Исходное сообщение Арт_Калейдоскоп
Спасибо! Очень интересно!«У меня не может быть семьи, только искусство», – говорил он. В искусство он ушел, как в монастырь.
«У Светика было ощущение, что с ним ничего не случится. Как будто он был в дружбе со всеми элементами природы. И даже страшные эпизоды его жизни, которые сокрушили веру в самого любимого человека – в мать, и смерть отца не смогли погасить в нем внутренний свет. К сожалению, я довольно точно знаю, как все было. В 1937 году Слава приехал из Одессы в Москву поступать в консерваторию к Генриху Нейгаузу. Хотя Светик нигде не учился (только дома отец занимался с ним), Нейгауз сказал: «Это ученик, которого я ждал всю жизнь». Потом Генрих Густавович в одном из писем напишет: «Рихтер – гениальный человек. Добрый, самоотверженный, деликатный и способный чувствовать боль и сострадание».
И Слава начал учиться в консерватории. Поначалу жил у друзей, а потом его прописали у Нейгауза, и он перебрался туда
ОДЕССА – ГОРОД, ГДЕ ВОЙНА НАСТИГЛА РОДИТЕЛЕЙ РИХТЕРА
Родители его остались в Одессе. Отец был на 20 лет старше матери. Слава рассказывал, что тот был замечательным музыкантом, играл на органе и даже сам что-то сочинял. Преподавал в консерватории и играл в кирхе.
Мать его была русской – Анна Павловна Москалёва. Очень красивая женщина каренинского типа – полноватая, с грациозными движениями. Была абсолютно рыжей.
Когда ее спрашивали, чем она красит волосы, Анна Павловна подзывала Славу, и он выбегал «красненький, как апельсинчик».
Если отец был от него, может быть, несколько далек, то мать была для Славы всем. Она очень хорошо готовила и замечательно шила. Семья в основном и жила на деньги, которые своим мастерством зарабатывала Анна Павловна. Утром она шила, днем убиралась и готовила, а вечером снимала халат, надевала платье, причесывалась и принимала гостей.
Среди друзей дома был некий Сергей Дмитриевич Кондратьев.
Это был человек, внешне очень похожий на Ленина. Инвалид, который мог передвигаться только по квартире. Обеды ему приносила Анна Павловна.
Кондратьев был музыкантом-теоретиком и занимался с Рихтером. Слава рассказывал, что этого человека, давшего ему очень много в смысле теории музыки, он не выносил. Славу раздражала его слащавость.
Кондратьев, например, писал Свете в Москву: «Дорогой Славонька! Сейчас у нас зимушка-зима, морозушко постукивает своей ледяной палочкой. Уж до чего хороша русская зимушка, разве сравнишь ее с заморской».
23 июня 1941 года Слава должен был лететь в Одессу. Из-за того, что началась война, все рейсы были отменены.
Но несколько писем от матери Светик получить успел. Анна Павловна писала, что у папы все нормально, а она ходит к Сергею Дмитриевичу и думает перевезти его к ним, так как передвигаться по Одессе с каждым днем становится все сложнее.
Светик восхищался мамой: «Она по 20 километров проходит, чтобы ухаживать за больным».
Потом Одессу захватили немцы, и переписка прекратилась.
Все это время Светик рассказывал о маме, мечтал, как она приедет к нему в гости. Когда мы готовили картофельные очистки – другой еды не было, он говорил: «Вкусно получается. Но мама приедет и научит вас готовить еще вкуснее».
Светик жил надеждой встречи с родителями. Мама была для него всем. «Я только скажу, а мама уже смеется. Я только подумаю, а мама уже улыбается», – говорил он. Анна Павловна была ему и подругой, и советчиком, и основой нравственности.
До войны она приезжала в Москву и обворожила нас всех – и молодых, и взрослых. Мы все стали писать ей письма. Одна из знакомых девушек Славы написала Анне Павловне, что Рихтер не вернул ей книгу. И добавила, что, наверное, «все таланты таковы». Анна Павловна тут же прислала сыну письмо: «Как стыдно тебе будет, если тебя станут ценить только как талант. Человек и талант – разные вещи. И негодяй может быть талантлив». Вот такими у них были отношения
На фото: СВЯТОСЛАВ РИХТЕР ПРИ ПОСЕЩЕНИИ МАТЕРИ
АННА ПАВЛОВНА УШЛА С НЕМЦАМИ
Когда Одессу освободили, туда поехал знакомый Светика, инженер по профессии, который должен был оценить состояние города. Через него Светик передал матери письмо, мы тоже написали ей.
Это было в апреле. Святослав уехал на гастроли, а мы ждали возвращения этого знакомого инженера. Уже прошел срок, когда он должен был вернуться, а у нас мужчина так и не появился.
Тогда я сама поехала к нему за город. Отыскала его дом, вижу – он на огороде что-то делает. И такое у меня появилось предчувствие, что лучше бы мне к нему не подходить. Но я отогнала эти мысли.
Плохие новости, – встретил меня мужчина. – Отца Светика расстреляли. А Анна Павловна, выйдя замуж за Кондратьева, ушла с немцами».
Оказалось, что этот Кондратьев был до революции большим человеком и его настоящая фамилия чуть ли не Бенкендорф. В 1918 году при помощи дирижера Большого театра Голованова и его жены певицы Неждановой ему удалось поменять паспорт и стать Кондратьевым.
Больше двадцати лет он притворялся инвалидом. А мать, которой так восхищался Светик, имела с ним роман. И в конце концов даже перевезла его к себе.
Получилось, что ходила Анна Павловна не к больному товарищу, а к возлюбленному. И предала и мужа, и сына. Она ведь отдала мужа на смерть. Светик рассказывал: «Это не доказано, но говорят, что сам Кондратьев на отца и донес». За неделю перед сдачей Одессы родителям Рихтера предложили эвакуироваться. Но поскольку Кондратьева с ними не брали, Анна Павловна уезжать отказалась. Тем самым подписав мужу смертный приговор.
«Папе и маме предложили эвакуироваться, – рассказывал потом Светик. – Но Кондратьева не брали. И мама отказалась. Я думаю, что папа все понял».
Когда в город вошли немцы, Кондратьев обнародовал, кто он на самом деле. Более того, женился на Анне Павловне и взял ее фамилию. Когда много лет спустя Светик приехал к матери в Германию и увидел на дверной дощечке надпись «С. Рихтер», ему стало дурно. «Я не мог понять, при чем здесь я, – рассказывал он мне. – И только потом догадался, что «С.» – это «Сергей».
Светику за границей часто говорили: «Мы видели вашего отца». Он отвечал: «Мой отец был расстрелян». Вот так…
По дороге из Тбилиси, где он гастролировал, Светик остановился в Киеве у своей знакомой, жены знаменитого глазного врача Филатова, и она ему все рассказала о судьбе родителей. Она была ближайшим другом его отца. Сперанская ее фамилия. «Я не могла себе представить, чтобы человек на моих глазах мог так измениться, – вспоминала она потом. – Он начал таять, похудел, рухнул на диван и зарыдал. Я всю ночь просидела с ним».
Когда мы с сестрой встречали Славу на вокзале, у него было абсолютно больное лицо. Он вышел из вагона, словно выпал, и сказал: «Випа, я все знаю». До 1960 года эту тему мы не трогали
На фото: ТЕОФИЛ ДАНИЛОВИЧ РИХТЕР И АННА ПАВЛОВНА РИХТЕР С МАЛЕНЬКИМ СВЯТОСЛАВОМ
ВСЕ ДЕЛО В ГИПНОЗЕ
В итоге долгих разговоров мы со Светиком решили, что все дело было в гипнозе. Ведь у Анны Павловны произошло полное изменение личности. То, что на нее мог подействовать гипноз, говорит один эпизод. Она сама рассказывала мне, как молоденькой девушкой из Житомира, где тогда жила, поехала навестить в соседний городок свою подругу. Во время обратного пути в купе напротив нее сидел молодой человек, интеллигентный, с интересным лицом, обычно одетый, средних лет. И пристально на нее смотрел.
«И вдруг я поняла, – говорила Анна Павловна, – что он мне дает какие-то указания. Поезд замедлил ход, мы подъезжали к станции перед Житомиром. Мужчина встал с места, и я тоже встала и пошла за ним. Я чувствовала, что просто не могу не идти. Мы вышли в тамбур. И в это время из соседнего купе появилась моя приятельница и обратилась ко мне: «Аня, ты с ума сошла! Житомир же следующая станция!» Я повернулась в ее сторону, а этот человек как в воздухе растаял, и больше я его не видела. Поезд тем временем отправился дальше». Потом, когда после всего произошедшего мы с сестрой были в Одессе, то встретились с подругой Анны Павловны.
«Она всю войну ждала Светика, – рассказала нам эта женщина. – Но когда немцы уходили, она пришла ко мне с маленьким чемоданом, совершенно бледная, глядела куда-то вдаль и говорила: «Я ухожу». Подруга пыталась ее образумить, но Анна Павловна стояла на своем: «Я ухожу».
ВСТРЕЧА С МАТЕРЬЮ
В октябре 1962 года в журнале «Музыкальная жизнь» был напечатан перевод статьи Пола Мура из американского «Хай фиделити». В ней американец рассказывает о том, как стал свидетелем встречи Рихтера с матерью.
Так получилось, что именно Мур, в 1958 году первым написавший в западной прессе о Рихтере, сделал все, чтобы эта встреча состоялась. Узнав, что в небольшом немецком городке Швебиш-Гмюнд живет некая фрау Рихтер, которая называет себя матерью пианиста, он немедленно сел в машину и отправился к ней. До этого во всех разговорах сам Рихтер на вопросы о родителях отвечал, что «они умерли». А потому иностранному журналисту и музыковеду захотелось самому разобраться, что же это за фрау Рихтер.
Разыскав небольшой двухэтажный дом, одну из квартир в котором занимала та самая дама с мужем, Мур приготовился объяснить, кто он и зачем приехал. Но едва он появился на пороге, как хозяйка дома сама узнала его.
«Мое недоумение прояснилось, – вспоминал Пол Мур, – когда она сообщила мне, что родственница, живущая в Америке, прислала ей октябрьский номер «Хай фиделити» за 1958 год, в котором была помещена моя статья о Рихтере. Фрау сказала: «С тех пор как мы ее увидели, мы все время молились о встрече с вами. У нас не было никаких контактов со Славой с 1941 года, так что даже возможность повидать кого-то, кто видел его самого, для нас была настоящая сенсация».
Анна Павловна рассказала американцу и об обстоятельствах своего отъезда из Советского Союза: «Отца Славы арестовали вместе с примерно шестью тысячами других одесситов, носивших немецкие фамилии. Таков был приказ, полученный от Берия. Мой муж ничего предосудительного не совершал, ничего. Он был просто музыкантом, я тоже; большинство наших предков и родственников были либо музыкантами, либо артистами, и мы никогда не занимались политической деятельностью. Единственное, в чем его могли обвинить – в давнем, 1927 году он давал уроки музыки в немецком консульстве в Одессе. Но при Сталине и Берии этого было вполне достаточно, чтобы его арестовать и посадить в тюрьму. Потом они его убили.
Когда войска «оси» дошли до Одессы, то город был оккупирован, в основном румынами; потом они начали отступать, мы с моим вторым мужем ушли вместе с ними.
Увезти с собой многое было невозможно, но я захватила все, что смогла, связанное с воспоминаниями о Славе. Покинув Одессу, мы жили в Румынии, в Венгрии, потом в Польше, затем в Германии».
Та встреча Мура с Анной Павловной продолжалась недолго.
«Фрау Рихтер в основном пыталась выудить из меня любые, самые незначительные новости о Славе, или, как она иногда называла его, Светике, что в переводе означает «маленький свет». Тогда же Анна Павловна передала через журналиста короткую записку для сына, которая начиналась со слов «Mein uber alles Geliebter!» («Мой самый возлюбленный!») и заканчивалась «Deine Dich liebende Anna» («Любящая тебя Анна»). Через общую знакомую Пол Мур сумел переслать записку Рихтеру в Москву.
А первая встреча пианиста с матерью состоялась осенью 1960 года в Нью-Йорке, где импресарио Соломон Юрок устроил концерт Рихтера.
Анна Павловна потом вспоминала, что ей так долго пришлось доказывать Юроку, что она приходится Рихтеру матерью, что она почувствовала себя на допросе в полиции. Тогда же Рихтеру задали вопрос, собирается ли он добиваться реабилитации отца. На что Рихтер ответил: «Как можно реабилитировать невинного человека?»
После той первой встречи Анну Павловну от имени советского министра культуры Фурцевой пригласили в Москву – в гости или насовсем. Но женщина отказалась. И, в свою очередь, пригласила в гости сына. Этот визит стал возможен через два года.
Пол Мур оставил детальные воспоминания о той встрече, при которой он также присутствовал. «Скромная двухкомнатная квартирка, по сути дела, оказалась музеем Святослава Рихтера. Все стены были покрыты его фотографиями с детства и до зрелых лет. На одной из них он был изображен загримированным под Ференца Листа, роль которого ему довелось однажды сыграть в советском фильме о Михаиле Глинке. Тут же висели цветные акварели домов Рихтеров в Житомире и Одессе, а также угла в одесском доме, где стояла его кровать.
Один из снимков юного Славы в шестнадцатилетнем возрасте доказывает, что в молодости, до того, как стали постепенно исчезать его белокурые волосы, он был поистине поразительно красив.
Хозяйка дома рассказала, что в ее сыне смешана русская, польская, немецкая, шведская и венгерская кровь…
Фрау Рихтер провела сына по квартире и показала ему те картины, которые ей довелось спасти из их старого гнезда в Одессе. Рихтер рассеянным взглядом рассматривал карандашный рисунок своего старого дома в Житомире и другого, в Одессе».
Вместе с Рихтером в Германии была и его жена, Нина Львовна Дорлиак. Их поезд прибыл из Парижа. На вокзале Рихтера и Дорлиак встречал Пол Мур. «Супруги прибыли вовремя, везя с собой большой багаж, включавший картонную коробку, в которой, как с усмешкой объяснила Нина Дорлиак, покоился превосходный цилиндр, без которого, как решил Слава, он просто не может появляться в Лондоне (следующем после Германии пункте гастрольного путешествия Рихтера. – И.О.). С такой же дружелюбной насмешкой Рихтер продемонстрировал длинный круглый пакет, завернутый в коричневую бумагу: по его словам, это был торшер, который Нина была намерена тащить с собой из Лондона до Москвы через Париж, Штутгарт, Вену и Бухарест».
Они пробыли в Германии в общей сложности несколько дней.
Тот же Пол Мур вспоминал, как во время обратной дороги на вокзал, откуда Рихтер и Дорлиак должны были ехать в Лондон, вел себя «муж фрау Рихтер». «Он нервно посмеивался и болтал без умолку всю дорогу. Вдруг он неожиданно спросил: «Светик, в твоем паспорте все еще значится, что ты немец?» Рихтер немного настороженно, словно не зная, к чему тот клонит, ответил: «Да».
«О-о-о, это хорошо! – рассмеялся довольный старик. – Но в следующий раз, когда ты приедешь в Германию, у тебя должно быть непременно немецкое имя, – к примеру Хельмут, или что-нибудь в этом роде». Рихтер снисходительно улыбнулся, но, обменявшись втихомолку взглядами с женой, решительно произнес: «Имя Святослав меня вполне устраивает».
На вокзале, пока ждали поезд, все решили выпить чаю с пирожными. Сели за стол, сделали заказ. Но Рихтер в последний момент передумал пить чай и отправился побродить по городу. На платформе он появился одновременно с поездом.
Потом «фрау Рихтер пыталась внушить сыну, как важно для нее получать от него весточки. Но я сомневался в эффективности ее просьб: Нина как-то сказала мне со смехом, что за все эти годы, что они знают друг друга, Слава посылал ей множество телеграмм, но никогда не писал ни одного письма, даже открытки».
О чем был самый последний разговор матери с сыном, Пол Мур не знает, так как нарочно оставил их наедине. Он подошел к фрау Рихтер, лишь когда состав тронулся. «Фрау Рихтер, печально улыбаясь, прошептала, как бы про себя: «Ну вот, кончился мой сон».
«ДЛЯ МЕНЯ МАМА УМЕРЛА ДАВНО»
«Когда Светик вернулся и я спросила его, как прошла встреча, – рассказывает Вера Ивановна, – он ответил: «Мамы нет, вместо нее маска».
Я попыталась расспросить его о подробностях, ведь прошло столько лет. «Кондратьев не оставлял нас ни на минуту, – сказал Слава. – А вместо мамы – маска. Мы ни на одно мгновение не остались наедине. Но я и не хотел. Мы поцеловались, и все».
Нина Дорлиак пыталась отвлечь мужа Анны Павловны, придумывая всякие уловки, например, прося показать дом. Но тот не поддался. После этого Светик еще несколько раз выезжал в Германию. Газеты писали: «Рихтер едет к матери», все выглядело очень мило. Но говорили они только об искусстве.
Когда Анна Павловна тяжело заболела, Рихтер все заработанные на гастролях деньги потратил на ее лечение. Его отказ сдать гонорар государству вызвал тогда большой скандал. О смерти матери он узнал от Кондратьева за несколько минут до начала своего концерта в Вене. Это было его единственное неудачное выступление. «Конец легенды», – писали на следующий день газеты. Ездил он и на похороны.
Мне он прислал открытку: «Випа, ты знаешь нашу новость. Но ты также знаешь, что для меня мама умерла давно. Может, я бесчувственный. Приеду, поговорим…»
Святослав Рихтер. Фото – diletant.media
Личная жизнь Святослава Рихтера всегда была закрыта от глаз посторонних.
О ней было известно, что Рихтер состоял в браке с оперной певицей Ниной Дорлиак, и впоследствии его биографы указывали на то, что этот брак был фиктивным. Много говорили и о его гомосексуальности, однако сам музыкант эти разговоры никогда не комментировал.
Поэтому настоящей сенсацией стали воспоминания о Рихтере женщины, которая была его настоящим другом на протяжении шестидесяти лет, - Веры Ивановны Прохоровой (1918 - 2013).
Для начала стоит сказать несколько слов и о самой Вере Ивановне. Ее судьба кажется романом, в котором отразились все перемены, произошедшие со страной в ХХ веке. Ее отец был последним владельцем Прохоровской Трехгорной мануфактуры, двоюродный прадед - Сергей Петрович Боткин, лейб-медик Александра II и Александра III, двоюродный дед со стороны матери - Александр Гучков, председатель Третьей Государственной думы, военный министр в правительстве Керенского.
Сама она, выбравшая профессию преподавателя иностранных языков, в 1951 году была осуждена на 10 лет «за измену Родине» и освобождена в 1956 году по ходатайству многих известных людей, в том числе, Святослава Рихтера.
Жизни Рихтера посвящена одна из глав книги Веры Прохоровой «Четыре друга на фоне столетия», опубликованная в 2012 году (литературная запись и оригинальный текст журналиста Игоря Оболенского).
Вера Ивановна и Святослав Теофилович (которого она называла Светиком) познакомились в 1937 году, в доме пианиста Генриха Нейгауза, где Рихтер жил, когда учился в Московской консерватории.
«Ко мне подошел улыбчивый молодой человек и помог поднять шубу. Он поднял ее, и мы захохотали. И я подумала: до чего же милый и приятный человек.
- Слава, - представился он.
- Вера, - ответила я.
Между нами сразу проскочила какая-то искра взаимного притяжения. И, улыбнувшись в ответ на улыбку Рихтера, я почувствовала - этого человека я знаю очень давно…»Поддерживая друг друга, Вера Прохорова и Святослав Рихтер пережили несколько трагедий. В 1941 году был арестован Генрих Нейгауз (формально за отказ эвакуироваться). У Веры арестовали дядю, тетю и двоюродного брата. Приходили и за Рихтером - ареста удалось избежать чудом, из-за ошибки в повестке.
Но настоящим ударом для Рихтера стал расстрел отца и предательство матери. Отец, Теофил Данилович, органист Одесского оперного театра, был арестован по ст. 54-1а УК УССР (измена родине) и расстрелян за 10 дней до начала оккупации.
О гибели отца Рихтер узнал только после освобождения Одессы в 1944 году. Тогда же он узнал о том, что виновницей его расстрела была мать, Анна Павловна, которую сын очень любил.
У нее был роман с неким Кондратьевым. И когда Теофилу Даниловичу в начале войны предложили эвакуироваться, она отказалась, потому что Кондратьев уехать в эвакуацию не мог.
А если немец в те дни отказывался уехать, вывод мог быть только один - он ждал фашистов. После расстрела Теофила Даниловича Кондратьев женился на Анне Павловне, взял ее фамилию и когда оккупанты уходили из Одессы, ушли вместе с ними и переселились в Германию.
В 1960 году Рихтер впервые после долгой разлуки встретился с матерью, после этого он несколько раз приезжал к ней и даже однажды потратил все заработанные на гастролях деньги на ее лечение, когда она заболела (отказавшись сдать гонорар государству, что вызвало большой скандал). Но предательства не простил. Более того, эта трагедия стала для него крушением веры в людей, в возможность иметь свой дом.
И именно она, по мнению Веры Прохоровой, способствовала тому, что Рихтер стал гражданским мужем Нины Дорлиак - женщины очень жесткой, подозрительной. Подлинного взаимопонимания между ними, по словам Веры Прохоровой, не сложилось.
«Раздражалась, что Слава мог радоваться жизни, людям, молодежи. Возмущалась, как Рихтер мог отвечать на все письма, которые получал.
Как вы можете писать всем этим ничтожным людям! - говорила она.
Почему „ничтожным“? - удивлялся Светик.
Для меня все люди одинаковы».
Кроме того, она полностью распоряжалась его финансами - если Рихтер хотел помочь кому нибудь (например, вдове Михаила Булгакова), ему приходилось занимать.
Немало в своих воспоминаниях Вера Прохорова рассказывает и о племяннике Нины Львовны - «Митюле». Дмитрий Дмитриевич Дорлиак (р. 1937) был сыном брата Нины Львовны, актера театра Вахтангова, умершего очень рано, всего в 26 лет.
«Нина обожала, причем болезненно, только своего брата и племянника Митюлю. Этот Митюля был ее главной болью. Она переживала, что тот неудачный актер. «Слава, вам повезло, - говорила она Рихтеру. - А вот мальчик бедный, ему не повезло».
Светик рассказывал мне, как после удачного концерта, который он дал, к нему явился этот самый Митюля и заявил: «Вы - бездарность! Думаете, это очень сложно? - и забарабанил пальцами по столу. - А я, - продолжал он, - последний Дорлиак!»
Святослав Рихтер и Нина Дорлиак. Фото – diletant.media
Стараниями Нины Львовны именно этот человек стал наследником Рихтера. В частности, ему досталась дача на Николиной горе, которая впоследствии была продана за 2 млн долларов, при этом бесследно исчез рояль Рихтера.
Понимая, что произойдет после его смерти, Святослав Теофилович передал всю свою коллекцию картин в Пушкинский музей.
В последние годы Святослав Теофилович страдал от депрессий, усугублявшихся его болезнью, из-за которой он часто отменял концерты.
Несколько лет он прожил в Париже - городе, который любил, но в котором он, в то же время, ощущал себя оторванным от родины и друзей. 6 июля 1997 года он вернулся в Россию.
«Мы с ним сидели у него на даче на Николиной Горе за шесть дней до его кончины. Он верил в будущее, говорил, что через год начнет играть… <…> Вспоминал Звенигород, в котором придумал проводить свой фестиваль. Говорил: «Знаешь, Випа, меня, наверное, опять повезут на море. Мне нужен еще один год, прежде чем я начну играть. Я понемножку уже играю».
«За несколько минут до смерти Рихтер сказал: «Я очень устал».
Мне потом это передал сам врач, к которому обратился Светик».1 августа 1997 года Святослав Рихтер скончался в Центральной клинической больнице от сердечного приступа.
Цитаты по книге: Вера Прохорова. «Четыре друга на фоне столетия». (Литературная запись и оригинальный текст Игоря Оболенского). М.: Астрель, 2012.
(1915-1997) русский пианист
Жизнь Святослава Теофиловича Рихтера мало напоминает биографии других артистов. Он шел к успеху совершенно особым путем. Детские годы будущего пианиста прошли в Одессе. Его отец - Теофил Данилович - преподавал в консерватории и был известным в городе музыкантом. В свое время он закончил Венскую Академию музыки, и именно он дал своему сыну первые уроки игры на фортепиано еще тогда, когда мальчику было только пять лет.
Однако постоянно заниматься с сыном отец не мог, поскольку был вынужден все свое время отдавать занятиям с учениками. Поэтому уже с девяти-десяти лет Святослав был практически предоставлен самому себе. Лишь в течение недолгого времени он брал уроки у пианистки А. Атль, одной из учениц его отца. И эту свободу действий мальчик использовал весьма оригинально: он начал играть все ноты, которые были в доме. Особенно его заинтересовали оперные клавиры. Постепенно Рихтер научился играть любую музыку с листа и стал квалифицированным аккомпаниатором.
С пятнадцати лет он уже помогает отцу, а вскоре начинает работать самостоятельно: становится аккомпаниатором в музыкальном кружке при Доме моряка. После окончания школы он несколько лет работал концертмейстером в Одесской филармонии. В это время Святослав разъезжал с концертными бригадами, аккомпанируя различным музыкантам, и набирался опыта.
В 1932 году он переходит на работу в Одесский оперный театр и становится помощником дирижера С. Столермана. Святослав Рихтер помогает ему на репетициях и в работе с певцами, постепенно расширяя собственный репертуар. В мае 1934 года пианист дает первый клавирабенд - сольный концерт - в Одесском доме инженеров, исполняя произведения Фредерика Шопена . Концерт прошел с большим успехом, но в то время юноша еще не задумывался о том, чтобы профессионально учиться музыке.
Только через пять лет, весной 1937 года, Святослав Рихтер наконец отправляется в Москву, чтобы поступать в консерваторию. Это был достаточно смелый шаг, поскольку молодой исполнитель не имел никакого музыкального образования. На приемном экзамене его услышал выдающийся пианист нашего времени Г. Нейгауз. С этого дня Рихтер становится его любимым учеником.
Нейгауз принял Святослава Рихтера в свой класс, но никогда не учил его в общепринятом смысле этого слова. Как позже писал сам Нейгауз, учить Рихтера было нечему - нужно было только развивать его талант. Рихтер на всю жизнь сохранил благоговейное отношение к своему первому учителю. Интересно то, что, переиграв чуть ли не всю мировую фортепианную классику, он никогда не включал в программу Пятый концерт Бетховена, считая, что не сможет сыграть его лучше своего учителя.
В ноябре 1940 года состоялось первое публичное выступление Рихтера в Москве. На этом первом концерте в Малом зале консерватории он выступал вместе со своим учителем. А через несколько дней дал собственный сольный концерт в Большом зале консерватории, и с этого времени началась его долгая жизнь музыканта-исполнителя.
Во время войны Святослав Теофилович Рихтер находился в Москве. При малейшей возможности выступал с концертами. И ни на день не прекращал занятий. С июня 1942 года он возобновляет концертную деятельность и буквально начинает «осыпать» публику новыми программами. Одновременно начинаются его гастроли по различным городам. За два последних военных года он объехал почти всю страну. Даже государственный экзамен в консерватории он сдавал в форме концерта в Большом зале консерватории. После этого выступления комиссия постановила выгравировать имя Рихтера золотыми буквами на мраморной доске в фойе Малого зала консерватории.
В 1945 году Святослав Рихтер стал победителем всесоюзного конкурса музыкантов-исполнителей. Любопытно, что он долго не хотел заявлять о своем участии в нем. Дело в том, что Рихтер всегда считал несовместимыми понятия музыки и соревнования. Но участвовать в конкурсе стал для того, чтобы укрепить преподавательскую репутацию своего учителя Г. Нейгауза. В дальнейшем он не участвовал ни в каких конкурсах. Кроме того, всегда отказывался от председательствования в жюри многих международных конкурсов.
В послевоенные годы Святослав Теофилович Рихтер продолжает постоянно гастролировать, и слава его как исполнителя растет. В 1950 году он выезжает на первые зарубежные гастроли в Чехословакию. Потом следуют поездки в другие страны. Только после этого руководство «выпускает» Рихтера в Финляндию. Его концерты проходят, как всегда, с триумфом, и в том же году пианист совершает большую поездку по США и Канаде. И везде ему рукоплещут переполненные концертные залы.
Секрет стремительного взлета Рихтера следует видеть не только в том, что он обладал уникальной широтой репертуара (с одинаковым успехом играл Баха и Дебюсси , Прокофьева и Шопена), но и в том, что из любого музыкального произведения он создавал неповторимый и цельный образ. Любая музыка звучала в его исполнении так, будто он сочинил ее на глазах у зрителя.
В отличие от других пианистов, Святослав Рихтер умел раствориться в исполняемой им музыке. В ней в полной мере раскрывалась его гениальность. Сам же маэстро говорил, когда журналисты обращались к нему с просьбой об интервью (а на контакт с прессой он шел весьма и весьма неохотно): «Мои интервью - мои концерты». А выступать перед публикой музыкант считал святой обязанностью.
На протяжении многих лет рядом с Святославом Рихтером находилась его жена - певица Нина Львовна Дорлиак. Когда-то она выступала с собственными концертами, но оставила сцену и стала известным музыкальным педагогом. Сам Рихтер никогда не имел учеников. Вероятно, у него просто не было времени, а может быть, причина в том, что гениальности научить нельзя.
Разносторонность таланта, напоминающая гениев эпохи Возрождения, сказывалась и в увлечении Рихтера живописью. Всю жизнь он собирал картины и даже сам писал маслом. В Музее частных коллекций хранятся несколько авторских работ Рихтера. Что же касается основной коллекции, то большая ее часть также передана в музей. Надо сказать также, что в шестидесятые-семидесятые годы Святослав Рихтер устраивал в своем доме художественные выставки представителей неформальных течений. Особенно интересными оказались экспозиции Е. Ахвледиани и В. Шухаева.
Святослав Теофилович Рихтер был организатором и бессменным участником регулярных летних музыкальных фестивалей во Франции, а также знаменитых Декабрьских вечеров в московском Музее изобразительных искусств им. Александра Пушкина , в Итальянском дворике которого в августе 1997 года Москва прощалась с величайшим пианистом XX века.
20 марта 1915 года в городе Житомир (Российская империя) родился один из крупнейших пианистов XX века, чья виртуозная техника сочеталась с огромным репертуаром и глубиной интерпретаций. Звали этого гения Рихтер Святослав Теофилович.
Сегодня мы хотим вспомнить основные вехи творческого и жизненного путей великого музыканта и отобразить их в нашей классической фотоподборке.
Святослав Рихтер родился в семье пианиста, органиста и композитора Теофила Даниловича Рихтера, преподавателя Одесской консерватории и органиста городской кирхи; мать — Анна Павловна Москалёва — из русских дворян немецкого происхождения.
Святослав Рихтер с родителями
В 1922 году семья переехала в Одессу, где Рихтер начал учиться игре на фортепиано и композиции. Рихтер вспоминал, что в детстве и в юношеские годы огромное влияние на него оказал отец, который был его первым учителем и игру которого молодой Святослав постоянно слушал.
С 1930 по 1932 год Рихтер работал пианистом-концертмейстером в Одесском Доме моряка, затем — в Одесской филармонии. Первый сольный концерт Рихтера, составленный из сочинений Шопена, состоялся в 1934 году, вскоре он получил место аккомпаниатора в Одесском оперном театре.
Святослав Рихтер с дедом П. П. Москалевым
В 1937 году Рихтер поступил в Московскую консерваторию в класс фортепиано Генриха Нейгауза, однако уже осенью был из неё отчислен (после отказа изучать общеобразовательные предметы ) и уехал обратно в Одессу. Вскоре, о настоянию Нейгауза, Рихтер восстановился в консерватории, а диплом получил лишь в 1947 году. Московский дебют пианиста состоялся 26 ноября 1940 года, когда в Малом зале консерватории он исполнил Шестую сонату Сергея Прокофьева — впервые после автора. Ещё через месяц Рихтер в первый раз выступил с оркестром.
С началом Великой Отечественной войны Рихтер остаётся в Москве. Его отец был арестован советскими властями и вскоре расстрелян, а мать после освобождения Одессы от фашистской оккупации покинула город вместе с отступавшими войсками и поселилась в Германии. Сам Рихтер в течение многих лет считал её погибшей.
Во время войны Рихтер вёл активную концертную деятельность, выступал в Москве, гастролировал по другим городам СССР, играл в блокадном Ленинграде. В исполнении пианиста впервые прозвучал ряд новых сочинений, в том числе Седьмая фортепианная соната Сергея Прокофьева.
В 1943 году Рихтер впервые встретился с певицей Ниной Дорлиак, ставшей впоследствии его женой. Рихтер и Дорлиак часто вместе выступали в концертах. Несмотря на брак, в отдельных кругах музыкантов никогда не утихали слухи о гомосексуальности Рихтера. Сам музыкант свою личную жизнь предпочитал не комментировать.
После войны Рихтер получил широкую известность, победив на Третьем всесоюзном конкурсе музыкантов-исполнителей, и стал одним из ведущих советских пианистов. Концерты Рихтера в СССР и странах Восточного блока пользовались большой популярностью, однако выступать на Западе ему в течение многих лет не разрешалось. Это было обусловлено тем, что Рихтер поддерживал дружеские отношения с Борисом Пастернаком, Сергеем Прокофьевым и другими «опальными» деятелями культуры.
Рихтер с супругой Ниной Дорлиак
Настоящей сенсацией стали концерты Рихтера в Нью-Йорке и других городах Америки в 1960 году, за которыми последовали многочисленные записи, многие из которых до сих пор считаются эталонными. В том же году музыканту присуждается премия «Грэмми» (он стал первым советским исполнителем, удостоенным этой награды ) за исполнение Второго фортепианного концерта Брамса.
В 1960—1980 годах Рихтер продолжил активную концертную деятельность, давая более 70 концертов в год. Он много гастролировал по разным странам, предпочитая играть в камерных помещениях, а не в больших концертных залах. В студии пианист записывался сравнительно мало, однако сохранилось большое количество «живых» записей с концертов.
Исполнение Рихтера отличается техническим совершенством, глубоко индивидуальным подходом к произведению, чувством времени и стиля. Считается одним из крупнейших пианистов XX века.
Рихтер — основоположник ряда музыкальных фестивалей, в том числе ежегодного летнего фестиваля Музыкальные празднества в Турени (проводятся с 1964 года в помещении средневекового амбара в Меле близ Тура, Франция), знаменитых «Декабрьских вечеров» в Музее имени Пушкина (с 1981 года), в рамках которых выступал с ведущими музыкантами современности. В отличие от многих своих современников, Рихтер никогда не занимался преподаванием.
Под конец жизни Рихтер из-за болезней часто отменял концерты, но продолжал выступать. Во время исполнения по его требованию на сцене была полная темнота, и лишь ноты, стоящие на пюпитре фортепиано, освещались лампой. По мнению пианиста, это давало публике возможность сконцентрироваться на музыке, не отвлекаясь на второстепенные моменты.
В последние годы жил в Париже, а незадолго до кончины — 6 июля 1997 года возвратился в Россию. Последний концерт пианиста состоялся в 1995 году в Любеке.
Скончался Святослав Рихтер 1 августа 1997 года в Центральной клинической больнице от сердечного приступа, а похоронен великий советский музыкант на Новодевичьем кладбище в Москве.
(7 марта по старому стилю) 1915 года в Житомире (Украина). Его отец Теофил Рихтер (1872-1941) был сыном немецкого колониста, жившего в России. Мать, Анна Москалева (1892-1963), происходила из русской дворянской семьи.
Детство и юность Святослав Рихтер провел в Одессе , где учился у своего отца - пианиста и органиста, получившего образование в Вене. В 1941 году его отец был репрессирован как немецкий шпион, а мать вынуждена была эмигрировать в Германию.
В 1932-1937 годах Святослав Рихтер работал концертмейстером в Одесской филармонии, с 1934 года - в Одесском театре оперы и балета.
В 1934 году он дал свой первый концерт.
В 1950 году он совершил первые зарубежные гастроли в страны Восточной Европы, а в 1960 и 1961 году - в США, Канаду и страны Западной Европы.
Исполнение Рихтера отличалось , глубоко индивидуальным подходом к произведению, чувством времени и стиля.
В личной коллекции музыканта были собраны картины и рисунки его друзей и почитателей, среди которых Пабло Пикассо, Оскар Кокошка, Ренато Гуттузо, Василий Шухаев, Роберт Фальк, Дмитрий Краснопевцев, Анна Трояновская и другие.
Последний публичный концерт Рихтера состоялся в марте 1995 года в Германии.
Святослав Рихтер - народный артист СССР (1961). Он был удостоен звания Героя Социалистического Труда (1975). Лауреат Государственной премии СССР (1950), Ленинской премии (1961), Государственной премии РФ за 1995 год . Награжден тремя орденами Ленина (1965, 1975, 1985), орденом Октябрьской Революции (1980), орденом "За заслуги перед Отечеством III степени, другими орденами и медалями, в том числе иностранных государств. Кавалер ордена Искусств и литературы (Франция, 1985).
Святослав Рихтер был женат на певице (сопрано) и профессоре Московской консерватории Нине Дорлиак (1908-1998), дочери известной певицы Ксении Дорлиак.
Большую часть своего собрания живописи Рихтер завещал в дар Государственному музею изобразительных искусств (ГМИИ) имени А.С. Пушкина. В настоящее время картины находятся в Музее личных коллекций.
В 1999 году на Большой Бронной улице в Москве был открыт Музей-квартира С.Т. Рихтера - филиал ГМИИ.
В июне 2013 года в дар Московской консерватории был передан бронзовый бюст Святослава Рихтера работы скульптора Эрнста Неизвестного.
Материал подготовлен на основе информации РИА Новости и открытых источников
