Жан Расин (1639-1699) создавал свои трагедии в новых условиях, которые были связаны с окончательным торжеством абсолютизма. Это привело к изменению идеологии: политические проблемы постепенно уступают место проблемам нравственным.
Большое воздействие на этические взгляды Расина оказала философия янсенизма, религиозно-общественного движения во Франции XVII в. Как все христиане, они признавали греховность человеческой природы и возможность нравственного очищения человека. Однако их мораль была более сурова, чем представления о нравственности у католиков. Янсенисты полагали, что от природы всякая плоть порочна, что страсти неумолимо ведут человека к падению, а спасти его может только творец, ниспосылая на него божественную благодать. Но заслужить милость божью может лишь тот, кто сам, без постороннего вмешательства, осознает свою греховность и будет бороться с нею. Таким образом, они отрицали тайну исповеди и всякое воздействие на человека со стороны духовника.
Расин разрабатывал особую разновидность классической трагедии - любовно-психологическую, показывая мучительное состояние человека, вынужденного бороться со своими страстями ради выполнения долга, который автор, в первую очередь, понимал как долг нравственный, как подчинение высокой морали. Драматург принимал само существование абсолютизма, необходимость подчинения королю, но в отличие от Корнеля у Расина никогда не было иллюзий по поводу природы государственной власти. Для него короли - такие же люди, как и все прочие, им присущи те же страсти, причем королевскую власть они используют для удовлетворения своих прихотей. Будучи более прозорливым, видя абсолютистские порядки, Расин изображал, как правило, не идеальных монархов, а таких, каковы они суть.
Следование янсенистской философии определило и концепцию человека в творчестве Расина: в основе человеческой природы лежат страсти. Но писатель считал всякую страсть разрушительной, ибо она слепо эгоистична, иррациональна и сильнее доводов рассудка. Герои Расина осознают пагубность страсти, но не могут ей противостоять, потому что разум перед страстями бессилен.
Однако в конце жизни Расин начинает разрабатывать новую тему - тему религиозной терпимости монарха по отношению к подданным, которая была актуальной после отмены Нантского эдикта. Трагедия «Гофолия» (1691) - религиозно-политическая.
Трагедия Ж.Расина «Андромаха»
В "А" идейным ядром выступает столкновение разумного и нравственного начала в человеке со стихийной страстью, влекущей его к преступлению и гибели.
Трое - Пирр, Гермиона и Орест - становятся жертвой своей страсти, которую они осознают как недолжную, противоречащую нравственному закону, но неподвластную их воле. Четвертая - Андромаха - как нравственная личность стоит вне страстей и над страстями, но как побежденная царица, пленница, она оказывается помимо своей воли вовлеченной в водоворот чужих страстей, играющих ее судьбой и судьбой ее сына. Исконный конфликт, на котором выросла французская классическая трагедия, прежде всего трагедия Корнеля, - конфликт между разумом и страстью, чувством и долгом - полностью переосмысляется в этой трагедии Расина, и в этом впервые проявляется его внутреннее высвобождение из пут традиции и образцов. Свобода выбора, которой обладали герои Корнеля, иначе - свобода разумной воли принимать решение и
осуществлять его хотя бы ценою жизни, недоступна героям Расина: первым трем
из-за их внутреннего бессилия, обреченности перед лицом собственной страсти;
А - из-за ее внешнего бесправия и обреченности перед чужой безжалостной и деспотической волей. Альтернатива, стоящая перед Андромахой, - изменить памяти мужа, став женой убийцы всей ее семьи, или принести в жертву единственного сына - не имеет разумного и нравственного решения. И когда А такое решение находит - в самоубийстве у брачного алтаря, то это не просто героический отказ от жизни во имя высокого долга.Это моральный компромисс, построенный на двойном смысле ее брачного обета, - ведь супружество, которым будет куплена жизнь ее сына, фактически не совершится.
Новизна и даже известная парадоксальность художественного построения "А" не только в этом несоответствии поступков героев и их результатов. Такое же несоответствие существует и между поступками и внешним положением героев. Сознание зрителей XVII в. было воспитано на устойчивых стереотипах поведения, закрепленных этикетом и отождествляемых с универсальными законами разума. Герои "А" на каждом шагу нарушают эти стереотипы, и в этом также проявляется сила охватившей их страсти. Пирр
не просто охладевает к Гермионе, но ведет с ней недостойную игру, рассчитанную на то, чтобы сломить сопротивление А. Гермиона, вместо того чтобы с презрением отвергнуть Пирра и тем самым соблюсти свое достоинство и честь, готова принять его, даже зная о его любви к троянке. Орест, вместотого чтобы честно выполнить свою миссию посла, делает все, чтобы она неувенчалась успехом.
Разум присутствует в трагедии как способность героев осознавать и анализировать свои чувства и поступки и в конечном счете выносить самим себе приговор, иначе, говоря словами Паскаля, как осознание своей слабости. Герои "А" отступают от нравственной нормы не потому, что не сознают ее, а потому, что не в силах подняться до этой нормы, поборов обуревающие их страсти.
«Федра»
С годами в художественном мироощущении и творческой манере Расина происходят изменения. Конфликт между гуманистическими и антигуманистическими силами все более перерастает у драматурга из столкновения между двумя противостоящими лагерями в ожесточенное единоборство человека с самим собой. Свет и тьма, разум и разрушительные страсти, мутные инстинкты и жгучие угрызения совести сталкиваются в душе одного и того же героя, зараженного пороками своей среды, но стремящегося возвыситься над нею, не желающего примириться со своим падением.
Однако вершины своего развития указанные тенденции достигают в "Федре". Федра, которой постоянно изменяет погрязший в пороках Тезей, чувствует себя одинокой и заброшенной, и в ее душе зарождается пагубная страсть к пасынку Ипполиту. Федра в какой-то мере полюбила Ипполита потому, что в его облике как бы воскрес прежний, некогда доблестный и прекрасный Тезей. Но Федра признается и в том, что ужасный рок тяготеет над ней и ее семьей, что склонность к тлетворным страстям у нее в крови, унаследована ею от предков. В нравственной испорченности окружающих убеждается и Ипполит. Обращаясь к своей возлюбленной Ариции, Ипполит заявляет, что все они "охвачены страшным пламенем порока", и призывает ее покинуть "роковое и оскверненное место, где добродетель призвана дышать зараженным воздухом".
Но Федра, домогающаяся взаимности пасынка и клевещущая на него, выступает у Расина не только как типичный представитель своей испорченной среды. Она одновременно и возвышается над этой средой. Именно в данном направлении Расин внес наиболее существенные изменения в унаследованный от античности, от Еврипида и Сенеки, образ. Федра же Расина, при всей ее душевной драме, человек ясного самосознания, человек, в котором разъедающий сердце яд инстинктов соединяется с непреодолимым стремлением к правде, чистоте и нравственному достоинству. К тому же она ни на мгновение не забывает, что является не частным лицом, а царицей, носительницей государственной власти, что ее поведение призвано служить образцом для общества, что слава имени удваивает мучение. Кульминационный момент в развитии идейного содержания трагедии - клевета Федры и победа, которую одерживает затем в сознании героини чувство нравственной справедливости над эгоистическим инстинктом самосохранения. Федра восстанавливает истину, но жизнь для нее уже нестерпима, и она уничтожает себя.
В "Федре" в силу ее общечеловеческой глубины поэтические образы, почерпнутые в античности, особенно органично переплетаются с идейно-художественными мотивами, подсказанными писателю современностью. Как уже говорилось, художественные традиции Возрождения продолжают жить в творчестве Расина. Когда писатель, например, заставляет Федру обращаться к солнцу как к своему прародителю, для него это не условное риторическое украшение. Для Расина, как и для его предшественников - французских поэтов эпохи Возрождения, античные образы, понятия и имена оказываются родной стихией. Предания и мифы седой древности оживают здесь под пером драматурга, придавая еще большую величественность и монументальность жизненной драме, которая разыгрывается перед глазами зрителей.
В возрасте девяти лет Расин стал пансионером школы в Бове, которая была связана с Пор-Роялем. В 1655 он был принят учеником в само аббатство. Проведенные там три года оказали решающее воздействие на его литературное развитие. Он учился у четырех выдающихся филологов-классиков той эпохи и под их руководством стал великолепным эллинистом. Впечатлительный юноша воспринял также непосредственное воздействие мощного и мрачного янсенистского движения. Конфликт между янсенизмом и пронесенной через всю жизнь любовью к классической литературе оказался для Расина источником вдохновения, определил тональность его творений.
Завершив образование в парижском коллеже Аркур, он в 1660 поселился у своего кузена Н.Витара, управляющего имения герцога де Люина. Примерно в это время у Расина появились связи в литературной среде, где он познакомился с поэтом Ж.де Лафонтеном. В том же году была написана поэма Нимфа Сены (La Nymphe de la Seine), за которую Расин получил пенсию от короля, а также две первые свои пьесы, никогда не ставившиеся на сцене и не сохранившиеся.
Не испытывая призвания к церковной карьере, Расин все же в 1661 перебрался к дяде, священнику южного городка Юзе, в надежде получить от церкви бенефицию, которая позволила бы ему целиком посвятить себя литературному труду. Переговоры на этот счет не имели успеха, и в 1662 или 1663 Расин вернулся в Париж. Круг его литературных знакомств расширялся, перед ним открылись двери придворных салонов. Считается, что две первые из сохранившихся пьес – Фиваида (La Thébaide) и Александр Великий (Alexandre le Grand) – он написал по совету Мольера, который поставил их в 1664 и 1665.
По характеру Расин был человеком высокомерным, раздражительным и вероломным, его снедало честолюбие. Все это объясняет и неистовую враждебность современников, и жестокие столкновения, сопровождавшие Расина на протяжении всей его творческой жизни.
В течение двух лет, последовавших за постановкой Александра Великого, Расин укрепил связи со двором, открывавшие путь к личной дружбе с королем Людовиком XIV, обрел покровительство королевской любовницы мадам де Монтеспан. Впоследствии он выведет ее в образе «надменной Васти» в пьесе Эсфирь (Esther, 1689), написанной уже после того, как сердцем короля завладела мадам де Ментенон. Он также побудил свою любовницу, прославленную актрису Терезу Дюпарк, оставить труппу Мольера и перейти в театр «Бургундский отель», где в 1667 она сыграла заглавную роль в Андромахе (Andromaque), одной из величайших его трагедий. Оригинальность пьесы состоит в поразительном умении Расина увидеть раздирающие душу человека свирепые страсти, бушующие под покровом усвоенной культуры. Конфликт между долгом и чувством здесь отсутствует. Обнаженное столкновение противоречивых устремлений ведет к неизбежной, разрушительной катастрофе.
Единственная комедия Расина Сутяги (Les Plaideurs) была поставлена в 1668. В 1669 с умеренным успехом прошла трагедия Британник (Britannicus). В Андромахе Расин впервые использовал сюжетную схему, которая станет обычной в его поздних пьесах: A преследует B, а тот любит C. Вариант этой модели дан в Британнике, где противостоят преступная и невинная пары: Агриппина и Нерон – Юния и Британник. Постановка в следующем году Береники (Bérénice), в которой заглавную роль исполняла новая любовница Расина, мадемуазель де Шанмеле, стала одной из величайших загадок в истории литературы. Утверждали, что в образах Тита и Береники Расин вывел Людовика XIV и его невестку Генриетту Английскую, которая будто бы и подала Расину и Корнелю идею написать пьесу на один и тот же сюжет. Ныне более достоверной кажется версия, что в любви Тита и Береники отразился краткий, но бурный роман короля с Марией Манчини, племянницей кардинала Мазарини, которую Людовик хотел посадить на трон. Версия о соперничестве двух драматургов также оспаривается. Вполне возможно, что Корнель узнал о намерениях Расина и, в соответствии с литературными нравами 17 в., написал свою трагедию Тит и Береника в надежде взять верх над соперником. Если это так, он поступил опрометчиво: Расин одержал в соревновании триумфальную победу.
За Береникой последовали Баязет (Bajazet, 1672), Митридат (Mithridate, 1673), Ифигения (Iphigénie, 1674) и Федра (Phèdre, 1677). Последняя трагедия является вершиной драматургии Расина. Она превосходит все другие его пьесы красотой стиха и глубоким проникновением в тайники человеческой души. Как и прежде, здесь нет конфликта между рациональными принципами и сердечными склонностями. Федра показана как женщина в высшей степени чувственная, однако любовь к Ипполиту отравлена для нее сознанием своей греховности. Постановка Федры стала поворотным пунктом в творческой судьбе Расина. Его враги, руководимые герцогиней Буйонской, увидевшей в «кровосмесительной» страсти Федры к пасынку намек на извращенные нравы собственного кружка, предприняли все усилия, чтобы провалить пьесу. Второстепенному драматургу Прадону было поручено написать трагедию на тот же сюжет, и конкурирующая пьеса была поставлена одновременно с Федрой Расина.
Неожиданно Расин отказался от участия в последовавшей ожесточенной полемике. Женившись на набожной и домовитой Катрин де Романе, родившей ему семерых детей, он занял должность королевского историографа вместе с Н.Буало. Единственными его пьесами за этот период стали Эсфирь и Аталия (Athalie, русский перевод 1977 под названием Гофолия), написанные по просьбе мадам де Ментенон и разыгранные в 1689 и 1691 ученицами основанной ею школы в Сен-Сире. Умер Расин 21 апреля 1699.
Утверждают, будто Корнель сказал в вечер первой постановки Британника, что Расин уделил слишком много внимания слабостям человеческой натуры. В этих словах раскрывается значение привнесенных Расином новшеств и объясняется причина жестокого соперничества драматургов, расколовшего 17 в. на две партии. В отличие от современников, мы понимаем, что в творчестве обоих отразились извечные свойства человеческой природы. Корнель, будучи певцом героического, в своих лучших пьесах изображает конфликт между долгом и чувством. Темой почти всех великих трагедий Расина является слепая страсть, которая сметает любые нравственные барьеры и ведет к неизбежной катастрофе. У Корнеля персонажи выходят из конфликта обновленными и очищенными, тогда как у Расина они терпят полное крушение. Кинжал или яд, завершающий их земное существование, в физическом плане является следствием того крушения, которое уже произошло в плане психологическом.
Жан Батист Расин (фр. Jean-Baptiste Racine). Родился 21 декабря 1639 года - умер 21 апреля 1699 года. Французский драматург, один из трёх выдающихся драматургов Франции XVII века, наряду с Корнелем и Мольером, автор трагедий «Андромаха», «Британик», «Ифигения», «Федра».
Жан Батист Расин родился 21 декабря 1639 года (крещён 22 декабря 1639) в городе Ла-Ферте-Милон, графство Валуа (ныне департамент Эн), в семье чиновника налоговой службы Жана Расина (1615-1643).
В 1641 году при родах второго ребёнка (сестры будущего поэта, Мари) умирает мать. Отец вторично женится, но через два года умирает в возрасте двадцати восьми лет. Воспитывала детей бабушка.
В 1649 году Жан-Батист поступает в школу в Бове при монастыре Пор-Рояль. В 1655 году его принимают учеником в само аббатство. Три года, проведённые там, оказали сильное влияние на литературное развитие Расина. Он учился у четырёх выдающихся филологов-классиков того времени (Пьер Николь, Клод Лансло, Антуан Ле Мэстр, Жан Гамон), благодаря кому он стал превосходным эллинистом. Источником вдохновения для Жана стал конфликт между любовью к классической литературе и янсенизмом.
После обучения в парижском коллеже Аркур в 1660 году знакомится с Лафонтеном, Мольером, Буало; пишет придворную оду «Нимфа Сены» (за которую получает пенсию от ), а также две не дошедшие до нас пьесы.
В 1661 году переезжает к дяде, бывшему священником в Юзесе, для переговоров о получении от церкви бенефиция, что дало бы ему возможность полностью отдаться литературному творчеству. Однако церковь отказала Расину, и в 1662 (по другой версии - в 1663) году он возвращается в Париж.
Считается, что первые его пьесы, дошедшие до нас, «Фиваида, или Братья-враги» (фр. La thebaïde, ou les frères ennemis), и «Александр Великий» (фр. Alexandre le grand), были написаны по совету Мольера, поставившего их соответственно в 1664 и 1665 гг.
В последующие два года Расин приобрел связи при королевском дворе, в частности обрёл покровительство королевской любовницы мадам де Монтеспан, что открыло ему путь к личной дружбе с королём Людовиком XIV.
Драматург скончался 21 апреля 1699 года. Похоронен на парижском кладбище возле церкви Сент-Этьен-дю-Монт.
Будучи наследником классической традиции, Расин брал темы в истории и античной мифологии. Сюжеты его драм рассказывают о слепой, страстной любви. Его драмы обычно относят к неоклассической трагедии; в них соблюдён традиционный канон жанра: пять действий, единство места и времени (т.е. протяжённость изображаемых событий укладывается в один день, и они привязаны к одному месту).
Сюжеты пьес лаконичны, всё происходит только между персонажами, внешние события остаются «за кадром» и отражаются лишь в сознании героев, в их рассказах и воспоминаниях, они важны не сами по себе, а как психологическая предпосылка их чувств и поведения. Основные черты поэтики Расина - это простота действия и драматизм, строящийся целиком на внутреннем напряжении.
Количество слов, использованных Расином в пьесах невелико - около 4 000 (для сравнения, Шекспир использовал порядка 30 000 слов).
Произведения Жана Расина:
1660 - (фр. Amasie)
1660 - (фр. Les amours d’Ovide)
1660 - «Ода на выздоровление короля» (фр. Ode sur la convalescence du roi)
1660 - «Нимфа Сены» (фр. La Nymphe de la Seine)
1685 - «Идиллия мира» (фр. Idylle sur la paix)
1693 - «Краткая история Порт-Рояля» (фр. Abrégé de l’histoire de Port-Royal)
1694 - «Духовные песни» (фр. Cantiques spirituels).
Пьесы Жана Расина:
1663 - «Слава музам» (фр. La Renommée aux Muses)
1664 - «Фиваида, или Братья-враги» (фр. La thebaïde, ou les frères ennemis)
1665 - «Александр Великий» (фр. Alexandre le grand)
1667 - "Андромаха"
1668 - "Сутяги" («Челобитчики»)
1669 - "Британик"
1670 - "Береника"
1672 - "Баязет"
1673 - "Митридат"
1674 - "Ифигения"
1677 - "Федра"
1689 - "Эсфирь"
1691 - "Гофолия" («Афалия»).
О.Смолицкая.
Жан Расин
Жан Расин родился в 1639 году. Он происходил из незнатной семьи: его предки получили дворянство, причем не потомственное, а личное, лишь в XVI веке. Жан Расин рано остался сиротой и перешел на попечение бабушки. Благодаря бабушке, в его жизнь вошло учение янсенистов - последователей Корнелия Янсения.
Янсенисты представляли собой особую ветвь внутри католической церкви; их иногда называли сектой, что не совсем верно. Центром учения янсенистов был женский монастырь Пор-Рояль, расположенный неподалеку от Парижа. В 1638 году по приказу кардинала Ришелье был арестован по обвинению в мятеже аббат Сен-Сиран, глава пор-рояльских янсенистов. Начались гонения на янсенистов, хотя формально их учение не было запрещено. Янсенисты пытались сблизить католицизм и кальвинизм, их учение было проникнуто суровым представлением о слабости и греховности человека, призванного всю жизнь бороться с самим собой. Также янсенисты отстаивали идею о том, что судьба человека предопределена до его рождения.
В 1649 году Жан Расин поступает в коллеж в городке Бове, которым руководили янсенисты, а в 1655 году приезжает в Пор-Рояль и поступает в так называемую “малую школу” при монастыре.
Биографы Расина спорят о том, какую роль сыграл янсенизм в его творчестве. Некоторые из них склонны видеть в произведениях Расина последовательное изложение концепций янсенистов, иные говорят о противоречивости расиновского представления о человеке и его судьбе. Как бы то ни было, влияние учения янсенистов на Расина трудно переоценить - оно проявляется и там, где юный Расин бунтует против усвоенных с отрочества правил янсенистов и пишет задиристые трактаты и памфлеты против своих наставников, не желая, в частности принимать их суровое осуждение театра как развратного занятия, отвлекающего человека от размышлений о Боге; и там, где он творит образы героев, сражающихся со своими страстями; и там, где, состарившийся и умудренный жизнью, он пишет наставления своему сыну о том, как следует ему вести себя, а главное - держаться подальше от театра.
Этот краткий перечень уже свидетельствует о том, насколько противоречивой и непростой была жизнь и сама личность Жана Расина. Биографы неоднократно говорили о том, что в нем как бы уживались два человека: великолепный знаток театра и ненавистник “бездумных” развлечений; смелый мыслитель и художник и преданный монарху царедворец; человек, в чьей жизни пылали страсти - и суровый моралист. Жан Расин окунулся в парижскую жизнь в 1658 году, когда он поступил в парижский коллеж Аркур.
Жизнь, которую он стал вести, весьма отличалась от жизни в Пор-Рояле. Он наслаждается всеми возможными радостями жизни в столице. Его наставники и родственники-янсенисты пишут ему гневные письма, но Расин не обращает на них внимания. Начинается и его карьера при дворе: ода “Нимфа Сены”, написанная по случаю бракосочетания Людовика XIV, вознаграждена сотней луидоров из королевской казны. Вопрос денег и средств к существованию - не последний для Расина. В 1661 году он уезжает на юг Франции в Лангедок, где появляется возможность получить бенефиций, то есть стать настоятелем и получать часть дохода небольшого монастыря (таким настоятелем мог быть человек. не принявший монашеского обета). Пока Расин ждет, получит ли он бенефиций, он изучает богословие, пытается смирить свою темпераментную натуру и внушить себе, что в жизни на лоне природы вдали от столицы тоже есть своя прелесть. Но бенефиций срывается и Расин в 1663 году возвращается в Париж.
Он с головой окунается в литературную и театральную жизнь. Его друзьями становятся Мольер и Буало - в будущем автор знаменитого трактата “Поэтическое искусство”(1674) В 1664 году Расин пишет свою первую трагедию “Фиваида или Братья - враги”. Он отдает эту трагедию для постановки в труппу Мольера. Трагедия провалилась. В дружбе двух драматургов наступило охлаждение. Окончательный разрыв произошел в 1665 году, когда Расин написал трагедию “Александр Великий”. Он было отдал ее опять в труппу Мольера, но передумал и отдал ее же соперникам Мольера - театру Бургундского Отеля...
После “Александра” Расина заметили и о нем заговорили. Критик Сент- Эвремон посвятил статью разбору трагедии. В ней он высказал много нелицеприятных суждений, но заметил, в частности, что теперь не страшится, что со смертью великого Корнеля умрет французская трагедия. Так было определено место Расина как преемника, но, вместе с тем и соперника Корнеля. Еще до постановки “Александра” Расин прочитал Корнелю свою трагедию. Корнель - признанный метр французской трагедии - благосклонно отнесся к поэтическому дару молодого литератора, но заметил, что у того нет никаких драматургических данных. Корнель посоветовал Расину обратиться к какому-нибудь иному литературному жанру. Подлинный успех и известность пришли к Расину после трагедии “Андромаха” (1668). О ней спорили, ее критиковали. Молодой драматург высказал здесь свое собственное, особое понимание того, что такое трагедия.
“Андромаха” написана на сюжет из греческой мифологии. Речь идет о событиях, последовавших за падением Трои. Андромаха - вдова троянского героя Гектора- оказывается вместе с маленьким сыном пленницей короля Пирра. Пирра охватывает неудержимая страсть к Андромахе, но она верна памяти своего мужа. У Пирра есть невеста Гермиона, которая замечает, что жених охладел к ней. В отчаянии она обращается к Оресту, влюбленному в нее, и просит ради любви к ней убить Пирра. Орест убивает Пирра, но Гермиона от горя кончает с собой. Орест сходит с ума. Сюжет выстраивается вокруг цепочки людей, которыми завладела подлинная и неистребимая страсть. Она подчиняет каждого из них себе, лишает возможности сопротивляться. При этом здесь нет ни одной благополучной пары. Несчастны все.
Классицистическая трагедия до Расина часто обращалась к изображению несчастной любви. Знаменитый конфликт долга и чувства как правило реализовывался следующим образом: двое любят друг друга, но высшие обстоятельства не дают им соединиться. Так складывалась, например, судьба Химены и Родриго - героев корнелевского “Сида”. Глядя на такие перипетии в жизни героев, зритель восхищается как благородством их чувств, так и самоотверженностью, с которой они приносят чувство в жертву долга перед государством.
Расин заявил в “Андромахе” о возможности иного построения сюжета.. Его герои также борются с чувством. Но борьба эта происходит в душе каждого из героев. Герой борется с самим собой, а не с внешними обстоятельствами. Построив трагедию так, Расин смог показать зрителю чувство изнутри, проанализировать его влияние на поведение героя. И сами образы героев строятся уже по-другому. Лябрюйер, великий моралист ХVIII века, заметил “ Если Корнель показывает людей такими, как они должны быть, то Расин - такими. как они есть”. В “Андромахе”, пожалуй, лишь образ величественной Андромахи, сохранившей свое достоинство в плену и поражении, так же, как сохраняет она верность мужу - лишь этот образ близок героям Корнеля и до- расиновской трагедии. Но Пирр, Гермиона. Орест - страдающие, пытающиеся обуздать свою страсть - и терпящие в этой борьбе поражение- вызывают не восхищение, но сострадание.
Расина упрекали в том, что его Пирр слишком груб. “Что же. он ведь не читал наших романов” ответил Расин. Вопреки образцу, сложившемуся еще в поэзии трубадуров, любовь не облагораживает Пирра, но лишь проявляет, делает более яркими и резкими, те черты его характер, что были в его натуре и прежде. Гермиона - благородная девушка королевского рода, заметив страсть своего жениха к другой, теряет свое благородство. В ее уста вкладывает Расин великолепное по психологической точности наблюдение: она говорит с Пирром и замечает, что его как бы нет здесь. так как он думает о той. кого любит. И тогда из ее груди вырывается болезненный вопль. Она говорит:
Ну что ж молчите вы? Ни слова мне в ответ? Предатель! Ты своей троянкою лишь бредишь, С ней сердцем говоришь и все минуты метишь, Что попусту идут на разговор со мной. Иди! я не держу... / пер. И. Шафаренко и В.Шора/
“Жан Расин первым во Франции осмелился посмотреть в лицо любовной страсти, первым сорвал ту маску. в которой любовь представала на театре до него”, - так пишет о Расине в биографическом эссе французский писатель Франсуа Мориак.
Действительно, начиная с “Андромахи” основной проблемой, волнующей Расина становится следующая: как меняет человека страсть? Какие темные глубины обнажает она в душе? Может ли человек бороться с ней?
Не случайно, что мастерство Расина наиболее полно проявляется в образах женщин - они, как ему кажется, более беззащитны перед лицом страсти. Таковы Береника, героиня одноименной трагедии (1670). Ифигения, героиня трагедии “Ифигения в Авлиде” (1674) Расин пишет и “политическую” трагедию с более традиционным конфликтом “долга и чувства” - “Британик” (1669), но и там изображена сильная. гордая Агрипина, снедаемая одной страстью - расчистить сыну - будущему императору Нерону дорогу к трону.
Слава Расина растет. У него много недоброжелателей, и среди них Корнель и Мольер. В предисловии к “Британику” Расин защищается от нападок “ некоего старого злонамеренного поэта”. и всем читателям ясно. что речь идет именно о Корнеле. Расин не без успеха пытается проявить себя на том поприще, где снискал славу Мольер - пишет комедию “Сутяги”(1668).
Растет слава Расина как непревзойденного мастера стиха. (Красоту его строчек трудно передать на каком-либо ином языке кроме французского, так точно найдено в них место каждого слова. Во всяком случае, пока русского переводчика Расина, способного передать силу его стиха, нет, и тем, кто не может читать Расина в подлиннике, приходится верить на слово тем, кто читает Расина по-французски). В 1673 году Расин становится членом Французской Академии. Успешна и его придворная карьера. В 1674 году он получает должность государственного казначея в Мулене. и вместе с этой должностью - потомственное дворянство. которого до сих пор у его рода не было. В 1677 году Расин пишет трагедию, ставшую пиком его мастерства. После нее он внезапно резко порывает с театром. Это - “Федра”
Исследования тайной силы страсти, янсенистские представления о греховности и слабости человека, равно как и о изначальной предначертанности его судьбы, наложились в сюжете “Федры” на древнегреческие миф, уходящие корнями в архаическую древность. Это сюжет о проклятии, наложенном на род двумя могущественными богинями - Афродитой и Артемидой. Мать Федры Пасифая прогневала Афродиту, и в наказание была обречена на любовь к быку. Но то же проклятие тяготело и над Федрой, полюбившей пасынка - сына своего мужа Тезея Ипполита.
Ипполит родился от союза Тезея и царицы амазонок, которая преступила обет, данный Артемиде, и полюбила мужчину - Тезея. Проклятие Артемиды стало тяготеть и над Тезеем, и над Ипполитом. Федра, полюбив Ипполита. открыла ему свою любовь. Ипполит отказал ей. Тогда Федра сказала Тезею, что пасынок домогался ее, и разгневанный Тезей призвал на голову Ипполита гнев бога Посейдона. Из моря вышло чудовище, вид которого напугал лошадей, запряженных в колесницу Ипполита. Кони понесли, и юноша разбился. Федра сошла с ума, покончила с собой, но перед смертью рассказала правду Тезею.
Таков сюжет Федры. На этот сюжет была написана трагедия “Ипполит” древнегреческого трагика Еврипида и трагедия “Федра” римского трагика и философа Сенеки. Эти произведения были прекрасно известны современникам Расина. Зрители трагедии Расина, тем самым, не столько ждали с замиранием сердца “чем все кончится” - это и без того было известно, сколько следили за развитием чувств, владеющих Федрой, Ипполитом, Тезеем. Именно повороты, взлеты и падения страсти составляют основу этой трагедии.
Действие ее заключено, по правилу, в 24 часа. Но это ограничение не становится для Расина тесными рамками. Наоборот, на сжатом временном отрезке особенно бурными кажутся все новые и новые чувства, овладевающие героями. В начале пьесы Федра - измученная любовью женщина, скрывающая запретную страсть под напускной ненавистью к пасынку. Но тут до нее доходят слухи о гибели Тезея. Она начинает видеть проблеск надежды в своей любви. открывается служанке, разговаривает с Ипполитом, почти открываясь ему. Сцена разговора с Ипполитом до сих пор считается одной из лучших во французском театре. Федра рассказывает Ипполиту о том, как прекрасен был Тезей в юные годы. Она описывает его с такой любовью, с такой нежностью, и вдруг добавляет, что Ипполит во всем похож на него. Однако все же прямое признание в любви Расин, во изменение античных источников, вкладывает не в уста Федры, а в уста Эноны, ее служанки. И в этом есть особый смысл.
С одной стороны, служанка, наперсница, вестник и тому подобные персонажи - непременный атрибут сюжета классицистической трагедии. Они необходимы, чтобы донести до зрителя то, что происходит за сценой или же происходило до начала действия трагедии. Сходным персонажем в “Федре” выступает Терамен - наставник и друг Ипполита. Но в “Федре” Энона оказывается необходимой и для того, чтобы оттенить характер главной героини.Федра не пала душой настолько, чтобы самой признаться в любви пасынку. а потом - оклеветать его перед мужем. Это делает Энона, которой, по законам классицистического произведения, дозволены более низкие поступки, чем ее госпоже. Но у Федры нет сил сопротивляться или возражать тому, что делает Энона.. Она сохраняет достоинство, но она обессилена в борьбе с самой собой. В разговоре Федры с Эноной именно Энона называет имя того, в кого влюблена Федра - “ты имя назвала!”-восклицает Федра. И снова здесь и уклонение главной героини от слишком явной с слабости, но и психологически точная черта: боязнь произнести имя любимого, само звучание которого наполнено для любящего особым смыслом.
Итак, Энона открывает Ипполиту тайну Федры. И тут выясняется нечто, что ввергает чуть ожившую Федру в еще большую бездну отчаяния: оказывается, Ипполит любит другую, пленницу Арикию, дочь побежденного Тезеем царя.
Монолог Федры, узнавшей о любви Ипполита к Арикии - до сих пор непревзойденный шедевр французской драматургии и поэзии. Его до сих пор читают в артистических студиях Франции, на нем демонстрировали и демонстрируют свое мастерство французские актрисы.
Любовь Ипполита и Арикии - привнесенный Расином поворот сюжета. У Еврипида и Сенеки Ипполит был юношей-девственником, принесшим обет целомудрия богине Артемиде, во искупление того оскорбления, что некогда нанесла богине его мать. У Расина Ипполит и Арикия - пара, чьи взаимоотношения развиваются по традиционным трагедийным законам: здесь-то и присутствует конфликт долга и чувства, ибо Ипполит - наследник царя - любит девушку, на которой ему не суждено жениться.
Это благородная и возвышенная любовь. Но и ее Расин не просто называет, а показывает изнутри. Есть некое сходство между тем, как разговаривают Федра с Эноной и Ипполит с Тераменом. Ипполит въяве презирает любовь, хочет бежать из родного города, но втайне - любит Арикию и борется с этой любовью. Весть о смерти Тезея, открывающая Ипполиту путь к трону, а значит и право распорядиться судьбой Арикии, дает и ему некую надежду на благополучный исход его любви. И этой надежде, также как и надежде Федры, суждено рухнуть. На фоне несчастной любви он вынужден выслушать сначала страшное признание Эноны, а затем не менее страшную клевету, вытерпеть гнев отца. При этом, если Федра виновата в своей любви (в той степени, в которой человек властен распоряжаться своими чувствами), то Ипполит - жертва клеветы, жертва родового проклятия, то есть обречен еще до своего рождения. Особое место среди образов трагедии занимает Тезей. Тезей - царь, герой, то есть именно такой персонаж, который должен стоять в центре трагедии. Он не совершает неблагородных поступков, но становится жертвой низких поступков других. Это - внешняя канва. Но подспудно через рисунок образа Тезея проходит иная линия: он - бывший герой. Его замечательные подвиги. сражение с Минотавром. выход их Лабиринта - в прошлом. Сейчас он усталый слабый и,поэтому оказавшийся во власти низкой страсти. Эта страсть - неудержимый гнев.
Но и бешенство Тезея, и последовавшая за ним гибель Ипполита - предопределены все тем же родовым проклятием. Для Расина это проклятие - в самой сути человека, способного чувствовать, но и беззащитного перед силой своих же чувств. В “Федре” Расин раскрыл скрытые возможности классицистической трагедии, где сюжет, основанные. как правило, на борьбе чувства и разума тем ярче. и выразительнее, чем сильнее чувства, с которыми приходится бороться. Но в “Федре” классицистический принцип доходит и до своего закономерного итога: Расин не представляет зрителю образец для подражания, и вместе с тем, заставляет сострадать героям. Здесь трагедия и искусство теряют свою воспитательную, проповедническую миссию, столь важную для классицистического искусства в целом. После “Федры” Расин уходит из драматургии. Но вначале он испытывает тяжелое потрясение: провал “Федры” при первом исполнении. Говорят, что провал подстроен, что недоброжелательница Расина герцогиня Бульонская скупила два первых ряда в театре, на которых по ее приказу уселись “шикающие” зрители - то. что позже будет называться “театральной” клакой.
Расин начинает жизнь примерного семьянина, женится на Катерине де Романо, девушке из благородной семьи и благонравного нрава: она ни разу не посмотрела ни одной пьесы мужа и считала до конца жизни, что театр, и все с ним связанное - гнездилище разврата.
Расин делает блестящую придворную карьеру. С 1677 года он - придворный историограф, а с 1694 - личный секретарь короля. Говорят, что король не может заснуть, пока именно Расин не прочитает ему на ночь несколько стихов. Одновременно с официальной историографией Расин пишет тайно “Краткую историю Пор-Рояля”.
В 1689 году Расин ненадолго возвращается к драматургическому поприщу. Он пишет пьесу “Эсфирь” для постановки силами воспитанниц женской школы для благородных девиц в Сен-Сире ыря. Это пьеса на ветхозаветный сюжет и построена совершенно иначе, чем предыдущие трагедии Расина: в ней три, а не пять действий, нарушено единство места, она завершается благополучно. В 1691 году Расин пишет трагедию, где в последний раз мощно и необычно блеснет его гений - “Гофолию.”, также на сюжет из Ветхого завета. В 1694 году Расин пишет цикл “духовные песнопения” - 4 гимна - парафраза библейских текстов.
В письмах обращенных к своему сыну Луи в последние годы своей,жизни, Расин порицает театр за то, что изображениями страстей он толкает людей к разврату. Когда-то то же самое говорили молодому Расину его наставники и родственники. Биографы Расина не раз пытались как-то объяснить взгляды позднего Расина: усталостью от жизни, старостью, чем-либо иным. Однако очевидно и другое: после Расина французская классицистическая трагедия не знала шедевров такой силы. Кроме того, уже формировался новый жанр. которому суждено было определить французскую литературу в следующем столетии и прославить французскую культуру в мире, как в XVII столетии прославила ее французская драматургия. Это - жанр романа, где изображение “жизни сердца”, анализ чувства, станет ведущим принципом и покорит не одно поколение европейских читателей.
Расин умер в 1699 году и был похоронен на кладбище в Пор-Рояле
Библиография
Жан Расин. Сочинения в 2 т. М, 1984.
Н.Жирмунская. пред. к кн: Жан Расин. Трагедии. М.Наука. 1982(?)
Франсуа Мориак. Жизнь Жана Расина. пер. с фр. В.А.Мильчиной. - М., .1988
(Виппер Ю. Б. Творческие судьбы и история. (О западноевропейских литературах XVI –первой половины XIX века).–М., 1990.–С. 183 – 194)
Расин наряду с Корнелем был крупнейшим трагедийным писателем классицизма во Франции. Но Расин представляет новый этап в развитии трагедии французского классицизма по сравнению со своим замечательным предшественником. Больше того, последний период в литературной деятельности Корнеля превратился в упорное единоборство с младшим современником. Этим обусловлено (при наличии отдельных и во многом принципиально важных черт преемственности) существенное различие в творческом облике обоих драматургов.
Если Корнель в мощных, монолитных, овеянных духом героики и пронизанных пафосом ожесточенной политической борьбы образах воспроизводил в первую очередь столкновения, которые сопровождали процесс укрепления единого национального государства, то произведения Расина были насыщены уже иными жизненными впечатлениями. Художественное мироощущение Расина формировалось в условиях, когда политическое сопротивление феодальной аристократии было подавлено и она превратилась в покорную воле монарха, лишенную созидательных жизненных целей придворную знать. В трагедиях Расина на первый план выдвигаются образы людей, развращаемых ластью, охваченных пламенем необузданных страстей, людей колеблющихся, мечущихся. В драматургии Расина доминирует не столько политический, сколько нравственный критерий. Анализ опустошительных страстей, бушующих в сердцах венценосных героев, озарен в трагедиях Расина светом всепроникающего разума и возвышенного гуманистического идеала. Драматургия Расина сохраняет внутреннюю преемственность с духовными традициями эпохи Возрождения, и вместе с тем Генрих Гейне (во «Французских делах») имел основания писать:«Расин был первым новым поэтом... В нем средневековое миросозерцание окончательно нарушено... Он стал органом нового общества...»
Искусство классицизма часто односторонне и поверхностно воспринимают как будто бы рассудочное, статичное и холодное в своей идеальной гармоничности. Истина сложнее. За уравновешенностью и отточенностью формы трагедий Расина, за образами людей - носителей изысканной цивилизации, за порывом поэта к прекрасной и чистой духовной гармонии скрывается вместе с тем напряженность жгучих страстей, изображение остродраматических конфликтов, непримиримых душевных столкновений.
Сложной, многогранной, противоречивой была и натура поэта. Он сочетал в себе тонкую чувствительность и непостоянство, обостренное самолюбие и ранимость, язвительный склад ума и потребность в нежности и сердечности. В отличие от размеренной, бедной событиями жизни Корнеля, личная судьба Расина преисполнена драматизма и в силу этого важна для понимания творческой эволюции писателя.
Жан Расин родился 21 декабря 1639 года в местечке Ферте-Милон, в буржуазной по своему происхождению семье судейского чиновника. Расин рано остался сиротой. Его взяла на свое попечение бабка, которая, как и другие родственники будущего драматурга, была тесно связана с религиозной сектой янсенистов. Оппозиционные настроения янсенистов, требовавших реформы католической церкви, проповедовавших нравственный аскетизм, неоднократно навлекали на них суровые гонения со стороны правительства. Все педагогические заведения, в которых учился юный Расин, находились в руках сторонников Пор-Рояля. Янсенистские наставники дали своему подопечному великолепные познания в области древних языков и античной литературы и вместе с тем стремились привить ему свою непримиримость в вопросах морали. Одно время, в начале 60-х годов, Расин был близок к тому, чтобы стать священником.
Однако уже тогда в его сознании зрели иного рода замыслы. Он мечтал о литературной славе и светски успехах, об одобрении со стороны королевского двора, который стал законодателем вкуса, средоточием культурной жизни Мечте начинающего писателя было сужено осуществиться с поразительной быстротой. В 1667 году, после постановки «Андромахи», Расин уже признан первым драматургом Франции. Он получает пенсию от королевского двора, вхож в дома принцесс, ему покровительствует сама де Монтеспан, фаворитка короля. Но этому восхождению сопутствовали и осложнения, конфликты. Опьяненный успехом, Расин пишет едкий памфлет, направленный против своих воспитателей-янсенистов, на время решительно порывая с ними. У него появляются влиятельные враги среди наиболее реакционно настроенных кругов придворной знати, которых раздражают именно лучшие, самые глубокие произведения драматурга.
Наивно было бы думать, что писатель, с такой проникновенностью изображавший муки любви, не испытывал сам в жизни душевных бурь. Мы можем, однако, только смутно догадываться о тех треволнениях и потрясениях, которыми было чревато существование молодого драматурга в 60-х –начале 70-х годов, когда он без оглядки окунулся в водоворот страстей. Расин впоследствии уничтожил свою переписку этих лет и другие письменные свидетельства. Вплоть до наших дней, например, воображение историков литературы волнуют таинственные обстоятельства, при которых в 1668 году внезапно скончалась возлюбленная Расина–замечательная актриса Тереза Дюпарк. Знаменитый драматург за несколько лет до этого переманил ее из труппы Мольера в театр Бургундский Отель, для нее он и создал роль Андромахи.
С середины 70-х годов в жизни драматурга наступает новый решительный перелом. После постановки «Федры»он неожиданно перестает писать для театра, несколько раньше примирившись и вновь сблизившись со своими старыми наставниками-янсенистами. Чем был вызван этот резкий сдвиг? Историки литературы и по сей день не могут прийти по этому поводу к единому мнению. Здесь могли сказаться и душевные потрясения, вызванные личными переживаниями, а также острые столкновения, которые разыгрались между Расином и его могущественными врагами во время и после постановки«Федры»(противники всячески пытались сорвать успех этого гениального произведения и очернить драматурга). Однако решающую роль сыграло, видимо, следующее обстоятельство. Вскоре после премьеры«Федры»король по совету своих приближенных возвел Расина в почетный сан придворного историографа, но тем самым фактически лишил писателя на длительный срок возможности заниматься литературным творчеством: новая должность не позволяла этого.
С этого момента жизнь Расина приобретает странный двойственный характер. Писатель добросовестно выполняет свои официальные обязанности и одновременно замыкается в своем домашнем мирке. Он женится на представительнице добропорядочной буржуазной семьи. Его супруга однако, не знала даже толком, как называются трагедии, созданные ее гениальным мужем, и, во всяком случае, не видела ни одной из них на сцене. Своих сыновей Расин воспитывает в суровом религиозном духе. Но писатель находит в себе силы выйти из состояния душевного оцепенения и еще раз испытывает мощный творческий подъем.
Наивысшим проявлением этого подъема было создание Расином в 1691 году трагедии «Гофолия»(или«Аталия»), Эта написанная на библейскую тему политическая трагедия стала как бы художественным завещанием Расина потомству и провозвестницей нового этапа в развитии французского драматического искусства. Она заключала в себе идейно-эстетические тенденции, нашедшие свое дальнейшее развитие во французском театре Просвещения. Не случайно Вольтер ставил ее выше всех остальных произведений Расина. Философия истории, которую Расин развивал в своей последней трагедии, была, правда, мрачной, преисполненной пессимистических мыслей о ближайшем будущем. Но вместе с тем«Гофолия»содержала суровое осуждение деспотизма и протест против религиозных преследований. Этот протест звучал чрезвычайно остро в годы, когда правительство Людовика XIV, отказавшись от политики веротерпимости, подвергало суровым преследованиям янсенистов и протестантов. Для воплощения тираноборческих идей, звучавших в«Гофолии», уже не подходила«узкая», по определению Пушкина, форма прежних произведений Расина. Вместо трагедии с ограниченным кругом персонажей, сосредоточенной на изображении внутренней борьбы, переживаемой героями, писатель ставил теперь своей целью создать монументальное произведение с многими действующими лицами, способное передать исторический размах, донести до зрителя общественный пафос событий, разыгрывающихся на сцене. С этой целью Расин вводил в свою трагедию хор, отказывался от любовной интриги, предписываемой правилами, прибегал в V акте, нарушая указания теоретиков, к смене места действия и декораций.
Политическая злободневность и свободолюбивое содержание «Гофолии»насторожили официальные круги. Двор встретил закрытую постановку этого произведения в доме фаворитки короля де Ментенон холодно и враждебно, а его публичное представление было запрещено. Однако стареюший Расин, подчиняясь велению гражданского долга, не побоялся еще раз поставить под удар свое с таким трудом завоеванное благополучие. В 1698 году, чувствуя, что он не вправе молчать, Расин подал госпоже де Ментенон докладную записку«О народной нищете», в которой выразительно обрисовал печальную участь страны, истощенной ненужными и разорительными войнами. Эта записка попала в руки короля, и в последние дни своей жизни Расин, скончавшийся 21 апреля 1699 года, находился, видимо, в опале.
Творческое наследие Расина довольно многообразно. Его перу принадлежат и комедия «Сутяги»(1668), остроумная, с элементами буффонады насмешка над судебными порядками и страстью к тяжбам, произведение, во многом навеянное«Осами»Аристофана и предназначавшееся первоначально для использования актерами итальянской комедии масок; и поэтические произведения (здесь надо упомянуть кантату«Идиллия о мире», созданную в 1685 г.), и различные сочинения и наброски–плод деятельности писателя в качестве королевского историографа; и«Краткая история Пор-Рояля», написанная в 1693 году в защиту угнетаемых янсенистов; и переводы с греческого и латинского. Однако бессмертие Расину принесли его трагедии.
Один из советских специалистов в области теории литературы С. Г. Бочаров следующим образом и весьма удачно определил идейное своеобразие трагедии французского классицизма: «Великие произведения классицизма не были придворным искусством, они содержали не образное оформление государственной политики, но отражение и познание коллизий исторической эпохи». В чем же заключались эти коллизии? Их содержанием было«не простое подчинение личного общему, страсти долгу (что вполне удовлетворяло бы официальным требованиям)», то есть не нравоучительная проповедь,«но непримиримый антагонизм этих начал», их непоправимый разлад. Это может быть вполне отнесено и к Расину. В сознании замечательного драматурга происходила напряженная борьба двух взаимоисключающих тенденций. Преклонение перед мощью монарха как носителя национального величия, ослепленность блеском версальского двора сталкивались с ощущением эгоистичности, аморальности нравов, порождаемых аристократической средой, с непреодолимой потребностью чуткого художника, воспитанного к тому же на гуманистических идеалах н усвоившего суровые уроки янсенистов, следовать жизненной правде.
Этот конфликт не был свойствен одному лишь Расину. Он был характерен для сознания передовых людей Франции второй половины XVII века, когда абсолютная монархия достигла зенита своего могущества и вместе с тем ее прогрессивная историческая миссия, по существу, была уже выполнена. В этих условиях указанное противоречие воспринималось как нечто не имеющее развития, разрешения, как извечная антиномия, как столкновение непримиримых начал, и его художественное осмысление вполне могло служить почвой для создания произведений, подлинно трагических по духу.
Творческая эволюция Расина не была гладкой. Иногда драматург, очевидно, приукрашивал придворную аристократическую среду. Тогда из-под его пера выходили пьесы, в которых психологическая правда оттеснялась на задний план художественными тенденциями идеализации действительности. Именно эти сочинения Расина благосклонно и даже восторженно принимались аристократическими кругами. Таково, например, раннее произведение Расина «Александр Великий»(1664), своеобразный, галантно-героический роман в стихах, панегирик рыцарским доблестям абсолютного монарха, торжествующего победу над своими соперниками. Несколько условна и центральная фигура трагедии«Ифигения в Авлиде»(1674)–принцесса, которая из-за добродетельности и покорности воле родителей готова принести себя в жертву богам. Это особенно ощутимо при сопоставлении героини Расина с Ифигенией Еврипида, образом поэтически и эмоционально значительно более глубоким. В«Эсфири»(1689) много отдельных очаровательных, дышащих лиризмом стихов. Но в целом это всего лишь обращенная к всемогущему монарху и его фаворитке и облеченная в драматическую форму почтительная и смиренная просьба писателя-царедворца о религиозной терпимости и снисхождении. Однако Расин не останавливается на этом. Он неизменно находил в себе силы пересмотреть свое художественное решение и, вновь берясь за разработку сходной темы, подняться до поэтического отображения возвышенной и грозной жизненной правды. Так, после«Александра Великого»была создана«Андромаха»(1667), после«Ифигении в Авлиде»–«Федра»(1677), после«Эсфири»–«Гофолия»(1691). В основе построения образа и характера у Расина–унаследованная от ренессансной эстетики идея страсти как движущей силы человеческого поведения. Изображая носителей государственной власти, Расин показывает, однако, в своих крупнейших произведениях, как в их душе эта страсть вступает в жестокое, непреодолимое противоречие с требованиями гуманистической этики и государственного долга. Через трагедии Расина проходит вереница фигур коронованных деспотов, опьяненных своей неограниченной властью, привыкших удовлетворять любое желание.
По сравнению с Корнелем, который предпочитал создавать характеры цельные и сложившиеся, Расина, мастера психологического анализа, больше увлекала динамика внутренней жизни человека. С особенной силой процесс постепенного превращения монарха, который убедился в абсолютном характере своей власти, в деспота раскрыт Расином в образе Нерона (трагедия «Британник», 1669). Это перерождение прослежено здесь во всех его промежуточных стадиях и переходах, при этом не только в чисто психологическом, но и в более широком политическом плане. Расин показывает, как рушатся в сознании Нерона моральные, нравственные устои. Однако император боится общественного возмущения, опасается гнева народного. Затем злой гений императора Нарцисс убеждает Нерона в отсутствии возмездия, в пассивности и нерешительности толпы. Именно тогда Нерон и дает окончательно волю своим страстям и инстинктам. Теперь уже ничто не может его удержать.
Героев трагедии Расина сжигает огонь страстей. Одни из них более сильные, властные, решительные. Такова Гермиона в «Андромахе», Роксана в«Баязете». Другие слабее, впечатлительнее, в большей мере смятены обрушившейся на них лавиной чувств. Таков, скажем, Орест в той же«Андромахе».
Придворная среда представлена в лучших произведениях Расина как мир душный, мрачный, преисполненный жестокой борьбы. В жадной погоне за властью, благополучием здесь плетутся интриги, совершаются преступления; здесь ежесекундно надо быть готовым отразить нападки, защитить свою свободу, честь, жизнь. Здесь царят ложь, клевета, донос. Основная черта зловещей придворной атмосферы –лицемерие. Оно опутывает всех и вся. Лицемерит тиран Нерон, подкрадываясь к своим жертвам, но вынужден лицемерить и чистый Баязет. Иначе он поступить не может: его вынуждают к этому законы самозащиты.
Героям, находящимся во власти разрушительных страстей, Расин стремится противопоставить светлые и благородные образы, претворяя в них свою гуманистическую мечту, свое представление о душевной незапятнанности. Идеал безупречной рыцарственности воплощен в Британнике и Ипполите, но эти юные, чистые помыслами герои обречены на трагическую гибель. Свои положительные устремления Расину поэтичнее всего удавалось выразить в женских образах. Среди них выделяется Андромаха, верная жена и любящая мать, троянка, неспособная изгладить из своей памяти воспоминания о пожаре и гибели родного города, о тех страшных днях, когда домогающийся теперь ее любви Пирр безжалостно уничтожал мечом ее соплеменников. Таков же в трагедии «Митридат»(1673) образ Монимы, невесты сына грозного полководца. Женственная мягкость и хрупкость сочетаются у нее с несгибаемой внутренней силой и гордым чувством собственного достоинства.
С годами в художественном мироощущении и творческой манере Расина происходят изменения. Конфликт между гуманистическими и антигуманистическими силами все более перерастает у драматурга из столкновения между двумя противостоящими лагерями в ожесточенное единоборство человека с самим собой. Свет и тьма, разум и разрушительные страсти, мутные инстинкты и жгучие угрызения совести сталкиваются в душе одного и того же героя, зараженного пороками своей среды, но стремящегося возвыситься над нею, не желающего примириться со своим падением.
Эти сдвиги обозначаются по-своему в «Баязете»(1672), где положительные герои, благородные Баязет и Аталида, отстаивая свою жизнь и право на счастье, отступают от своих нравственных идеалов и пытаются (тщетно) прибегнуть к средствам борьбы, заимствованным у их деспотических и развращенных гонителей. Однако вершины своего развития указанные тенденции достигают в«Федре». Федра, которой постоянно изменяет погрязший в пороках Тезей, чувствует себя одинокой и заброшенной, и в ее душе зарождается пагубная страсть к пасынку Ипполиту. Федра в какой-то мере полюбила Ипполита потому, что в его облике как бы воскрес прежний, некогда доблестный и прекрасный Тезей. Но Федра признается и в том, что ужасный рок тяготеет над ней и ее семьей, что склонность к тлетворным страстям у нее в крови, унаследована ею от предков. В нравственной испорченности окружающих убеждается и Ипполит. Обращаясь к своей возлюбленной Ариции, Ипполит заявляет, что все они«охвачены страшным пламенем порока», и призывает ее покинуть«роковое и оскверненное место, где добродетель призвана дышать зараженным воздухом».
Но Федра, домогающаяся взаимности пасынка и клевещущая на него, выступает у Расина не только как типичный представитель своей испорченной среды. Она одновременно и возвышается над этой средой. Именно в данном направлении Расин внес наиболее существенные изменения в унаследованный от античности, от Еврипида и Сенеки, образ. У Сенеки, например, Федра изображена как характерное порождение разнузданных дворцовых нравов эпохи Нерона, как натура чувственная и примитивная. Федра же Расина, при всей ее душевной драме, человек ясного самосознания, человек, в котором разъедающий сердце яд инстинктов соединяется с непреодолимым стремлением к правде, чистоте и нравственному достоинству. К тому же она ни на мгновение не забывает, что является не частным лицом, а царицей, носительницей государственной власти, что ее поведение призвано служить образцом для общества, что слава имени удваивает мучение. Кульминационный момент в развитии идейного содержания трагедии –клевета Федры и победа, которую одерживает затем в сознании героини чувство нравственной справедливости над эгоистическим инстинктом самосохранения. Федра восстанавливает истину, но жизнь для нее уже нестерпима, и она уничтожает себя.
В «Федре»в силу ее общечеловеческой глубины поэтические образы, почерпнутые в античности, особенно органично переплетаются с идейно-художественными мотивами, подсказанными писателю современностью. Как уже говорилось, художественные традиции Возрождения продолжают жить в творчестве Расина. Когда писатель, например, заставляет Федру обращаться к солнцу как к своему прародителю, для него это не условное риторическое украшение. Для Расина, создателя«Федры», как и для его предшественников - французских поэтов эпохи Возрождения, античные образы, понятия и имена оказываются родной стихией. Предания и мифы седой древности оживают здесь под пером драматурга, придавая еще большую величественность и монументальность жизненной драме, которая разыгрывается перед глазами зрителей.
Своеобразные художественные приметы трагедии французского классицизма, и прежде всего ее ярко выраженный психологический уклон, нашли в драматургии Жана Расина свое последовательное воплощение. Требование соблюдать единство времени, места и действия и другие каноны классицизма не стесняли писателя. Наоборот, они помогали ему предельно сжимать действие, сосредоточивать свое внимание на анализе душевной жизни героев. Расин часто приближает действие к кульминационной точке. Герои бьются в опутывающих их сетях, и трагический характер развязки уже предопределен; поэт же вслушивается в то, как неукротимо пульсируют сердца героев в этой предсмертной агонии, и запечатлевает их эмоции. Расин еще последовательнее, чем Корнель, уменьшает роль внешнего действия, совершенно отказываясь от каких-либо сценических эффектов. Он избегает запутанной интриги. Она ему не нужна. Построение его трагедий, как правило, чрезвычайно прозрачно и четко. Характерным примером той удивительной композиционной простоты, которая присуща трагедиям Расина, может служить «Береника»(1670). В этой трагедии, по сути дела, три действующих лица. Ее сюжет можно изложить в нескольких словах. Римский император Тит полюбил иудейскую царицу Беренику, но герои вынуждены расстаться, ибо законы не позволяют Титу жениться на чужестранке, носящей к тому же королевский сан. Как можно более бережно и чутко старается донести Тит эту горькую истину до сознания Береники, чтобы она поняла неизбежность, неотвратимость тягостной жертвы и смирилась с нею. С проникновенной лирической силой воспроизвел Расин душевную трагедию людей, которые, стремясь к выполнению государственного долга, растаптывают свое личное счастье. Когда герои покидают сцену, зрителям ясно: личная жизнь этих людей навсегда разбита.
Упоминание о лиризме возникает не случайно, когда речь идет о драматургии Расина. В трагедиях создателя «Андромахи»и«Федры»стилистические черты, отличающие корнелевский этап в развитии трагедии (несколько рассудочная риторика, пристрастие к построенным по всем правилам диалектики диспутам, к обобщенным сентенциям и максимам), заменяются художественно более непосредственным выражением переживаний героев, их эмоций и настроений. В руках Расина стих нередко обретает ярко выраженную элегическую окраску. С лирическими качествами стихов Расина неразрывно связана и отличающая их музыкальность, гармоничность.
Наконец, характеризуя слог расиновских трагедий, следует отметить и его простоту. Изысканные обороты галантно-придворного языка в трагедиях Расина –это лишь внешняя оболочка, исторически обусловленная дань нравам времени. Внутренняя природа этого слога иная.«Есть нечто поразительно величавое в стройной, спокойно разливающейся речи расиновских героев»,–писал Герцен.
Многообразие и сложность творческого облика Расина сказались на его посмертной судьбе. Какие разноречивые, а временами и просто взаимоисключающие творческие портреты предлагают нам историки литературы, занимающиеся истолкованием произведений великого драматурга: Расин –певец изнеженной версальской цивилизации и Расин–носитель нравственной непримиримости янсенизма, Расин–воплощение идеала дворянской куртуазности и Расин–выразитель настроений буржуазии XVII века, Расин–художник, обнажающий темные глубины человеческого естества, и Расин–предтеча основателей«чистой поэзии»...
Пытаясь разобраться во всех этих разноречивых мнениях и оценках и тем самым продвинуться дальше в понимании поэтической сущности творческого наследия Расина, целесообразно в поисках путеводной нити обратиться к суждениям, оставленным нам замечательными деятелями русской литературы XIX века.
Пушкин постепенно пришел к выводу об огромном общественном содержании, объективно заключенном в трагедиях Расина, несмотря на то что охват действительности в них во многом ограничен. В то время как западные литераторы (причем не только романтики, но и Стендаль) в 20-е годы XIX века противопоставляли, как правило, Расина Шекспиру, стараясь посредством критики первого возвеличить второго, Пушкин, утверждая принцип народности литературы, предпочел в первую очередь подчеркнуть то общее, что роднит между собой обоих великих драматургов. Задумываясь над тем, «что развивается в трагедии, какова ее цель», Пушкин отвечал:«Человек и народ. Судьба человеческая, судьба народная»,–и, продолжая свою мысль, заявлял:«Вот почему Расин велик, несмотря на узкую форму своей трагедии. Вот почему Шекспир велик, несмотря на неравенство, небрежность, уродливость отделки»(план статьи«О народной драме и о«Марфе Посаднице»М. П. Погодина).
Герцен в «Письмах из Франции и Италии»(в письме третьем) очень выразительно рассказал, как он, почерпнувший из трудов немецких романтиков совершенно превратное представление о французских классицистах XVII века, неожиданно для себя открыл неотразимое поэтическое обаяние последних, увидев их произведения на парижской сцене и почувствовав национальное своеобразие их творчества.
Герцен также отмечает наличие определенных противоречий в художественном методе Расина-классициста. Но в этих противоречиях выявляется и неповторимая оригинальность поэтического видения действительности Расином. В трагедиях великого французского классициста «диалог часто убивает действие, но он сам есть действие». Иными словами, хотя пьесы Расина и бедны событиями, они до предела насыщены драматизмом мысли и чувства.
Наконец, Герцен указывает на огромную роль Расина в духовном формировании последующих поколений, решительно выступая против тех, кто хотел бы насильственно ограничить драматурга рамками условной и галантной придворной цивилизации. Герцен отмечает: «Расин встречается на каждом шагу с 1665 года и до Реставрации. На нем были воспитаны все эти сильные люди XVIII в. Неужели все они ошибались?»–и среди этих сильных людей XVIII столетия называет Робеспьера.
Великий драматург воплотил в своем творчестве многие замечательные черты национального художественного гения Франции. Хотя в посмертной судьбе Расина и чередовались периоды приливов и отливов славы (своего предела критическое отношение к творчеству драматурга достигло в эпоху романтизма), человечество никогда не перестанет обращаться к созданным им образам, пытаясь глубже проникнуть в тайну прекрасного, лучше познать секреты человеческой души.