А. В

(1873-1949) русский архитектор

На протяжении многих лет Алексей Викторович Щусев был официальным архитектором социалистического общества. Даже беглый перечень его работ убеждает в том, что он был не только руководителем группы, спроектировавшей Мавзолей на Красной площади, но и автором целого ряда сооружений в Москве - Москворецкого моста (1936-1938), гостиницы «Москва» (1932-1938, в соавторстве), ряда жилых зданий, в том числе построенных для Академии наук на Ленинском проспекте и в дачных поселках под Москвой.

Но репутация «официального художника» практически ничего не помогает прояснить в его судьбе. Более того, она искажает облик талантливого архитектора, которого начинают воспринимать только как личность, связанную с доктринами лишь определенного периода времени.

В судьбе же Алексея Щусева многое необычно. Прежде всего заметим, что он родился в семье скромного чиновника в Кишиневе. Отец стремился, чтобы все его пятеро детей - дочь и четверо сыновей - получили высшее образование. Уже в гимназии проявились способности Алексея к рисованию, хотя в то время мальчик мог познакомиться с работами мастеров только по фотографиям.

Несмотря на то, что к моменту окончания гимназии его родители умерли, в 1891 году Алексей Щусев решил продолжить образование и отправился в Петербург, чтобы поступить в Академию художеств. Это оказалось непросто, поскольку для поступления туда ему пришлось вначале освоить так называемую академическую манеру рисунка. Однако ему это удалось, причем в очень короткий срок. Алексей Щусев успешно выдержал экзамены и был принят в класс живописи. Его учителями были Александр Николаевич Бенуа и Илья Ефимович Репин . Вначале Щусев никак не мог выбрать, чем заниматься, так как его в одинаковой степени привлекала как живопись, так и архитектура. Но в процессе учебы на первый план вышла все-таки архитектура, хотя рисунки Щусева положительно оценивал сам И. Репин. Немаловажное значение в этом выборе имело, очевидно, и то, что архитектура давала ему больше возможностей, чтобы содержать семью.

Сделав выбор в пользу архитектуры, Алексей Викторович Щусев заканчивает Академию с золотой медалью в 1897 году, получив право на заграничную стажировку.

Уже во время учебы перед ним стоял выбор: какую творческую манеру избрать. В конце века многие произведения искусства создавались в так называемом русском стиле. И Щусев первоначально оказывается связанным с традициями древнерусской архитектуры. Ведь основные его постройки в то время - разнообразные жилые дома и небольшие церковные сооружения.

Алексей Щусев вынужден был работать параллельно с учебой, поскольку сам обеспечивал себя. Поэтому уже со студенческих лет он выполняет различные конкретные заказы и часто не только проектирует постройки, но и руководит их строительством. Иногда заработанных средств хватало на путешествия, чем Щусев и пользовался при каждой возможности, стараясь побольше ездить и узнавать новое. Так, в 1897 г. он ездил в Самарканд, где знакомился с удивительно красивой восточной архитектурой, на следующий год отправился в заграничное путешествие и побывал в Италии, Тунисе, Франции, Англии, Бельгии. После окончания Академии, Алексей Щусев проходит своеобразную стажировку, работая помощником у известных зодчих - Л. Бенуа (его учителя по Академии художеств), Г. Котова, Р. Мельцера.

Первой серьезной работой молодого архитектора становится проектирование иконостаса для реконструируемой Великой Успенской церкви Киево-Печерской лавры. В 1902 году предложенный им проект был утвержден. Правда, впоследствии он так и не был реализован. Но он принес автору известность, и в дальнейшем Щусев регулярно получал подобные заказы: сделал проект мозаичного убранства церкви в великокняжеском имении Харакс, иконостас и киоты Троицкой церкви и киоты трапезной палаты Киево-Печерской лавры, церкви в Новом Афоне, ряд надгробий и крестов. В числе его мемориальных работ можно отметить надгробие художнику Архип Куинджи и памятник дочери искусствоведа В. Георгиевского. Поиски в данном архитектурном направлении венчает проект храма-памятника на Куликовом поле.

Интересно, что здесь Алексей Щусев сближался с художниками, тяготевшими к модернизму. Его орнаментальные росписи для Киево-Печерской лавры сравнивали с работами Михаила Врубеля . Вероятно, следует признать, что он тяготел к тем же стилевым поискам, что шли в начале века, и пытался найти свое решение пространственной среды, расположения общественных и жилых зданий в интерьере сложившейся застройки. Полагают, что работы Щусева - Казанский вокзал в Москве, павильон Академии художеств на выставке в Венеции, церковь Почаевской лавры - находятся на грани стилизаторства, соединяя в себе традиционность и явную эклектику. В своих ранних произведениях Щусев стремился выработать специфически национальный стиль русской архитектуры, творчески перерабатывая наследие древнерусского зодчества. Именно таким опытом были построенные по его проекту Марфо-Мариинская обитель в Москве и здание Казанского вокзала.

Право на постройку Казанского вокзала, Алексей Щусев выиграл в споре с Федором Шехтелем и Е. Фелейзеном. Стоит упомянуть, что к тому времени он уже был академиком архитектуры. Предложенная им схема постройки соединяла в себе то, что было свойственно для стиля модерн: четкое расположение в пространстве, целостность архитектурного ансамбля при асимметричности отдельных построек. Но все вокзальные сооружения получились настолько красочными и живописными, что мы обычно этого не замечаем. Ведь для создания монументальных росписей Щусев пригласил художников, группировавшихся вокруг объединения «Мир искусства», которые имели опыт прежде всего театральных декораторов. Их работа усилила задуманный им сказочный облик вокзала. Однако в то время закончить постройку он не успел, поскольку началась Первая мировая война. Полностью Казанский вокзал был достроен лишь в 1941 году.

В творчестве Алексея Викторовича Щусева и в последующие годы будет заметно стремление соединять разные стили - например, проекты в стиле русского терема, живописность и орнаменталистику барокко. Примечательно, что в данной манере он в основном строит общественные здания, железнодорожные сооружения. Для зданий же учебных заведений - Коммерческого института в Москве, Политехнического института в Самаре и Физического института в Саратове - им предлагался иной путь - стилизация в духе традиций русского классицизма.

Одновременно с практической работой Алексей Щусев начал преподавать - вначале в Строгановском художественно-промышленном училище, где работал в течение пяти лет, с 1913 по 1918 год, затем перешел в московский ВХУТЕМАС и проработал там до 1924 года, после чего преподавал в Московском архитектурном институте.

После революции все творчество Алексея Щусева было связано с Москвой. Уже в 1918 году архитектор принял участие в разработке первого плана реконструкции Москвы. В двадцатые годы он становится главным архитектором Всероссийской сельскохозяйственной и кустарно-промышленной выставки, над проектом которой работал в 1922-1923 годах, отдавая дань популярному в те годы конструктивизму.

Трудно даже найти район города, который бы он не мечтал переделать. Алексей Щусев планировал создать новый город, оставив Кремль музеем. Девизом его стали следующие слова: «Красота в простоте и величии для монументов и в теплоте и уюте для жилья». В качестве примера его построек в центральной части можно привести мавзолей Ленина, здание гостиницы «Москва» и жилой дом на Ленинском проспекте (№ 13).

Алексей Щусев участвует в проектировании будущего Дворца Советов, работает над созданием станции метро «Комсомольская-кольцевая». Ряд зданий проектируется им и для союзных республик. Щусев представлял проекты для реконструкции городов, которые восстанавливались после войны, в частности Кишинева и Новгорода. Много сделал он и как директор Третьяковской галереи, в должности которого работал с 1926 по 1929 год, а также организатор и первый директор Музея архитектуры, чем занимался с 1946 по 1949 год.

Постройки Алексея Викторовича Щусева органично вписаны в облик Москвы. Поскольку он всегда продумывал проект до мельчайших деталей и внимательно соотносил его с окружающей средой, созданные им ансамбли и теперь воспринимаются как единое целое. Но все-таки в истории культуры он остался прежде всего как художник своего времени, который пытался самоутвердиться, не выходя за рамки официального творчества.

Алексей Викторович Щусев (1873-1949) - русский и советский архитектор. Заслуженный архитектор СССР (1930). Академик архитектуры (1910). Академик АН СССР (1943). Лауреат четырёх Сталинских премий (1941, 1946, 1948, 1952 - посмертно).

«Самая смелая конструкция не может и не должна вступать в противоречие с художественными принципами архитектуры ». «Творчество в архитектуре более, чем в других искусствах, связано с жизнью », - говорил Щусев . Он постоянно искал связь архитектурных форм с жизненными процессами, не считая застывшими ни те, ни другие. Как истинный художник, он пробовал себя в разнообразных формах архитектуры, находя удовлетворение в познании и выражении все нового и нового и не удовлетворяясь до конца.

Стремление создать теорию своего искусства восходит среди архитекторов еще к Витрувию. Особенно много вариантов теории архитектуры стало появляться в ближайшее к нам столетие. Теории различны по ширине охвата и категоричности своих позиций, по исходным принципам и целям, в разной мере объясняют или оправдывают, направляют или лимитируют архитектурное творчество. На базе теорий, принятых выдающимися зодчими, их последователи формируются в творческие архитектурные «школы», направления.

Щусев не стремился стать основоположником ни подобных теорий, ни какой-либо «школы». Его значение в истории русской и советской архитектуры определяется главным образом созданными им зданиями и сооружениями. Однако и теоретические высказывания его имеют очень большой интерес, так как показывают его прирожденный зодческий талант, вкус и понимание архитектуры.

В своей работе Щусев опирался в основном на чувство, на интуицию, здравый смысл, жизненный опыт, знание ремесленной стороны дела.

Такая основа позволяла ему наделять спои произведения мудростью, выражать средствами архитектуры большие общественные идеи. Для его архитектурного творчества характерна та уверенность, с которой он считал возможным создавать и действительно создавал очень индивидуальные архитектурные образы, оперируя формами, уже сложившимися в жизни. Это могли быть формы исторического национального стиля той или иной страны (прежде всего - России) или международные инварианты как классической, так и современной архитектуры. Не отвлеченные логические выкладки, а эстетическое чувство помогало ему сплавлять в новое художественное единство пластический материал архитектуры (а подчас скульптуры и живописи), подсказанный его большими знаниями, личным вкусом.

Таково и самое известное и замечательное его произведение - Мавзолей В. И. Ленина на на Красной площади в Москве (1926-1930). Не являются, казалось бы, новостью дли архитектуры ни ступенчато-пирамидальный объем его, ни группа прямоугольных столбов, несущих верхнюю плиту. Однако в целом архитектурный образ Мавзолея получился мощным, новаторским, вполне самобытным, выразительным и точно снизанным со своим назначением, слитным с положением в ансамбле площади, со своим временем. Решающую роль играют пропорции его элементов. Высоты (толщины) плит то нарастают, то сокращаются, траурные горизонтали переходят в энергичную вертикаль, замкнутость и компактность скорбной камеры, ограждающей саркофаг, и открытую свету и ветру ширину трибуны и лестниц. Поэтому траурно-величавый Мавзолей способен преображаться в дни празднеств и естественно играть роль центра торжественных демонстраций.

Как совершенное произведение искусства Мавзолей несет в своем художественном образе огромное духовное содержание, комплекс высоких идей и переживаний, соответствующих его беспрецедентной известности и популярности среди трудящихся всего мира.

Творчество Щусева получило признание еще до Октябрьской революции. К 1917 году Щусев пришел, обладая уже 15-летним стажем практической работы и званием академика архитектуры, полученным в 1910 году за удачную по результатам и оригинальную по методу реставрацию храма XII века в Овруче (на Волыни).

Родился Алексей Викторович Щусев осенью 1873 года в Кишиневе. Это был третий ребенок в скромной семье отставного чиновника. У мальчика рано и ярко проявились способности и любовь к рисованию. С 1894 года Щусев занимался в мастерской Л.Н. Бенуа, у которого получил основательную профессиональную подготовку. Щусеву вообще повезло с наставниками. У каждого из его учителей был свой круг творческих интересов, свои пристрастия. Кредо профессора Котова состояло в утверждении канонов русской классики, в пропаганде национального наследия, Котов выступал против псевдорусского стиля, против формалистского копирования исторических памятников русской архитектуры, требуя современного осмысления русской старины. В 1894-1897 годы Щусев сделал детальные обмеры древнейших памятников Самарканда Гур-Эмир и Биби-Ханым. Впечатления, полученные от красочного древнего искусства Средней Азии, сыграли большую роль в дальнейшей работе мастера.

В 1897 году Щусев окончил академию. Его дипломный проект «Барская усадьба» был оценен самым высоким баллом. Проекту присудили Большую золотую медаль, а автор «Барской усадьбы» получил право на заграничную командировку. 1898-1899 годы Щусев провел за границей: в Вене, Триесте, Венеции и других городах Италии, Тунисе, снова в Италии, Франции, Англии, Бельгии. Из его рисунков этого периода была составлена отчетная выставка, получившая одобрительный отзыв И.Е. Репина.

По возращении из-за границы на кафедру академии Щусева не взяли. Все решило приглашение профессора Григория Ивановича Глотова. Алексей ухватился за это приглашение, хотя прежде отказывался от такой работы, называя ее рабством. К тому же сумма годового жалованья оказалась несколько большей, чем предлагалось вначале.

Первый самостоятельный заказ, полученный Щусевым, - проектирование иконостаса для Успенского собора Киево-Печерской лавры и успешное его выполнение - казалось, прочно привяжет талантливого молодого специалиста к работе над культовыми сооружениями. Но архитектор видел в них лишь основу для создания монументальных художественных произведений, приумножающих славу русского искусства.

В середине июня 1904 года Синод командировал Щусева в Овруч. Всю зиму проработал Щусев над проектом местного храма и к весне представил на суд проект пятиглавой церкви в духе традиций русской классики, органично включив в него сохранившиеся детали. Когда проект Щусева оказался на Петербургской выставке современной архитектуры, критики тут же поставили его в ряд самых ярких явлений современности. В художественных кругах и в прессе заговорили о щусевском направлении в архитектуре, объявив архитектора основоположником неорусского стиля. Так к Щусеву пришла слава. Он воспринял это совершенно спокойно.

К 1907 году относится проект Марфо-Мариинской общины со всеми ее зданиями. По свидетельству академика И.Э. Грабаря, Алексей Викторович впоследствии с нежностью вспоминал свою работу над образом «Марфы», когда он «вдохновлялся прекрасной гладью стен новгородских и псковских памятников, лишенных всякого убора и воздействующих на чувства зрителя только гармонией объемов и их взаимосвязью». Несмотря на относительно крупные размеры, «Марфа» производит удивительно домашнее, уютное впечатление. План храма напоминает старинный ключ: бородка повернута на запад, три закругленных лепестка ушка ориентированы на восток. Эти три полукруглые апсиды и создают ощущение уюта, пряча от глаз основной объем сооружения, который завершен высоким крепким барабаном, увенчанным чуть заостренной сферой купола.

Первым зданием, которое построил Щусев на своей родине, в Кишинёве, стала двухэтажная дача Карчевского, расположенная в Долине Чар (ныне улица Керченская), а позже дом Драгоева по улице Пушкина угол Кузнечной (ныне Бернардацци). В 1912 году Щусев построил церковь в имении помещика Богдана (село Кучурешты).

В дальнейшем Щусев участвовал в разработке генеральной схемы реконструкции Кишинёва в 1945-1947 годах. По проекту Щусева был построен памятник Ленину. Он был установлен 11 октября 1949 года на Центральной площади перед зданием Дома правительства (сейчас Площадь Великого Национального Собрания). В 1991 году памятник был демонтирован и в настоящее время находится на территории свободной экономической зоны «Молдэкспо». Щусев предложил также проект моста через полноводную в то время реку Бык. Построенный мост был гораздо меньше первоначально планируемых размеров. Многие проекты были разработаны при активных консультациях Щусева (железнодорожный вокзал, магазин «Детский мир» и др.).

В Кишинёве в честь Щусева названа одна из центральных улиц города. В доме, где родился и вырос архитектор, сейчас расположен музей, в котором хранятся его личные вещи, фотографии и документы.

После Овруча и «Марфы» за Щусевым утвердилась слава модного русского архитектора. Богатые клиенты охотились за ним: всем хотелось иметь на своих землях хоть что-нибудь «в щусевском стиле». В 1913 году по проекту Щусева был построен павильон на художественной выставке в Венеции, архитектурная композиция которого была своеобразной интерпретацией национальной архитектуры XVII века. Современники отмечали, что формы старинной русской архитектуры гармонично сочетались с живописным пейзажем Италии.

В 1913 году в итальянском городе Сан-Ремо по чертежам Щусева и под руководством архитектора Пьетро Агости был построен православный Храм Христа Спасителя . Храм выдержан в стиле русских церквей XVII-XVIII вв., украшен каменной резьбой и изразцами, рядом стоит колокольня с шатровой крышей.

Наиболее крупным созданием Щусева стало начатое в 1912 году здание Казанского вокзала в Москве (законченное им в 1940 г.). К идее строительства нового здания Казанского вокзала в Москве Алексей Викторович сначала отнесся почти безразлично. Эскизные проекты, представленные на конкурс, были схематичны, приблизительны. Выбрав эскиз Щусева, правление тешило себя надеждой если удастся задеть архитектора за живое, заинтересовать его самой идеей «ворот на Восток», то делу будет обеспечен успех. И оно не ошиблось. Профессиональное чутье, любовь к русской истории и археологии сослужили Щусеву великую службу - он нашел верную цветовую гамму «ворот на Восток». 29 октября 1911 года академика Щусева официально утвердили главным архитектором строительства нового здания Казанского вокзала в Москве. На строительство правление дороги выделило баснословную сумму - три миллиона золотых рублей. Но только к концу августа 1913 года архитектор представил в министерство путей сообщения детальный проект. Еще не было у Щусева ни одного проекта, на подготовку которого он затратил бы более двух лет. Архитектор долго и мучительно искал, как выбраться «из ямы» Каланчевской площади, пока не придумал поместить главную доминанту ансамбля - башню - в самом низком месте, тогда весь ансамбль прочитывался легко, как бы единым взором. Едва проект Казанского вокзала появился на страницах журнала «Зодчий», как в адрес Алексея Викторовича посыпались поздравления. Более чем двухсотметровая протяженность вокзала не мешала целостному восприятию постройки. Нарочитое нарушение симметрии, одинокая башня в сочетании с разновеликими массами архитектурных объемов должны были открывать здание заново с каждой новой точки площади. Пожалуй, ни один архитектор прежде не умел так свободно и прихотливо играть светотенью, заставлять не только солнце, по и облака оживлять каменный узор.

И в этом случае Щусев пошел самостоятельным путем, не следуя принятому штампу - образу вокзала как смеси обогащенного промышленного и упрощенного дворцового сооружения. Разнородные функциональные назначения станционных помещений толкнули Щусева к трактовке вокзала как «городка», состоящего из комплекса нескольких зданий, объединенных сильной вертикалью угловой башни. В прорисовке великолепных деталей здания Щусев свободно трактует мотивы русской архитектуры XVI-XVII веков.

Те же черты уверенной и вольной, широкой и вместе с тем прочувствованной трактовки больших и малых форм легко увидеть и в других значительных произведениях этого талантливого зодчего, многоликого, но всегда верного себе на всем протяжении его большой творческой жизни, независимо от того, в каком направлении или «стиле» он работал.

К числу таких произведений относятся: здание санатория в Мацесте (1927), Министерство земледелия на ул. Кирова в Москве (1933), Москворецкий мост (1938), здание Института Маркса - Энгельса - Ленина на проспекте Руставели в Тбилиси (1938), Театр оперы и балета имени Навои в Ташкенте (1947), залы станции «Комсомольская-кольцевая » Московского метрополитена (1952, строительство завершено после смерти Щусева) и другие.

Любимую его тему, тему более или менее свободного «городка», типичного русского ансамбля, в который соединяются относительно разнородные здания, также можно проследить в искусстве Щусева, начиная с дипломного проекта «загородной виллы» и кончая проектом комплекса зданий Академии наук СССР.

Вместе с Щусев возглавил работу коллектива архитекторов над проектом перепланировки Москвы . Внимательно вглядываясь в исторически сложившуюся структуру Москвы, архитектор укреплял ее, вскрывая заложенные в ней самой потенции развития - перспективные зоны застройки и благоустройства. Непростым оказалось инженерно-техническое преобразование маршрутов передвижения москвичей по городу. План впервые связал радиально-кольцевое движение наземного транспорта с пригородным железнодорожным движением . Что уже совсем невиданно по тем временам, сеть общественного транспорта завязана в плане в единый узел на основе радиально-кольцевой схемы Московского метрополитена. Так в 1919 году Щусев угадал самые сокровенные мечты Москвы.

В 1922 году Щусев был назначен главным архитектором Всероссийской сельскохозяйственной и кустарно-промышленной выставки , она была открыта в августе 1923 года на территории нынешнего ЦПКиО имени М. Горького. Щусев перестроил здание бывшего механического завода под павильон кустарной промышленности, руководил строительством 225 зданий выставки.

В 1924 году ему поручили создать проект Мавзолея Ленина . Спроектированный и построенный в течение считанных часов, первый деревянный Мавзолей был прост по своим формам, но в нем уже содержалась идея, получившая в дальнейшем блистательное развитие: кубический объем усыпальницы имеет ступенчатое завершение. Позднее был объявлен Всесоюзный конкурс на создание постоянного Мавзолея. В итоге конкурса правительственная комиссия предложила Щусеву «перевести временный Мавзолей из дерева в гранит». Задача была непростой. Если решать Мавзолей в стиле русской архитектуры, то, «подверстанный» к Сенатской башне, он потеряется под стенами Кремля. А выдвинутый вперед, он невольно вынужден будет cпoрить с собором Василия Блаженного. Щусев нашел выход. Мавзолей поднялся, достиг двенадцатиметровой высоты, что было равно одной трети высоты Сенатской башни и одной шестой высоты Спасской башни, три дробных его уступа слились в один. Нижний пояс с траурной лентой черного гранита смело выдвинулся вперед и настойчиво потребовал вытянуть венчающий портик почти до зубцов кремлевской стены. Архитектор нашел и еще один прием: если смягчить левый угол, то почти незаметная асимметричность оживит перепад уступов, игру объемов, цветовую гамму поясов. Мавзолею оказалось по силам организовать и «держать» площадь. Площадь открылась, ансамбль ее сделался цельным. Архитектору блестяще удалось вписать в площадь, казалось бы, инородное по архитектуре сооружение и органично подчинить Мавзолею все, что здесь есть.

Целый ряд работ Щусева, относящихся ко второй половине 1920-х годов, воплотили в себе архитектурные формы конструктивизма. Это проекты зданий филиала Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС в Тбилиси (1938), Государственного банка в Охотном ряду и на Неглинной улице, Государственной библиотеки СССР имени Ленина, а также гостинично-санаторного здания в Мацесте, построенного в 1927-1928 годы. В этом отношении характерны также здания Коопинсоюза в Орликовом переулке (1928-1933) и Механического института имени Ломоносова на Садовой-Триумфальной (1930-1934).

В начале лета 1926 года был объявлен конкурс на сооружение Центрального телеграфа на Тверской улице . В разгар споров об уместности и целесообразности новаторств конструктивизма Щусев решил показать на примере, что осмысление динамики и ритма времени в архитектуре всегда опирается на мощный пласт духовной культуры, что и конструктивизм имеет полное право на существование, если исполнен духовности. Щусевский проект поразил даже приверженцев конструктивизма. Сугубо конструктивистская схема телеграфа несла в себе идею связи - связи эпох, интернациональной связи между странами и континентами. Художественный образ телеграфа был предельно строг. И вместе с тем тонкое изящество завораживающе смелых линий, легкость, свежесть дыхания покоряли с первого взгляда. Утилитарность здания подчеркивалась ритмикой гранитных вертикалей и стеклянных поясов. Проект показал: современная ритмика может соединять монументальность с простором, легкость с мощью. В пояснительной записке к проекту Щусев писал: «Здание по своей программе - узкотехническое, по конструкции соответствует принципам рационализма и экономии». Для своего времени щусевский телеграф был сугубо новаторским, по этой причине он и не был осуществлен.

Предметом гордости Щусева была конструкция Центрального Дома культуры железнодорожников . Воздушный амфитеатр зрительного зала был подвешен на выносных консолях, сконструированных А. В. Кузнецовым. ЦДКЖ стал одним из лучших концертных залов страны и сделался неоспоримым доводом зодчего, когда он доказывал, что самая смелая конструкция не может и не должна вступать в противоречие с художественными принципами архитектуры.

Осуществилась и стала подлинным украшением Москвы спланированная Щусевым магистраль Ленинградского проспекта , прорезанная зелеными поясами с пешеходными дорожками. В ту пору эта магистраль многим казалась бессмысленно просторной, расточительной даже для такого города, как Москва, но время подтвердило правоту архитектора. Пристройка части здания к Третьяковской галерее, осуществленная в те же годы (Щусев был директором галереи в конце двадцатых годов), характеризует бережное отношение архитектора к основной части галереи, фасад которой построен по рисункам В.М. Васнецова.

Начавшаяся в 1930-е годы реконструкция столицы была связана с организацией новых архитектурных мастерских Моссовета. Одну из них - вторую - возглавил Щусев. В этой мастерской разрабатывались проекты реконструкции и застройки районов бывшей площади Триумфальных ворот (ныне площадь Маяковского), Большой Садовой нлицы, Кудринской площади (ныне площадь Восстания), Ростовской и Смоленской набережных. Коллектив мастерской также участвовал в разработке других районов столицы. В 1930-е годы по проектам Щусева было построено несколько крупных жилых зданий, из которых наиболее известны жилой дом артистов ГАБТ, жилой дом Академии наук СССР, жилой дом архитекторов.

По проекту Щусева и молодых архитекторов Л. И. Савельева и О А. Стапрана в 1932-1938 году в Охотном ряду была возведена одна из первых гостиниц советского времени - гостиница «Москва» .

Также Алексею Викторовичу Щусеву принадлежит проект реконструкции площади Тверской заставы, в ходе которого была разобрана Триумфальная арка (1936), Большой Москворецкий мост (1936-1938), Большой театр оперы и балета имени А. Навои в Ташкенте (1940-1947), здание НКВД на Лубянской площади (1946) и другие сооружения. В 1941 году был достроен комплекс Казанского вокзала. Щусев был членом художественного объединения «Четыре искусства».

Одним из многочисленных зданий, в проектировании которых Щусев принимал участие, было советское посольство в столице Румынии - Бухаресте, расположенное на шоссе Киселёва. Его строительство началось ещё до войны.

В 1946 году Щусев основывает музей архитектуры в Москве и до 1949 года занимает пост его директора. Значительное место в деятельности Щусева занимают проекты восстановления городов, разрушенных в годы Великой Отечественной войны: Истры (1942-1943), Новгорода (1943-1945) и Кишинёва (1947).

Последним творением Алексея Щусева стала московская станция метро «Комсомольская-кольцевая », отражающая торжество победы над фашизмом.

Через многочисленные влияния времени и общественных условий, при которых Щусев работал и к которым он был очень чувствителен, пробивается его прямо не высказанная, но теперь уже очевидная, неустанная и заветная тяга к «самовыражению». Именно потребность художественного самовыражения и принимала у Щусева одеяние национальных образов в архитектуре, на которые он поэтому и был такой мастер. Мощность интуитивных истоков творчества и отличала Щусева от многочисленной армии работавших в те же годы стилизаторов, которые проектировали и строили «в русском стиле» либо как археологи, либо как педантичные копиисты, либо как последователи умозрительной стилистической схемы.

Эстетическое мировоззрение Щусева сформировалось в художественной среде Академии художеств и в период дореволюционного развития русской эстетической мысли. Такие идеологические принципы, как демократичность и патриотизм русского человека, слившийся после Октября с патриотизмом советского человека, составляли неотъемлемую часть его натуры и пронесенных через всю жизнь глубоких убеждений. На протяжении его более чем полувековой творческой и общественной деятельности его теоретические взгляды испытывали, естественно, влияние своего бурного времени. В них усиливалось и укреплялось сознание высокого социального призвания искусства архитектуры и большой ответственности зодчего перед обществом.

Творческое наследие Щусева включает более ста пятидесяти проектов, из которых свыше четырех десятков осуществлено в натуре. Велико и количество оставленных им литературных материалов. Списки того, что опубликовано с 1902 по 1950 год (последняя статья издана посмертно), включают более 240 названий. В большинстве случаев это высказывания по тому или иному конкретному поводу, отклики на текущие события и обстоятельства архитектурной жизни. Небольшая часть текстов, принадлежащих перу Щусева, использована в настоящем издании.

Тексты эти относятся к общим, принципиальным проблемам архитектуры. На них лежит печать не только личности Щусева, но и своего времени, вследствие чего некоторые из высказываний кое-что потеряли от былой убедительности и стали спорными, другие же актуально звучат и сегодня. В них отразилась историческая эволюция не только взглядов Щусева на архитектуру, но и эволюция самой архитектуры. Избранные высказывания Алексея Викторовича дают возможность последовательно судить сначала о ряде проблем дореволюционной русской архитектуры, затем о новых проблемах, принесенных Октябрьской революцией, за этим следует период положительного отношения Щусева к идеям конструктивизма в архитектуре, дальше - переход к освоению классического наследия и позитивная характеристика архитектурной классики.

Примерно с 1933 по 1948 год, когда изменившаяся в сторону освоения классики творческая направленность сохраняла стабильное положение, Щусев много выступал с уточнением своих позиций по различным проблемам архитектуры: градостроительству, национальной архитектуре, связи архитектуры с техникой, с пластическими искусствами и т. д.

Несмотря на отдельные противоречия, несмотря на то, что Щусев не стремился к законченному изложению своих концепций, все же в его словах постоянно звучит одна нота, одна устойчивая, хотя и как бы пунктиром проходящая мысль, мысль о художественной свободе зодчего. Она тесно связана с отмеченной особенностью его архитектурного творчества как средства самовыражения.

Начиная с заголовка первой статьи Щусев снова и снова утверждает необходимость либо прямо «свободы творчества», «простора творческой фантазии», «выявления своего лица» в творчестве, либо выражает ту же мысль в призыве следовать «требованиям жизни», а не предвзятой доктрине.

В ряде случаев он утверждает ту же позицию, но в негативной форме, осуждая «стеснение» творчества, «подчинение стилю», «стадность мысли», «трафаретность образов», «узкие рамки доктрины», «канонов» и т. д.

Но и по отношению к этой теоретической и этической позиции Щусев не был доктринером. Вынеся еще из периода становления своего архитектурного мировоззрения мысль о необходимости творческой свободы, он высказывался об этом только мимоходом. Зато он подтверждал принцип свободы всем делом своей жизни, создав лучшие произведения методом свободного воплощения собственного эстетического чувства и дорогих для него идей.

Тема свободы в творчестве настолько и теоретически и практически крупна, что трактовка ее Щусевым заслуживает внимания и изучения, как оригинальный вклад Этого чрезвычайно сильного художника в архитектурную эстетику нашего времени.

Щусев скончался на 76 году жизни 24 мая 1949 года. Последние из приводимых здесь текстов относятся ко времени больших восстановительных и градостроительных работ после Великой Отечественной войны 1941-1945 годов и первой послевоенной пятилетки».

Алексей Викторович Щусев - архитектор и великий творец, превосходный теоретик и не менее замечательный зодчий, работы которого составляют гордость страны, будет героем этой статьи. Здесь подробно рассмотрено его творчество, а также жизненный путь.

Архитектура как жизненный процесс

Щусев, архитектор хоть и до последней клетки организма советский, но одновременно, как говорится, зодчий от Бога. Он постоянно убеждал коллег всем своим творчеством, что художественные принципы всегда довлеют в зодчестве над самыми смелыми конструкциями, поскольку они самым тесным образом связаны с жизнью во всех её проявлениях, а жизнь не терпит нецелесообразности. "Застывших форм не существует, и архитектура наиболее хорошо способна это подтвердить", - говорил Щусев. Архитектор в нём жил ищущий, постоянно пробующий новое, никогда до конца результатом не удовлетворённый, находящий удовлетворение только в познании. Начиная от Витрувия, каждый зодчий стремился создать собственную теорию этого искусства, и к началу двадцатого века их накопилось великое множество - самых различных и по категоричности, и по ширине охвата своих позиций, с разнообразными целями и принципами, объясняющими или оправдывающими, направляющими или лимитирующими само архитектурное творчество.

Вот на базе всех этих теорий, принятых самыми выдающимися зодчими, и формируются творческие направления и школы. В отличие от более честолюбивых коллег, Щусев (архитектор весьма знаменитый) основоположником чего бы то ни было стать никогда не стремился, не выдвигал теорий, не создавал школ. Это сделали его последователи, изучившие его подлинное значение в истории как русской, так и которое определили сооружения и здания, созданные им. Он, конечно, высказывался и теоретизировал, поскольку его понимание архитектуры, вкус и талант интересовали многих и многих. И эти высказывания встают вполне вровень с теми кропотливыми изысканиями, которые другие мастера сооружали в тиши кабинетов долгими десятилетиями. Теперь всячески разыскиваются по архивам и воспоминаниям те крупицы гениальных знаний, которые когда-то случайно обронил Алексей Щусев, архитектор.

Мавзолей

Его произведения пронизаны как простотой и мудростью, так и абсолютно полным знанием чисто ремесленной стороны большого зодчества. В них - жизненный опыт, здравый смысл, интуиция и огромное вложение чисто человеческого чувства. Именно это позволяло ему всегда наполнять свои детища главной общественной идеей. Применяя сложившиеся, даже, казалось бы, расхожие формы, архитектор Щусев А. В. уверенно создавал абсолютно индивидуальные образы. Был ли это исторический национальный стиль, классический или современный, у него получались не абстрактные логические выкладки, а художественное единство, спаянное эстетическим чувством и архитектуры, и скульптуры, и живописи. Именно таково одно из замечательнейших его творений - Мавзолей В. И. Ленина в Москве, на Красной площади, созданный в 1926-1930 годах. Пирамидальный ступенчатый объём, группы прямоугольных столбов, которые несут верхнюю плиту - всё это в архитектуре не новость.

Однако волшебным образом Мавзолей приобрёл мощь, самобытность, новаторские черты, исключительную выразительность всех пропорций, а главное - абсолютную связанность с назначением этого сооружения, слитность в ансамбле с остальными площади. Всё это и сделало данное сооружение главным символом своего времени. Всё решили пропорции. Архитектор Щусев А. В. так рассчитал высоту и толщину плит, то нарастающих, то сокращающихся, что траурные горизонтали образуют вертикаль, полную энергии, а скорбная замкнутость и компактность нижней камеры - ограждения саркофага, вдруг переходят в простор лестниц и трибуны, где торжествуют свобода, ветер и свет. Именно за счёт этой гениальной находки траурная величавость Мавзолея преображается в праздничность и радость победных демонстраций. В данное время проводится ремонт и реконструкция на территории Кремля, Мавзолей поэтому закрывали на последних парадах. Народ уже соскучился и много пишет об этом на просторах Интернета. И действительно, в этом сооружении виден весь архитектор Щусев, работы которого несут высокое духовное содержание, комплекс великих общественных идей.

Биография

Октябрьскую революцию Щусев встретил, уже будучи академиком, признанным зодчим с пятнадцатилетней практикой. В 1910 году его уже чествовали за исключительно удачный результат при самых оригинальных методах реставрации храма двенадцатого века в городе Овруче (Волынь). А родился он в 1873-м, в Кишинёве, третьим ребёнком в небогатой семье чиновника в отставке. Способности к рисованию проявились очень рано, и оторвать мальчика от этого занятия было почти невозможно. С одиннадцатилетнего возраста он начал заниматься у Л. Н. Бенуа, в мастерской которого все получали основательнейшую профессиональную подготовку. Относительно наставников будущий архитектор Щусев, работы которого восхищают высоким профессионализмом, был удивительно везуч.

Каноны русской классики и национального наследия, например, ему преподавал профессор Котов, кредо которого состояло в том, что недопустимо слепо копировать исторические памятники архитектуры, необходимо подвергать современному осмыслению русскую старину, а - убожество. Огромное впечатление на молодого человека произвело древнее среднеазиатское зодчество, особенно Самарканд, где начинающий архитектор Щусев Алексей Викторович детально и тщательно обмерил красочные памятники Биби-Ханым и Гур-Эмир. Это сыграло огромную роль в его дальнейшем творчестве. Например, Казанский вокзал архитектор Щусев проектировал, опираясь на свои азиатские впечатления.

Первые работы

Академию Щусев окончил в 1897 году, получив за самый высший балл с Большой золотой медалью и заграничной командировкой. Это была "Барская усадьба", позволившая ему почти два года провести в изучении архитектуры Вены, Триеста, Венеции и других городов Бельгии, Италии, Туниса, Франции, Англии. Всюду он делал много зарисовок, из которых был составлен выставочный отчёт. И. Е. Репин, ознакомившись с этими работами, был в восторге. По возвращении на родину и после представления отчёта Алексей Щусев, архитектор пока без опыта, получил сразу же интересный заказ. Это был иконостас в Киево-Печерскую лавру для Успенского собора, который необходимо было спроектировать с нуля. Талантливый Щусев отлично справился с этим заданием, и казалось, что его работа теперь постоянно будет связана с культовыми сооружениями.

В июне 1904 года Синод поручил ему более ответственное и сложное задание, он был командирован в Овруч, где целую зиму проектировал храм на развалинах памятника двенадцатого века. Получилась красивая пятиглавая церковь полностью в традициях русской классики, однако все сохранившиеся детали были включены в контекст настолько органично, что храм казался единым целым. Проект был тут же признан одним из прекраснейших явлений современной архитектуры. Пресса заговорила о том, что Щусевым создан новый неорусский стиль. Пришла слава, но архитектор Щусев, биография которого насыщена ею до краёв, до конца жизни относился к этому спокойно и славы попросту не замечал.

"Марфа"

В 1907 году Щусевым проектировалась Марфо-Мариинская обитель (община), все её здания. Великая княгиня Елисавета Фёдоровна продала свои драгоценности для того, чтобы появилось это богоугодное заведение, которое не являлось монастырём, хотя насельницы-сёстры милосердия и давали обеты, сравнимые с монашескими. Однако они по прошествии лет могли уйти оттуда без конфликта с церковью, создать семью и жить как миряне.

Чем вдохновлялся, проектируя с небывалой нежностью свою московскую "Марфу", уже знаменитый архитектор Щусев? Великий Новгород его вдохновлял, псковские памятники - вот эта великолепная гладь стен со взаимосвязанными гармонией объёмами. Это очень заметно, если сопоставить. Крупные размеры сооружений обители выглядят уютными и домашними. План храма похож на массивный старинный ключ с повёрнутой на запад бородкой и ушком, всеми тремя лепестками смотрящим на восток. За счёт этих полукруглых апсид создаётся ощущение уюта, поскольку основной объём прячется от глаз, а высокий барабан, увенчанный заострённой сферой купола, завершает композицию.

Кишинёв

На Керченской улице (ранее - Долина Чар) родного города был построен первый двухэтажный дом архитектора Щусева - дача Михаила Карчевского, его однокашника, затем - дом Драгоева на перекрёстке улиц Пушкина и Кузнечной (теперь Бернардацци). А в 1912-м им была возведена церковь в селе Кучурешты. Всего, что проектировал и строил архитектор Щусев, православие касалось обязательно - в большей или меньшей степени, причём это относится не только к культовым сооружениям. Значительно позже Щусеву была поручена генеральная схема реконструкции полуразрушенного Кишинёва после Второй мировой войны. А в ранней молодости, сразу после блистательной защиты своего дипломного проекта, несколько месяцев провёл здесь Щусев - архитектор, семья которого на всю жизнь сохранила привязанность к этому городу. Несколько месяцев счастья: он не только спроектировал дом для однокашника, но и женился на его сестре - Марии Викентьевне Карчевской.

Там же, в Долине Чар, в кишинёвском предместье, началась личная жизнь архитектора Щусева, которая была надёжно укрыта от посторонних все долгие годы его жизни. Да и теперь найти данные в его жизнеописаниях, не касающиеся архитектуры, практически невозможно. Памятник Ленину его работы в 1991 году демонтировали. Он же спроектировал и новый мост на реке Бык, в то время она была весьма полноводной, также активно архитектор консультировал коллег при разработке проектов реконструкции множества разрушенных зданий - вокзала, магазинов, присутственных и других зданий. Кишинёв чтит память своего знаменитого земляка: его именем названа улица, в доме, где он родился и рос, располагается музей с его личными вещами, документами, фотографиями.

Мода на Щусева

Сразу после создания проектов Овруча и Марфинской обители слава ходила за архитектором по пятам. Богачи охотились за ним в надежде построить на своей земле что угодно, но в модном щусевском стиле. Однако его занимали более интересные проекты. В 1913 году был готов выстроенный по чертежам Щусева павильон художественной выставки в Венеции, композиция которого интерпретировала национальную архитектуру семнадцатого века. Причём в прекрасном сочетании с живописным итальянским пейзажем. Тогда же в Сан-Ремо по проекту архитектора выстроили православный храм, украшенный каменной резьбой, изразцами, и колокольню с шатровой крышей. Храм Христа Спасителя в Сан-Ремо целиком и полностью выдержан в русском церковном стиле семнадцатого века.

А вот заинтересовал его далеко не сразу. Впрочем, все представленные на конкурс работы отличались приблизительностью и схематизмом, не вдохновились и другие видные и опытные зодчие, не только модный Щусев, архитектор, проекты которого были оригинальны, талантливы, но пока малочисленны. Тем не менее выбран был его эскиз будущего Казанского вокзала, потому что была уверенность правления в том, что им удастся заинтересовать восточными воротами Москвы не так давно увлекавшегося Самаркандом Щусева. Правление не ошиблось.

Казанский вокзал

Московские ворота на Восток - одно из наиболее профессионально выверенных решений архитектора из являвшихся трудными заданий. Даже оптимальная цветовая гамма была найдена. А какое гениальное решение по целостности ансамбля в его чисто географической сути! В октябре 1911 года Щусев был утверждён в должности главного архитектора этого строительства, на которое положили сумму просто баснословную - три миллиона золотых царских рублей. Детали проекта прорабатывались автором более двух лет - такого с ним ещё не бывало пока. Поиски были мучительными - эта "яма" на Каланчёвской площади не заполнялась никак, пока Щусева не осенила замечательная идея: самое высокое здание поместить в самом низком месте.

Вот тогда и заиграл единством ансамбль из множества зданий, прочитываемый легко одним взглядом. Башня послужила настоящей доминантой, собирая все двести метров сооружений под своё крыло. Успех этого проекта был равновелик усилиям по его созданию. Журнал "Зодчий", поместивший его на своих страницах, был нарасхват. Поздравления сыпались дождём. И действительно: такая огромная протяжённость вокзала ничуть не мешает целостному восприятию всей постройки, потому что специально нарушена симметрия, а одинокая острая башня помогает открывать всё новые сочетания с любой точки площади. Пока что у архитекторов не получалось настолько свободно манипулировать светотенью, когда не только солнце, но и облака оживляют каменные узоры.

Многоплановость и стилевая свобода

С Казанским вокзалом Щусев поступил абсолютно нетрадиционно, это получилось сооружение-город, а не как обычно - слегка обогащённое промышленное или немножко упрощённое дворцовое сооружение. Функции станционных помещений весьма разнородны, это и подтолкнуло к тому, что спроектировал гениальный Щусев, архитектор. Работы, фото которых здесь представлены в изобилии, с той же широкой, уверенной, вольной трактовкой (хоть в больших, хоть в малых формах) демонстрируют Щусева как зодчего не только многоликого, но и во всякой находчивости постоянного и верного себе, своим воззрениям. Это и здание санатория в Мацесте, и и Министерство земледелия, и Оперный театр в Ташкенте, и станция "Комсомольская" - кольцевая московского метро. Так же находчиво и в то же время канонически строго выстроен комплекс зданий Академии наук СССР - типично русский ансамбль, объединяющий разнохарактерные сооружения. Также Щусев возглавлял коллектив архитекторов, которые перепланировали Москву.

Именно им, и Щусеву в частности, должны принести свою благодарность водители, медленно передвигающиеся в дорожных пробках. Потому что если бы не они, движение не было бы возможно как таковое. Структура города была сложившейся, и места для транспорта практически не было предусмотрено нигде, тем более в сегодняшнем его количестве. Архитекторы значительно расширили все магистрали, особенно это коснулось Ленинградского проспекта, связали маршруты радиально-кольцевыми линиями с привязкой к железнодорожному транспорту. Это, надо заметить, происходило сразу после революции и Гражданской войны - в 1919 году. Комиссия, принимавшая проект, упрекала архитекторов в нецелесообразности таких широких проспектов и улиц, но именно Щусеву удалось членов правительства убедить.

Кроме того

В 1922 году Щусеву как главному архитектору была поручена ВДНХ, открывшаяся уже в августе 1923 года. Тогда она была возведена на территории Парка имени Горького. Щусевым было перестроено здание механического завода под павильон кустарной промышленности, а также он руководил практически всем строительством, а это двести двадцать пять зданий. В 1924 г. уже ведущий архитектор страны занимался созданием проекта Мавзолея Ленина. Во второй половине двадцатых годов в целом ряде работ Щусев проектировал и строил в стиле конструктивизма: филиал Тбилисского института при ЦК КПСС, Госбанк на Неглинной и в Охотном ряду, санаторий в Мацесте и многое другое.

Особый случай - не осуществлённое сооружение на Тверской Центрального телеграфа, где в ответ на обвинение в таком сильном пристрастии к конструктивизму Щусев доказал, что конструктивизм имеет право жить, если наполнить его духовностью, его особая динамика и ритм только помогают усилить основание духовной культуры, на котором зиждется вся архитектура как таковая. В облике здания телеграфа явно прослеживаются не только связь эпох, но и другие - интернационального плана связи, для чего, в принципе, он и предназначен - страны и континенты связывать. Гранитные вертикали, стеклянные пояса. Простор. Монументальность. Красиво, завораживает. Несмотря на то, что в проекте здание выполнено абсолютно точно программно, экономно, рационально. Это было слишком новаторски для того времени. Сейчас бы легко построили и были бы правы.

Радует хотя бы то, что прекрасную построили, советское посольство в Румынии и огромное количество других объектов. Кроме того, Алексей Щусев вёл активную преподавательскую деятельность практически до конца жизни - 1949 года, написал более двухсот научных работ.

Сегодня исполняется 64 года со дня смерти выдающегося русского и советского архитектора Алексея Щусева. Зодчий, который начал свой творческий путь с проектирования православных храмов, после Октябрьской революции счастливо избежал репрессий и стал одним из краеугольных камней в монолитной стене новой архитектуры. Портал "РИА Недвижимость" предлагает посмотреть на биографию Щусева в контексте его московских работ.

Стройка длиной в 30 лет

В Москву Алексей Щусев приехал в зрелом возрасте (ему было почти 40 лет), будучи уже известным архитектором. В то время его занимало исключительно религиозное зодчество. "Из нецерковных объектов он не строил ничего крупного до 1913 года", - отмечает историк архитектуры, член Docomomo Николай Васильев. Благодаря блестяще выполненным работам Щусев в 1901 году получил должность главного архитектора Святейшего Синода.

Неудивительно, что первым проектом Щусева в Белокаменной стала Марфо-Мариинская обитель милосердия, строительство которой финансировала из личных средств великая княгиня Елизавета Федоровна. Щусев предложил построить кубический храм с большой луковичной главой на высоком барабане, который напоминает по формам древнерусские аналоги Новгорода и Пскова, но при этом совершенно оригинален.

Успешно завершив строительство обители, в 1913 году Щусев взялся за свой самый амбициозный и многострадальный проект - новый комплекс Казанского вокзала. Он разработал проект в романтическом стиле русской версии модерна, в каком работал и ранее, при создании храмов. Центральный вход вокзала архитектор решил увенчать стилизацией башни княжны Сююмбике с гербами Казанского царства, расположенной в Казани, а еще одну, промежуточную башню украсить большими оригинальными часами со знаками зодиака. Циферблат этих часов расписывал сам Щусев.

Завершить строительство планировалось в 1916 году, однако Российская Империя сначала ввязалась в Первую мировую войну, а потом и вовсе прекратила свое существование, что самым печальным образом сказалось на финансировании проекта. Щусев, однако, не бросил свое детище и продолжал руководить строительством вокзала в течение почти 30 лет. "Проект был очень важен для Щусева. Все 10-20-е годы он подписывался именно как "Алексей Щусев, архитектор-производитель работ на Казанском вокзале", - рассказывает Васильев. Архитектор покинул стройку лишь в 1940 году, так и не реализовав ряд своих идей.

В зените славы

После Октябрьской революции 1917 года церковные зодчие стали не слишком востребованы, однако Щусев не остался без работы. "Он мог приспособиться и выдавать достаточно качественный продукт в любом стиле. Начав с русской версии модерна, архитектор начал работать в ар-деко и конструктивизме, а потом в сталинском ампире", - отмечает Васильев.

Слава хорошего организатора стройки принесла Щусеву самый главный заказ его жизни - . Архитектору дали всего три дня для создания склепа для Владимира Ленина, который скончался 21 января 1924 года, с чем тот успешно справился. Первый, временный мавзолей был сделан из дерева и имел форму куба, увенчанного трехступенчатой пирамидой. Честь делать следующие два варианта усыпальницы, в том числе и тот, который сейчас украшает Красную площадью, также досталась Щусеву.

В 20-30-х годах Щусев, который становится одним из главных архитекторов Советского Союза, проектирует в Москве ряд общественно-значимых объектов, таких как здание Центрального телеграфа на Тверской улице , здание Механического института на Большой Садовой улице, дом артистов МХАТа в Брюсовом переулке.

Среди них выделяется блестящий проект здания Наркомзема, расположенный в Орликовом переулке. Здание было построено в 1928-33 годах, сейчас в нем размещается министерство сельского хозяйства.

Известный антисоветскими настроениями

На протяжении карьеры в СССР Щусева мало касались политические реалии - его защищала слава создателя Мавзолея. Даже период большой чистки бывший церковный зодчий пережил спокойно, за исключением инцидента с гостиницей "Москва".

В начале 30-х годов власти Москвы объявили конкурс на архитектурный проект новой гостиницы у стен Кремля. "Его выиграли молодые архитекторы-конструктивисты Савельев и Стапран. Отсутствие у них опыта привело к затягиванию реализации проекта, и тогда они позвали Щусева организовывать им стройку", - рассказывает Васильев. Маститый архитектор не стал ограничиваться лишь технической частью и начал править архитектуру здания.

Молодые специалисты почувствовали себя задвинутыми и обойденными. В августе 1937 года они написали открытое письмо в газету "Правду", где в лучших традициях советского доноса прошлись по биографии оппонента. "Мы, беспартийные советские архитекторы, не можем без чувства глубокого возмущения говорить о Щусеве, известном среди архитекторов своими антисоветскими, контрреволюционными настроениями. Характерно, что ближайшими к нему людьми были темные личности вроде Лузана, Александрова и Шухаева, ныне арестованные органами НКВД ", - говорилось в статье. Щусева убрали со стройки до выяснения всех обстоятельств, а заодно и задним числом исключили из Союза архитекторов, так что зодчий остался совсем без работы.

Пока архитектор маялся бездельем, арестовали художника Михаила Нестерова, который расписывал Марфо-Мариинскую обитель. "Существует история, что Щусев пошел ходатайствовать за старого друга к новому наркому Лаврентию Берии", - рассказывает Васильев. "Мы Вас, товарищ Щусев, очень уважаем", - сказал Щусеву Берия, обладатель диплома техника строителя-архитектора. - "У меня над столом всегда висела картинка вашего Казанского вокзала, как мы можем Вам не доверять". Договорились, что Нестерова отпустят, и он действительно вышел на свободу после двух недель к Бутырской тюрьме.

В ходе беседы нарком поинтересовался, как обстоят дела у самого товарища Щусева. Товарищ Щусев не стал скрывать, что из-за происков молодых архитекторов уже год сидит без работы. "Вы не беспокойтесь", - сказал ему Берия. В 1938 году Щусев вернулся на стройку "Москвы" в качестве главного автора, а Савельеву и Стапрану, которые к тому времени построили одну из выходящих на площадь Революции башен гостиницы в духе конструктивизма, пришлось покинуть проект. Последнюю башню Щусев достроил в соответствии со своими эскизами, из-за чего возникла знаменитая асимметричность фасада гостиницы.

Последние работы

Алексей Викторович Щусев скончался 24 мая 1949 года. В свои последние годы он продолжал плодотворно работать, и часть его проектов достроили уже после смерти архитектора.

Среди них - реконструкция дома НКВД на Лубянской площади. В 1919 году два здания, принадлежавшее в XIX веке страховому обществу "Россия", заселили сотрудники Центрального аппарата ВЧК, благодаря чему слово "Лубянка" стало нарицательным. В 1939 году Лаврентий Берия захотел обновить и расширить дом. Проект поручили Щусеву, который принял решение объединить два здания. Чертежи утвердил лично Берия, но реализации этих замыслов помешала война. Окончательную реконструкцию здания столичные власти завершили лишь в 1983 году.

Алексей Щусев родился в Кишиневе в 1873 году в дворянской семье. Он приехал в Петербург получать классическое художественное образование в Высшем Императорском Училище. А.Щусев учился там с 1891 по 1987 год под руководством таких прославленных мастеров, как И.Е.Репин и Л.Н. Бенуа. О проявленной им предприимчивости сохранились истории уже с тех лет: таков случай получения первого заказа на могильный памятник генерала Д.В. Шубин-Поздеева, добытый юношей полностью по собственной инициативе. Однако и результаты его деятельности были яркими - так, его выпускная работа была особо отмечена, и Щусев по давней традиции Академии Художеств поехал знакомиться с художественными шедеврами мира. Интерес к этнически своеобразной культовой архитектуре получил огранку в экспедиции в Среднюю Азию, а затем и в поездках по Северной Африке и Западной Европе.

Еще парадокс биографии: архитектор, работы которого во многом определили облик Москвы в 20 веке, начал свою карьеру с бережного восстановления архитектурного наследия прошлых лет. Именно Щусев стал одним из лидеров исторически достоверного подхода к реконструкции, и за кропотливую и научно обоснованную работу по восстановлению Храма св. Василия в Овруче получил звание академика уже в 1910 году. В 1915 году в связи с неудачной реставрацией башен Московского кремля он написал в “Еженедельник императорского архитектурного общества” записку об этом: “У нас в некоторых архитектурных кругах, особенно власть имеющих, до настоящего времени относятся с недоверием и пренебрежением к способу исполнения древне-русских построек. Причина простая, а именно: непонимание и незнание этого рода искусства <...> В русском искусстве все утолщения и горбинки линий шатров, мозаичности кладки кирпича, закрепленности черепицы на одном лишь гвозде в шве кирпичного шатра, или покрытие металлом непосредственно по кирпичу — считается праздной и ненужной бутафорией «под старину», излишним гурманством и т. п. Это зло нашего времени вообще, времени машин и фабрик. Достаточно посмотреть на реставрацию порталов собора в Кельне или мозаик в Равенне, чтобы заметить, насколько теперешние немцы суше работают, чем в готический период <...> Итак, когда была окончена реставрация крыши сенатской башни и вид ея стал напоминать не драгоценную искрящуюся изумрудную чешую, а попросту говоря, офицерское сукно — я заявил свое негодование на заседании Императорской Археологической Комиссии ”. Мог ли архитектор знать, какой будет “реставрация” его собственных творений почти век спустя и как остро будет не хватать людей, разделяющих его позицию и образованных столь же глубоко?

Дореволюционный этап: историзм и конструктивизм

Итак, уже с 1901 года Щусев работал на Святейший Синод, проектируя и иконостасы. До революции его самыми яркими работами стали программная в селе Натальевка под Харьковом , с богатым скульптурным (авторства С.Т. Коненкова и А.Т. Матвеева), а также при участии Н.К. Рериха, с которым они сотрудничали и в других проектах. Другой известной работой стало возведении храма Сергия Радонежского на Куликовом поле , выполненной по заказу графа Ю.Олсуфьева, но при идейном разногласии с ним: осуществленный в итоге проект оказался более традиционным, чем замысел . О развитии идей Щусева того времени можно судить по другим, более свободно созданным произведениям. Один из образцов неорусской архитектуры , хорошо знакомый москвичам - спроектированный по заказу великой княгини Елизаветы Федоровны комплекс зданий Марфо-Мариинской обители , к счастью, прекрасно сохранившийся. В области фасадного декора это тоже пример сотрудничества архитектора с “русским Роденом” С.Т. Коненковым. В этот период А.Щусев уже приобретает славу одного из лидеров этого направления модерна, мастерски соединяя тончайшие историко-теоретические знания с современным ему художественным языком.

Возможно, именно этим объясняется, что именно А.Щусев стал ключевым зодчим для исполнения заказа императора Николая II по возведению русского павильона в Венеции . Эта версия подчеркивает, что со стороны венецианцев, предложивших землю под организацию постоянного русского павильона, был особенный интерес к русскому стилю, знатоком которой в то время считался Щусев. Его метод этого периода - соединение разновысоких объемов, внимание к динамике линий силуэта, использование псковско-новгородских мотивов и, конечно, умелое использование внешних скульптурных выразительных средств.

Предложение возводить павильон поступило к нему когда он выиграл (в состязании даже с !) конкурс на проектирование здания Казанского вокзала - и с 1911 примерно 30 лет длилась история его возведения. К сожалению, не удалось воплотить крытый остекленный дебаркадер из трех цилиндрических сводов, который специально спроектировал инженер В.Г. Шухов. Но уже его нынешний облик показывает единство смелого использования железобетонных конструкций, характерных для , и мотивов одновременно древнерусского и казанского зодчества. В вокзале использовался белокаменный декор на красном кирпиче - характерный для . Вообще, даже критики Щусева, такие как историк архитектуры Дмитрий Хмельницкий, признают его работы в духе конструктивизма в 10-ые и 20-ые годы “первоклассными”.

Первые годы после революции: конструктивизм и новаторство

Смутный период революции А.Щусев провел, проектируя железнодорожные вокзалы малых станций, а вот после нее оказался одним из востребованнейших архитекторов для новых руководителей России. Его деятельность началась с профсоюзной линии - так, в 1917 году он организовывал “Союз зодчих России ”, а в 1922 году А.Щусев сменил Ф.О.Шехтеля на посту председателя Московского архитектурного общества. Одним из его достижений на этом поприще стало установление неотменяемых премий для победивших на конкурсах проектах. В годы начала НЭПа, когда о реальном строительстве речь и не шла, многие архитекторы остались без работы, все это было очень актуально. МАО просуществовало вплоть до 1932 года.

Другим параллельным сюжетом в его деятельности в начале Советской власти стала разработка генерального плана столицы “Новая Москва ”. План этот предполагал аккуратное выявление и сохранение исторически сложившегося центра города, и дальнейшее развитие его кольцевой застройки. Но окончательный план реконструкции был утвержден лишь в 1935 году, и большую часть щусевских идей в него не включили. Среди них, кстати - и создание особых профессиональных поселков поясом вокруг Москвы, из которых сохранился поселок творческой интеллигенции на Соколе, спроектированный при его участии. Другое значимое дело этого периода - проектирование пространства и возведение более 200 павильонов для первой Всероссийской сельскохозяйственной и кустарно-промышленной выставки в ЦПКиО им. Горького в 1923 году. Примерно в это же время - он спроектировал известный Дом культуры железнодорожников в продолжение замысла Казанского вокзала.

Здание Наркомзема в Москве

Но настоящей вехой, которая обернулась охранной грамотой для всей дальнейшей жизни архитектора, стала возможность возвести Мавзолей для усопшего в 1924 году вождя революции. Первую временную постройку он смог создать за считанные часы, затем - перестроил ее к весне 1924 года также в дереве. Это сразу был ступенчатый кубический объем, напоминающий , но выполненный в конструктивистском духе. Когда было принято решение о консервации тела Владимира Ленина, то возникла задача возведения уже постоянной постройки, которая тоже стала работой А.Щусева и развитием того же первоначального замысла. В то же время, с 1938 года А.Щусев работал и в комиссии по реставрации Троице-Сергиевой Лавры, оставаясь верным своему интересу к истории архитектуры.

С 1924 по 1929 год Алексей Щусев возглавлял Третьяковскую галерею , и в этот период она была расширена пристройкой, фасад которой был спроектирован В.М.Васнецовым. Он принимал деятельное участие в обустройстве городской среды. Так, созданная им архитектурная мастерская осуществила ряд известных проектов: перепланировка Ленинградского шоссе; реконструкция Охотного ряда, реконструкция Красной площади; реконструкция площади Тверской заставы, включавшая разборку Триумфальной арки; планировка участков берега Москвы-реки в районе Крымского ; проект застройки Смоленской и Ростовской набережных жилыми домами, дом Академии СССР и многое другое. Творческие работы этого периода были новаторскими и яркими удачами - таковы, например, проект здания Центрального телеграфа , постройка здания Наркомзема в Орликовом переулке.

Монументальный архитектор сталинской эклектики

Для тех, кто желает проследить эволюцию архитектора, знаковой является история с гостиницей “Москва ” и отход А.Щусева от конструктивизма в 1932 году. Именно вокруг конкурса на это здание и передачи заказа Алексею Щусеву сосредоточены сегодня дискуссии искусствоведов. Многие считают, что именно этот проект наиболее ярко показал отход от самобытной и современной архитектуры в порой озадачивающую эклектику в монументальном и подавляющем стиле (т.н. ), другие - что этот переход из одного стиля в другой не умалил таланта архитектора.

Что же именно происходило в архитектурной жизни столицы в 1932 году? Конструктивизм, который любил и понимал А.Щусев, вдруг перестал встречать теплый прием у заказчиков - руководителей страны. Не все архитекторы осознали масштаб исторической перемены, однако Щусев сделать это смог. Ему приписывают афоризм “Начальство требует пышности ” - многое объясняющий в этом повороте.

Конкурс на проект этой гостиницы выиграли в 1932 году архитекторы-конструктивисты Савельев и Стапран, но вскоре И.Сталин поручил им переделку фасада (каркас гостиницы уже был к этому времени отстроен). Это было непросто и нарушало замысел, и тогда победители недобровольно обрели в лице А.Щусева помощника. Он справился с поставленной задачей, создав фасад достаточно “пышный”, стилизованный под классицизм, смело эклектичный. Фасад был декорирован восьмиколонным , башенками и т.п. - создавая имперский стиль, оказавшийся манифестом т.н. . Несмотря на существенную роль Сталина в формировании образа гостиницы Москва, ассиметрия ее не была результатом неаккуратной подписи, как гласит популярная московская легенда - таков и был замысел Щусева, который часто пользовался ассиметрией.

1933-34 года ознаменовались дискуссиями в архитектурных кругах, хотя собственно содержательная аргументация играла в них не первую роль. Вкусы партии и лично Сталина стали главной решающей силой, но видимость поддержки профессионального сообщества соблюдалась. Так, в “творческих дискуссиях” Щусеву оппонировали братья Весенины, называя его эклектизм “щусизмом”... но услышаны они не были. Щусев оказался наиболее понятливым мастером в окружении Сталина, и ему продолжали доверять важнейшие проекты режима. Впрочем, полностью ярких лидеров при Сталине не было почти ни в одной области - и Щусев мог оставаться лишь в ряду других, и даже где-то под их контролем. Так, больше политической власти в архитектурной среде было у ученика Щусева Чечулина или Алабяна. Однако, возможно именно цинизм Щусева помогал ему оставаться сосредоточенным на профессиональной работе. Одной из дошедших до нас цитат из него была такая: “Если я умел договариваться с попами, то с большевиками я как-нибудь договорюсь ”. Алексей Щусев, несмотря на достаточно хорошие позиции, все-таки держался на полном следовании негласным и быстро меняющимся правилам. Вот каким примерно языком описывает он создание мавзолея в Строительной газете в 1940 году, к моменту завершения: “Эта работа протекала под непосредственным наблюдением руководителей партии и правительства. Именно благодаря этому мавзолей носит на себе печать великого сооружения. Подъем, который я испытал в этой работе, является самым замечательным творческим переживанием за всю мою жизнь ”.

Если гостиница Москва стала рубежом перестройки архитектурного курса, то его ярким выражением стал конкурс на возведение гигантского и амбициозного проекта Дворца Советов . Часть архитекторов Союза настаивали на конструктивистском решении этого центрального для столицы символа, но Щусев был из тех, кто отстаивал версию “сталинского классицизма”, причем открыто избегая содержательных аргументов. Этот его подход - ортодоксальные прямолинейные тексты, прославляющие руководящий гений партии, при веселом цинизме в личном общении и дает основания считать, что это был способ сохранять свое достоинство, принимая правила игры. Просто фактически выключаться из содержательного обсуждения, принимая каждый стиль за новую равноценную рамку для проявления своего мастерства. О том “традиционном” или сталинском стиле, который возобладал в результате этого конкурса, представление дает кольцо построенных “сталинских высоток”: богатый фасадный декор в стиле ритуальных строений, украшения в виде , вензелей, полноценных скульптурных композиций.

Трудным временем 1937 год был для всей страны, рискованным он стал и для А.Щусева - в прессе была начата компания против него. Письма потесненных соавторов Савельева и Стапрана, а также разных членов его мастерской и учеников, например Чечулина появились в печати - признак грядущего ареста. Однако, напряженная эта ситуация рассосалась и репрессии не коснулись архитектора. Иронично ли, что в 1940 году он руководил реставрацией и перестройкой зданий НКВД на Лубянке , про которое известен его неофициальный отзыв “Попросили меня построить застенок, ну я и построил им застенок повеселее ”.

Алексей Щусев строил многое и за пределами Москвы и после своего переезда в столицу. Он значительно повлиял на архитектурное развитие Кишинева, не только работая там еще с 1912 года, но и поучаствовав разработке генплана в 1945-47 году. Из воплощенных им единолично проектов в городе можно отметить памятник Ленину и мост через реку Бык. Другие известные работы за пределами столицы - это советское посольство в Бухаресте, здание гостиницы “Интурист” в Баку и Института марксизма-ленинизма в Тбилиси, и самый грандиозный из памятников - , выполненный в удивительном эклектическом стиле с восточными мотивами. Во внешнем декоре этого здания Щусев активно использовал собственные эскизы из ранних экспедиций по Средней Азии.
В послевоенные годы А.Щусев активно работал над проектами реставраций и восстановлений пострадавших городов, однако его жизнь не продлилась долго - он скончался в 1949 году. Одной из последних его работ стала московская станция метро «Комсомольская-кольцевая », замысел которой призван отразить торжество победы над фашизмом.
Сегодня искусствоведы яростно спорят о цене, которую архитекторы заплатили за участие в развернутом строительстве сталинской эпохи, давая плодам их трудов порой полярные оценки. Мог ли “придворный архитектор” при диктаторе сохранить свой талант или целостность гения не совместима с политической гибкостью? Что можно сказать о человеке, воплотившем чаяния великой княжны и православной святой Елизаветы Федоровны - а затем построившим мавзолей и активно сотрудничавшим со Сталиным? Найти точку зрения на историю, в которой мы видим ее многомерность, где переплетаются политика, линии власти и давления, таланта, выбора, личных качеств, случая - большой дар. Именно к этому подталкивает изучение судьбы Алексея Щусева.

Использованы материалы сайтов wikipedia.org, archi.ru, archnadzor.ru wikimedia.ru