За что отвечало 5 управление кгб. Кгб ссср - орган государственной безопасности

В связи с тем, что деятельность 5 управления КГБ СССР, тем более, в некомпетентной либо недобросовестной интерпретации, нередко пытаются использовать для критических и даже клеветнических обвинений в адрес Андропова, представляется целесообразным подробнее остановиться на истории этого вопроса.

Например, в дискуссиях международной конференции «КГБ: вчера, сегодня, завтра», проводившейся в нашей стране в 1990-е годы по инициативе бывшего «диссидента» С.И. Григорянца, более 90 % времени, выступлений и внимания уделялось именно деятельности 5 управления и пятых подразделений территориальных органов Комитета, что, естественно, не могло не деформировать представления присутствовавших о назначении и задачах органов государственной безопасности.

17 июля 1967 г. по инициативе Ю.В. Андропова Политбюро ЦК КПСС приняло решение об образовании в КГБ самостоятельного 5 управления по борьбе с идеологическими диверсиями противника.

На решение о создании этого нового подразделения - «политической контрразведки», - Андропова подтолкнул как опыт работы на посту секретаря ЦК, так и материалы, имевшиеся во Втором Главном управлении КГБ СССР.

В записке в ЦК КПСС с обоснованием целесообразности создания этого органа от 3 июля 1967 г. N 1631 - А председателем КГБ Ю.В.Андроповым подчеркивалось:

«Имеющиеся в Комитете государственной безопасности материалы свидетельствуют о том, что реакционные силы империалистического лагеря, возглавляемые правящими кругами США, постоянно наращивают свои усилия в плане активизации подрывных действий против Советского Союза. При этом одним из важнейших элементов общей системы борьбы с коммунизмом они считают психологическую войну…

Замышляемые операции на идеологическом фронте противник стремится переносить непосредственно на территорию СССР, ставя целью не только идейное разложение советского общества, но и создание условий для приобретения у нас в стране источников получения политической информации….

Пропагандистские центры, спецслужбы и идеологические диверсанты, приезжающие в СССР, внимательно изучают происходящие в стране социальные процессы и выявляют среду, где можно было бы реализовать свои подрывные замыслы. Ставка делается на создание антисоветских подпольных групп, разжигание националистических тенденций, оживление реакционной деятельности церковников и сектантов.

В 1965–1966 гг. органами госбезопасности в ряде республик было вскрыто около 50 националистических групп, в которые входило свыше 500 человек. В Москве, Ленинграде и некоторых других местах разоблачены антисоветские группы, участники которых в так называемых программных документах декларировали идеи политической реставрации.

Судя по имеющимся материалам, инициаторы и руководители отдельных враждебных групп на путь организованной антисоветской деятельности становились под влиянием буржуазной идеологии, некоторые из них поддерживали, либо стремились установить связь с зарубежными эмигрантскими антисоветскими организациями, среди которых наибольшей активностью отличается т. н. Народно-трудовой союз (НТС).

За последние годы органами госбезопасности на территории СССР захвачено несколько эмиссаров НТС, в том числе из среды иностранцев.

При анализе устремлений противника в области идеологической диверсии и конкретных условий, в которых приходится строить работу по ее пресечению, следует учитывать ряд обстоятельств внутреннего порядка.

После войны из фашистской Германии и других стран вернулось в порядке репатриации около 5,5 млн. советских граждан, в том числе большое количество военнопленных (примерно 1 млн. 800 тыс. человек). Подавляющее большинство этих лиц были и остались патриотами нашей Родины.

Однако определенная часть сотрудничала с гитлеровцами (в т. ч. власовцы), некоторые были завербованы американской и английской разведками.

Из мест заключения после 1953 г. освобождены десятки тысяч лиц, в том числе те, которые в прошлом совершили особо опасные государственные преступления, но были амнистированы (немецкие каратели, бандиты и бандпособники, участники антисоветских националистических групп и др.). Некоторые лица из этой категории вновь становятся на путь антисоветской деятельности.

Под влиянием чуждой нам идеологии у некоторой части политически незрелых советских граждан, особенно из числа интеллигенции и молодежи, формируются настроения аполитичности и нигилизма, чем могут пользоваться не только заведомо антисоветские элементы, но также политические болтуны и демагоги, толкая таких людей на политически вредные действия.

Все еще значительное количество советских граждан совершает уголовные преступления. Наличие уголовных элементов создает в ряде мест нездоровую обстановку. За последнее время в некоторых городах страны имели место массовые беспорядки, сопровождавшиеся нападением на сотрудников милиции и погромами зданий, занимаемых органами охраны общественного порядка.

При анализе этих фактов, особенно по Чимкенту, становится очевидным, что внешне стихийные события, носившие, на первый взгляд, антимилицейскую направленность, в действительности явились следствием определенных социальных процессов, способствовавших вызреванию самочинных действий.

С учетом изложенных факторов органы госбезопасности проводят мероприятия, направленные на улучшение организации контрразведывательной работы в стране по пресечению идеологической диверсии.

В то же время Комитет считает необходимым принять меры к укреплению контрразведывательной службы страны и внесению в ее структуру некоторых изменений. Целесообразность этого вызывается, в частности, тем, что нынешняя функциональность контрразведки в центре и на местах предусматривает сосредоточение ее основных усилий на организации работы среди иностранцев в интересах выявления прежде всего их разведывательных действий, т. е. она обращена вовне. Линия же борьбы с идеологической диверсией и ее последствиями среди советских людей ослаблена, этому участку работы должного внимания не уделяется».

В этой связи в цитируемой записке председателя КГБ при СМ СССР предлагалось создать в центральном аппарате Комитета самостоятельное управление (пятое) с задачей организации контрразведывательной работы по борьбе с акциями идеологической диверсии на территории страны, возложив на него функции:

Организации работы по выявлению и изучению процессов, могущих быть использованными противником в целях идеологической диверсии;

Выявления и пресечения враждебной деятельности антисоветских, националистических и церковно-сектантских элементов, а также предотвращения (совместно с органами МООП - Министерств охраны общественного порядка, так в тот период, именовалось МВД) массовых беспорядков;

Разработки в контакте с разведкой идеологических центров противника, антисоветских эмигрантских и националистических организаций за рубежом;

Организация контрразведывательной работы среди иностранных студентов, обучающихся в СССР, а также по иностранным делегациям и коллективам, въезжающим в СССР по линии Министерства культуры и творческих организаций.

При этом предусматривалось также создание соответствующих подразделений «на местах», то есть в Управлениях и городских отделах КГБ СССР.

В то же время в этой записке в Политбюро ЦК Ю.В.Андроповым, отмечалось, что если в марте 1954 г. в контрразведывательных подразделениях КГБ работало 25 375 сотрудников, то в июне 1967 г. - только 14 263 человека. И в этой связи новый председатель просил увеличить штат Комитета на 2 250 единиц, в том числе на 1 750 офицерских и 500 вольнонаемных должностей.

В соответствии с существовавшей процедурой принятия организационно-кадровых решений, записка эта была рассмотрена Политбюро ЦК КПСС 17 июля и был одобрен проект Постановления Совета министров СССР, которое было принято в тот же день (N 676–222 от 17 июля 1967 г.).

Как вспоминал генерал армии, Ф.Д.Бобков, поясняя задачи создаваемого подразделения КГБ, Андропов подчеркивал, что чекисты должны знать планы и методы работы противника, «видеть процессы, происходящие в стране, знать настроения людей… Необходимо постоянно сопоставлять данные контрразведки относительно замыслов противника и его действий в нашей стране с данными о реальных процессах, которые у нас происходят. Такого сопоставления до сих пор никто не делал: никому не хотелось брать на себя неблагодарную задачу - информировать руководство об опасностях, таящихся не только в строго засекреченных, но и в открытых пропагандистских акциях противника».

Приказ председателя КГБ № 0097 от 25 июля 1967 г. «О внесении изменений в структуру Комитета госбезопасности при Совете Министров СССР и его органов на местах» гласил:

«Центральный Комитет КПСС и Совет Министров СССР приняли постановления о создании в центральном аппарате КГБ и его органах на местах контрразведывательных подразделений по борьбе с идеологической диверсией противника. Это решение партии и правительства является проявлением дальнейшей заботы партии об укреплении государственной безопасности страны.

Во исполнение указанных постановлений ЦК КПСС и Совета Министров СССР - Приказываю:

1. Создать в Комитете госбезопасности при Совете Министров СССР самостоятельное (пятое) управление, возложив на него организацию контрразведывательной работы по борьбе с идеологической диверсией противника, передав эти функции из 2 Главного управления КГБ.

Управлению кадров совместно со 2 Главным управлением в трехдневный срок представить на утверждение структуру и штаты 5 Управления и перечень изменений в структуре и штатах 2 Главного управления…».

В комитетах госбезопасности союзных республик СССР и управлениях КГБ по краям и областям было предписано «образовать соответственно 5 управления - отделы - отделения по борьбе с идеологической диверсией противника, предусмотрев соответствующие изменения в функциональности 2 управлений- отделов - отделений…».

Пройдут годы, писал недавно автор одной из интересных работ, посвященной рассматриваемым нами вопросам, «и на 5 управление навесят груду ярлыков и стереотипов: «жандармское», «сыскное», «грязное», «провокационное» и прочее, и прочее», вот почему на истории его деятельности необходимо остановиться более подробно.

Об обоснованности решения о создании Управления по борьбе с идеологическими диверсиями, на наш взгляд, свидетельствует и следующий факт.

В декабре 1968 г. КГБ при СМ СССР отправил в ЦК КПСС записку юридического комитета Сената США «Средства и методы советской пропаганды».

В ней, в частности, отмечалось, что Советский Союз считает «пропаганду, воздействие на общественное мнение, основным средством борьбы в «холодной войне». В то время как Запад делает все для того, чтобы создать эффективную ядерную мощь с целью сохранения «равновесия страха», Советский Союз прежде всего усиливает свою работу в идеологическом плане. В современном споре между «свободным миром» и коммунистическим лагерем большое внимание уделяется фронту идеологической борьбы, а не военному фронту».

И если приводимая констатация характеризует открыто провозглашавшуюся СССР политику мирного существования, то «зарубежный ответ» на этот вызов был развернутой программой «психологической войны», реализовывавшейся в последующие годы. О чем не следует забывать и сегодня.

В этой связи приведем заключительную часть документа, где содержатся предложения по организации «идеологического наступления» на СССР.

«… Для эффективного отражения коммунистического вызова одних только военных усилий недостаточно. Запад должен разработать такие мероприятия, размах и воздействие которых позволили бы благополучно вести борьбу против огромного вражеского аппарата. В этих целях было бы целесообразно создать:

1. Институт по борьбе с коммунистической пропагандой в рамках НАТО. Перед этим институтом, который будет действовать на научной основе, должны ставиться задачи… (задачи этого института «антикоммунистической пропаганды» мы уже указывали ранее).

2. Всемирную федерацию свободы, которая должна работать не в рамках правительства, а как независимая частная корпорация, непосредственно воздействующая на общественное мнение. Основной задачей всемирной федерации свободы должна быть активная контрпропаганда. Опираясь на современные СМИ - печать, радио, телевидение, издательства, всемирная федерация могла бы взять на себя следующие задачи уже существующих организаций с их согласия и при сотрудничестве…

Всемирная федерация свободы должна быть боеспособной, ее выступления должны быть меткими и убедительными. Цель ее в том, чтобы изменить нынешнюю ситуацию, то есть чтобы свободный мир обвинял, а не сидел на скамье подсудимых.

Институт по борьбе с коммунистической пропагандой и всемирная федерация свободы должны будут сообща открыть во всех свободных странах сеть школ различных направлений, в которых мужчинам и женщинам всех национальностей разъяснялись бы методы политической войны Советов и способы защиты свободы.

Одновременно с этим надо в широких размерах организовать моральную и материальную помощь открытому или замаскированному сопротивлению тоталитарному коммунизму со стороны порабощенных наций (здесь и далее выделено мной, - О.Х.)

Вышеуказанные центры могли бы, соблюдая необходимую конспирацию, использовать все новейшие технические средства, чтобы доставлять сообщения и информацию за «железный занавес»… Кроме того, эти учреждения могли бы готовить материалы для советских граждан, выезжающих за границу, а также формировать «бригады для проведения собеседований» с этими гражданами….

20 тысяч миссионеров - борцов за свободу, которые завоевали бы доверие местных жителей, могли бы быть более действенной и дешевой дамбой в борьбе против коммунистического течения, нежели 10 тысяч дальнобойных орудий в арсеналах Запада, хотя и они также необходимы.

…В то время как «свободный мир» в полную нагрузку работает в военной и экономической областях и расходует на это основные средства, самое важное поле боя - политическая пропаганды, «борьба умов» - твердо остается в руках врагов.

Гораздо труднее, но значительно важнее опровергнуть в глазах «свободного мира» тезисы коммунистической диалектической пропаганды… нежели наполнить наши арсеналы оружием и пассивно наблюдать, как враг разоружает нас идейно».

Представляется необходимым особо подчеркнуть, что американские эксперты, в отличие от наших нынешних «ниспровергателей коммунизма», отнюдь не отрицали обоснованности, аргументированности и действенности советской внешнеполитической пропаганды.

Первоначально в 5 управлении КГБ были сформированы 6 отделов, а их функции были следующие:

1 отдел - контрразведывательная работа на каналах культурного обмена, разработка иностранцев, работа по линии творческих союзов, научно-исследовательских институтов, учреждений культуры и медицинских учреждений;

2 отдел - планирование и осуществление контрразведывательных мероприятий совместно с ПГУ, против центров идеологических диверсий империалистических государств, пресечение деятельности НТС, националистических и шовинистских элементов;

3 отдел - контрразведывательная работа на канале студенческого обмена, пресечение враждебной деятельности студенческой молодежи и профессорско-преподавательского состава;

4 отдел - контрразведывательная работа в среде религиозных, сионистских и сектантских элементов и против зарубежных религиозных центров;

5 отдел - практическая помощь местным органам КГБ по предотвращению массовых антиобщественных проявлений; розыск авторов антисоветских анонимных документов и листовок; проверка сигналов по террору;

6 отдел - обобщение и анализ данных о деятельности противника по осуществлению идеологической диверсии; разработка мероприятий по перспективному планированию и информационной работе.

Помимо перечисленных отделов в штат управления входили секретариат, финансовый отдел, группа кадров и группа мобилизационной работы, а первоначальная общая численность его сотрудников согласно приказа Председателя КГБ при СМ СССР N 0096 от 27 июля 1967 г. составляла 201 человек. Куратором 5-го управления КГБ по линии руководства Комитета стал первый заместитель председателя С.К. Цвигун (с 1971 г. - В.М. Че-бриков).

Начальниками управления за период его существования были А.Ф. Кадышев, Ф.Д. Бобков (с 23 мая 1969 г. по 18 января 1983 г., когда он был назначен первым заместителем председателя КГБ), И.П. Абрамов, Е.Ф. Иванов, который позднее стал также первым начальником управления «3» («Защиты конституционного строя», созданного на основе 5 Управления КГБ СССР 13 августа 1989 г.), В.П. Воротников.

В августе 1969 г. был образован 7 отдел, в который были выведены из 5 отдела функции выявления и розыска авторов анонимных антисоветских документов, содержащих угрозы террористического характера, а также оперативной разработки и предупреждения враждебной деятельности лиц, вынашивавших террористические намерения.

В июне 1973 г. был образован 8 отдел по борьбе с подрывной деятельностью зарубежных сионистских центров, а в следующем году - 9 отдел с задачей оперативной разработки антисоветских группирований, имеющих связи с зарубежными центрами идеологической диверсии и 10-й отделы. Последний отдел, совместно с ПГУ КГБ, занимался вопросами проникновения, выявления планов и замыслов зарубежных спецслужб и центров идеологических диверсий и осуществлением мероприятий по парализации и нейтрализации их деятельности.

В июне 1977 г., в преддверии проведения XXII Олимпийских игр в Москве, был создан 11 отдел, призванный проводить «осуществление оперативно-чекистских мероприятий по срыву идеологических акций противника и враждебных элементов в период подготовки и проведения летних Олимпийских игр в Москве». Отдел этот тесно контактировал свою работу с 11 отделом ВГУ, также занимавшимся борьбой с международным терроризмом.

12 группа управления - на правах самостоятельного отдела, - обеспечивала координацию работы с «органами безопасности друзей», как именовались спецслужбы социалистических государств.

В феврале 1982 г. был образован 13 отдел для выявления и пресечения «негативных процессов, имеющих тенденцию к перерастанию в политически вредные проявления», в том числе изучения нездоровых молодежных формирований - мистических, оккультных, профашистских, рокеров, панков, футбольных «фанатов» и им подобных. Также на отдел возлагалась задача обеспечения безопасности проведения массовых общественных мероприятий в Москве - фестивалей, форумов, разного рода конгрессов, симпозиумов и т. д.

14 отдел занимался предотвращением акций идеологической диверсии, направленной в среду журналистов, сотрудников СМИ, общественно-политических организаций.

В связи с образованием новых отделов, штат управления к 1982 г. увеличился до 424 человек.

Всего же, как вспоминал Ф.Д. Бобков, по линии деятельности 5-го управления, «пятой линии» в КГБ служило 2,5 тысячи сотрудников. В среднем в области в 5 службе или отделе работало 10 человек. Оптимальным был и агентурный аппарат, в среднем на область приходилось 200 агентов.

Отметим, что с образованием 5 Управления КГБ при СМ СССР приказом председателя были запрещены все аресты и привлечения к уголовной ответственности по статье 70 УК РСФСР («за антисоветскую агитацию и пропаганду») территориальными органами госбезопасности без санкции нового управления.

В то же время, обязательными условиями для возможного ареста и возбуждения уголовного дела стали наличие иных источников доказательств - материальных свидетельств, заявлений очевидцев и показаний свидетелей, не исключая и признания обвиняемыми лицами собственной вины.

Как отмечал Ф.Д.Бобков, «мы совершенно сознательно и обосновано пошли на то, чтобы принять на себя ответственность за последствия принимаемых решений о привлечении к уголовной ответственности. И надо сказать, что это наше требование, объявленное приказом председателя КГБ для территориальных органов (хотя оно и не касалось прав и полномочий подразделений военной контрразведки - 3 Главного управления КГБ), было весьма неодобрительно воспринято руководителями управлений КГБ, которые увидели в нем «покушение» на собственные прерогативы и полномочия.

Хотя, объективно, это жестко проводившееся в жизнь решение только способствовало повышению качества следственной работы, разумеется, проводившейся под прокурорским надзором.

И арестов таких было немного. В основном они приходились на такие мегаполисы как Москва, Ленинград, а по республикам СССР их насчитывались буквально единицы».

Не предваряя конкретных статистических данных, которые мы представим читателям далее, сразу оговоримся, что это утверждение подтверждает и одна из наиболее информативных работ по данной проблеме -

Монография Председателя Московской Хельсинкской группы (МХГ) Л.М.Алексеевой «История инакомыслия в СССР: Новейший период». (М., 2001).

Во-вторых, Андропов в 1972 г. запретил проведение розыска авторов разного рода анонимных воззваний, обращений и писем, за исключением тех случаев, когда в них содержались угрозы совершения насильственных антигосударственных действий, или призывы к совершению государственных преступлений, направленных против конституционного строя СССР.

В отчете КГБ при СМ СССР за 1967 г. в связи с созданием пятых подразделений отмечалось, что оно «позволило сконцентрировать необходимые усилия и средства на мероприятиях по борьбе с идеологическими диверсиями извне и с возникновением антисоветских проявлений внутри страны. В результате принятых мер удалось в основном парализовать попытки спецслужб и пропагандистских центров противника осуществить в Советском Союзе серию идеологических диверсий, приурочив их к полувековому юбилею Великого Октября. Наряду с разоблачением ряда иностранцев, приезжавших в СССР с заданиями подрывного характера, в советской и иностранной прессе опубликованы материалы, разоблачающие подрывную деятельность спецслужб противника…

Исходя из того, что противник в своих расчетах расшатать социализм изнутри делает большую ставку на пропаганду национализма, органы КГБ провели ряд мероприятий по пресечению попыток проводить организованную националистическую деятельность в ряде районов страны (Украина, Прибалтика, Азербайджан, Молдавия, Армения, Кабардино-Балкария, Чечено-Ингушская, Татарская и Абхазская АССР).

Мероприятия по выявлению и пресечению враждебной деятельности антисоветских элементов из числа церковников и сектантов проводились с учетом имеющихся данных об активизации враждебной и идеологически вредной деятельности религиозных и сионистских центров. Для выявления их замыслов, срыва готовившихся ими подрывных акций и выполнения других контрразведывательных заданий за границу направлялись 122 агента органов КГБ. Вместе с тем удалось сковать и пресечь враждебную деятельность засылавшихся в СССР эмиссаров зарубежных религиозных центров, а также разоблачить и привлечь ряд активных сектантов к уголовной ответственности за противозаконную деятельность.

В 1967 г. на территории СССР зарегистрировано распространение 11 856 листовок и других антисоветских документов… Органами КГБ установлено 1 198 анонимных авторов. Большинство из них встало на этот путь в силу своей политической незрелости, а также из-за отсутствия должной воспитательной работы в коллективах, где они работают или учатся. Вместе с тем отдельные враждебно настроенные элементы использовали этот путь для борьбы с Советской властью. В связи с возросшим числом анонимных авторов, распространявших злобные антисоветские документы в силу своих враждебных убеждений, увеличилось и количество лиц, привлеченных к уголовной ответственности за этот вид преступлений: в 1966 г. их было 41, а в 1967 году - 114 человек…

Составной частью работы органов военной контрразведки КГБ по обеспечению боевой готовности Советских Вооруженных Сил являлись мероприятия по предупреждению акций идеологической диверсии в частях и подразделениях армии и флота, своевременному пресечению каналов проникновения буржуазной идеологии. В 1967 г. было предотвращено 456 попыток распространения среди военнослужащих рукописей, зарубежных журналов и других изданий антисоветского и политически вредного содержания, а также 80 попыток создания в войсках различных групп враждебной направленности…

Важное значение придавалось мерам профилактического характера, направленным на предупреждение государственных преступлений. В 1967 г. органами КГБ было профилактировано 12 115 человек, большинство из которых допустили без враждебного умысла проявления антисоветского и политически вредного характера» .

В апреле 1968 г. Ю.В. Андропов отправляет в Политбюро ЦК КПСС проект решения Коллегии КГБ при СМ СССР «О задачах органов госбезопасности по борьбе с идеологической диверсией противника».

В сопроводительном письме к этому проекту председатель КГБ СССР подчеркивал: «Учитывая важность данного решения, которое является фактически определяющим документом Комитета по организации борьбы с идеологической диверсией, просим высказать замечания по этому решению, после чего оно будет доработано и разослано на места для руководства и исполнения.

Просим разрешения ознакомить с решением Коллегии первых секретарей ЦК компартий союзных республик, крайкомов и обкомов партии через соответствующих руководителей органов госбезопасности».

Как отмечалось в записке Андропова, «в отличие от ранее имевшихся в органах госбезопасности подразделений (секретнополитический отдел, 4 Управление и др.), которые занимались вопросами борьбы в идеологической области с враждебными элементами, главным образом, внутри страны, вновь созданные пятые подразделения призваны вести борьбу с идеологическими диверсиями, инспирируемыми нашими противниками из-за рубежа.

В решении Коллегии основное внимание обращается на своевременное разоблачение и срыв враждебных происков империалистических государств, их разведок, антисоветских центров за рубежом в области идеологической борьбы против Советского государства, а также на изучение нездоровых явлений среди отдельных слоев населения нашей страны, которые могут быть использованы противником в подрывных целях.

Должное место в решении Коллегии отводится профилактической работе с лицами, допускающими политически вредные поступки, с помощью форм и методов, отвечающих требованиям партии о строгом соблюдении социалистической законности. Коллегия исходила из того, что результатом профилактической работы должно быть предупреждение преступлений, перевоспитание человека, устранение причин, порождающих политически вредные проявления. Задачи борьбы против идеологической диверсии противника будут решаться в тесном контакте с партийными органами в центре и на местах, под их непосредственным руководством и контролем».

Следует подчеркнуть, что фактически к сфере деятельности 5-го управления, помимо решения вышеуказанных задач, относилась также борьба с преступлениями против государства, и прежде всего с антисоветской агитацией и пропагандой (статья 70 Уголовного кодекса РСФСР), организационной антисоветской деятельностью (статья 72), терроризмом (статьи 66 и 67 УК РСФСР «Террористический акт» и «Террористический акт против представителя иностранного государства»), предотвращение возникновения массовых беспорядков.

Так кто же такие «диссиденты» и каковым было и есть отношение к ним наших сограждан?

Позволю себе прежде всего высказать некоторые личные замечания.

Разумеется, в весьма «узкий круг» этих людей, в пору своего максимального расцвета 1976–1978 годов насчитывавший не более 300–500 участников во всех союзных республиках СССР, входили абсолютно разные люди. Разные, как по своему социальному статусу, так и по морально-этическим установкам и принципам, политическим взглядам.

Были упертые фанатики; «убежденные» адепты, некритически пестовавшие приобретенные «взгляды», которые они были даже не в состоянии членораздельно повторить; были люди склонные к критическому анализу, способные как к дискуссии, так и к переоценке собственных суждений.

И со всеми ними председатель КГБ Ю.В. Андропов предлагал чекистам «активно работать», не допуская скатывания их к противозаконной, уголовно-наказуемой деятельности.

Как известно, Ю.В. Андропов предлагал (за что его продолжают упрекать в «либерализме») партийным органам вступить в прямой диалог с А.Д. Сахаровым, и некоторыми другими «диссидентами», более того, отстоял Р.А. Медведева от ареста, чего добивался именно идеологический отдел ЦК КПСС.

Но партийные органы высокомерно не были готовы «снизойти» до прямого диалога со своими критиками, в которых им виделись исключительно «враги Советской власти».

Мое личное отношение к «диссидентам» наиболее точно передают следующие слова: «моя продолжительная… служебная деятельность, с массою людских встреч и предложений, привела меня к убеждению, что вся политическая борьба носит какое-то печальное, но тяжелое недоразумение, не замечаемое борющимися сторонами. Люди отчасти не могут, а отчасти не хотят понять друг друга и в силу этого тузят один другого без милосердия.

Между тем и с той, и с другой стороны в большинстве встречаются прекрасные личности».

Да, безусловно, среди «диссидентов», были люди, достойные уважения. Но я столь же категорически против «героизации» всех из них без малейшего разбора. Точно также, немало замечательных, самоотверженных людей работали в органах КГБ. Хотя, как говорится, и «в семье не без урода».

И, наверное, именно на этих основах, добавив к ним непременно принципы объективности, законности и правосудия, и предстоит еще нашему обществу оценить свое недавнее прошлое.

…в мае 1969 г. только недавно образовавшаяся Инициативная группа по защите прав человека в СССР (ИГ) - отправила в ООН письмо с жалобами на «непрекращающиеся нарушения законности» и просила «защитить попираемые в Советском Союзе человеческие права», в том числе «иметь независимые убеждения и распространять их всеми законными способами».

Из этого следует, делал обоснованный вывод бывший известный «диссидент» О.А. Попов, что «правозащитники» не рассматривали советский народ в качестве социальной базы своего движения. Более того, «обращение правозащитников за помощью к Западу привело к отчуждению и фактической изоляции их от народа и даже от значительной части интеллигенции, симпатизирующей правозащитникам. Сами же правозащитники стали превращаться из неформальной ассоциации советских граждан, озабоченных нарушением законности в своей стране, в отряд некоего «всемирного правозащитного движения», в небольшую группу, получавшую моральную, информационную, а с середины 70-х годов - материальную и политическую поддержку с Запада… замкнутые на себе, оторванные от народа и абсолютно чуждые его повседневным интересам и нуждам, эти группы не имели никакого веса и влияния в советском обществе, если не считать ореола «народного заступника», который стал складываться в 70-е годы вокруг имени А.Д.Сахарова».

По нашему мнению, стоит задуматься и над следующим и вынужденным, и вымученным признанием бывшего диссидента:

«Я, автор этих строк, в течение нескольких лет собирал и обрабатывал материалы для правозащитных неподцензурных изданий…. И хотя я отвечаю за правдивость и достоверность приведенных в документах фактов, однако это обстоятельство не снимает с меня политической ответственности за фактическое участие на стороне США в идеологической и пропагандистской войне с СССР.

…Разумеется, правозащитники и диссиденты, включая автора этих строк, отдавали себе отчет в том, что подрывали имидж СССР и именно к этому стремились.

Что они, хотят того или нет, принимают участие в информационной и идеологической войне, которую США и государства стран НАТО ведут против СССР с начала 50-х годов».

В середине 70-х годов прошлого века основной упор в деятельности администрации США в отношении социалистического содружества был сделан на гуманитарные проблемы, содержавшиеся в третьем разделе («третьей корзине») Заключительного акта Европейского совещания по миру и безопасности в Европе, подписанного в Хельсинки 1 августа 1975 г.

«Действия образованных вскоре после его подписания московской «Хельсинкской группы», как и «действия членов остальных советских хельсинкских групп, - подчеркивает О.А. Попов, - носили антигосударственный характер».

«Автору этих строк, - признается он далее, - понадобилось несколько лет жизни в США, чтобы понять, что истинной целью идеологической войны было не улучшение состояния дел с правами человека в Советском Союзе и даже не установление в СССР демократического и правового государства, а уничтожение или по крайней мере ослабление геополитического соперника США, как бы он ни назывался - СССР или Россия».

Администрацией Дж. Картера, объявившего «защиту прав человека» центральным элементом своей внешней политики, в стратегию «борьбы с коммунизмом» был включен пункт о «поддержке борьбы за права человека в СССР и странах Восточной Европы».

В 1977 г., после образования «Хельсинкских групп в СССР» (а также ГДР и Чехословакии), в Нью-Йорке был создан Комитет по наблюдению за выполнением Советским Союзом Хельсингских соглашений (Helsiky Watch Committe). Его задачей объявлялся «сбор информации о нарушениях прав человека в СССР, доведение ее до сведения американского правительства, американской общественности и международных организаций и институтов, в первую очередь ООН, требование от американского правительства и Конгресса принятия «соответствующих мер против СССР».

Не напоминает ли вам это реализацию ранее цитировавшегося проекта создания «Всемирной федерации свободы»?.

На наш взгляд, наиболее адекватное представление как о задачах и назначении нового управления КГБ, так и о собственно андроповском видении этой проблемы дает ряд выступлений председателя КГБ перед чекистскими коллективами.

Так, 23 октября 1968 г., на собрании комсомольцев центрального аппарата КГБ Андропов подчеркивал: «В своем стремлении ослабить социалистические страны, союз между социалистическими государствами, он (противник - О.Х.) идет на прямую и косвенную поддержку контрреволюционных элементов, на идеологическую диверсию, на создание всевозможных антисоциалистических, антисоветских и иных враждебных организаций, на разжигание национализма…. В идеологической диверсии империалисты делают ставку на идейное разложение молодежи, использование недостаточного жизненного опыта, слабую идейную закалку отдельных молодых людей. Они стремятся… противопоставить ее старшему поколению, привнести в советскую среду буржуазные нравы и мораль».

В приложении 4 читатели могут познакомиться с одним из аналитических документов КГБ по этому вопросу.

Наряду с выявлением и расследованием противоправной, преступной деятельности, - для возбуждения уголовного дела либо по обнаружению признаков состава преступлений, либо в отношении конкретных подозреваемых, требовалась санкция прокуратуры, значительное внимание в деятельности пятых подразделений КГБ СССР уделялось также профилактике, то есть недопущению продолжения деятельности, оцениваемой как правонарушение или противоправные действия.

По данным архивов КГБ СССР, за период 1967–1971 гг. было выявлено 3 096 «группировок политически вредной направленности», из числа участников которых было профилактировано 13 602 человека. (В 1967 г. было выявлено 502 таких группы с 2 196 их участниками, в последующие годы, соответственно, в 1968 г. - 625 и 2 870, в 1969 г. - 733 и 3 130, в 1970 г. - 709 и 3102, в 1971 г. 527 и 2304. То есть количество участников названных «групп политически вредной направленности», практически, не превышало 4–5 человек.

Как отмечал доктор исторических наук В.Н.Хаустов, с началом процесса «разрядки международной напряженности», который датируется летом 1972 г., «многие спецслужбы иностранных государств и зарубежные антисоветские организации и центры значительно активизировали свою подрывную деятельность, рассчитывая извлечь максимум выгоды из изменившейся международной обстановки и международных отношений. Они, в частности, активизировали засылку в СССР своих представителей - «эмиссаров», по терминологии КГБ тех лет, - под видом туристов, коммерсантов, участников различных видов научного, студенческого, культурного и спортивного обмена. Только в 1972 г. было выявлено около 200 подобных эмиссаров».

В отдельные годы число выявлявшихся только на территории СССР эмиссаров антисоветских организаций и центров превышало 900 человек.

Поток эмиссаров стал особенно нарастать после 1975 г. - после подписания 1 сентября в Хельсинки Заключительного акта Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе.

Его разделы касались вопросов признания послевоенных границ - геополитической реальности - в мире, экономического сотрудничества социалистического содружества и западных государств, а третий раздел («третья корзина») - вопросы «гуманитарного характера», который начал трактоваться западными странами и их спецслужбами как основание для вмешательства во внутренние дела неугодных им государств и для оказания давления на них вплоть до введения экономических и иных санкций.

Известный не только в США, но и нашей стране, специализировавшийся в области дискредитации КГБ и политики советского правительства бывший редактор «Ридерз дайжеста» Джон Бэррон в переведенной на русский язык в 1992 г. книге «КГБ сегодня» отмечал, что «активная часть» диссидентов в 60–70 годы насчитывала около 35–50 человек, часть из которых впоследствии была или осуждена, или выехала из СССР на Запад.

С 1975 г. деятельность этой, говоря языком социологии, «неформальной» группы, пытались усиленно активизировать западные спецслужбы и центры идеологических диверсий, в соответствии с внешнеполитической стратегией Дж. Картера по «защите прав человека». Подлинным же ее «отцом» являлся уже известный нам помощник президента по вопросам национальной безопасности Збигнев Бжезинский.

«Расцвета» диссидентская тусовка, благодаря деятельности «Хельсинкских групп», достигла к 1977 г., а в дальнейшем пошел ее закат, связанный с арестом по обвинению в связях с ЦРУ одного из членов московской Хельсинкской группы (МХГ) А. Щаранского, привлечением к следствию некоторых других активных участников «правозащитного» движения за совершение противоправных действий.

«К 1982 г., писала председатель МХГ Л.М. Алексеева, - этот круг перестал существовать как целое, сохранились лишь его осколки… правозащитное движение перестало существовать в том виде, каким оно было в 1976–1979 годы».

Отметим, однако, и еще одно важное обстоятельство.

В процессе решения поставленных перед ним задач, 5-е управление КГБ СССР и его подразделения, добывали важную разведывательную и контрразведывательную информацию из-за рубежа (например, доклад Американской национальной медицинской академии о выделении вируса СПИД), выявляло шпионов (А.Б. Щаранский, А.М. Суслов), вели борьбу с терроризмом, сепаратизмом, распространением наркотиков, предупреждали возникновение массовых беспорядков, предупреждали возникновение очагов социальной напряженности и негативных процессов…..

Тем не менее, мы вынуждены согласиться с уже высказывавшимся мнением о том, что «уже с середины 70-х годов в 5-м управлении отмечали откровенные симптомы игнорирования людских забот и переживаний», что некоторые органы КПСС не только самоустранялись от конкретной организационно-социальной работы, но и от пропагандистского противодействия «социальной пропаганде» зарубежных идеологических центров, что КПСС «спала, усыпленная своей непогрешимостью».

Привлечь внимание к этой опасности своих коллег по Политбюро ЦК КПСС стремился Ю.В. Андропов, но эти его шаги явно не находили понимания и поддержки у кремлевского ареопага.

А партийные руководители полагали, что именно органы КГБ должны за них решать возникающие в обществе проблемы, противоречия и конфликты.

Но далеко не всегда это оказывалось возможным.

Владимир Михайлович Гундяев родился 20 ноября 1946 года в г. Ленинграде в семье священника и преподавательницы немецкого языка в школе.

После окончания средней школы поступил в 1965 году в Ленинградскую духовную семинарию, а затем в Ленинградскую духовную академию, которую должен был закончить в 1973 году, но неожиданно закончил экстерном в 1970-м. 12 сентября 1971 года 24-летний молодой человек возведен в сан архимандрита и отправлен в Женеву на должность представителя Московского Патриархата при Всемирном совете церквей. В Женеве проработал в этой должности до декабря 1974 года.

В прошлом году в Болгарии был скандал местного значения. После смерти старого главы болгарской церкви надо было избирать нового. Чтобы обрубить возможность агентам болгарского «КГБ» возможность быть избранными на это место, в болгарской прессе опубликовали список агентов митрополитов.
Оказалось, что из 15-ти митрополитов бывших в Болгарии в советское время, стукачами были 13. Мало того — двое из них закончили специальные курсы агенов КГБ.



1972 год, февраль

В Новую Зеландию и Австралию выехали агенты «Святослав» и «Михайлов» на заседания Центрального Комитета Всемирного Совета Церквей.

1972 год, май

В качестве агента органов КГБ завербован советский гражданин из числа авторитетов РПЦ «Крылов».

1973 год, январь

В Таиланд и Индию для участия в работе ВСЦ выводились агенты органов КГБ «Магистр» и «Михайлов». Данные агенты оказывали выгодное влияние на работу Совета и представили материалы, представляющие оперативный интерес о положении в ВСЦ и характеризующие данные на отдельных деятелей.
В Прагу для участия в работе Христианской мирной конференции выводился агент «Кузнецов», от которого получена представляющая оперативный интерес информация.

1973 год, февраль

В СССР в качестве гостя Московской патриархии находился генеральный секретарь ВСЦ Филипп Портер, в отношении которого через агентов «Святослава», «Адаманта», «Михайлова» и «Островского» оказывалось выгодное влияние, Получена представляющая оперативный интерес информация.

1973 год, май

С контрразведывательными заданиями за рубеж направлялись: в Англию и Швейцарию — агенты «Нестеров» и «Академик», во Францию — «Пересвет», в ФРГ — агент «Москвич», в ПНР — «Зазюля». Агенты приняли участие в работе различных комиссий ВСЦ и Христианской мирной конференции, оказали политически выгодное влияние.

С декабря 1975 года В.М.Гундяев - член Центрального комитета и исполкома Всемирного совета церквей, с 1975 года член комиссии «Вера и устройство» Всемирного совета церквей, с 3 марта 1976 года член Синодальной комиссии по вопросам христианского единства и межцерковных сношений. С ноября 1976 года по октябрь 1978 года В.М.Гундяев — заместитель Патриаршего экзарха Западной Европы. В 1978 году назначен заместителем председателя Отдела внешних церковных сношений. В этой должности проработал до конца 1983 года.

Из отчетов 4 отдела 5 управления КГБ СССР:

1977 год, январь

В Чехословакию выехал агент 4 отдела 5 Управления «Кузнецов». В Индию в составе делегации, возглавляемой Патриархом Пименом, направлены агенты «Адамант», «Никольский», «Михаил».

1980 год, январь

В Швецию по линии Союза советских обществ дружбы с контрпропагандистским заданием выехал агент «Аббат».

1980 год, март

На заседание ВААК (международная организация церковных журналистов) направлены агенты «Аббат», «Марков». Полученная от них информация об обстановке в ВААКе и в отношении Хеслера, объекта нашей оперативной заинтересованности, представляет интерес для органов КГБ.
В Англию на интронизацию главы англиканской церкви выехал агент «Аббат».

1980 год, май

В ВНР выезжали агенты «Вадим», «Воронов». Из Швейцарии с заседания молодежной комиссии Всемирного Совета церквей возвратился агент Управления КГБ по Ленинградской области «Георгиев».
В ФРГ в краткосрочную командировку выехал агент «Ремарк». Агенту дано задание по изучению процессов, происходящих в международных кругах, а также по изучению поведения агента УКГБ Ленинградской области «Маркова».

1980 год, июнь

Во Францию маршрутировался агент «Аббат». Агент «Аббат» выезжал в США по линии Советского комитета защиты мира.

1980 год, сентябрь

В целях разоблачения мистификации общественного мнения на Западе по уголовному делу на Якунина агент «Есауленко» дал интервью кор. ТАСС, которое средствами массовой информации распространено на заграницу.

1980 год, ноябрь

В ФРГ на Ассамблею экуменического центра по информации в Европе направлен агент «Аббат».

1980 год, декабрь

Агенты «Аббат» и «Ремарк» возвратились из поездки в ФРГ. Через агентов оказано положительное воздействие на верующих в плане разоблачения клеветнических измышлений о положении верующих в СССР.

Из отчета зам. начальника 4 отдела 5 Управления КГБ полковника Н. Н. Романова о работе в 1982 году:

Наиболее значительные результаты выражаются в следующем:
Через ведущую агентуру РПЦ, Грузинская и Армянская церкви прочно удерживаются на позициях лояльности, активной поддержки миролюбивой политики советского государства.
В соответствии с планом активных мероприятий против размещения ракет средней дальности в Европе, разработанными во исполнение постановлений ЦК КПСС по данному вопросу и утвержденными руководством КГБ СССР 28. 08. 1981 г., а также в рамках совместного плана со службой «А» Первого главного управления КГБ СССР по оказанию выгодного Советскому Союзу влияния на клерикальные круги Запада через ведущую агентуру КГБ «Аббата», «Антонова», «Кузнецова», «Нестеровича» и других по религиозным каналам осуществлен комплекс акций по воздействию на общественно-политические круги западноевропейских стран. Через агентурные возмжности в РПЦ и друзей до Папы доводилась также информация о том, что «чрезмерное» увлечение им униатским вопросом может нанести только ущерб отношениям между Ватиканом и РПЦ.
За период 1982 года проведено 1809 встреч, получено 704 сообщения.

1983 год, февраль

В Швейцарию для участия в мероприятиях по подготовке ассамблеи ВСЦ направлены агенты «Михайлов» и «Константин».

1983 год, апрель

Через агентов «Островского» и «Кузнецова» было подготовлено открытое письмо патриарха Пимена президенту США Рейгану. Письмо опубликовано в газете «Нью-Йорк Тайме», перепечатано в «Известиях» от 11. 4. 83 г. и направлено друзьям для публикации в их газетах.

1983 год, май

В НРБ на юбилейные торжества, посвященные 30-летию патриаршества Православной церкви Болгарии выехала делегация РПЦ по главе с патриархом Пименом. В состав делегации включены агенты органов КГБ «Островский», «Никольский», «Огнев», «Сергеев» и оперработник действующего резерва под соответствующим прикрытием сотрудника патриархии.
В Ирландию выезжали агенты «Аббат», «И.Сергеева», «Т.В.»

1983 год, июль

В Ванкувер (Канада) на 6-ю генеральную ассамблею ВСЦ в составе религиозной делегации СССР направлено 47 агентов органов КГБ из числа религиозных авторитетов, священнослужителей и технического персонала.

1983 год, октябрь

В Данию по приглашению общества дружбы Дания — СССР выехала делегация РПЦ, в состав которой включены агенты «Аббат», «Григорий». Дано агентурное задание отстаивать миролюбивую политику Советского государства, разоблачать инспирации западной пропаганды о положении религий и верующих в СССР.
В ЧССР для празднования 25-летия ХМК выезжала делегация РПЦ, в состав которой входили агенты органов КГБ «Антонов», «Вадим» и «Кузнецов». При их активном участии была выработана декларация по случаю 25-летия ХМК, отражающая в целом интересы нашего государства.
С 3 по 8 октября с. г. в г. Москве проходило заседание членов экуменического круга по информации в Европе (организация, объединяющая христианских публицистов), в работе которой принимало участие 23 иностранца. Через агентов «Аббата» и «Григория» на иностранцев оказано политически выгодное влияние.

1983 год, сентябрь — октябрь

В г. Москве с 28 сентября по 3 октября с. г. в Издательском отделе МП проходила встреча представителей церковной прессы, в работе которой участвовало 12 иностранцев. Рассматривались вопросы обмена информацией. Через агентов «Аббата» и «Григория» на иностранцев оказано политически выгодное воздействие.
В Москве состоялось заседание рабочего комитета ХМК по проблемам разоружения. В целях оказания положительного влияния, принятия выгодных нам решений и изучения отдельных делегатов для участия в работе заседания было направлено 9 агентов КГБ, в т. ч. «Антонов», «Островский», «Кузнецов» и «Вадим». Заседание прошло успешно, итоговые документы отвечают интересам нашего государства.

13 ноября 1989 года В.М.Гундяев был назначен Председателем Отдела внешних церковных сношений Московской Патриархии. В этой должности проработал вплоть до избрания Патриархом 27 января 2009 года.

Из отчета начальника 4 отдела 5 Управления КГБ СССР полковника В. И. Тимошевского за 1989 год:

В соответствии с планом, утвержденным руководством КГБ СССР, осуществлены агентурно-оперативные и организационные мероприятия по обеспечению государственной безопасности в период подготовки и проведения мероприятий Всемирного совета церквей (ВСЦ) в Москве, в которых приняло участие более 500 иностранных религиозных деятелей. В результате осуществленных мер исполкомом и ЦК ВСЦ приняты общественные заявления (8), послания (3), соответствующие политической линии социалистических стран. Проведены агентурные и оперативно-технические мероприятия в отношении 29 объектов оперативной заинтересованности органов КГБ и по 9 объектам проводилось наружное наблюдение. Через агентуру на иностранцев оказано позитивное воздействие, получены дополнительные установочные и характеризующие данные, сведения об их политических взглядах, положении, занимаемом в своей стране. Взяты выгодные нам многочисленные интервью. Для решения организационных и оперативных вопросов проведены заседания (2) оперативных групп КГБ.

Фрагменты из отчетов КГБ приведены по книге Г.Урушадзе «Выбранные места из переписки с врагами». СПб., 1995, сс. 210-220.

Формируя негативное общественное мнение вокруг КГБ, средства массовой информации (как западные, так и многие отечественные) постарались придать госбезопасности образ зловещего ведомства, занимавшегося лишь «политическим сыском» в целях подавления в стране «инакомыслия». Под ложными, надуманными предлогами 5-е Управление, а затем другие контрразведывательные подразделения КГБ были расформированы, а большинство сотрудников уволены без предъявления каких-либо претензий. Другие по собственной инициативе написали рапорта об отставке. Лишившись 5-го Управления, страна по сути осталась без спецподразделения, ответственного за обеспечение внутренней безопасности страны. Это парадокс, а, возможно, и преступление, разбираться с которым предстоит потомкам.

Длительное время пятое подразделение КГБ СССР возглавлял Федор Алексеевич Щербак, которого величали не иначе как патриархом советской контрразведки. Его люди успешно вели работу по защите государственных тайн от иностранных разведок, этот чекистский коллектив разоблачил не один десяток агентов западных спецслужб. На его счету также немало предотвращенных предпосылок к чрезвычайным происшествиям, авариям. Особо следует отметить действия чекистов этого подразделения, связанные с ликвидацией последствий Чернобыльской трагедии. После получения первой же информации о ней Ф.Щербак сразу вылетел на чрезвычайное происшествие, принял личное участие в расследовании его причин и организовал постоянную работу здесь своих оперативных сотрудников. Посменно в Чернобыль прибывали Михаил Малых, Виталий Прилуков, Николай Шам и другие. Все они приобрели уникальнейший опыт ликвидации последствий подобных аварий и все «схватили» при этом повышенные дозы радиации. Но никто не спасовал, ни один из чекистов не попытался уклониться от исполнения служебных обязанностей, опасных для жизни.

Кому же был выгоден такой ход событий? Когда создавалось 5-е Управление КГБ, внимательно изучался опыт работы подобных зарубежных ведомств. И сразу хочу подчеркнуть, что многое из их деятельности было признано совершенно непригодным для подражания и какого-либо заимствования. Здесь я, чтобы быть верно понятым, снова вынужден обратиться к документальным материалам зарубежного происхождения. Функцию защиты существующего строя в просторечьи называют «политическим сыском», и специальные подразделения для ее выполнения существуют во многих развитых странах мира, отнюдь не являясь советским «изобретением». Для непосвященных, а в особенности для введенных в заблуждение лживой пропагандой, могу сказать, что в Великобритании функции политического сыска возложены на Службу безопасности МИ-5, во Франции - на Центральную дирекцию общего осведомления (ДЦРГ), в ФРГ - на Федеральное ведомство по охране конституции (БФФ). Но самым мощным в мире специальным органом, с 1936 года занимающимся «внутренней разведкой», является Федеральное бюро расследований США.
Организационно ФБР состоит из штаб-квартиры, расположенной в Вашингтоне, 10 управлений, 56 региональных отделений и 390 отдельных пунктов. Главной функцией ведомства является сбор сведений о различных общественных организациях, чтобы определить степень их опасности для политической системы США. В борьбе с «подрывными элементами» ФБР широко использует агентурные возможности, электронное подслушивание, перлюстрацию корреспонденции, компьютерные вычислительные центры и другие современные средства и методы деятельности. А организационным стержнем всей деятельности ФБР стала официальная система административной регистрации. Она возникла и стала развиваться в США еще перед Второй мировой войной.
Система административной регистрации имеет большое значение для оперативной деятельности ФБР и других контрразведывательных служб. Через нее ведется учет лиц и организаций, которые представляют повышенный интерее для ФБР и которые необходимо держать в поле зрения. Она помогает составлять списки граждан, не допущенных на специальные объекты и к закрытым данным. Эти люди не могут быть приняты на работу, связанную с секретными документами, причем не только в государственных учреждениях, но и в частных фирмах, выполняющих военные заказы либо обладающих передовой техникой, технологией. По сведениям, опубликованным в печати, уже в 1977 году ФБР имела картотеку из 58 миллионов карточек, а также более 6,5 миллионов досье. В дополнение к этому контрразведывательные службы армии имели 100 тысяч досье на американцев - главным образом, на тех, кто участвовал в антивоенном движении.
Это далеко не полная картина деятельности ФБР в сфере политического сыска. Спецслужбы США, помимо административной регистрации, имеют обширные компьютерные учеты на американцев и постоянно проживающих в США иностранцев. Кроме того, ФБР располагает доступом к электронным банкам данных многих государственных учреждений США. Так, Управление технологических оценок конгресса США опубликовало в 1985 году доклад, в котором указывалось, что в памяти компьютеров 97 федеральных учреждений содержится информация практически на каждого взрослого американца. В настоящее время разрабатывается проект создания крупнейшей компьютерной системы, которая одновременно будет хранить систематизированные сведения более чем на 100 миллионов человек.

Ничего подобного в работе 5-го Управления и КГБ в целом не существовало, такое масштабное «изучение» сограждан даже не задумывалось, не планировалось.
В системе органов КГБ не предусматривалось и не существовало оперативных учетов по типу американской системы административной регистрации, которая несомненно ведет к ущемлению гражданских прав. В то же время функции обеспечения внутренней безопасности во всех странах реализуются какими-то «типовыми», сходными методами оперативной деятельности, позволяющим вести сбор сведений об опасных для государства организациях и лицах.
Политический сыск и есть одна из таких форм. Почему же в Америке это явление преподносится общественности как закономерная необходимость, оберегающая страну от неприятностей и катаклизмов, а в России с подачи так называемых «архитекторов» и «перестройщиков» его рассматривали и рассматривают как болезненный синдром, как насилие над личностью?

Правда, у политического сыска по-американски есть одна особенность, которая делала его более «демократическим», что ли, чем аналогичная деятельность спецслужб в СССР. В отличие от нашей страны, где высокие партийные чины ограждались от «внимания» служб внутренней безопасности, ФБР не обходит вниманием и власть имущих. Перед ним все находятся в равных условиях. Известно, что в рамках своей деятельности ФБР осуществляет также целый ряд и так называемых прикладных расследований в своих целях, а также для других федеральных ведомств. Эти расследования проводятся в соответствии со специальными директивами президента, приказами по министерству или указаниям генерального прокурора (министра юстиции). Например, осуществляется тщательная проверка биографических данных и личных качеств кандидатов на ответственные должности в федеральных ведомствах. Короче говоря, политический сыск в Америке поставлен на широкую ногу и, надо сказать, достаточно надежно служит интересам американцев.
В памяти многих москвичей, а возможно и читателей этой статьи из библиотеки форума http://www.forum-orion.com видимо, сохранились ужасные переживания 70-х годов, связанные со взрывом в метро. Именно сотрудники бывшего 5-го Управления возглавили розыск, а затем и обезвредили группу националистов-маньяков, изготовивших и занесших в вагон взрывные устройства. Чекисты работали днем и ночью, не только в Москве, но и во многих других городах страны, где могло готовиться новое злодеяние. И его удалось предотвратить, ибо на Курском вокзале несколько месяцев спустя были изъяты аналоги взрывных устройств, которые и вывели на преступников.
Вспоминая те события, особо хочу отметить, что чекисты не только предотвратили новое чудовищное злодеяние, ко на базе своего расследования разработали дополнительную систему охраны безопасности метро, которая оказалась весьма надежной и позволила, насколько мне известно, около десяти лет спустя обнаружить и обезвредить еще более мощные взрывные устройства, оставленные на двух московских станциях метрополитена другими преступниками. Не умаляя труда и заслуг многих других чекистов, хотелось бы назвать здесь имена тех, кто непосредственно участвовал в этих мероприятиях. Среди них Е.3язин, О.Калинин, И.Комаров, Э.Каспаров.

В период розыска преступников, осуществивших взрыв в московском метрополитене, чекисты разработали специальные методики исследования места происшествия и поиска преступников по малейшим оставшимся признакам и деталям. Эти методики и сегодня используются в работе органов безопасности, а потому о них нельзя говорить подробно. Но два примера все же можно привести. В восьмидесятые годы чекисты, например, обнаружили мастерскую, где было изготовлено своевременно обезвреженное взрывное устройство, заложенное опять же в метро, по весьма необычному и довольно-таки неожиданному признаку. На упаковке, в которую оно было помещено, путем тщательного исследования они обнаружили пыльцу цветов очень редкого дерева, произраставшего всего в двух ботанических садах нашей страны. За оградой одного из них и оказалась мастерская...
Другой пример. Маньяка-убийцу, жертвой которого стали более 30 женщин в Белоруссии, специалисты 5-го Управления разыскали по коротенькой записке, оставленной на месте последнего преступления. В ней были слова: «Менты, х... меня найдете». Почерк был несколько изменен, но некоторые его особенности позволили организовать целенаправленный оперативный поиск и в конце концов вывели на преступника. Его «вычислили» работники КГБ, владевшие уникальной, пожалуй, не имеющей аналогов в других спецслужбах, методикой розыска исполнителей анонимных документов с угрозами. На основе собственного опыта, а также с учетом международной практики в 5-м Управлении была отлажена стройная система мер по выявлению таких лиц, вынашивающих намерения террористического характера. В порядке пояснения можно, в частности, привести и одну из характерных деталей этой методики. Она логична и проста: человек, выросший в то или иное десятилетие, пользуется наиболее характерными выражениями своего времени. Вряд ли, например, человек 70-х годов употребит слово «саммит». Скорее всего, он напишет слово «совещание» или «собрание», а если он с уголовным прошлым, - то «сходка».
Важно подчеркнуть, что оперативные методики и учеты, разработанные в 5-м Управлении, были созданы с единственной целью - розыска лиц, совершивших преступления, угрожающие безопасности государства и общества. Эти методики служили и решению другой, как я считаю, еще более важной задачи - предупреждению подобных преступлений, то есть выявлению лиц, их задумавших и подготавливающих. И я не знаю случаев, когда они использовались бы в иных целях.

Главной функцией 5-го Управления КГБ была борьба с деятельностью, направленной на подготовку или совершение особо опасных государственных преступлений, под которыми подразумевались прежде всего преступления, ставившие конкретную цель подрыва или ослабления существующей в стране власти. Основной статьей уголовного кодекса, отнесенной к компетенции управления, как известно, была статья 70 - антисоветская агитация и пропаганда. Позже к ней добавилась статья 190(1) - это распространение заведомо ложных измышлений, порочащих государственный и общественный строй.
Да, в истории КГБ, 5-го Управления и некоторых его территориальных подразделений были оперативные дела, документальные материалы которых, подтвержденные свидетельскими показаниями, позволили привлечь к уголовной ответственности ряд лиц по статьям 70 и 190(1). Вину каждого из них определял суд, а не сотрудники или следователи КГБ. И кстати, большинство лиц, осужденных по тем статьям, оказались в стане разрушителей бывшего СССР, а ныне напрямую сотрудничают либо со спецслужбами Запада, либо с зарубежными реакционными силами уже в нанесении ущерба Российской Федерации. Если понадобится, то я смогу назвать их имена и привести конкретные факты...

К сожалению, руководство СССР после смерти Ю.В.Андропова предпочитало действовать по западным сценариям, зачастую игнорируя предупреждения об опасностях для государства, поступавшие из органов госбезопасности. И более того, хочу повторить, что «наверху» немало усилий прикладывали для того, чтобы парализовать деятельность чекистов. Но несмотря на мощнейшую моральную травлю и систематическое «реформирование», которое оборачивалось невосполнимыми кадровыми потерями, органы государственной безопасности продолжали добросовестно выполнять свои функциональные обязанности и, в первую очередь, добывать важнейшую информацию о внешних и внутренних угрозах безопасности страны.

Кто и как охранял председателя Совета Министров? Легко ли стать «тенью» президента? Ответы на эти вопросы как никто другой знает полковник 9-го управления КГБ СССР Олег Борщев, который охранял многих руководителей страны - от Косыгина до Ельцина.

«МК» выяснил, что:

■ телохранитель должен был уметь при необходимости надевать охраняемому линзы и предугадывать желания;

■ офицерам охраны полагалось блистать чувством юмора;

■ самой скорбной своей миссией телохранитель считал сопровождение тела бывшего шефа до морга.

Олег Александрович, в 9-е управление КГБ просто так не попадают... Как вы получили такую работу?

Я проходил срочную службу в Кремлевском (сейчас он называется Президентским) полку. Москвичей в ту пору сюда призывали два раза в год и старались брать физически подготовленных, а еще лучше - спортсменов-разрядников. Когда пришла пора демобилизоваться, мне предложили остаться работать в Кремле. Тем более что я неоднократно был призером соревнования по плаванию Мосгорсовета и Центрального совета «Динамо». Ну и вообще мне самому было интересно поработать в таком месте.

И вас сразу приставили охранять кого-то из первых лиц?

Нет, что вы! Я еще проходил обучение в школе КГБ. Потом несколько лет работал в комендатуре зданий правительства 9-го управления. И только в 1976 году был переведен в подразделение личной охраны. Что входило в мои обязанности? Повседневная работа по изучению объектов, посещаемых охраняемыми лицами, работа с государственными и политическими деятелями зарубежных стран. Помню, на одном из последних съездов ЦК КПСС я в течение двух недель нес службу на основном подъезде, через который охраняемые проходили на заседания в Кремль два раза в день.
И только когда руководство решило, что мне можно доверить более ответственную работу, я был направлен в подразделение по охране председателя Совета Министров РСФСР (позже он возглавил Комитет партийного контроля при ЦК КПСС) Михаила Сергеевича Соломенцева.
Моя должность тогда называлась «заместитель начальника отделения охраны». В общей сложности я работал с Соломенцевым 6 лет. Он не любил привлекать к себе внимание и всячески старался, чтобы вокруг него было поменьше охраны.

Вот один из примеров: когда были в Сочи, Михаил Сергеевич внезапно решил посетить рынок и попросил никому об этом не говорить. Поехали. Пока мы ходили, одна женщина все у меня спрашивала: «Не Соломенцев это?» - «Похож, наверное», - невозмутимо отвечал я. А Соломенцев был очень доволен, что ему удалось слиться в толпе с обычными покупателями. Михаил Сергеевич с супругой любили бывать на воздухе: обязательно гуляли по территории объекта в Барвихе, в лесу, часа по два.
А зимой Михаил Сергеевич каждые выходные катался на лыжах. Охрана, разумеется, всегда была рядом. Также он очень любил плавать. Заплывал очень далеко, несмотря на свой солидный возраст. В море его всегда сопровождали личный врач и офицеры охраны, конечно.

Еще он был заядлым охотником и рыбаком. На юге часто ловил ставридку на удочку. На леске был десяток голых крючков, и на них сразу попадалось штук по пять рыбок. Их готовили на специальных дровишках и, копченых, подавали к ужину.

Руководители советского государства сами выбирали себе сотрудников охраны?

Нет, конечно. Но их согласие на предложенную кандидатуру требовалось. И когда меня привели к Соломенцеву, он мою кандидатуру сразу одобрил. Оказалось, он запомнил меня, когда я работал на съезде КПСС.

Потом вы перешли к члену Политбюро ЦК КПСС Анатолию Лукьянову (он в 1990–1991 гг. был председателем Верховного Совета СССР)?

Да. Но работал я с ним недолго, когда его основные сотрудники охраны были в отпуске (был на подмене). Я поразился тому, насколько он корректный и умный человек. Как-то он выступал в МГУ, где собрались юристы со всего СССР (в стране тогда был период так называемой перестройки и гласности). Лукьянов сказал короткую вступительную речь и неожиданно предложил задать ему любые вопросы.

И из зала посыпались записки, в том числе с очень острыми, подчас провокационными вопросами. Он запретил перехватывать их и подвергать цензуре. И отвечал на все не раздумывая, да так, что весь зал аплодировал. Это длилось более двух часов! И когда мы с ним возвращались вместе в машине, он поинтересовался: «Как я, по-твоему, отвечал?»

И что вы ответили?

Что я мог ответить? Честно сказал, что был восхищен. А потом меня от Лукьянова перевели к Борису Карловичу Пуго. Помню, когда Лукьянов об этом узнал, сказал мне: «Пуго очень хороший человек. Вам повезло».

И вам действительно повезло?

Еще как! Работать с Пуго было очень легко. Он оказался человеком простым, доступным и интеллигентным. И я, кстати, был с ним сразу после избрания его кандидатом в члены Политбюро и до последнего. Когда я спрашивал у него, есть ли замечания к кому-либо из нашей группы охраны по работе, неизменно следовала улыбка и ответ: «Все нормально». Ко мне он всегда обращался по имени-отчеству и на «вы».

Мои коллеги часто носили папки и портфели, принадлежавшие охраняемым. А Борис Карлович никогда мне папку в руки не давал - понимал, что у «прикрепленного» руки всегда должны быть свободными. Думаю, это связано с тем, что в свое время он возглавлял КГБ Латвии и понимал работу охраны. Единственное исключение - когда мы вдвоем ехали в лифте, и ему необходимо было причесаться.

Много воспоминаний связано с Пуго. Вот, помню, как-то мы были в Крыму. Встречал нас у трапа самолета начальник местного отдела охраны, которого я отлично знал. Я представил его Пуго: «Борис Карлович, это Лев Николаевич Толстой». Пуго решил, что я пошутил. А ведь мой коллега и впрямь был и потомком, и полным тезкой великого писателя.

Другой забавный случай был во время командировки в Китай. Супруга просила Бориса Карловича купить ей там обувь. А я сразу предупредил не делать этого: я уже бывал в Китае с другими охраняемыми и знал, что женская обувь у них - с жесткой колодкой. Посоветовал приобрести вазочки из тонкого фарфора и шелковый халат с драконом.
Но он все равно купил туфли. А потом, когда вернулись в Москву, смеялся: ни одни не подошли, а вот халат и вазочки действительно на нее произвели впечатление. Во время отпуска в санатории «Южный» (где отдыхало одновременно много охраняемых лиц, включая Яковлева, Примакова) Пуго любил играть в бильярд, и я часто составлял ему компанию. А еще он увлекся теннисом. Даже играл с инструктором в Доме приемов на Воробьевых горах.

СПРАВКА "МК"
В 1990-1991 гг. Пуго был министром внутренних дел СССР. После поражения ГКЧП против Б.К.Пуго было возбуждено уголовное дело по обвинению в участии в антиконституционном заговоре. Другими словами, за организацию и членство в ГКЧП Борису Пуго грозил арест, публичный судебный процесс. Но он не стал дожидаться решения своей участи новой властью и 22 августа 1991 года покончил жизнь самоубийством. Вместе с ним ушла и его супруга. Сын Бориса Пуго, Вадим Пуго, говорил позже: “Я считаю, что они с мамой сделали все правильно. Я не представляю, как бы отец мог жить после августа 1991 года”.

В день его гибели вы были с ним?

Нет. 20 августа я сменился и за событиями, происходившими в стране 20-го и 21-го, наблюдал по телевизору. А 22-го числа мне позвонили и сказали срочно прибыть в подразделение. Тогда-то я и узнал, что Борис Карлович застрелился... А за несколько дней до этого, в мое дежурство, он был в хорошем расположении духа.
Ждал гостей - мать и брата из Риги. При мне он выезжал накануне трагических событий в Министерство обороны на встречу с министром Язовым и председателем КГБ Крючковым. Я тогда подумал, что речь шла о конфликте в Нагорном Карабахе, но, видимо, ошибался... Вся наша группа, которая его охраняла, очень скорбела по Борису Карловичу и его супруге.

Как думаете, почему жена тоже решила покончить с собой?

Валентина Ивановна очень любила его. Это было заметно любому невооруженным глазом. Он тоже в ней души не чаял. Это была необыкновенная пара. Так что, вероятно, и решение уйти они приняли вместе.

Суслова тоже охраняли?

Более того, когда он умер, я даже сопровождал его тело из больницы в морг. Был с ним до начала вскрытия... При жизни Михаил Андреевич был очень скромным, непритязательным человеком. Но он одним из первых стал носить линзы. Врачи проводили с нами специальные занятия и объясняли, как мы могли при необходимости снять и надеть их. Они также предупредили, что при передвижении с линзами по неровным поверхностям (например, по лестнице) охране надо быть внимательной.

Потому что линзы могут потеряться?

Нет, не поэтому. Была вероятность, что Суслов споткнется с непривычки (зрение-то корректируется). А еще был один интересный случай с ним. Приезжаем мы с Михаилом Андреевичем в здание ЦК, поднимаемся по лестнице к лифту. Перед нами на площадке стоят трое и что-то активно обсуждают. И именно в тот момент, когда мы подошли, один из них, в форме генерала армии, объясняя что-то своим собеседникам, резко бросает свою руку назад, и она летит прямо в сторону головы Суслова. Мне удалось блокировать этот жест. Генерал армии обернулся (видимо, хотел отчитать того, кто помешал его рассказу и жестикуляции). Видели бы вы его извинения перед Михаилом Андреевичем!..

Многие из окружения Ельцина говорили, что с ним было очень-очень трудно...

Я работал с ним больше 4 лет, но не выполнял функции именно телохранителя. В мои задачи входило участие в подготовке и обеспечении охранных мероприятий с его участием в Москве и при поездках по стране и за рубежом. Это было интересное время. Борис Николаевич много ездил, часто принимал решения неожиданно, и нам приходилось всегда быть в «боевой готовности». Ельцин был ярчайшей, ни на кого не похожей фигурой. Мы старались подстраиваться под его настроение, где-то даже предугадывать. Получалось не всегда...

Однажды в Благовещенске (там было совещание с руководством края) он по дороге в резиденцию скомандовал: остановиться возле первого попавшегося магазина. Отклонились от маршрута, остановились. Он пошел туда, посмотрел на ассортимент (было 4 вида рыбы, да и то не очень хорошей) и гневно отчитал представителей местной власти: «Мне сказали, что в крае более 200 пород рыб и чуть ли не все есть на прилавках магазинов!»

Руководителей иностранных государств приходилось охранять во время их визита в нашу страну?

Конечно. Список очень длинный - приходилось работать с Кадаром, Цеденбалом, Кейсоном Фонвиханом, Индирой Ганди... Но больше всего мне запомнился президент Пакистана Зия-уль-Хак. Он приехал на похороны одного из Генеральных секретарей ЦК КПСС. И по протоколу общаться с охраняемым во время таких визитов сотрудники охраны должны были по минимуму.

К тому же в Советском Союзе правление пакистанского президента считалось диктаторским. Одним словом, я вел себя предельно аккуратно. Вдруг перед тем, как подняться по трапу на борт самолета, Зия-уль-Хак подошел ко мне и дважды обнял. Это было настолько неожиданно, что я опешил. Теперь мне очень приятно об этом вспоминать. Думаю, ему понравилась работа советской охраны.

Еще материалы на эту тему:

Святая охрана

В соборе Святого Петра в полночь по местному времени завершилась рождественская божественная литургия, которую возглавил папа римский Бенедикт XVI. Начало церемонии было омрачено инцидентом: некая женщина, перепрыгнув через барьер, отделявший публику, сбила с ног 83-летнего понтифика.

В холодной войне, как и во всякой другой, были успехи и поражения, неудачи и просчеты, приводившие иной раз к необратимым последствиям. Любые спецслужбы нелегко переживают удары противника, немало таких ударов пришлось перенести и КГБ. Особенно болезненно воспринимались измены сотрудников аппарата, тех, с кем целый день проводишь вместе, кого и в лифте встречаешь, и на совещаниях, с кем постоянно связан ведением общих дел.

Сотруднику центрального аппарата КГБ майору Шеймову по делам службы никогда и никуда не надо было отлучаться, весь рабочий день, нередко затягивавшийся до глубокой ночи, он проводил в своей комнате, куда попасть было непросто: он запирался и открывал дверь не на всякий стук, а если отлучался на обед или, скажем, шел к начальству, непременно поворачивал рычажки своего замка, снабженного шифром, и еще разок дергал за ручку двери, проверяя, хорошо ли она заперта.

Так было, когда Шеймов работал в Польше, такой же режим соблюдал в период работы в нескольких африканских странах, этот порядок поддерживал и по возвращении в Москву. И ничего удивительного в том не было, профессия у него такая - шифровальщик.

Однажды Шеймов не явился на службу, все решили, что заболел, ибо его знали как человека дисциплинированного, исполнительного, для которого долг прежде всего.

Не явился он и на следующий день, дома на телефонные звонки никто не отвечал. Коллеги забеспокоились, поехали к Шеймову на квартиру. Но и здесь не обнаружили никаких признаков жизни. Ничего не могли сказать и соседи. При помощи работников домоуправления сотрудники вошли в квартиру. Никого. В комнатах не то чтобы идеальный порядок, но вроде бы все на месте.

Зашли к родителям Шеймова. Оказалось, они тоже ничего не знают. Работники органов госбезопасности встревожились еще больше, заметив, как странно повели себя старики. Казалось бы, они должны были забеспокоиться: ни на работе, ни дома нет сына, любимой внучки и снохи. А родители Шеймова лишь удивленно пожимали плечами, мол, понятия не имеем, куда они могли подеваться.

К великому нашему стыду, вскоре было установлено: ни в Москве, ни в стране Шеймова и его семьи нет. Выехали. Сами они, конечно, этого сделать не смогли бы. Всех троих вывезли, очевидно, с их согласия. Сомнений у сотрудников органов госбезопасности почти не оставалось, но все-таки в предательство верилось с трудом. Провели тщательное расследование. И снова нас ждал удар.

Обычно, когда агент иностранной разведки покидает страну пребывания и возвращается на родину, некоторое время, и иной раз довольно долго, он не выходит на связь со спецслужбой, ибо за ним может вестись наблюдение. Начинать работу он имеет право лишь после того, как получит сигнал от «хозяев». Этот сигнал Шеймову был дан - ему послали письмо. Конечно, не на его имя и адрес, и написано оно было не открытым текстом. Но сомнений не оставалось: Шеймов не первый день работает на противника.

Это был тяжелый провал, ведь Шеймов шифровальщик, и с его помощью в руки противника попали шифры, а значит, все, что передавали наши агенты, западные спецслужбы перехватывали и расшифровывали. Неизвестно, сколько времени это продолжалось.

Можно представить, что мы испытали! Прежде всего это было чувство страшного унижения - ведь обвели вокруг пальца, и еще, конечно, у каждого кипела злость от сознания собственной беспомощности и бессилия.

Многие наши беды происходили от нежелания глубоко анализировать причины тех или иных явлений, тормозящих развитие государства и ведущих к пагубным последствиям. Порок этот не миновал и органы госбезопасности. Кто знает, если бы из случая с Шеймовым были сделаны необходимые выводы, может быть, не удалось бы у всех на глазах бежать из страны другому «борцу за освобождение СССР» - Гордиевскому.

Взаимопроникновение в систему иностранных разведок - естественный процесс, мы внедрялись в спецслужбы западных стран, они - в наши. Но возможность проникновения противника в наши спецслужбы, к сожалению, недооценивалась - как в службах разведки, так и контрразведки. Перебежчики бывают, такое у нас случается, но чтобы агент ЦРУ работал рядом с тобой, за соседним столом на Лубянке, такое и представить себе невозможно. Занимаясь внедрением в иностранные спецслужбы, мы даже мысли не допускали, что западный агент может внедриться к нам. Даже зная о каких-то настораживающих деталях, органы безопасности допускали беспечность. В КГБ на всех уровнях не желали серьезно думать, что такое может случиться.

Когда наш сотрудник оставался на Западе, дело, конечно, тщательно расследовалось, виновных в упущении наказывали. Может быть, именно боязнь такого наказания и сковывала действия сотрудников, не стремившихся обнаружить и разоблачить агентов, внедрившихся к нам. Правда, таких было немного.

Разоблачение нескольких сотрудников КГБ, работавших на противника, таких, как Полищук, Моторин, Вареник, Южин, - воспринималось как невероятное ЧП. Но это в разведке. Контрразведка жила спокойно. И вдруг, словно гром среди ясного неба: наш майор - агент ЦРУ!

Заместитель начальника отделения Московского управления КГБ Воронцов был пойман с поличным при передаче секретных данных сотруднику ЦРУ, работавшему в Москве под крышей посольства США. С разрешения следователя я в качестве одного из руководителей КГБ беседовал с Воронцовым после его задержания.

Он рассказал историю своего падения. По его словам, никто его не вербовал и до определенного часа он не имел никаких связей с ЦРУ. Решил перебежать к противнику сам. Опытный разведчик, он знал, как избежать слежки, установить контакты. Воронцов бросил в машину сотрудника американского посольства письмо, в котором предлагал свои услуги. Ответа не последовало. Это не обескуражило Воронцова, из собственной практики он хорошо знал, что не каждый тут же схватит приманку, которую ему бросают. Через некоторое время он положил в посольскую машину второе письмо. Контакт с ним американцы установили после третьей попытки. Убедились, что этот человек может быть полезен, ибо пришел он, конечно, не с пустыми руками, и согласились принять его услуги за 30 000 долларов - тридцать сребреников!

Мы отлично знали всех сотрудников американской резидентуры в Москве, знали и «чистых» дипломатов, которые нас не интересовали. За действиями резидентов внимательно следили, о чем они, безусловно, прекрасно знали. Мимо наших глаз не прошел ни один их контакт, ни один маршрут, и для этого не требовалось даже постоянной слежки и специального наружного наблюдения - мы знали своих «коллег» в лицо. Ни пересаживания с одной машины на другую, ни смена такси на автобус или метро ничего не меняли. Американские агенты, как правило, являются профессионалами высокого класса. Они, безусловно, чувствовали нашу опеку, просто и мысли не допускали, что ее может не быть, и на сей раз придумали забавную штуку.

«Чистого» дипломата Джона по росту и телосложению не отличишь от резидента Брауна. Браун надевает искусно сделанную резиновую маску, имитирующую лицо Джона, и преспокойно отправляется куда нужно. Он уверен, что Джон нам неинтересен и никто не станет за ним следить. Распознать эту маску было невозможно даже на близком расстоянии, а уж если человек в машине - пусть она даже медленно выезжает из ворот посольства - тут и вовсе не о чем беспокоиться.

Однако нам довольно быстро удалось разгадать «иллюзион». Он помогал держать в поле зрения именно тех агентов, которые могли нанести наибольший вред. А американские разведчики, гордые своей изобретательностью, продолжали думать, будто дурачат нас.

Этот метод был описан в «Информационном бюллетене» контрразведки, посвященном практическим приемам, способам и тактике борьбы против агентуры западных спецслужб. Воронцов передал бюллетень американцам. Сотрудник ЦРУ, задержанный во время встречи с Воронцовым, был не в маске, а в парике, с наклеенными усами.

Воронцов передал противнику важные секретные данные, выдал товарищей по работе и людей, сотрудничавших с органами госбезопасности, раскрыл методы работы контрразведки, следившей за сотрудниками ЦРУ в Москве.

Меня поразила откровенность, с какой Воронцов рассказывал о своем предательстве. Было ощущение, что этого человека не мучила совесть. Не похож он был и на убежденного противника. Просто хотел заработать побольше денег и все скулил, как его, беднягу, обидело начальство. Верно, его и в самом деле обидели, когда обнаружили, что тратит казенные деньги на личные нужды. Суммы были мелкие, его пристыдили и понизили в должности. Вот и отомстил: перешел на службу к американцам.

А ведь сослуживцы Воронцова видели многое, видели, что живет не по карману, роскошествует, охотно дает взаймы деньги, хотя до недавнего времени сам из долгов не вылезал…

Воронцов вызывал брезгливое чувство, он всячески заискивал, старался вызвать сочувствие, тяжело было смотреть на молодого человека, которого сгубила жажда наживы.

Да, это были наши поражения, означавшие проигрыш в холодной войне. Мы не решались сказать о промахах народу и таким образом потеряли право говорить об ошибках других. Однако сам факт разоблачения шпионов делал честь нашей внешней контрразведке, во главе которой стояли такие честные и высокопрофессиональные специалисты, как Анатолий Киреев и Леонид Никитенко.

Надо отдать должное и начальнику разведки В.А. Крючкову, который не боялся уронить престиж своего подразделения, не скрывал наличия у нас агентов, работавших на спецслужбы Запада, и подвергал тщательному анализу все случаи их разоблачения.

Из новой книги: Бобков Ф.Д. Агенты. Опыт борьбы в «Смерше» и «Пятке». – М.: Алгоритм, 2012.

Автор этой книги Филипп Денисович Бобков - генерал госбезопасности. После создания в 1968 году в составе КГБ СССР 5-го Управления (защита конституционного строя) Бобков был назначен заместителем начальника этого Управления, а с мая 1969 года по январь 1991 года был его бессменным начальником.

Главной задачей 5-го Управления КГБ являлась борьба с антисоветскими элементами и с диссидентским движением, и Ф. Д. Бобков, в течение более двадцати лет возглавляя эту борьбу, собрал огромный материал о подрывной деятельности против СССР агентов влияния Запада. Не случайно с началом перестройки генерал Бобков подвергся резкой критике со стороны либеральных кругов и в январе 1991 года был освобожден от занимаемых должностей.

Генерал армии Филипп Денисович Бобков свыше 20 лет боролся с диссидентами, будучи руководителем 5-го Управления КГБ СССР Он собрал огромный материал о деятельности в Советском Союзе «пятой колонны» Запада Бобков один из немногих, кто знает, как «готовили» предателей, и даже называет их поименно. Не случайно с началом перестройки генерал Бобков подвергся резкой критике со стороны российских либеральных кругов и в январе 1991 года был освобожден от занимаемой должности.

Одним из ключевых проектов по разрушению СССР был «План Лиоте», разработанный в ЦРУ США вскоре после окончания Второй мировой войны. Он был назван по фамилии французского генерала, воевавшего в свое время в Алжире. Генерал Лиоте призывал сажать деревья вдоль алжирских дорог, чтобы через многие годы, когда эти деревья вырастут, французы могли отдыхать в их тени.
Американский «План Лиоте» предусматривал создание в Советском Союзе мощной, ориентированной на Запад прослойки в среде интеллигенции и в верхних эшелонах власти. В нужный момент, «когда деревья станут большими», для США возникнет благоприятная ситуация для нанесения смертельного удара по СССР…