немецко-фашистские офицеры и солдаты… Везде озверевшие немецкие бандиты врываются в дома, насилуют женщин, девушек на глазах у родных и их детей, глумятся над изнасилованными…».

На Восточном фронте среди солдат Вермахта было достаточно распространенным групповое сексуальное насилие над женщинами. Но не только немецкие солдаты занимались этим в годы оккупации, не гнушались таким поведением и их союзники. Особенно в этом, по словам свидетелей оккупации, «отличились» венгерские военные. Не остались в стороне от таких преступлений и советские партизаны.

Во Львове в 1941 году 32 работницы швейной фабрики были подвергнуты насилию, а затем убиты германскими штурмовиками. Пьяные солдаты затягивали львовских девушек и молодых женщин в парк им. Костюшко и насиловали. Ужасные сцены сексуального унижения пришлось пережить еврейским женщинам во время погрома 1 июля 1941 года во Львове. Разъяренная толпа не останавливалась ни перед чем, женщин и девушек раздевали, гоняли в нижнем белье по улицам города, что, разумеется, унижало их достоинство и наносило, кроме физических, еще и психологических травм. Например, очевидцы рассказывали такой случай: участники погромов раздели двадцатилетнюю еврейскую девушку, воткнули ей в вагину дубинку и заставили маршировать мимо почты в тюрьму на Лонцкого, где в то время проводились «тюремные работы».

О массовом изнасиловании женщин и девушек в селах Галичины говорится в сводке украинских повстанцев за октябрь 1943 года: «21 октября 1943 года началась на Долынщине пацификация. Пацификацию переводит отдел Зондерайнзацу СД в силе 100 человек, составленный исключительно из самых узбеков под руководством работника полиции безопасности в Долине поляка Яроша. Отдел узбеков приехал около 16 часов вечера в село Погорилец и устроив страшную стрельбу хотели ловить людей. Люди начали бежать кто куда мог. Все мужчины убежали в лес. Узбеки бросились по хозяйствам и начали стрелять и ловить кур и гусей, а по домам искать масло, сыр, яйца, мясо и в первую очередь самогон, затем силой заставляли женщин варить и приносить пищу им. Поев хорошо и выпив самогона ловили девушек. Насиловали там где поймали. Было несколько случаев изнасилования в присутствии родственников, которых силой заставили стоять по углам по углам, а на дочерях в наиболее рафинированный способ выплескивали свои зверские инстинкты. О количестве случаев изнасилования не узнать, так как все стесняются признаваться. Подобную пацификацию проводили в селах: Илемня, Грабов и Лопянка ». Причины таких действий повстанцы называли малое количество людей, желающих ехать в Германию из этих сел, и действия партизан в регионе.

Не менее ужасные сцены сексуального насилия проводили на Западной Украине советские партизаны. Об этом свидетельствует множество отчетов отрядов УПА, однако для иллюстрации изнасилований красными партизанами женщин все же стоит приводить советские источники — они достоверные и, главное, объективные, ведь отчеты УПА и воспоминания свидетелей в определенной степени могли «перегибать» в этом аспекте. Документы «Украинского штаба партизанского движения» свидетельствуют о сексуальном насилии над мирным населением со стороны «народных мстителей». Интересный момент: в отчетах партизанских соединений, дислоцированных на Сумщине, Черниговщине, Киевщине упоминаний об изнасиловании женщин мало, они начинают появляться с редкой периодичностью во время рейдов в Западную Украину. Объясняется это отношением советских партизан к этому политически «ненадежному» региону и недружественным восприятием Советов со стороны здешнего населения. Подавляющее большинство галычан считали их врагами и поддерживали украинских повстанцев. Не стоит сбрасывать со счетов и то, что партизаны во время рейда не слишком беспокоились о своей репутации, понимали, что, видимо, не скоро вернутся к местам своих преступлений. Находясь на той же территории, стоит думать, о налаживании нормальных отношений с населением, чтобы иметь возможность получать от него продукты питания или одежду. Во время рейда можно было все это взять силой.

Достаточно тщательно сексуальное насилие описано в докладной записке бывших партизан соединения им. Буденного В.Буслаева и Н.Сидоренко на имя руководителя НКВД УССР С.Савченко. В документе, в частности, говорится: «В селе Дубовки, под Тарнополем, была изнасилована женщина в возрасте 40-45 лет партизанами Гардоновим, Панасюком, Мезенцевым, командиром отряда Бубновым и другими. Фамилия пострадавшей неизвестно. В селе Верхобуж, под Бродами, старшина Мезенцев пытался изнасиловать девушку и ее мать 65 лет, вывел на улицу ночью и под страхом оружия требовал согласия. Поставил к стене и стрелял из автомата над головами, после чего изнасиловал… В одном селе, названия не помню, под Снятином, старшина Мезенцев, напившись пьяным, извлек пистолет и пытался изнасиловать девушку, которая убежала, тогда он изнасиловал бабушку ее, которой было 60-65 лет… Командир взвода Бублик Павел сам лично и на это подстрекал бойцов, занимался продажей за водку лошадей, которых перед отъездом забирал обратно… Систематически пил, делал самостоятельно незаконные обыски и требовал водку у населения. Делал это всегда с оружием в руках, стрелял в квартирах, запугивал население. В селе Бисков (в Карпатских горах) в квартире штаба соединения поваром штаба были простреляны окна, кухонная посуда и потолок за то, что хотел изнасиловать хозяйку, но она убежала. После чего произвел свою нужду на столе… Грабежи проводились, конечно, при обысках под предлогом — нет ли «шпионов» или «бандеровцев», а обыскам, как правило, подвергались такие места, где могли быть часы и другие ценные вещи. Такие вещи, как часы, бритва, кольца, дорогие костюмы просто безапелляционно забирались. О приближении нашего партизанского соединения населения обычно знало за 30-40 км. И в последние дни можно было встретить деревни, оставленные с одними дедами, или вообще пустые дома ».

Конечно, руководство НКВД потребовало объяснений от командования Буденновского соединения. В рапорте командир отряда «За Киев» капитан Макаров объяснил все просто. Все факты он отрицает, а партизан, которые написали записку, обвинил в измене Родине (жалобщики оставили отряд и вышли в тыл Красной армии) и связях с бандеровцами. Кстати, это довольно распространенный вид отписок командиров партизанских отрядов в случае обвинений их в мародерстве, пьянстве или сексуальном насилии. (Парадокс — получалось, что Макаров не подозревал, что в его отряде есть двое бандеровцев, а «прозрел», только когда они написали докладную записку о нарушениях в подразделении). Дело, вероятно, «замяли». По крайней мере не удалось проследить его дальнейший ход из-за отсутствия документов с указанием вынесенных фигурантам наказаний.

Как видим, женщины в годы войны нередко становились жертвами изнасилований со стороны солдат противоборствующих сторон. В послевоенное время им очень трудно было возвращаться к полноценной жизни. Ведь в СССР они не получали должной медицинской помощи, в случаях беременности не могли избавиться от плода — в Советском Союзе аборты были запрещены законом. Многие, не выдержав этого, накладывали на себя руки, кто-то переехал на другое место жительства, пытаясь таким образом обезопасить себя от пересудов или сочувствие людей и попытаться забыть пережитое.