Манси - это загадочная северная народность, начавшая историю еще со времен неолита. Вокруг нее ходит множество мифов и легенд: от слухов о непереносимости алкоголя до страшных шаманских ритуалов, которые проводятся и по сей день.
Где живут
Основная территория обитания современных манси - Ханты-Мансийский автономный округ, часто называемый Югра, по названию угорских народов, его коренных обитателей. Больше всего представителей народности - от 300 до 700 человек - проживает в городах Ханты-Мансийск, Нижневартовск и Тюмень, поселках Кондинское, Игрим, Междуреченский, Саранпауль, Сосьва, Шугур, Березово.
Незначительное количество так называемых «уральских манси» обитает в северной части Свердловской области - около 200 человек. Кроме того, семья манси живет в государственном заповеднике «Вишерский» на территории Пермского края. Несмотря на то, что эти места считаются исторической родиной народа, в современном мире именно северные регионы Западной Сибири ассоциируются с манси.
Сейчас порядка 80% манси полностью ассимилировались и живут в городах или поселках, 60% из них считают русский язык родным, и лишь 13% свободно говорят на мансийском. Коренному населению Севера оказывается материальная поддержка, при необходимости бесплатно предоставляется собственное современное жилье. Представителям народности, поддерживающим традиционный уклад жизни, безвозмездно выделяются земельные участки в пользование, площадь которых составляет несколько сотен тысяч гектаров.
Численность
По данным переписи 2010 года, число представителей народа составляет 12 269 человек. На протяжении последнего столетия его численность имеет тенденцию увеличения: в 1924 году было зарегистрировано всего 5754 манси.
Название
Манси - это самоназвание народности, происходящее от прафинно-угорского слова *mańćɜ, обозначающего одновременно «человек» и «мужчина». Интересно, что похожее слово выбрали в качестве собственного названия и венгры: magyar. Также оно находит параллели в наименованиях родов хантов - «маньть» и «мась», и самих манси - «Мо̄сь». В русском языке слово «манси» не склоняется, из него образовано прилагательное «мансийский». Представителей народности называют «мансиец» и «мансийка».
В средние века и в период последующего освоения Урала и Сибири манси знали под именем «вогулы» - оно было закреплено за ними вплоть до 1920-1930 годов XX столетия. Это название происходит от хантыйских слов u̯oɣaĺ, u̯oɣat́. По одной из версий, называть их так стали по названию местной реки Вогулки. По другой - из-за отчаянного и кровожадного характера, поскольку перевод слова близок к значению слова «дикий».
Язык
Язык манси входит в обширную группу финно-угорских языков и, по исследованиям, больше всего схож с венгерским. До революции письменности у народа не существовало: лишь устное творчество и рисунки. Первый алфавит на основе звучания был создан в 1931 году: в нем использовались буквы латинского алфавита.
Однако в конце 30-х годов его переписали, взяв за основу русский язык. В семидесятых прошла еще одна его модернизация: были добавлены буквы, обозначающие длинные гласные. Сегодня мансийский язык изучают в начальной школе в ареале проживания и в Югорском университете.
История
Считается, что племена, заложившие основу национальной особенности манси, появились в предгорьях Урала еще за 2-3 тысячи лет до нашей эры. Позднее они перебрались за Уральские горы, где на их развитие значительно повлияли обитавшие здесь иранские народности. Основной памятник тех лет находится на территории современного Пермского края: это знаменитый вишерский Писаный камень. Он представляет собой стену с наскальными рисунками и росписями, сделанными прародителями современных манси.
Первые зафиксированные контакты с аборигенами случились еще в XI столетии, когда до уральских земель доходили новгородцы. Отдельные племена манси в то время входили в состав Кондинского, Сосьвинского, Ляпинского и Пелымского княжества. Обилие природных богатств и желание присвоить новые территории не раз приводили русских в эти края. Сначала из-за их набегов манси покинули предгорья Урала и перешли в южную и среднюю части Западной Сибири. Считается, что именно в этот период к неолитическим уграм присоединились угорские племена из Азии, сформировав знакомую нам сегодня мансийскую народность.
В XVI-XVII веках Обь-Иртышские земли были присоединены к Московскому княжеству, после чего началось активное переселение сюда крестьян для освоения новых территорий. В результате одновременно начались притеснения коренных жителей, борьба с ними за территорию и попытка обратить в христианскую веру. Это привело к столкновениям, а затем к уходу аборигенов в холодные северные части региона.
Внешность
Внешность манси отражает в себе черты коренных угорских народов неолитической эпохи в сочетании с прошедшими через степи Азии и Казахстана угорскими племенами. К особенностям внешности современных представителей можно отнести:
- рост до 160 см у мужчин и женщин;
- хрупкое телосложение;
- волосы прямые, черные или темно-русые, плотной структуры;
- складка века, прикрывающая слезный бугорок, ярко выраженного монгольского типа;
- в основном темные глаза;
- широкий разрез рта, прямая форма и небольшая толщина губ;
- подбородок заостренный или округлый, средневыступающий;
- борода и волосы на теле растут не густо и медленно;
- форма головы - неширокая и невысокая.
Одежда
Национальный костюм манси из-за естественных особенностей климата отличался обязательным наличием теплой верхней одежды. Ее шили из оленьих шкур женщины, в качестве иголки и нитки использовали рыбьи кости и жилы. Из шкур оленей, убитых в летнее время, шили мужские малицы, вывернутые мехом внутрь или легкие женские шубы. Поскольку дамы основное время проводили дома или занимались собирательством, утепленная одежда им была ни к чему.
К зиме олени обрастали густым мехом с невероятно теплым подшерстком, поэтому из животных, убитых зимой, делали дорожную одежду. Она представляла собой глухую по крою длинную парку с вывернутым наружу мехом: она надевалась после малицы. Для повседневного использования шубы делали длиной по колено. Из кожи, снятой с оленьих конечностей, делали варежки и обувь
Нательная одежда мужчин состояла из чулок, в которые заправлялись меховые штаны, и рубахи из крапивы или выменянной у купцов ткани. Летом наряд добавлялся лузанами - разноцветными накидками из сукна с разрезами по бокам, с капюшоном и без рукавов. Охотники использовали похожие лузаны, но без капюшона.
Летняя обувь делалась из кожи без меха и закреплялась вокруг голени с помощью специальных шнурков. Одежда обязательно подпоясывалась кожаными поясами, украшенными цепочками из металла или костей. Они считались талисманами, приносящими удачу, а носить их могли только мужчины. В случае опасности, например, перед ураганом или во время охоты, пояса выбрасывались в озеро или в лес, чтобы задобрить духов природы.
Мужчины носили кольца, которые были сакральными и часто упоминались в фольклоре как помощники для достижения целей или поиска верного пути. Любопытна и их прическа: волосы не стригли, а заплетали в две косы, располагавшиеся по бокам и скреплявшиеся по низу цепочкой.
Женская одежда состояла из длинного платья прямого кроя, поверх которого надевался распашной халат. На голове обязательно носили платок, ходить с непокрытой головой считалось неприличным. Ворот и манжеты украшались бисером, по подолу нательной и верхней одежды пришивались яркие полоски ткани или меха отличающегося оттенка. Интересны орнаменты, среди которых встречались такие узоры, как:
- Вариации на тему оленьих рогов
- Ромбовидные узоры, вытянутые в полосу
- Шишки
- Схематичные изображения дома и солнца
- Изображения лебедя, гуся, гагары.
Интересно, что вышивка отличалась преобладанием темных, но насыщенных цветов. Среди них черный, коричневый, глубокий зеленый, синий.
Мужчины манси
Само название «манси» означает одновременно «человек» и «мужчина», что уже говорит о значении и роли последнего в жизни племени. Мужчина отвечал за все, что происходило вне дома: охота, рыбалка, торговля, скотоводство. Обладал он и исключительными правами общения с духами. Только представители сильного пола могли быть шаманами, участвовать в религиозных обрядах, делать жертвоприношения.
Женщины манси
Роль женщины манси заключалась в обустройстве домашнего быта: на ее плечи ложилось все внутри дома. Она должна была разжигать и поддерживать огонь, протапливать дом, готовить еду, шить одежду, присматривать за детьми и домашним скотом. Женщин не допускали на тайные шаманские ритуалы, не разрешали проводить их самим.
Так, в каждом доме на задней внешней стене устанавливался оберег. Женщине нельзя было не только к нему прикасаться, но и обходить дом, а также спать в ближайшей к нему части жилища. Во время медвежьего праздника выступать с сакральными обрядами, песнями и танцами могли только мужчины. Мансийкам же приходилось на это время прикрывать лицо, чтобы не смущать духов.
Однако, несмотря на это, согласно легенде, именно самка-медведица произвела на свет первого манси, а медведь у большинства родов считался священным животным. По этой причине и по сложившемуся порядку женщин в народности не обижали, а в семьях старались жить мирно. Одними из главных их задач было рождение здорового потомства и сохранение верности мужу. Долгое время бесплодие считалось уважительной причиной для многоженства.
Жилище
Во время обитания на склонах Уральских гор манси жили в невысоких одноэтажных срубах, часто с земляной крышей. В деревянных избах продолжают жить и сегодня представители народности, живущие на Урале. С уходом на север стали строить более основательные жилища, которые утеплялись изнутри шкурами, а щели затыкались ягелем.
Летом во время охоты и рыбной ловли, часто происходившей вдали от основного жилища, из бересты строились временные конусообразные чумы. Манси-оленеводы сооружали просторные чумы, покрытые оленьими шкурами. Поскольку эти представители народности вынуждены были кочевать, перегоняя стада, жилища были временными.
Это не влияло на их качество: внутри всегда было тепло и просторно, а на плечи женщины ложились обязанности по обустройству быта. В центре избы или чума устанавливался особый открытый очаг, сложенный из бревен, обмазанных глиной. Дым из жилища уходил через вентиляционное окошко в крыше дома или небольшое отверстие в верхней части чума. Еду готовили на огне прямо в доме, иногда костер разжигали на улице, вблизи чума.
Жизнь манси
Основные занятия манси - охота, рыболовство и собирательство: именно этим занимались коренные неолитические угорские народы, проживавшие здесь исконно и пришедшие с предгорий Урала. Рыбу ловили сетями и силками, но придерживались поверья, что детенышей убивать нельзя, поэтому сети не делали слишком узкими. Основное место добычи - река Верхняя Сосьва, где до сих пор вылавливают сосьвинскую селедку, во все времена считавшуюся деликатесной.
Манси в больших количествах добывали муксун, нельму, стерлядь, осетров, налимов, щук, которых продавали русским купцам. Сегодня некоторые семьи манси занимаются массовым выловом и поставкой рыбы, добывая в год до нескольких сотен килограммов.
Неизменный источник питания народности - собирательство. Ежегодно они собирали огромный урожай шишек сибирского кедра, необыкновенно вкусных и питательных, которые служили семьям подспорьем на протяжении всей зимы. Осенью находили вкусные северные ягоды: клюкву, бруснику, морошку, голубику.
Охотились манси с помощью луков. Это оружие считалось священным, женщинам запрещалось его трогать и переступать через него. Охота была запрещена на сакральных животных, к которым относились в разных родах выдры, бобры, гуси. Поскольку языческие верования манси строились на уважении к природе, нельзя было убивать детенышей зверей и беременных самок.
Оленеводством в основном занимались потомки пришедших с юга угров-кочевников, остальные же семьи использовали оленей в качестве личного транспорта, выращивали для еды и одежды. Традиции оленеводства сохранились и по сей день: самое большое стадо насчитывает порядка 20 тысяч голов.
Культура
Основное проявление культуры манси - создание музыки и сочинение песен. Изучая историю народа, ученые смогли насчитать более 20 видов музыкальных инструментов. Большинство из них струнные, создавались на основе ассоциаций с животными. Например, семиструнный инструмент похожий на арфу - лебедь. Большой пласт фольклора составляют песни:
- сакральные
- походные
- военные
- прославляющие героев
- сатирические
- посвященные предкам
- песни-заклинания
- любовные
- песни-клятвы
Следующий важный элемент культуры, становления менталитета и самобытности - легенды и сказки. Особое значение имеют шаманские и священные сказки, в которых рассказывается о религии, происхождении и устройстве мира, даются важные установки социальных ролей. Часто между собой делились захватывающими бытовыми и героическими сказаниями. Их основная особенность - интересный, но порой очень запутанный сюжет. Герои этих рассказов умные, хитрые, находчивые и сильные, одерживающие победу над врагами и злыми силами.
Религия
Изначально, как и большинство пранародов, обские угры имели много богов, каждый из которых олицетворял силу природы. Так, верховным богом был Нум-Торум, подземным миром правил дух Куль-Отыр. Полум-Торум был покровителем рыб и птиц - основного источника еды, а Калтащ-эква считалась богиней земли и плодородия.
Есть у манси и своя легенда создания мира. Они верили, что все сущее разделено на три сферы: земную, водную и воздушную. Именно поэтому главную роль играет водоплавающая птица гагара, способная перемещаться во всех трех. Она много раз ныряла на дно единого океана и доставала оттуда кусочки ила, из которых в итоге и получилась суша.
Официально более 80% манси исповедуют христианство, однако на практике оно тесно переплетено с языческими поверьями. Так, Николая Угодника они отождествляют с Нум-Торумом, а Деву Марию - с богиней земли Калтащ-эква. Существуют эклектичные и жутковатые ритуалы: например, мазать губы изображениям на иконах кровью животных, чтобы попросить у святых помощи.
Традиции
Традиционный праздник манси носит название «медвежий». Его проводят каждый раз, когда убивают медведя, которого считают священным, чтобы задобрить его дух и примирить с охотником. Подготовка начинается еще в лесу: животное протирают от крови и грязи, кладут на носилки, чтобы голова находилась между лап.
Заходя в деревню, мужчины поют ритуальные песни и окуривают себя. Женщины начинают готовить кушанья, приглашаются гости из соседних деревень. Если убита медведица - праздник с застольем, песнями и ритуалами длится 4 дня, если медведь - 5 дней. Это связано с верованием манси, что у женщины 4 души, а у мужчины 5, и каждую из них необходимо почтить. В жертву приносят оленя: его череп вывешивают на видное место на все время праздника.
Характер
В средние века манси считали отважными войнами, кровожадными и беспощадными, за что и прозвали их вогулами, что значит «дикие». Однако многовековое притеснение народа, навязывание христианской веры, желание обмануть и завладеть бесценными запасами пушнины и рыбы наложили на характер его представителей серьезный отпечаток.
В конце XIX века в журнале «Природа и люди» их описывали ленивыми и безынициативными, предпочитающими отдыхать и наблюдать за происходящими событиями со стороны. Часто можно было видеть ситуации, когда в доме не было еды, а мужчины манси предпочитали играть в карты и курить трубку. Однако отмечались и положительные их качества: гостеприимство, сострадание и сдержанность.
Манси даже в разгар веселья редко улыбались, сохраняя на лице задумчивое и даже слегка угрюмое выражение со сжатыми губами и мрачным глубоким взглядом исподлобья. Эти особенности народа не раз упоминались и в фольклоре. В мужчине ценилась сосредоточенность, рассудительность и настороженность. В женщинах редко превозносили красоту и веселый нрав: главное, чтобы она была трудолюбивой, сдержанной и хозяйственной.
Этнографы отмечают и такую черту характера манси, как хитрость. По свидетельствам российских и заморских купцов, приезжавших к аборигенам за ценной пушниной, манси не спешили сразу демонстрировать весь свой товар. Сначала они показывали ничем не примечательные образцы, постепенно доставая из запасов все более ценные экземпляры меха. Возможно, что подобное поведение было также признаком осторожности: продавец сначала присматривался к покупателю из присущей ему настороженности.
Еще одно свойство, которое было замечено за аборигенами, - невоздержанность в алкоголе. Долгое время существовал миф, что северные народы генетически предрасположены к пьянству, однако ученые опровергли эту информацию. Возможно, увлечение коренных жителей севера веселящими напитками связано с отсутствием устойчивости к ним. В отличие от южных регионов, изобилующих виноградниками, на севере не было подходящего для производства алкоголя сырья. К манси он попал лишь с приходом русских и иностранных купцов, которые, заметив особенность их организма, выменивали на водку ценнейшую пушнину, шкуры оленей и медведей.
Известные манси
Один из известных представителей народности манси - боксер Руслан Проводников, который сейчас не живет на родине, однако часто делится рассказами о своем происхождении. Удивительно, но знаменитый художник Василий Кандинский также имеет мансийские корни по отцу. Фамилия их рода образовалась от именования известного рода правителей Кондинского княжества.
Малочисленный народ манси продолжает сохранять традиционный уклад жизни, борется за сохранение языка и особенностей культуры. Богатое историческое прошлое, сохранившиеся до сегодняшних дней обычаи и невероятный фольклорный запас оставляют ученым этнографам широкое поле для исследований.
Видео
Сибирское отделение
НАРОД МАНСИ: ВОПЛОЩЕНИЕ МИФА
(электронный вариант книги)
И.Н. Гемуев
Тому, кто увидит богов в грядущем веке,
Мы с радостью повествуем теперь
о происхождении богов.
Ригведа, X, 72
© И.Н.Гемуев
Институт археологии и этнографии
Новосибирск
1.1. Манси……………………………………………………………….2
1.2. Как возникла крепость Ломбовож*………………………..15
1.3. Манси и ненцы…………………………………….…………….15
1.4. О войне между сосвинскими и кондинскими
богатырями……………………………………………………….16
2. Мансийская вселенная………………………………………………22
3. Народ манси: Боги и люди
3.1. Мужчина, осматривающий мир……………………………..38
3.2. Богини-матери……………………………………………………53
3.3. Богатыри, герои, предки………………………………………63
3.4. Когтистый старик……………………………………………….65
3.5. Семейные духи…………………………………………………..67
3.6. Духи тайги………………………………………………………..79
3.7. Круговорот души………………………………………………..81
О человецах незнаемых…
Манси
О манси известно не всем. Даже в Сибири далеко не каждый ответит на вопрос: где живет и чем занимается этот народ? И уж совсем не многие знают, что манси – ближайшие родственники не только своих соседей – хантов, но и венгров, живущих на Дунае, за тысячи километров от Урала – сибирской границы.
А дело было так. Еще три тысячи лет тому назад на юге Западной Сибири (в лесостепной зоне), у южных склонов Урала, в степях Северо-Западного Казахстана жила многочисленная общность людей, объединенных природными условиями обитания, характером занятий, общим языком и самоназванием. Это были древние угры – земледельцы и скотоводы (им, в частности, было известно и коневодство). Однако именно тогда, на рубеже II и I тысячелетий до нашей эры или даже на 100 – 200 лет раньше (так утверждают лингвисты, изучающие историю развития языков) 1 уже началось размежевание угорской общности. Вряд ли когда-нибудь окажется возможным выяснить все причины, обусловившие этот процесс, однако далеко не последнюю роль в нем сыграло изменение климата Евразии – увлажнение на севере, в лесах и аридизация степей и лесостепей , где жили угры 2 . В этих условиях одна группа угров (предки будущих венгров) стала переходить к пастбищному кочевому скотоводству, а другая, без которой не было бы современных манси и хантов, начала продвигаться на Север 3 . Путь этот, пролегавший по обе стороны Урала, занял, очевидно, более тысячи лет. Археологические памятники на юге лесной зоны Западной Сибири, которые можно уверенно сопоставить с традиционной культурой манси и хантов, датируются именно первыми веками новой эры 4 . К середине I тысячелетия угры проникли в Европейское и Азиатское Приуралья, достигли в Европе верховий Северной Двины и Печоры, а в Азии – устья Оби.
Между тем, группа угров, составившая впоследствии основу венгерского народа, также не оставалась на месте. В эпоху “великого переселения народов”, в конце IV в. новой эры, эти угры откочевали на Кубань и в Причерноморье, а затем (это было уже в конце IX в.) оказались на Дунае. Они включили в свой состав и ассимилировали славянские и другие племена, населявшие здешний край, в результате чего постепенно сложился венгерский народ.
Впрочем, вернемся к предкам манси и хантов. Постепенно продвигаясь на Север, они повсеместно сталкивались с племенами (их принято именовать уральскими), которые жили здесь еще раньше. Уральцы, в отличие от пришельцев-скотоводов, были охотниками и рыболовами. К тому же и язык у них был иным, чем у угров. И вот, в силу исторических обстоятельств , двум столь несхожим этнокультурным общностям, суждено было не только соприкасаться, но и взаимодействовать в течение многих веков. Этот процесс включал в себя культурный обмен, языковые взаимовлияния, брачные контакты.
Со временем угры утратили прежние навыки скотоводов и освоили охотничий и рыболовный промыслы, составлявшие основу хозяйственных занятий уральцев. Это неудивительно, ведь при невысоком уровне развития общества экологическое окружение оказывает определяющее влияние на производственную деятельность людей. В то же время, свой язык пришельцы сумели в основном сохранить.
Следует заметить, что на новой для угров территории формировался не один народ, а два – манси (их территория включала Урал, Приуралье, бассейн Камы, верховья Северной Двины и Печоры, а за Уралом – сибирские реки Туру и Тобол) 5 и ханты (в Среднем и Нижнем Приобье). В дальнейшем, начиная с XI в., под давлением коми-зырян манси стали постепенно отходить за Урал. В конце концов, к XVII столетию они расселились в основном в левобережье Оби по ее притокам, а ханты заняли правобережный бассейн этой великой реки 6 .
Традиционные культуры этих угорских, а точнее – новоугорских народов (их еще называют обскими или сибирскими уграми) очень близки друг другу. Однако следует обратить внимание на удивительную стойкость именно “мансийского (равно как и венгерского) языка и самосознания. Несмотря на столь далекие миграции… и смешение с аборигенным населением, носители мансийского и венгерского языков сохранили их, передав местному населению”. Иными словами, манси (и венгры) сохранили больше “генов угорского этноса” * , нежели ханты, чьи предки в гораздо большей мере растворились среди уральских племен западносибирской тайги” 7 . Впечатляющим , хотя далеко не единственным, свидетельством своеобразной консервации древнеугорского наследия в среде манси и венгров (мадьяр) является близость самоназваний этих народов. Исследователи с полным основанием сопоставляют современные этнонимы * * “мадьяр” и “манси” 8 , восходящие к общей праформе “мансэ” 9 .
Можно с достаточной уверенностью полагать, что манси как народ сложились приблизительно к X – XI вв. н.э. 10 Это значит, что они теперь представляли собой общность людей, говорящих на одном языке, занимающихся одними и теми же промыслами, имеющих одни и те же (или близкие и понятные) обычаи. Они одинаково представляли себе происхождение своего народа, одинаково видели мир. В то же время, возникновение народа манси из двух разнородных частей (угров и уральцев) отразилось в их мифологии и общественном устройстве. Все мансийское (как и хантыйское) общество делилось на две половины – фратрии * ** Пор и Мось. Люди жили маленькими поселками или отдельными семьями, но при этом жители каждого селения (пауля) отчетливо представляли себе, к какой именно фратрии они принадлежат. Такое знание было необходимо, поскольку браки заключались между представителями противоположных фратрий: мужчины Мось женились на женщинах Пор и наоборот. Фратрию Пор составляли потомки аборигенов-уральцев, а фратрию Мось – потомки угров. Конечно, в результате длившихся тысячелетиями брачных контактов представители различных фратрий оказались близки по своему антропологическому типу и иным физическим характеристикам, обладали одними и теми же культурными навыками. Это как раз и означало появление единого народа. В то же время, поскольку в обществе сохранилась исторически обусловленная брачная регуляция, без которой общество физически не могло бы существовать и воспроизводиться, то людьми осознавалось как наличие двух половин общества, так и принадлежность каждого к одной из них.
В традиционном обществе * все социальные институты, как и значимые действия людей, всегда освящены мифом. Никто не знает, когда и как появилось деление общества на две половины. Но для того , чтобы каждое поколение людей принимало это как должное и следовало этим установлениям, необходимо какое-то принимаемое как аксиома объяснение. В роли этой аксиомы и выступает миф. В мифе, прежде всего, речь идет о том, как то или иное правило поведения было установлено некими, опять же мифическими предками. В жизненно важных ситуациях, таких, как начало войны, основание нового селения, заключение брака, поведение людей как бы сводится к повторению действий предков, вернее – к имитации этих действий. Люди в подобных случаях “возвращаются”, прерывая естественное течение жизни, к тому “как было”, “как происходило”, “как делалось” в мифическом начале. Именно этой цели – достижению соответствия дел людских некоей изначально установленной, освященной мифом норме, служат многочисленные ритуалы и церемонии. Именно благодаря этому живет традиция.
Существует немало преданий о происхождении мансийских, а вернее обско-угорских, фратрий. Считается, что предком фратрии Пор был медведь (или медведица), а предком Мось – женщина Калтащ, которая могла представать в образе гуся, зайчихи или бабочки. В другом мансийском предании речь идет о том, что первый брак был заключен между мужчиной Мось и его сестрой. От этого брака родился сын. Брат убил жену-сестру и сына (тем самым миф отрицает кровнородственные браки). Из крови сестры-жены выросло растение Порих, которое съела медведица, у которой затем родилась дочь – первая женщина Пор 11 . Люди убили медведицу, но та, зная о своей предстоящей гибели , велела дочери не есть ее мясо, и долгое время запрет на употребление в пищу медвежьего мяса – мяса мифического предка, оставался обязательным для людей фратрии Пор.
Позднее отношение к медведю несколько изменилось. На него стали охотиться, или, во всяком случае, добывать, если охотнику случалось встретиться с медведем в тайге (обнаружить берлогу). В то же время у людей оставалось представление о том, что убийство медведя – преступление, ведь он предок. Поэтому бытовали специальные обряды “очищения” - все принимавшие участие в охоте бросали друг в друга снегом или (если дело было летом) плескали водой 12 .
С радостью встречали люди известие о редкой добыче – ведь она означала, что пришел праздник. На него приглашали и жителей других селений, здесь никто не был лишним. Охотник-добытчик окружался особым уважением и почетом. Именно в его доме и устраивалось праздничное торжество. При этом шкуру зверя с головой укладывали на возвышение – нары (пал) у стены, противоположной входу, на самом почетном месте. Медведь как бы наблюдал за происходящим. Голова его лежала на лапах (именно в такой позе он изображался на бронзовых бляхах двухтысячелетней давности). Перед медведем на небольшом столике ставилось угощение, а стены увешивались собольими и лисьими шкурами – хозяин тайги представал, таким образом, в виде почетного гостя праздника.
В соответствии с информацией исполнялись песни, пляски, драматические сцены – все это соответствовало разработанному ритуалу. В промежутках присутствующие угощались спиртным, мясом (мужчинам полагалась передняя, а женщинам – задняя, менее почетная, часть туши). Медведю преподносили подарки (куски ткани, а если гостем являлась медведица – платки, бусы, кольца). Эти подарки складывались в специальный ящик, причем женщинам полагалось складывать их отдельно. Длительность праздника составляла пять дней, если “гостем” был медведь, и четыре – если “гостила” медведица (по другим данным соответственно 7 и 5 дней) 13 .
Однако особое отношение к медведю, характерное для членов фратрии Пор , далеко не всегда разделялось людьми, входившими в состав другой половины общества – фратрии Мось, потомками древних угров. И хотя это обстоятельство не фиксируется ни в каких исторических документах, о нем красноречиво говорит фольклор. Именно в сказках и песнях, имеющих, казалось бы, общемансийскую принадлежность, прорываются иногда отзвуки неоднородности этого общества, различного восприятия одних и тех же жизненных ситуаций. Если для людей Пор убийство медведя – беда, переходящая в праздник, то поведение людей Мось сказания характеризуют иначе. Было бы неблагодарным занятием пересказывать эти произведения мансийского фольклора, лучше приведем одно из них – исполнявшуюся на медвежьем празднике “Песню о городском богатыре”, в которой говорится о надругательстве богатыря над убитым медведем и об отмщении за это. Повествование идет от лица медведя.
Живет старик – городской богатырь в крепости,
Окруженной железными стенами,
Окруженной деревянным частоколом.
Еще с малолетства был прекрасный охотник:
Не пропускал он мимо себя ни одного зверя,
Бегающего по земле,
Не пропускал он мимо себя ни одной птицы,
Летающей в воздухе.
Однажды в жаркое длинное лето,
Однажды в жаркое комариное лето
Настает хорошее время для тормовки.
Отправляется старик на тормовую реченьку.
Река извивается, как гусиные кишки,
Река извивается, как утиные кишки.
Едет он по ней на своей носатой лодке с носом:
Не встречается пока ни одного зверя,
Не встречается крыло ни одной птицы.
Свою лодочку узкую, как лезвие ножа,
Хотел уж повернуть обратно.
Меня, годовалого могучего зверя.
Разгуливал я по берегу реки с берегами.
Бросил городской богатырь в меня стрелу
С наконечником, граненым, как клюв ворона.
Наконечник граненый, как нос ворона,
Пронзил святилище * могучего зверя.
Опустился я на землю
С добрым настроением тихого ветерка.
Подъехала носатая лодка с носом к берегу,
Вышел на берег городской богатырь,
Прицепил меня крючком к луку
И перебросил за спину.
Затем садится на середину лодки со срединою
И возвращается домой.
Когда подъехал к пристани города с пристанью,
То грубо выбросил меня на берег
И там содрал мои священные одежды.
Голову и шкуру искромсал топором
И бросил в маленький чум,
Где живут женщины-роженицы,
Где живут женщины во время менструаций.
Остальное же мясо изрубил на мелкие куски
И выбросил для собак
На середину поселка со срединою.
Снохи городского богатыря
Обтирают о мою шкуру свои грязные ноги.
Снохи городского богатыря
После стирки своей одежды
Льют на мою шкуру грязную воду.
Батюшка Нуми-Торум * ,
Если допускаешь такие надругательства?
Батюшка Нуми-Торум,
Смилуйся надо мной
И накажи этого преступника,
Злого городского богатыря!
Разгневанный дух могучего зверя
Отправляется в дремучий лес с темными деревьями.
Находит он семь его берлог
И созывает весь медвежий род
На войну с городским богатырем.
Идут семь разгневанных медведей
Брать кровавым приступом
Крепость городского богатыря,
Окруженную железными стенами,
Крепость городского богатыря,
Хоть они и подступают к крепости,
Хоть и влезают на ее стены,
Но не трусит и городской богатырь
С многочисленными сыновьями.
Осыпают они их стрелами,
Обрубают их пятнистые лапы с пальцами,
Бежит мой разгневанный дух
В образе хвостатой мыши,
Бежит в темные углы дремучего леса.
Обходит он все семь его углов,
Находит все семь его берлог.
Идут на помощь
Еще семь медведей – моих братьев.
Но не тут-то было:
Как только просовывается
Так сейчас же и пробивает ее
Железный наконечник стрелы.
Отступает с большими потерями медвежий род.
Бегу опять я
В прекрасном образе хвостатой мыши
В дремучий лес с темными деревьями.
Послушай, батюшка Нуми-Торум,
Городской богатырь
Оскорбил меня, лесного зверя,
Оскорбил меня, лугового зверя.
Если действительно
Ты назвал меня священным зверем,
Если действительно
Назначил хранителем клятвы,
То отомсти за это оскорбление!
Батюшка Нуми-Торум,
Опусти на землю
Моего старшего брата с изогнутой шеей.
Только он может победить городского богатыря.
Батюшка Нуми-Торум
Опускает с неба на железной цепи,
В люльке, сплетенной из древесных корней,
Моего старшего брата.
Осаждает старший брат
Крепость городского богатыря,
Окруженную железными стенами,
Разрушает он крепость городского богатыря,
Окруженную деревянным частоколом.
Хоть и мечут богатыри
Стрелы с железными наконечниками,
Да попусту:
Только срывается шерсть на его одежде;
Продолжать борьбу копьями, да попусту:
Отскакивают копья от его одежды.
Струсил старик – богатырь города
И убежал на задворки города с задворками.
Мчится и мой старший брат
На задворки города с задворками.
Прячется старик – богатырь города в амбарчик.
Заскакивает туда и старший брат
С изогнутой шеей.
Говорит старик – богатырь города:
Если, правда, убил я священного зверя,
Если, правда, я – хранителя клятвы,
То попробуй перекусить
Железный обух моего топора.
Перекусишь – признаю свою вину.
Перекусывает старший брат
Железный обух топора,
Перетирает железо
В крупинки мелкие, как песок,
В крупинки мелкие, как пыль;
Со страшным ревом,
Готовый пожрать город,
Со страшным ревом,
Готовый пожрать деревню,
Набрасывается на богатыря
И разрывает его в клочья,
Величиной в шкурки туфельные,
Разрывает его в клочья,
Величиной в шкурки рукавичные.
Кай – я – ю – их!
Таким образом, исподволь прокламируется непрерывное, проходящее через века противостояние двух половин , частей мансийского общества. Идеология, живущая своей собственной жизнью, не позволяет забыть о различном происхождении компонентов, из которых сложился народ. И в это же время людям, входящим в каждую из фратрий, некуда деться друг от друга. В их ограниченном космосе они были обречены на взаимодействие. Более того, они попросту не могли жить друг без друга, ибо мужчинам Мось полагалось брать в жены только женщин Пор и наоборот. Как бы насмешливо не отзывались друг о друге Мось-Махум (манси Мось) и Пор-махум (манси Пор), это никак не могло повлиять на предопределенность их отношений. Вот как говорится о том в песне:
Живет филин * .
Поет молодая женщина мощ * * ,
Филин говорит:
“Молодая женщина мощ , сложи мне песню”.
Женщина мощ поет:
“Филин – кривой нос…”
Филин говорит:
“Какую такую песню ты поешь!
Плохо поешь!
Вот я полечу,
Выпрошу снега меж деревьями,
А выкопаться ты не сможешь”.
Филин и полетел.
Опустился между деревьями.
Так кричит филин:
“Пу-у-гу! Пу-у-гу!
Батюшка мой, вышний Торум,
Наснежи снегом
Меж деревьями в эту ночь”.
Снег выпал.
Дверь дома молодой женщины мощ
Покрыло снегом.
Встала – не может свою дверь отворить.
Кое-как выбралась наружу и снег отгребла.
Филин думает:
“Молодая женщина мощ, наверно, погибла”.
Прилетел туда – а дверь дома
Молодой женщины мощ,
Оказывается, откопана.
Филин говорит:
“Молодая женщина мощ,
Скажи мне песню и спой хорошенько”.
“Как споется”, -
Говорит молодая женщина мощ.
Опять начала петь:
“Филин – кривой нос,
Филин – мохнатые голени,
Филин – пестрые глаза,
Филин – большие уши…”
Филин говорит:
“Какую такую песню ты поешь!
Плохо поешь!
Я опять попрошу снега.
Пусть снег упадет до вершины деревьев,
И ты не сможешь
Отворить дверь твоего дома”.
Филин полетел и опустился на вершину.
Так кричит филин:
“Пу-у-гу! Пу-у-гу!
Батюшка мой, вышний Торум!
Пади снегом до вершины деревьев”.
Пал снег до вершины деревьев.
Встала молодая женщина мощ –
Оказывается снег
До высоты домовой крыши.
Хоть и пыталась выйти наружу – не может.
Прилетел филин,
Спустился на крышу дома.
Филин говорит:
“Молодая женщина мощ,
Сложи мне песню
И спой хорошенько”.
Молодая женщина мощ стала петь:
“Филин – пестрые глаза,
На краешек этих нар, где я сижу.
Садись ты добрым супругом,
От бога назначенным”.
Филин вспорхнул и опустился вниз.
Крылом сюда махнул, туда махнул.
Весь снег отмахнул.
Молодая женщина мощ вышла на улицу –
И вместе зажили.
И теперь счастливо и благополучно живут 15 .
…И все же духовная жизнь каждой фратрии проходила в большой мере самостоятельно. Существовали фратриальные святилища. На правом берегу Оби в селе Вежакоры вплоть до недавнего времени находился культовый центр фратрии Пор. Здесь, в общественном доме, обитателем которого был специально избранный хранитель, в особом ящике пребывало изображение Консенг-ойки (Когтистого старика) – свернутая медвежья шкура с головой, набитой сеном и уложенной на лапы. Регулярно, через каждые 7 лет, здесь проводились ритуальные обряды, сопровождавшиеся большими танцами (яны-ект). Ритуал этот, близкий по форме к обрядам медвежьего праздника, был, однако, сложнее. Это место и ныне считается священным и почитается. В наше время периодические праздники, на которые приезжали люди из разных селений, прекратились. Последний раз они совершались в 1965 г. 16
Фратрия Мось также имела свой культовый центр. Он находился в Белогорье, недалеко от устья Иртыша. Главным фетишем здесь был знаменитый медный гусь * . Дело в том, что в облике гуся могла представать Калтащ-эква – фратриальный предок Мось и ее сын Мир-Сусне-Хум – наиболее значимый персонаж мансийского пантеона. Впрочем, о нем разговор впереди. Медный же гусь был известен как предсказатель, поэтому жрецы-хранители святилища, по выражению автора источника XVII в., “о всяких делах с болванами своими говорят и их спрашивают, и в том шаманстве те болваны и в Белогорье медный гусь отповедь чинит” 17 . Известность “медного гуся” была столь велика, что в 1704 г. во исполнение указа Петра I , требовавшего “сыскать шаманов самых знающих”, сибирские воеводы М. Черкасских и И. Обрютин послали “в Белогорскую волость толмача * * Алексея Рожина, с ним конного казака Степана Мурзинцева “по шайтанщиков по Куланка Пыхлеева да у которого медный гусь по Пьянка Мастеркова”. Правда, эти “шайтанщики” на допросе в приказной палате отговорились тем, что “с болванами де они своими не о каких делах говорить и ворожить не знают и с медным гусем нихто не говаривал и говорить не умеет, а шайтанов де они и гуся у себя держат из давних лет и по своей вере молятца” 18 .
Медный гусь имел, должно быть, внушительный вид, для него было сделано специальное гнездо из сукон, холста, кож. В честь этого кумира совершались жертвоприношения животных, более всего лошадей. Белогорское святилище существовало еще в десятые годы XVIII в., во всяком случае, Г. Новицкий в своем “Кратком описании о народе остяцком” писал: “Гусь боготворимый идол их бяше, изваян из меди в подобие гуся; име скверное жилище в юртах Белогорских при великой рыке Обе” 19 . Следует отметить, что святилище это посещалось не только манси, но и хантами, принадлежавшими к фратрии Мось * ** (точно также культовый центр в Вежакорах являлся местом своеобразного паломничества людей, входивших во фратрию Пор, независимо от того, были ли они манси или хантами).
Заметим, что регламентация духовной жизни и религиозно-обрядовой практики в соответствии с фратриальным делением общества вовсе не означала полной изоляции одной фратрии от другой и в этих сферах. Ведь манси сложились в единый народ, и осознание общности проявлялось и в существовании межфратриальных культовых мест, объединявших людей независимо от их принадлежности к той или иной фратрии.
Одно из таких святилищ называлось Торум-Кан (Божье место) и находилось недалеко от селения Ломбовож на р. Ляпин. Торум-кан действовал еще в двадцатые годы нашего столетия, сейчас осталась лишь мощная опора , к которой прислонялись стволы специально срубленных деревьев, - к ним крепились изображения мансийских богов. В их честь совершались жертвоприношения животных (оленей), здесь же разводился костер, на котором варили жертвенную пищу.
К святилищу вели две тропы. По каждой из них шли люди одной из фратрий. Это случалось дважды в год: в начале августа и вскоре после Нового года. Для посещения Торум-кана собирались жители множества селений, расположенных в бассейнах рек Сосьвы и Ляпина. Помимо ритуальных действ, устраивались соревнования на лодках (если дело происходило летом). Каждое селение выставляло команду из 12 человек. Лодки готовились заранее. 10 гребцов сидели попарно и работали каждый одним веслом, кроме этого, на корме находился рулевой, а на носу – музыкант с сангултапом * . Во время гонки он исполнял ритмичную мелодию и таким способом задавал темп гребцам.
Может возникнуть впечатление, что уходящее вглубь времен фратриальное устройство мансийского общества, которое, кстати, пронизывало его вплоть до недавнего времени, являлось чуть ли не единственным результатом социального развития народа манси. На самом деле это не так. Уже в XI в. новгородцам стало известно об угорских, в том числе мансийских, княжествах. В XVII в. Югра * * стала зависимой от Новгорода – население ее платило дань новгородцам. Впрочем, зависимость Югры от Новгорода ограничивалась “поездками новгородских даншиков для сбора ясака” 21 . Параллельно с этим, однако, шла торговля, взаимовыгодный товарообмен, и именно это обеспечивало относительную стабильность связей.
Русские источники того времени практически не содержат сведений о социальном устройстве обско-угорского, стало быть, и мансийского, общества. Лишь некоторые упоминавшиеся в них детали позволяют с большой осторожностью предположить, каков характер социальной организации угров того времени. Так, в новгородской летописи упоминается “князь югорский”. Если исходить из того, что русские при оценке чуждой для них действительности использовали собственные представления и мерки, то князь югорский XII в. – это как минимум военный предводитель , ведь в Великом Новгороде князь исполнял именно эти функции 22 .
Образ князя сохранился в народной памяти угров. Вот каким его увидел через призму фольклора выдающийся историк С.В. Бахрушин: “Князья выделяются великолепием: былины говорят о роскоши их одежды, об амбарах, где хранятся их богатства, о шелковых, разотканных и украшенных бубенцами завесах, отделяющих в их домах женскую половину от мужской, о сокровищах их домашних богов. Среди плохо вооруженных воинов опять выделяется князь, "звенящую кольчугу из блестящих колец носящий богатырь". Он окружен дворней, снабжающей его пищей и прислуживающей ему. Его богатство позволяет ему роскошь многоженства. Исключительное положение князей выработало у них изысканную психологию и утонченность манер, они щепетильны в исполнении данного слова, деликатны в еде, когда нужно приказывать, то делают это жестами и глазами. Своеобразные рыцари северных тундр, они воюют из-за женщин, хотя в семейном и общественном быту женщина занимает приниженное положение" 23 .
Размеры княжеств были невелики. В сказаниях и былинах идет речь о войске в 50 - 300 человек, а ведь для фольклора характерны скорее преувеличения, гиперболизация, чем наоборот. Социальный состав княжеств был несложен: князь, простые люди и немногочисленные княжеские рабы. Заметим, что устройство общества, особенно общества традиционного, нередко отражается в религиозных представлениях народа, ведь религия - отражение в сознании людей "тех внешних сил, которые господствуют над ними в повседневной жизни". (Ф. Энгельс). Боги и духи живут по тем же правилам, что и люди. Да и как иначе - ведь , с точки зрения людей, именно богам всегда приписывается установление существующего порядка ("Всякая власть от Бога"). У манси есть святилища, в которых изображениями духов представлены все категории, сословия общества, каким оно было задолго до присоединения Сибири к России.
Неподалеку от поселка Хожлог расположено святилище богатыря Пайпын-ойки - хозяина и защитника этого селения. Согласно местному мифу хожлогский богатырь является ни кем иным как "помощником", подчиненным Хонт-Торума (бога войны), князя-богатыря более высокого статуса. В свою очередь Пайпын-ойка также имеет подчиненных, и даже разных рангов. В их числе Мис-хум * , фигурирующий в качестве воина. Макушка головы Мис-хума плотно обмотана куском белой ткани, создающей впечатление воинского шлема, туловище же его обернуто кусками материи белой, пестрой и красной расцветок. Кроме того, на Мис-хуме белый халат с поясом.
В "услужении" у Пайпын-ойки находился Какын-пунгк-ойка (буквально: паршивый лысый мужик) - работник, а вернее, раб. Его предельно низкий социальный статус подчеркнут старой изношенной одеждой. Возле него на земле лежит добрый десяток старых меховых шапок. В отличие от Мис-хума, которому посетители культового места время от времени приносили новые лоскуты ткани, Какын-пунгк-ойке ничего нового не полагалось. Более того, посетители святилища награждали его уничижительными эпитетами. Трудно представить более яркое проявление социального неравенства, перенесенного людьми из их реальной жизни в мир богов.
Какын-пунгк-ойка олицетворяет собой самое низшее сословие традиционного мансийского общества. Чего стоит одно его имя: "паршивый лысый мужик". Определение "паршивый" говорит само за себя, не случаен и второй эпитет - лысый. Как выяснил В.Н. Чернецов, в представлениях манси и хантов волосы человека связаны с одной из его душ (у мужчины их 5, у женщины - 4). Человек, лишенный волос, теряет эту, так называемую "маленькую" душу. Он становится слабым, робким, теряет свою мужскую силу. В то же время атрибутами богатырей-воителей в героических преданиях являются косы. Именно "косатые богатыри" обладали особой мощью и окружались почетом.
Итак, в трех фигурах сельского святилища оказались воплощены три сословия мансийского общества - здесь мы увидели князя (вассала еще более могущественного Хонт-Торума), воина и раба. Нет здесь только рядовых общинников, составлявших большинство общества. Это, впрочем, понятно, - ведь именно они и воздвигали святилища , населяя их персонажами своих религиозно-мифологических представлений. Они же являлись и "подданными" каждого созданного ими "хозяина", поэтому их собственных изображений и нет на культовых местах - живым людям не нужны искусственно созданные заместители 24 .
Изучая общественный строй хантов и манси, С.В. Бахрушин обнаружил лишь в Кодском княжестве, существовавшем еще в XVII в., все четыре сословия (князья, воины, общинники, рабы). Это хантыйское княжество отличалось необыкновенно большими размерами (его территория простиралась от устья Оби до ее притока в среднем течении - р. Вах). Атрибутика культовых мест убеждает нас в том, что и мансийские княжества могли иметь не менее развитую социальную структуру, в соответствии с которой общество оказывалось довольно четко стратифицированным. Правда, не все мансийские объединения достигли такого уровня, от которого, казалось бы, совсем немного до настоящего государства.
Здесь, может быть, стоит напомнить, что государство возникает тогда, когда в обществе происходит накопление богатств и, в соответствии с этим, имущественная дифференциация людей, его составляющих, когда противоречия в нем становятся антагонистическими, и возникает необходимость (и возможность) для появления особого слоя людей, не занятых в сфере производства, - профессиональных военных, чиновников, полицейских и т.п. Именно они составляют вместе то, что принято называть "аппаратом", без которого нет и государства. О мансийских же (как и хантыйских) княжествах * можно сказать, что они достигли рубежа предгосударственных образований. По аналогии их можно сопоставить с древнекиевским княжеством ко времени прихода варягов в Киевскую Русь.
Центром мансийского княжества был городок, укрепленный рвом и тыном. Здесь находилась резиденция князя, здесь же располагалось и святилище - место поклонения всего населения княжества. Большая часть "подданных" князя жила в маленьких, разбросанных далеко один от другого селениях-паулях. Нередким явлением было объединение княжеств. Так, в известное своей мощью Пелымское княжество входили также княжества Кондинское и Табаринское, каждое из которых имело своего князя.
Прежде чем говорить об отношениях между княжествами, следует сказать о том, что хотя аборигены тайги совершенствовали орудия труда, сочетали в рамках единой экономической структуры разные виды хозяйственной деятельности, они все же не перешли на уровень производящего хозяйства. Их хозяйство оставалось присваивающим - оно включало в себя охоту, рыболовство, сбор орехов и ягод. Иными словами, благополучие манси, как и других таежных народов Сибири, целиком зависело от богатства или скудости природы. А если учесть, что у таежных народов была возможность обмена пушнины на товары, которые привозили купцы из Ирана, позднее - Средней Азии, то становится понятной ориентация населения тайги на добычу пушного зверя. В то же время стремление к расширению пушного промысла, увеличению добычи зверей вступало в противоречие с биологическими ресурсами конкретной охотничьей территории. Увеличить количество добываемых продуктов за счет еще более интенсивного использования угодий было невозможно. Поэтому проблема территорий существовала всегда и каждый раз возникала заново. Все это и создавало обстановку "войны всех против всех".
Фольклор коренного населения Западной Сибири донес до нас многочисленные и яркие описания военных столкновений: жестокость и беспощадность противника, который убивает всех жителей, не оставляя даже "привязанной к шесту собаки", картины уничтоженных поселков с площадями, усеянными жертвами. Нападающие стремились истребить мужское население , начиная с предводителя, грабили имущество, забирали в плен и уводили с собой оставшихся в живых женщин и детей (иногда и мужчин), превращая их в рабов. Воевали с иноплеменниками и друг с другом. Во время этнографических экспедиций к манси не раз приходилось слышать о том, как воевали их предки в "богатырские времена". Вот некоторые из этих преданий.
Манси – народ в Российской Федерации с древних времен населяющий бассейн реки Обь. Согласно данным Переписи населения 2002 года, на территории России проживает около двенадцати тысяч представителей данной народности. Большинство манси говорят на русском языке, но до сих пор остались целые селения, которые не забыли своего родного, мансийского языка.
Как обособленный народ манси сформировались еще в середине первого тысячелетия нашей эры. Народность сложилась из нескольких племен, поселившихся на территории бассейнов рек Камы, Урала, Оби и так далее. Некоторые из этих племен пришли из Северного и из западной Сибири. Примерно в первой половине второго тысячелетия у манси были частые конфликты с русскими племенами и народом коми.
В русских летописных источниках первые упоминания о манси датируются второй половиной одиннадцатого века. В этот время русские называли их «югры», реже «вогуличи» или «вогулы». Тесный контакт между манси и русскими начался после завоевания Сибири. В это период развитие манси было на весьма низком уровне. Они жили родо-племенным строем, основным занятием была охота на лесного зверя, ловля рыбы. Редкие племена разводили оленей и обрабатывали землю.
Вплоть до конца восемнадцатого века манси не знали транспорта, кроме оленьих или собачьих упряжек, лошадей и лыж. Только с приходом за Урал советской власти, началось активное развитие северных народностей. Многие манси занялись выращиванием скота (лошади, овцы, коровы), и оленеводством.
Традиционное жилище манси
Традиционным жилищем манси является деревянная изба, где семья проводила всю зиму. В летнее, осеннее и весеннее время манси уходили из своих постоянных домов в места промысла. Временные хижины собирались из жердей, накрытых берестой. Оленеводы в степи сооружали чумы из жердей и оленьих шкур. У манси, живущих на юге и западе Зауралья постоянные (зимние) избы весьма походили на русские срубы. В северных районах зимние избы часто имели земляную или берестяную крышу. Поселения манси состояли из близких и дальних родственников.
Как правило, постоянные избы отапливали с помощью некоего подобия камина, собранного из жердей и обмазанного глиной. Это очаг использовали так же для приготовления пищи. Хлеб манси пекли в особых печах, которые специально строили недалеко от дома. Излюбленной пищей манси было вяленое оленье мясо, рыба, запеченная на костре. Иногда рыбу и мясо жарили или сушили. Осенью употребляли в пищу лесные дары, за исключением грибов, которые считались непригодными в пищу.
Народный костюм манси
Мужчины манси одевались в рубашку, широкие и теплые штаны. Верхняя одежда шилась из сукна и обязательно имела капюшон и широкие рукава. Оленеводы носили «лузан» — накидка из оленьих шкур с отверстием для головы и рук и несшитыми боками.
Женщины одевались в платье или халат, богато украшенный вышивкой. Обязательным атрибутом являлся платок на голове. Женщины уделяли особое внимание украшениям: кольца из драгоценных металлов, бисерная вышивка на одежде, ожерелья, серьги и тому подобное.
В восемнадцатом веке русские обратили манси в православную веру. До этого момента северный народ имел развитую мифологию, верил в духов-предков и духов-покровителей. В каждом сселении был свой шаман. В настоящее время подавляющее большинство манси – православные христиане, но все же далекие отголоски прежней веры сохранились.
Манси верили, что весь окружающий мир делится на три царства: небо, землю и подземное царство, а каждым из них управляло отдельное божество. Например, небом управлял бог Торум (переводится как «небо», «погода» или «высшее существо»), который создал землю и управляет ею. Хуль-отыр – это бог подземного царства, который наносит вред людям, создает опасных существ и забирает людей к себе во владения. Ма-анква – богиня земли, спасающая человека от болезней, дающая потомство…
Помимо трех основных божеств, манси верили в существование подобных человеку божков, обитающих среди людей. Например, божества Менкевы – это божественные существа, созданные Торумом. Согласно легенде, небесный бог создал их из дерева, но Менкевы укрылись от создателя в лесу и живут там, охотясь на хищных зверей. Манси верили, что Менкевы приносят удачу на охоте. У лесных божеств есть семьи и дети.
Некоторые лесные обитатели так же наделялись божественными качествами. Например, и до наших дней сохранился культ медведя. Волка манси боялись и считали созданием подземного бога. Собаки, согласно верованиям, была неким посредником между живыми и мертвыми.
Медвежий праздник – один из немногих сохранившихся в наши дни пережитков старой веры народа. Медведь у народа манси всегда был особо почитаемым божественным существом, но он так же был и основным объектом охоты, дающим одежду и пропитание.
Медвежий праздник или медвежьи игрища – это своеобразный ритуал, направленный на то, чтобы успокоить душу убитого животного и душу человека, убившего его. Манси устраивали медвежьи праздники один раз в семь лет, кроме того, каждый раз, как охотники возвращались домой с убитым животным, проводился ритуал.
Сам ритуал начинается еще в лесу, на месте смерти животного. Охотники должны были очистить шкуру медведя, обтирая ее водой, снегом, травой или просто землей. Затем тушу клали на особые носилки, так, чтобы голова лежала между передних лап. В таком виде добычу несли в поселение. Приближаясь к сородичам, охотники оповещали их криком. Если была убита самка медведя, то охотники кричали четыре раза, а если самец, то пять раз. Жители деревни выходили на встречу охотникам и окуривали их дымом, окропляли водой или снегом.
В зависимости от пола животного праздник длился пять дней (если убит самец) или четыре дня (если убита самка). Сначала голову медведя помещали в «святой угол» дома, а рядом выкладывали охотничье оружие. Затем у головы спрашивали разрешение, прежде чем начать праздник. После получения согласия манси выбирали животное, которое будет принесено в жертву медведю. Только охотник, убивший животное мог назначить день, когда начнется праздник. В доме устраивали пышное застолье, перед головой медведя ставили угощения.
Многие люди считают, что ради раскрытия непознанных тайн цивилизации необходимо отправляться на другие континенты: бороздить моря, пересекать пустыни и лазить по джунглям. А между тем, в России встречаются народы, чей быт, традиции и взгляды на жизнь способны удивить или даже шокировать. Например, манси и ханты, с древних времен живущие на бескрайних просторах Югры, поставили перед историками и этнографами немало вопросов, ответы на которые не найдены до сих пор.
Это два разных народа
Несмотря на безусловное родство, которое выражается в схожести языков и многих обрядов, ханты и манси – разные народы. Но так уж повелось, что колонизаторам Западной Сибири, представлявшим интересы Российской империи, было не до выявления этнографических различий. Жителей Югры упоминали всех скопом и в официальных документах, и в научных исследованиях. Такой подход привел к возникновению Ханты-Мансийского автономного округа.
Общее название, которое ученые придумали, чтобы оправдать объединение двух народов, звучит как «обские угры». Поскольку эти люди живут в бассейне Оби и относятся к финно-угорским народам. Кстати, их ближайшими родственниками, по мнению лингвистов, являются венгры (мадьяры). Хантыйский, мансийский и венгерский входят угорскую группу уральской языковой семьи.
Считается, что этногенез двух коренных народов Западной Сибири произошел на Урале в результате смешения местных жителей, обитавших на этих землях с эпохи неолита, и финно-угорских племен, пришедших с юга. Затем и ханты, и манси были вытеснены на северо-восток воинственными соседями.
Главным отличием двух вышеупомянутых народов друг от друга является их образ жизни. Манси (вогулы) – это оленеводы-кочевники, населяющие тундру. Их быт соответствует основному занятию. Хотя они также промышляют охотой, добыча пушного зверя никогда не являлась для них главным источником дохода.
Ханты (остяки) живут в тайге и по берегам Оби, Иртыша, а также их притоков. Они – умелые охотники и рыбаки. Изначально эти люди жили лишь промыслом, а также собирали то, что дает лес. Поэтому среди хантов культ поклонения духам деревьев развит не меньше, чем почитание тотемных животных. Впрочем, начиная с XIX века, многие ханты занялись оленеводством.
Среда обитания и основной вид деятельности у вогулов и остяков, как их называли раньше, различны, а значит и жизненный уклад – другой.
Согласно переписи населения России 2010 года, численность народа ханты превышает 30 тысяч человек, манси намного меньше – всего около 12 тысяч представителей.
Жертвоприношения иконам
Традиционно ханты и манси придерживались языческих верований. Они поклонялись богам, духам природы, тотемным животным, деревьям, покойным предкам. Непререкаемым авторитетом для них был шаман. И хотя обские угры официально приняли христианство, в их мировоззрении удивительным образом сочетаются анимизм, зооморфизм и православие.
Эти люди продолжают следовать своим традициям. Правда, с массовым заселением Сибири русскими колонистами они стали исповедовать свои культы тайно, перенеся идолов в особые места, которые служат язычникам как святилища. Там они приносят различные подношения своим богам и духам, которых почитают.
Иногда ханты и манси мажут кровью жертвенных животных губы святых, изображенных на православных иконах, которые есть почти в каждом доме, поскольку воспринимают эти лики как языческих божков. Так, верховного бога, именуемого Нум-Торум, здесь ассоциируют с Николаем Угодником, ведь именно к нему обращаются верующие, если нужна помощь в конкретном деле. Например, в охоте на лося. А богиня земли Калтась-эква воспринимается местными верующими как Богоматерь. С таким религиозным синкретизмом пока ничего не могут поделать православные священники, ведь на словах манси и ханты – христиане.
Празднуют убийство медведя
Многие народы Сибири считают медведя своим предком, в том числе ханты и манси. Но религиозное поклонение не мешает им убивать это животное, снимать с него шкуру и есть мясо. Напротив, каждый добытый таежными охотниками «хозяин тайги» – это повод устроить праздник всем жителям поселения. Причем, если жертвой стала медведица, то всеобщее веселье длится 4 дня, а убийство медведя отмечают на сутки дольше.
Обрядовыми действиями сопровождается разделка туши животного. С него снимают шкуру торжественно, при большом скоплении народа. Голову кладут между передних лап, их оставляют нетронутыми. На нос и глаза убитого самца помещают серебряные монеты, а на пасть надевают намордник, изготовленный из бересты. Самку украшают по-другому: на голову накидывают женский платок, а вокруг укладывают бусы из бисера.
Если учесть, что в каждой местной семье есть медвежья шкура, и даже не одна, то можно предположить, что охота на «хозяев тайги» в Западной Сибири велась регулярно. На празднике люди не только угощаются свежей медвежатиной и другими блюдами национальной кухни, они поют обрядовые песни, танцуют, устраивают шуточные представления. Причем, в качестве артистов выступают исключительно мужчины, которые исполняют женские роли, переодевшись в одежду своих родственниц.
Медвежий праздник – это альтернативная реальность, своеобразное зазеркалье, где мир духов переплетается с явью.
Допускают супружеские измены
Представители коренных народов Югры не следят строго за поведением своих дочерей, ведь добрачные связи не считаются среди них чем-то предосудительным. Наличие ребенка от другого мужчины никак не препятствует девушке, если она решила выйти замуж. С точки зрения жениха, это положительный момент, ведь его избранница доказала, что способна выносить и родить здоровое потомство.
А вот бесплодие – это реальная трагедия в глазах хантов и манси. Они даже допускают супружескую измену, если у женщины никак не получается забеременеть от мужа. В случае бесплодия первой избранницы, мужчине разрешается двоеженство.
Эти люди считают, что тяжелые роды свидетельствуют о неверности дамы, ведь так ее наказывают сами боги – при рождении ребенка не от официального супруга она испытывает намного больше страданий и боли, чем порядочная женщина. А дела богов не касаются простых смертных. И каждое дитя принято встречать с радостью.
Кастрируют оленей зубами
Манси, как правило, держат большие стада оленей. Мясо этих животных употребляют в пищу, из шкур шьют традиционную одежду, рога и кости используются в изготовлении различных инструментов и домашней утвари. Иногда оленями расплачиваются при расчетах друг с другом.
В большом стаде оставляют одного (реже двух) самца-производителя. Он и осеменяет самок в период гона. Большинство подросших животных мужского пола кастрируют: иначе они начнут жестоко драться за оленух, что чревато потерями для хозяев. Кроме того, после оскопления бывшие самцы лучше набирают вес.
В старину, не имея необходимых инструментов и опасаясь заражения животных, манси надкусывали яйца подлежащих кастрации молодых оленей… собственными зубами. Это стало традицией, которой некоторые животноводы следуют до сих пор.
Едят содержимое оленьих желудков
Многие народы мира могут удивить своими национальными блюдами. И коренные жители Сибири – не исключение. Они едят не только внутренности оленей, но и содержимое их желудков. Этот деликатес называется «каныга», зимой он обычно состоит из полупереваренного ягеля, а летом – из листвы кустарников, травы, лишайников и грибов, подвергшихся воздействию желудочных соков оленя.
Считается, что каныга очень полезна, она способствует перевариванию животной пищи. Для обогащения витаминами и микроэлементами это блюдо употребляют вместе с северными ягодами: брусникой, голубикой и другими.
Кроме того, манси и ханты пьют кровь только что зарезанного оленя, а также едят костный мозг из голеней животного, разбивая их обухом топора. Сырое мясо, пока оно еще не остыло, по мнению аборигенов Югры, помогает от многих болезней, укрепляет иммунитет человека, придает ему сил и согревает изнутри, что немаловажно во время сильных морозов.
Кровная месть
Традиция кровной мести распространена среди хантов. Иногда семьи враждуют друг с другом на протяжении нескольких поколений. За убийство родственника здесь принято мстить семье виновника преступления.
Интересно, что этот обычай распространяется и на медведей. Если «хозяин тайги» лишит жизни охотника, пришедшего в лес за добычей, то сородич покойного должен отправиться в тайгу и покарать косолапого преступника. Причем труп такого медведя-убийцы полагается сжечь, и никакого праздника в его честь не устраивать.
Играют на 27 инструментах
Музыкальная культура обских угров гораздо богаче и разнообразнее, чем у большинства их соседей. Так, ханты и манси издавна научились изготавливать разнообразные струнно-щипковые инструменты. Исследователи насчитали 27 их видов, каждый из которых связан с каким-то тотемным животным или языческим ритуалом. К примеру, семиструнная арфа – это лебедь. А есть еще тумран, нарс-юх, нерыпь, кугель-юх, нин-юх и многие другие музыкальные инструменты.
Обряд воздушного погребения
Одной из древнейших похоронных традиций является воздушное погребение. Хотя слово «погребение» здесь явно не подходит, ведь тело покойного во время похорон подвешивают на специальной перекладине или оставляют на высоком помосте в особом месте. Так делают некоторые народы, придерживающиеся языческих верований, чтобы душа человека могла улететь по воздуху в иной мир для следующего воплощения.
Своих усопших хоронят таким образом не только отдельные ханты и манси, но и некоторые ненцы, нганасаны, ительмены, якуты, тувинцы, алтайцы и другие, в том числе и ирокезы Северной Америки.
Народ манси не столь многочисленный как ханты. По переписи населения 2010 года в России проживает всего 12 269 человек (для сравнения ханты - 30 943 человека). Живут манси в Пермском крае, в Свердловской области и в Ханты-Мансийском автономном округе. В основном, представители этого народа ассимилированы и живут в городах. Но есть и те, кто хранит культуру и историю своих предков, гордится ей.
Меня дразнили «чукчей»
Среди этого малочисленного северного народа есть представители, которые принесли ему известность. Спроси у любого жителя Югры, кто такой Руслан Проводников - каждый второй с уверенностью ответит - чемпион мира по боксу.
Фото: АиФ / Екатерина Лосецкая
Руслан Проводников - один из представителей народа манси. Он родился в Березовском районе в маленьком поселке Игрим. Его имя зазвенело по всему миру после сокрушительной победы за титул чемпиона мира по боксу с Майком Альворадо.
Сам Руслан очень трепетно относится к своему народу и гордится тем, что он манси. Но так было не всегда. Спортсмен рассказал корреспонденту , что раньше стеснялся признавать себя частью народа манси: «В детстве я стыдился этого. В школе меня дразнили «чукчей» и хантом, давали понять, что я человек второго сорта. Я смотрел на себя в зеркало и думал: «Почему я не такой, как все?». Комплексовал, дрался. Моя мама коренная, в совершенстве владеет языком, я - нет. Но это не мешает мне быть манси. Пусть я языка не знаю, но я вырос на этой земле, прославляю ее».
Как Брежнев оценил поэму мансийского поэта
Юван Шесталов - поэт, мыслитель, представитель народа манси. В 1970-х выходит его «Языческая поэма» - эпос народа манси. Именно тогда о Юване Шесталове заговорили как о поэте мирового масштаба. В 1981 году за эту книгу поэт был удостоен Государственной премии РСФСР им. Горького. Из воспоминаний Ювана Шесталова: «В тот день премию в Кремле вручали трем лауреатам - архитектору, композитору Родиону Щедрину и мне. На банкете подходят ко мне две женщины, одна говорит: «Я - Галина Брежнева. Я читала вашу поэму». Даже сам Леонид Ильич прочитал поэму, она и ему понравилась!
Все произведения поэта пропитаны любовью к своему народу. Публицист и общественный деятель Светлана Динисламова пишет, что именно Ювану Шесталову принадлежит заслуга возрождения основного праздника обских угров - Медвежьи игрища: «В 1985 году в поселке Сосьва Березовского района впервые после запрета он организовал «Тулыглап» (Медвежьи игрища). В настоящее время обряд «Тулыглап» на территории Югры проводится повсеместно».
Хранитель языка - Котильаги Ромбандеева
Евдокия Ромбандеева - учёный-финно-угровед, специалист по мансийскому языку, составитель первого мансийско-русского и русско-мансийского словаря, доктор филологических наук и автор более 200 исследовательских работ, одна из самых фундаментальных - «Героический эпос манси». Именно она составила первый русско-мансийский словарь и доказала, что в мансийском языке не шесть, а двенадцать гласных звуков. Евдокия Ивановна Ромбандеева родилась 22 апреля 1928 года в поселке Хошлог (Березовский район) в семье охотника-манси. Фамилия происходит от мансийского слова «рампаньти» и означает - «спешащий, торопящийся». В детстве ее звали красивым именем Котильаги (по-русски - средняя дочь).
Великий художник Василий Кандинский из рода манси
Кто бы мог подумать, что выдающийся русский живописец, график и теоретик изобразительного искусства, один из основоположников абстракционизма Василий Кандинский имеет отношение к маленькому северному народу. Оказывается, имеет…
Василий Кандинский Фото: Коллаж АиФ
Кандинский происходил из семьи нерчинских купцов, потомков каторжан. Его прабабушка была тунгусской княжной Гантимуровой, а отец был представителем древнего забайкальского (Кяхта) рода Кандинских, выводящих себя из фамилии князей мансийского Кондинского княжества.
Достойных представителей народа манси много. Но всех их отличает одно - любовь к своим братьям, любовь к природе и культуре.